Черная меланхолия

      -Больно.       -Жаль, что я не избил тебя до полусмерти.       Басен встряхивает руку, костяшки на которых фарфор разбитый с кровью топкой. Гнев жжется изнутри, не позволяя дышать, потому что это все блядски несправедливо. Ему хочется плакать, плакать от бессилия, и отчаяние лезет болью к краям его легких.       Он нарушил все правила, бросил свое «я» хлипкое, потому что Кейлу оно помочь не в силах, уничтожил фрагменты своего здравомыслия.       И все равно ничего не успел.       Альберу вытирает кровь с разбитой губы, взгляд поднимая замыленный и ничтожный, и это выводит на тошноту. У Басена в голове ярость смешалась с холодом.       -Ваше Величество, я думаю, нам следует поговорить.       Он перескакивает с грубости на вежливость, но извиняться за свой поступок не собирается и лестью не прикрывается, смотрит слегка надменно только, чтобы хотя бы в своих фантазиях образ Короля разорвать на части.       Не оживить, не собрать, не любить.       Альберу только кивает, падая на место свободное за пустым столом.       -Отвечайте честно.       Басен отодвигает стул, присаживаясь напротив и локоть закидывая на его край, неосознанно пытаясь во всем скопировать поведение Кейла, потому что Кейл умеет давить на собеседника одним своим видом, словами и поведением.       -Разумеется. Думаю, в противном случае ты действительно изобьешь меня.       Альберу выглядит помятым, выжатым, как лимон в лимонад кислый, который его брат так ненавидит. Будет ли он ненавидеть Альберу? Ему так хотелось бы.       -Так, что у вас с Адином? Вы спите?       У Его Величества лицо каменное, изваяние нечитаемое, стена великая, выстроенная против мира, но Басен сжимает губы, кривя рот в ухмылке безобразной: это его работа — собирать данные с листков безжизненных.       -Нет,- чужой голос сух.       -Нет?       -Больше нет.       Басен не чувствует, как внутри обваливается вселенная, не чувствует боли и жалости, только печаль и желание скорее увидеть того, кого этот мир выломал.       -С какого момента?       Его Высочество отвечает, не задумываясь, будто тысячу раз про себя повторял моменты, в которых он искренне извиняется и падает на колени, целуя нежно руки своими прозябленными губами.       -Я не изменял твоему брату.       -Принести обет сможешь?       -Нет.       Басен смеется мелко, сцепляя пальцы вместе.       -Почему?       -Кейлу будет плохо, ты же знаешь.       Он упирает взгляд недоверчивый в Альберу, под пальцами твердый пытаясь скомкать стол, но ничего не выходит. Механизмы рушатся в голове, теряя связи и очертания. И Его Высочество слышит собственную алогичность: раньше следовало об этом позаботиться.       -Кейлу в любом случае будет плохо. Ты хоть представляешь, что это означает не в личных масштабах, а военных?- Басен подается вперед, склоняясь параллельно над деревянной поверхностью, оставляя на ней тень серую.- Розалин потеряла все, Клопе все потерял, а теперь ты хочешь, чтобы ему пришлось также или тебе самому? Ты же умный, Альберу, так подумай.       То, что Кейл обо всем узнает, факт неотрицаемый, дата очередная в будущем, обойти которую невозможно.       -Пол земли континента стерто. Империя жадная, Северный Альянс жадный.- Его Величество ответный взгляд наконец на Басена переводит.- Невидимый враг моего брата жадный неописуемо. Им всем что-то нужно, и, если у них есть какая-либо связь с желаемым, они за нее потянут. Он будет использовать вас, Ваше Величество.       В любой игре победи командира, и всему конец. Конец Королевству Брек, конец Королевству Паэрун. Наша слабость фирменная, ставшая еще слабее.       -Я знаю, но это не то, о чем нам бы следовало волноваться.       Басен недоуменно изгибает бровь.       -Правда, не следовало бы?       Альберу кладет подбородок на сомкнутые костяшки и впервые за вечер смотрит по-королевски жестоко сверху-вниз.       -Как только он полезет ко мне или моим людям, я просто убью его.       -А сможете?       -Если не я, есть еще один человек. И Басен, какой бы мразью я не был,- наследник дома Хэнитьюз следит за каждым движением губ, записывая их в своем разуме,- у меня всегда есть план. Мне нужно, чтобы каждый подданный моего королевства был счастлив.       Басен ненавидит, когда прописные истины вкладывают между строк, Басен ненавидит, когда приоритет большинства ставится вверх над одной человеческой жизнью. Потому что это несправедливо.       Почему жизнь короля приравнивается к жизни каждого? Почему жизнь Кейла не приравнивается ни к чему?       -Есть люди, которым не следует умирать, и это те, кого я не могу защитить. Когда Кейл обо всем узнает, знаешь, что он сделает в первую очередь?       Басен медленно размыкает губы:       -Спасет их?       Альберу улыбается горько, прикрывая глаза.       -Он поможет мне сокрушить Империю, а затем оторвет мне голову. Что ж, как ты уже сказал, я заслуживаю быть избитым до полусмерти.       Ему было несложно представить, как Кейл берет с его стола нож для писем или разбивает ради розочки бутылку недешевого алкоголя.       -До того, как это произойдет я ненадолго его заберу.       -Заберешь?       Басен улыбается вызывающе, складывая поперек груди руки.       -Это не вопрос и не просьба, Ваше Величество.       И Альберу усмехается. Этот ублюдок сейчас слишком напоминает Кейла.

