Бестия говорит, что они в конец тронулись. Оба и окончательно. И смотрит возмущённо на Джонни, мол, ладно ты, но её зачем с собой потащил?
Джонни в ответ ухмыляется, смотрит на Бестию победителем и, словно собираясь добить её и заставить захлебнуться в вящем возмущении, кладёт Ви руку на бедро в пошлом собственническом жесте. На Ви такое действовать не должно — давно не девочка. К тому же она хорошо знает Джонни — это тоже должно стать для неё предостережением. Но она ведётся, и чтобы не принимать ни одну из требующих её внимание сторон, прячет лицо в ладони и делает вид, что трёт воспалённые глаза.
Теперь она согласна с Бестией. Они тронулись оба и окончательно, но менять что-то поздно — бронепоезд уже пущен по рельсам. И от этого как-то неправильно, эйфорийно весело, и совсем-совсем не страшно.
Ви будто просыпается впервые после Микоши.
Джонни действительно плохо на неё влияет.
— Правильно ли я поняла? Это, — Бестия указывает пальцем на Джонни, — новое тело, подготовленное для Сабуро Арасаки. В которое Джонни попал, потому что его, по словам Альт, было встроить проще всего. По какому-то невероятному стечению обстоятельств.
— Да. Им просто заткнули дыру в коде, чтобы не допустить выгрузку Сабуро.
Просто. Ви ловит ироничный взгляд Бестии, и они обе усмехаются: если они и знают что-то об этом мире, о Найт-Сити и об Арасаке, они могут быть уверены — ничего «простого» в этом нет.
Никого из них не удивляет, что Сабуро Арасака жив (или почти жив, учитывая то, что он застрял в сети). Он, старый японский живучий таракан, не упустил бы возможности воспользоваться любой технологией своей необъятной компании. Особенно программой сохранения души.
— И что вы собираетесь с этим делать?
Ви смотрит на Джонни. Джонни откинулся на диване, закинул ноги на кофейный столик, но его расслабленная поза обманчива. Джонни бесится, Джонни очень не нравится то, что он собирается сказать, потому что он никогда не наступает на горло собственной гордости, собственным принципам, собственному яркому «я».
— Альт уверена, что те, кто пытался это сделать, никак не связаны с Ёринобу. Так что его хорошо бы поставить в известность.
Бестия тоже оказывается впечатлённой сказанным, она не так эмоциональна, но то, как она произносит: «Ты пойдёшь к корпоратам?», говорит о том, что она не верит ни себе, ни услышанному.
— В шкуре Императора? Ты ебанулся?
Ви прочищает горло. Они с Бестией часто делят одно разумное мнение на двоих, так что теперь она, особенно учитывая её возросшие симпатии, намерена искать в ней поддержки.
— К корпоратам пойду я, — говорит Ви спокойно. Она уже всё решила.
Бестия смотрит восхищённо. И как на дуру. Заслуженно, в общем-то.
Ей не нужно напоминать, чем закончился её последний визит в Арасаку, не нужно напоминать, что её ищут. Она была удобна Ёринобу, пусть и уничтожила систему и устроила геноцид сотрудников через Альт, так что найти её не стремятся.
И всё-таки появляться в Арасака-Тауэр снова — самоубийству подобно. Фразу «самоубийству подобно» Ви слышала столько раз, что пора считать её своим девизом.
— У тебя наверняка остались связи в этом гадюшнике. Устрой ей встречу.
Джонни, как в прочем и всегда, безжалостен и не деликатен в своих запросах. Это жестоко по отношению к Бестии, которая от своего прошлого совсем не в восторге. Ви видит, как она напрягается всем телом, как сжимает зубы.
Попроси об этом Ви, их дружбе пришёл бы конец. Но Джонни Бестия отказать не может. У Ви та же проблема.
Пугают ли её перспективы их с Джонни возможной связи, если она видит последствия в лице Бестии? Несомненно. Собирается ли она что-то с этим делать? Нет. Не смогла бы, даже если бы хотела, потому что уже поражена ядом с эффектом Джонни Сильверхэнда без возможности воспитать в себе резист.
Бестия смотрит на неё с пониманием и снова жалостливо, как тогда, когда появилась у Виктора в подвале.
