More ghosts than people

      Ви привыкла, что никому не нравится. Она не знает — дело ли в её характере, наигранно спокойном, недобрых глазах или славе того, кто в одиночку прошёл Арасаку штурмом насквозь. Факт остаётся фактом: людей, симпатизирующих Ви, совсем немного. И это её устраивает. Верить им и держаться за них гораздо проще и надёжнее.       Именно поэтому она сейчас сидит у незнакомого ей нетраннера, прижав одну ногу к груди и сгорбившись. Она наблюдает за его нервной суетой исподлобья, наверняка тревожа ещё больше, но ей, в общем-то всё равно на чужую тонкую душевную организацию.       Ви не нравится этот нетраннер, Ви не нравится этот подвал, Ви не нравится идея Джонни. Она уже несколько раз высказала ему это в лицо, и дело снова закончилось ссорой, детским нежеланием общаться, которое распустилось перецветьем игнорирования и сопровождало их всю дорогу в этот подвал.       — Почему это нельзя было сделать у Никса? — Ви знает, что Джонни наверняка найдёт отговорку, но ей доставляет изощрённое удовольствие его раздражение, с которым он оборачивается к ней.       — Потому что он отказался.       — Радует, что хотя бы у него ещё не погорели все синапсы.       Джонни демонстрирует ей средний палец. Ви не тратит сил на ответный выпад.       — Вы закончили? Моё время вообще-то дорого стоит, — нетраннер пытается выглядеть грозно, уперев руки в бока. И сразу робеет под двумя желчными, угрожающими взглядами своих клиентов.       — Лезь, — наигранно незаинтересованно отмахивается Ви. — Как ты говорил? Скатертью по жопе?       — Сопливая истеричка.       — Зашоренный мудак.       Джонни на выдохе садится в ледяную ванную и подключается через личный порт.       В Ви воет нехорошее предчувствие. Ей нужно всё её самообладание, чтобы усидеть на месте.       — Не волнуйся, — нетраннер старается выглядеть небрежно крутым, — всё с твоим парнем хорошо будет. Я же профессионал.       Он ныряет в Сеть прежде, чем Ви успевает огрызнуться.       Ви глубоко вздыхает, игнорируя нервную дрожь в животе, кладёт голову на колено. Время течёт застоявшимся машинным маслом, медленно и тягуче. Ви только и остаётся, что смотреть на столбцы кода на мониторах. Она имеет очень общее понятие в том, что там сейчас происходит и, лишённая контроля, нервничает ещё больше. Грызёт ноготь на большом пальце и выстукивает носком очередную попсу с радио.       У Джонни под веками беспокойно мечутся глаза, его плечи напрягаются, а губы подрагивают. Раннер-проводник, имя которого Ви так и не удосужилась узнать, болезненно хмурится.       Ви ёрзает на стуле. Тело затекло, табуретка впивается в копчик. Хочется вскочить и сделать что-нибудь, принять участие в процессе, потому что действо не обходило её стороной почти год, и теперь она начинает понимать Джонни, не так давно запертого фантомом у неё в голове. Бессилие сводит с ума.       На самом деле, Ви нельзя нервничать. От этого её состояние ухудшается ещё быстрее, и она, чтобы отвлечься, вспоминает наставления Вика и занимает себя дыхательной гимнастикой.       Именно в тот момент, когда её плечи наконец расслабляются, всё вокруг взрывается красной алармой. Мониторы сбоят и выдают вереницу ошибок, проводка искрит, а нетраннер и Джонни разом выгибаются от боли, прикованные шнурами личных портов к креслам.       Если бы у Ви было время думать о чём-то кроме вариантов спасения застрявших в Сети, она бы наверняка подумала бы о том, что совсем не удивлена подобному исходу. Это же Джонни. У его планов такой же процент вероятности положительного исхода, что и у неё — не наберётся пятидесяти.       Когда горел Никс, растревоживший цепных питбулей на деке Бартмосса, Ви отключала его через прямую команду. Но сейчас точки подключения две, Ви сомневается, что успеет отключить обоих. Никаких терзаний, подключаясь к сети Джонни, она не испытывает. Озлобившийся код поддаётся нехотя, будто специально подставляя неугодные числа. Ви чувствует, как от паники немеют пальцы на клавиатуре. Наконец цифры выстраиваются ровным, послушным рядом, и Ви выдёргивает шнур личного порта Джонни из гнезда. Джонни хрипит, матерится сквозь плотно сжатые зубы — очередным разрядом ему свело челюсть. Слева от него бьётся в предсмертной агонии нетраннер. Пахнет палёным мясом.       Ви облокачивается на край стола, зажимая дрожащие руки между колен.       Потрескивает проводка.       Ви тошнит. Ей хочется на воздух, но она не сводит глаз с приходящего в себя Джонни.       — Порядок? — спрашивает она сипло. В голосе звучит предательская нервная дрожь.       — Как после электрического разряда в висок — охуенно бодр. — голос Джонни тоже изменяет ему, дрожит и срывается на хрип.       Ви бы смеяться, поддаваясь нервному возбуждению, но они оба молчат, позволяя друг другу прийти в себя.       — А я говорила.       — Какая же ты мстительная сучка.       У Джонни в голосе благодарность. Ви жмёт плечами, мол: «не за что». А потом протягивает Джонни руку, предлагая подняться.       Их «я-закрою-тебя-от-пули» соглашение всё ещё в действии. Ви впервые думает, что чрезвычайно рада почти не дрожащим рукам Джонни, когда он принимает её помощь, но поднимается больше сам, чем позволяет себе повиснуть.       — Тебе бы к Вику. Мало ли что ты себе спалил.       — К чёрту. Нам нужно встретиться с Бестией. Я говорил с Альт, Ви.       Дрожь в руках и адреналиновый кризис забываются. Ви выпрямляется, нервно ведёт плечом, поддаваясь вперёд, нетерпеливо требует:       — Что ты узнал?       — Немного. Она не была рада меня видеть, — Джонни кривится. — Я привёл к ней Сетевой Дозор.       Ви передёргивает. Взгляд у Джонни совсем не удовлетворённый. Возможно, всё хуже, чем она могла рассчитывать. Но раз Сетевой Дозор знал точку входа, им нужно дельтовать, пока не стало поздно.       — Расскажешь в машине.       Места, в которых Ви чувствует себя в безопасности, чаще всего связаны с людьми симпатизирующими ей: «Эль Койото», «Посмертие», подвал Вика и магазинчик Мисти. Именно поэтому, когда ситуация начинает набирать всё более и более тревожные обороты, Ви назначает Бестии встречу и везёт Джонни в место, достаточно уединённое — её квартиру.       Джонни не кажется удивлённым. Он уже знает позицию Ви: её проблемы — это её проблемы, и нечего впутывать в них других.       — Не волнуйся, — говорит он, по горло сытый ритмом, который отбивают её пальцы на руле. — Бестии будет достаточно.       В Ви просыпается нетерпение, она ёрзает на сидении, барабанит пальцами по рулю, бросает взгляд в зеркало заднего вида на Джонни.       — Достаточно для чего? Что происходит?       — Кто-то пытался вытащить остатки конструкта Сабуро Арасаки из общего кода Альт.

***

      Ви нечастый гость своей квартире. Отчасти потому, что даже блудный кот, которого она прикормила, теперь живёт у Мисти. Тогда, перед штурмом Арасака-Тауэр, она здраво рассудила, что шанс её возвращения ничтожно мал — не то чтобы её это тогда смущало, — а значит нужно было позаботиться о том, за кого она взяла на себя ответственность. Забирать потом было как-то неловко, так что квартира снова становится пустой, и Ви, с недавних пор очень ценящая компанию, появляется там всё реже и реже.       Одиночество играет плохую шутку: оплетает липким несчастьем и жалостью к себе, глушит и примораживает к одному месту, энергетическим вампиром с Альфа-Центавры высасывая из неё силы.       Заходить сюда с Джонни привычнее, чем одной. Откуда в ней такая привычка, учитывая, что даже во время совместного существования они были здесь не так часто, она предпочитает не задумываться. Виктор бы наверняка винил во всём чип и их высокую синхронизацию. И оказался бы прав. Проблема в том, что Ви всё равно. Джонни, вольготно раскинувшийся на диване, кажется, разделяет её мнение.       — Не представляю ценности, — цедит Джонни с таким ядовитым раздражением, что Ви, рухнувшая на диван рядом, не может не усмехнуться.       Раненное мужское эго упорно не складывает два и два, сосредотачиваясь на: «не представляешь ценности», вместо того, чтобы сосредотачиваться на: «выгрузила твои данные в подготовленное Сабуро тело».       — Ищи плюсы. Ты в очередной раз очень круто наебал Арасаку, — осторожно предлагает Ви, не желая, чтобы это выглядело насмешкой.       Джонни вскидывается, в его глазах пламенной полубезумный азарт. Возможно, думает Ви, она поторопилась его успокаивать.       — Я обскакал тебя, а? Украсть тело у самого Сабуро Арасаки!       — Не обольщайся, — скалится Ви в ответ, тем не менее поддаваясь его возбуждению, — тобой просто закрыли дыру в коде. Тебе далеко до меня. Я, если ты ещё не забыл, в одиночку прошла Арасака-Тауэр насквозь. Да так, что она уже пару месяцев не может поднять свои акции выше Биотехники. Не говоря уже о Милитехе.       Джонни фыркает и закатывает глаза с достаточным усердием для того, чтобы показать, насколько возмущён такой нерадивостью Ви.       — Да если бы не я, ты бы и пары этажей не продержалась.       — Если бы не ты, мне бы вообще не пришлось туда лезть.       Джонни наигранно хватается за сердце:       — И вот она, благодарность за моё участие. Каждый раз я, как ёбаный ангел-хранитель, вытаскиваю её из какой-нибудь задницы, а она заявляет, что и без меня бы справилась!       Он перевирает её слова, совершенно не стесняясь, наслаждается тем, что вот так откровенно дразнит её, и Ви с такой наглостью мириться не намерена. Она не так искусна в полемике, да и забалтывать Джонни умеет куда лучше, поэтому она переходит к самому весомому аргументу в споре — толкает Джонни в плечо.       Потасовка, происходящая дальше, далека от игривой возни. Они всё ещё держат потаённую обиду друг на друга, и стресс, и раздражение — всё это выплёскивается сейчас, пока они клубком катаются по дивану.       Так что к моменту, когда эмоции отпускают обоих, у Джонни на челюсти расцветает соцветье синяка, а Ви болезненно морщится, пока трёт милитеховские рёберные импланты.       Джонни сидит у неё на ногах — не позволяет брыкаться и уродовать себя ещё больше; они оба тяжело дышат.       — Тот поцелуй — тоже часть твоего плана? — Ви стоило бы следить за своим языком и не задавать таких глупых вопросов. Ну было и было. Вряд ли Джонни вообще помнит, а если и помнит, то точно не придаёт этому такое значение.       Джонни, массирующий челюсть, слизывает с лопнувший губы кровь и усмехается:       — Ты забыла. Планы — это про Бестию. Я предпочитаю действовать по обстоятельствам.       Это задевает Ви. Она скрывает разочарование за грубым:       — Ну да, конечно. Во всём виноват адреналин. Тебе повезло, что мне не понравилось.       Это должен был быть последний удар под дых для Джонни, задевающий его эго. Но что-то уже привычно идёт не по плану, когда он подаётся вперёд, подцепляет пальцами подбородок Ви, заставляя смотреть ему в глаза. Ви снова чувствует, как кожу холодят по-металлически его вполне органические пальцы.       — Пиздишь, Ви. Я был в твоей голове, забыла? Я знаю, когда ты пиздишь.       Ви не должна реагировать так на эту близость. Возбуждённая дрожь тут совсем ни к чему, Джонни — её чумба, брат по оружию. И Ви нужно эту недосказанность обрубать на корню, потому что ничего хорошего из такой связи не выйдет, хотя бы потому, что Ви очень хорошо знает Джонни.       Но она смотрит ему в глаза и проигрывает сама себе, поддаётся другому яркому желанию:       — Ничего выразительного, Джонни. Куклы на Чпок-стрит целуются лучше.       Врёт и провоцирует, потому что помнит сухие губы и настойчивый язык, а пережитый в шкуре Джонни секс с Альт собирался тугим комом внизу живота.       Ви не была горячо влюблена в Джонни — это была привязанность на несколько уровней глубже, и она сама не до конца понимала, как её выразить: что-то личное, что-то сокровенное, что-то, без чего уже не можешь, хотя долго врал об обратном.       По крайней мере, они уже пережили букетно-конфетный период, притёрлись так, что ближе просто некуда: буквально читали мысли друг друга и жили одними ощущениями.       Джонни снова поддаётся на провокацию. Проводит большим пальцем по её нижней губе, усмехается, победоносно шепчет:       — Ты просто вынуждаешь меня доказать тебе обратное.       Джонни целуется характерно, по-своему, грубо и долго. Он всё ещё держит её за подбородок, когда прижимается губами к её, мстительно кусается, давит напором. Ви не знает, куда деть руки: скребёт ногтями по его куртке, сосредоточенная совсем на другом.       Ви жарко, Ви как-то не чрезмерно хорошо и отчего-то страшно и желанно одновременно. Вся эта какофония глушит, жжёт холодным хромом оголённые нервы.       Она подаётся вперёд, неосознанно желая почувствовать большего, и они едва не сталкиваются лбами. Из чувства мести и желания бороться, Ви кусает Джонни в ответ, отвечает грубоватой, скомканной лаской на напор.       У Ви дрожат колени.       — Развлекаетесь, голубки?       Голос врывается в их полупьяное личное, и они, словно застуканные в туалете школьники, подрываются стремительно, путаясь в своих и чужих конечностях, ошалело смотрят на кривовато усмехающуюся их синхронности Бестию, застывшую в приветливо открытом дверном проёме.       — Жаль вас прерывать, но вы вроде говорили, что это что-то важное. И вам нужна моя помощь.       Ви прочищает горло.       — Да. Мы знаем, как Джонни вернулся.       У Джонни выражение лица — крайняя степень недовольства.       — Да, — хрипит он, — и нам нужно кое с кем связаться. Тебе это не понравится.