***

      Было всего несколько вещей в этом мире, которые не понимал Чхве Хан: свое существование и разум человека, которого он призван защищать.       Кейл ведет пальцами по стене замка, собирая все края точеных камней и все складки, словно из неживого хлада пытаясь достать то самое, что нельзя передать словами. В коридоре свет мягкий разлит уютом тихим, и он в этом месте псевдоспокойном выглядит инородным, порочащим и ненужным.       Перед ними всего два стражника тихих, скользящих вдоль листвой опавшей, сдуваемой ветром. Безмолвные, их тела больше напоминают трупы, и они идут за ними, как души, вытянутые из их же плоти.       Внутри Чхве Хана скрипят какие-то петли, о которых он не знал дотоле, они стирают края, смеются ползуче при взгляде на Кейла. В первую встречу он ничего от него не почувствовал.       Кроме боли.       Сейчас же кусок глупый мяса, что в голове и что в груди, полностью им обесточен, очарован и не вознесен. Чхве Хан не знает названий этому склизкому ощущению, по каналам вместе с кровью ползущем внутрь его черного сердца.       Он не в ином мире вырос, он вырос здесь среди бесконечных деревьев темного леса. И Чхве Хан всем своим телом вспоминает чувство сладкое, кровью оседающее на языке.       Смотреть на Кейла, словно разрезать глотку очередному монстру, пик удовольствия, от которого нельзя отказаться.       Перед ними открываются двери беззвучные, и стражники позади остаются тенями и дымкой почти развеянной, прежде чем полустальные створки наконец вновь сомкнутся.       -Ваше Величество.       Кейл ладонь к груди прикладывает, опускаясь в вежливом полупоклоне, Адин на это только кивает, пуская по нему взгляд изучающий.       Военный стратег Королевства Роан, лицо которого неизвестно. Первый сын Золотой Черепахи, отказавшийся быть наследником. Сумасшедший, помешанный на алкоголе и грубый на слова.       Возлюбленный того, кто всех тебе дороже.       У Кейла Хэнитьюза багровые волосы и глаза тусклые с искрами красными и радужкой карией. Кейл Хэнитьюз худой и бледный, Адин может сломать его запястье одним лишь сильным прикосновением. У Кейла Хэнитьюза нет того, что есть у Адина.       Ненависти.       -Мы похожи.       Кейл улыбается тонко, потому что Король Империи прав, потому что в них обоих жадность растет пропорционально желанию врагов своих уничтожить. Альберу бы этого ни за что не оценил и не понял.       Мир на зло и добро не делится, в нем существуют лишь методы хорошие и плохие, но везде присутствуют исключения.       -Вы здесь из-за нарушения границы?- в свете дрожащего пламени глаза Адина напоминают дыры.- Я уже подал официальное извинение, в тот момент нужно было срочно переместить войска. Не думаю, что кто-то был в состоянии считать шаги в левую или правую стороны.       Чхве Хан смотрит на Кейла, спокойного и холодного. Он руки в карманы прячет перед главным лицом враждебной страны и поводит плечами. Ему не страшно, но Чхве Хан видит в этих движениях легких поступь чудовищ многочисленных.       -Я все понимаю и здесь не поэтому.       Адин кивает в знак продолжения неискренне заинтересованно. Ему абсолютно неважно, что Кейл говорить собирается, и в Чхве Хане, через сотни битв прошедшего, чувство зарождается опасности и нетерпения. Он пальцами рукояти меча касается медленно и неторопливо.       -Церковь Бога Солнца. Алхимия. И ваша жизнь.- Адин всматривается в переливы настоящего бешенства в чужих глазах.- Я планирую их забрать.       Король Могору вздрагивает, чтобы рассмеяться, и делает шаг навстречу настораживающий, но Кейл не двигается, не шевелится, не меняет улыбки едкой на своем лице.       Церковь и алхимия — то, что заполучить войной можно. Это опоры крепкие, на которых вся Империя держится. Но.       -Мою жизнь?       Адин выше, Адин смотрит сверху-вниз на Кейла, желая сквозь паркет черный продавить его тело, его душу и все его слова.       -Что же, я посмотрю ты совсем на моего Альберу не зол? Знаешь, он был здесь совсем недавно, и угадай, чем все закончилось.       Чхве Хан ничего от Кейла не ощущает, но внутри отчего-то трепетное наслаждение плещется.       Если Альберу Кроссман сам не справится, ему приказано убить Адина. И если все перейдет черту прямо сейчас, разве он не должен последовать этому великодушному требованию?       -Мне тебя даже жаль. Ты столько сил потратил, и ради чего? Мой Альберу моим останется, чтобы ты не пытался сделать.       Чхве Хан знает об изнанке этой твари все, потому что был тем, кто ходил по его подвалам, и хорошо, что он из тех, кто о крови на своих руках не заботится.       Но он не шевелится. В его голове параллели съезжаются вместе. Куда бы он не пошел в этом мире, ничего для него не меняется. Он все еще в чаще темной, переполненной жертвами и теми, кто пытается их сожрать.       -Может, если ты постараешься, мой...       Чхве Хан улыбается, чувствуя, как от восторга немеют кончики губ, желающие разорваться.       Кейл дергает Адина за воротник, бросая его на пол и колено упирая в бледное горло, перекрывая ему кислород. Он склоняется ниже к самому уху, слушая удушения хрипы, и шепчет самозабвенно:       -Еще раз его «своим» назовешь, и от тебя только прах останется, понял?       Чхве Хан улыбается.       Перед ним монстр из Леса Тьмы.