— Ты поможешь нам? — Ви старается звучать по-деловому, как в своём корпоратском прошлом, и по-наёмничьи строго, но получается всё равно откровенно уязвлённо и раздражённо, требовательно. Так, как обычно она не звучит. Джонни сжимает руку на её бедре, но это не успокаивающий и благодарный жест, это жест сдерживающий, словно злую суку дёргают за поводок.
— Не нервничай, — повелительно говорит Бестия, — помогу. Знать бы ещё, кому можно доверять, чтобы самим себя не подставить.
У Ви знакомых корпоратов не осталось, опираться не на кого, доверять, кроме себя, некому.
Джонни рядом с ней, всё ещё держащий руку на её бедре, развязно возится, заполняя собой всё больше пространства.
— Мы уже однажды были в Арасаке. Почему бы не пройти по тихой ещё раз?
— Тогда по тихой не получилось, — резонно замечает Ви.
— Так, блядь, постарайся на этот раз.
Ви взвивается, оборачивается к Джонни, рычит несдержанное: «иди нахуй, а?» и мстительно отбивает его тёплую руку. Джонни смеётся, запрокинув голову, возвращает ладонь на место без боя и сладко шлёт в ответ. Почти рутина.
— В этот раз у неё будет план и поддержка, — Бестия намеренно повышает голос, чтобы купировать зарождающуюся ссору, — всё будет чисто.
До смешного простой и взбалмошный план Джонни может стать вполне рабочим, если рассчитывать на то, что весь учинённый Ви бардак вряд ли успели убрать. Не с кардинальными кадровыми реформами Ёринобу. Наёмнице уровня Ви вполне возможно проникнуть в Арасака-Тауэр вновь, если её подготовка будет соответствующей. Вот только…
— Что насчёт твоего здоровья, Ви? — эта тема — негласное табу между всеми, кто знает Ви больше пары недель. — Ты выдержишь?
Теперь никаких намёков и сочувствующих взглядов. Они говорят о деле, а значит, должны попытаться учесть всё, что может стать помехой.
Ви под внимательным взглядом Бестии проглатывает яростную (не её, совсем не её) гордость, улыбается ломано и кривовато.
— Я же не собираюсь снова выкашивать полздания и сражаться со Смэшером. Но я поговорю с Виком. Может быть, он подскажет что-то дельное.
Ви опускает глаза и грызёт губы. Бестия удовлетворённо кивает.
— Займись этим сейчас.
Затягивать нельзя, Ви поднимается, невольно разочарованная пропавшим источником тепла сидевшего под боком Джонни. Он встаёт следом за ней.
— Стоять, — грубо приказывает Бестия, — ты поможешь мне с подготовкой. И я ещё не озвучила цены на свои услуги.
Ви невольно улыбается такой знакомой Бестии и идёт к двери, предчувствуя в этом их разделении намеренную женскую солидарность и что-то большее, чем желание Бестии трепать себе нервы Джонни.
— Я тебе нахер не нужен, — Джонни тоже хорошо знает Бестию. Знает, как работают фиксеры, предпочитающие приватность. А потому тоже догадывается, что Бестии он нужен по другому поводу, и совсем с этим не согласен.
Ви со стороны наблюдает за Бестией, иронично вскинувшей брови, и думает, что к Виктору она поедет одна.
— Ты недавно был в башне. Если тебе в киберпространстве совсем не отшибло память, ты нужен мне, чтобы проложить маршрут.
Джонни остаётся в квартире. Ви едет к Виктору одна.
***
— Не поверю, что ты не раздобыла какую-нибудь карту или запись сразу после того, как сервера «Арасаки» легли.
Джонни всё ещё смотрит на закрывшуюся за Ви дверь, и лицо у него такое, будто ему физически неприятен факт её отсутствия. Он удостаивает взглядом Бестию только тогда, когда она начинает говорить:
— За кого ты меня принимаешь? Я не собираюсь себя подставлять.
— Но ты знаешь, где её найти?
— Естественно.
— Тогда я повторю свой вопрос. Нахрена я тебе здесь нужен?
— Ты утянешь её за собой. Отстань от девочки, Джонни. Ей и так недолго осталось.
Бестия складывает руки на груди, шагает вперёд и смотрит на Джонни сверху вниз.
Вот в чём дело. Джонни откидывается на диване так, чтобы смотреть Бестии в глаза.
— С каких пор ты о ней печёшься? На тебя не похоже.
— Хоть раз в жизни включи голову, Джонни. Она ради тебя снова собирается лезть в пекло. Знаешь, сколько будет стоить такая вылазка на рынке? Это обеспечит ей клинику где-нибудь в Швейцарии и безболезненную…
— Ты ревнуешь.
— Боже упаси. Мне это ни к чему. А девчонку не дури.
Джонни вскидывается, смотрит на Бестию взбешённо, уязвленный тем, что она вздумала учить его жизни. Бестию это не впечатляет.
— Она сама разберётся. Я тоже. Или хочешь нам свечу подержать?
Бестия тихонько вздыхает, как вздыхают те, кто уговаривает тебя вспомнить о том, что терпение — высшая благодетель. Говорит:
— Мудак.
И словно ничего не было, зовёт работать над планом. Ей действительно пригодятся воспоминания Джонни о штурме.
***
— Доктор Вектор пока занят, тебе срочно?
Мисти улыбается по-домашнему тепло, обнимает, обдавая смесью благовоний, от которых всегда немного кружится голова. Ви, легко подхватывающая чужое настроение, улыбается ей в ответ.
— Нет, я подожду, — Ви привычным движением запрыгивает на стойку, тесня фигурки и обереги.
Они молчат пару мгновений, давая себе привыкнуть к обществу друг друга и найти темы для разговора. Ви витает в облаках, всё ещё ощущая фантом чужих губ и пальцев, поэтому, когда Мисти начинает говорить, смотрит на неё осоловело и слегка растеряно.
— У тебя хорошая аура. Светлая, лёгкая, — Мисти по-птичьи склоняет голову на бок, прикусывает внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбаться так откровенно тому, как Ви отводит взгляд и пытается скрыть порозовевшее лицо за отросшими прядями. Улыбается сама под игривый перезвон ритуальных колокольчиков, отгоняющих злых духов.
— Есть причина?
Ви поворачивается к Мисти:
— Скорее головная боль.
Мисти смотрит понимающе, хитрюще: она не Виктор, не будет осуждать; живёт философией «в чужой монастырь со своим уставом», радуется чужому счастью как своему и тасует карты изящно-тонкими пальцами, готовясь на него гадать.
— Всегда знала, что вы найдёте общий язык.
Ви давится неоднозначности слов и хитрой улыбке Мисти, не выдерживает, поддаётся и хихикает совсем по-девичьи, и к звону ритуальных колокольчиков добавляется смех подруг.
— У нас есть план, — делится Ви отсмеявшись, — иду спросить совет Виктора по поводу… ну, ты знаешь.
— Он не будет в восторге.
— Это последний раз.
Мисти откладывает перетасованные карты рубашкой вверх, снимает половину и бездумно перебирает.
Влюблённые.
— Будь, пожалуйста, осторожна.
Обещать что-то в ответ — пустой звук. Ви не хочет брать на себя такую ответственность, а потому молчит — даже не оправдывается.
Башня.
Вся магия момента рушится под гнётом реальности, оголяя омерзительные осколки костей неловкости и плоти молчания.
Перевёрнутое Солнце.
Мисти отрывает взгляд от карт, находится первая, говорит ласково-ровно, хотя пальцы, сжимающие карты, почему-то белеют и холодеют.
— Хочешь, я погадаю тебе? Пока ждёшь.
Гадать повторно нельзя — против правил, но она успокаивает себя тем, что тот расклад, который она держит у себя в руке — не по воле Ви, а значит не должен иметь силы. В нём правды не больше, чем в разметавшихся по полу картах, скинутых игривой лапой Нибблза.
Если только Ви согласится…
— Нет, Мисти. Хочу, чтобы это был сюрприз.
Ви думает, что может позволить себе маленькую слабость неведения.
Во дворе-колодце гремит железная решётка, и Ви спрыгивает со стойки, уходит как всегда, не прощаясь.
Мисти открывает последнюю карту.
Девятка мечей.
