Черная меланхолия

      Адин все бы отдал за то, чтобы Кейла Хэнитьюза не существовало.       У его врага глаза красные, сотнями обид испещренные, с дырками черными, в которых дна нет за ненадобностью. Его враг смотрит на него сверху-вниз не высокомерно и без жалости, и Адин чувствует, что задыхается.       Кейл рукой свободной прядь волос серых ему за ухо заправляет с выражением лица пустым совершенно, а затем легкой улыбкой кривит полотно, перекошенное от гнева.       -Ты меня слышал, Адин?       Его враг сумасшедший.       Адин находит это забавным, пока Кейл пальцами согнутыми ведет по холодным скулам, желая кожу бледную изрезать, в истерзанную тряпку превратить, полностью обезображенную.       У Альберу отвратительный вкус на парней. Это даже не обсуждается.       -Отвечай.       И Адин кивает еле заметно, улыбаясь измученно, потому что воздух крутит агонию где-то за ребрами, а демон над ним не позволяет ему дышать.       Кейл милосерден, Кейл улыбается нежно, колено с горла продавленного сбрасывая. Его голос костьми ржавыми в крыльях топких звенит перешептыванием тихим металлических перьев.       -Адин, ты ведь понимаешь, что я за человек?       Понимает.       -Знаешь, что ты мне не нужен?       Знает.       -Уже давно ведь осознал, что я в действительности от тебя хочу?       С того момента, как вошел в эти двери.       Кейл в сантиметрах ничтожных от его лица, и от него веет могильным хладом и жаркой магмой крови гневливой из недр земли. От губ раззявленных пахнет пылью, пеплом, сажей и будущим несуществующим.       Его будущим.       Как ему убить эту тварь первым?       -Где Белая Звезда?       Ха. Адин смеется болезненно и мерзко, клекотом лопастей из крылышек перемолотых, кислотным ядом сочится под длинными тонкими пальцами, провалившимися сквозь его тело в небытие. Эта черная грязь, отчаяние непервородное, топкое и склизкое нечто — мана мертвая.       Император Могору истекает страданием вечным других существ, но Кейл руки свои не отдергивает, даже когда в плоть чернильная топь жгучей болью вливается, оставляя уродливые памятные касания. Пальцы его уже окольцованы каплями, шипящими внутри, чтобы изъесть каналы той жизни, что в нем еще осталась.       И Чхве Хан впервые за все это время вперед порывается, одним лишь небрежным взмахом руки заново остановленный.       -Спрошу еще раз.       Адин пытается Кейла собой уничтожить, и если бы Кейл сейчас мог, то Альберу позвонил бы, чтобы извиниться и чтобы тот не истерил потом, а не для того, чтобы предупреждать о своих действиях.       Язвы гадко расползаются на ладонях.       -Где он?       Но Адин молчит, Адин явно хочет его обезобразить вместо себя, линии черные к запястьям ласкаются, пуская выше дым темный. Блики ломаются перед глазами.       Больно.       Кейл выдыхает, взгляд оборачивая на Чхве Хана, который с места послушный не двинулся и на миллиметр. Чхве Хан держит меч с отчаянием совершенным внутри заточенным, осколки надежды бьющим и продолжающим с ума сходить раз за разом.       -Раон, приведи сюда одного стражника. Чхве Хан, тебе же нравится избивать людей?       Чхве Хану не нужно даже отвечать, потому что следом Кейл все так же безмятежно произносит:       -Не убей. И не умри.       Адин не рухлядь жалкая, не мозги изрытые его империи, не тиран-брошенка. Адин яндере чертов, умеющий владеть оружием холодным и бездушным. Но Кейл смотрит на безликое лезвие меча Чхве Хана и ничего не чувствует, кроме спокойствия и уверенности необоснованной в том, что псих на его стороне во много раз более конченный, чем Адин даже может себе представить.       И Чхве Хан взмахивает бесследно мечом рядом с шеей вставшего императора, капли крови неспешные тут же скользят по ней, сливаясь с маной мертвой. Адин на это только улыбается.       Человек! Человек! Я притащил его!       Раон бросает стражника рядом с Кейлом и сам садится рядом невидимый, касаясь крылом бедра, опустившегося на колени Кейла, который нож письменный поудобнее в руке обезображенной перехватывает.       И нож вонзается с хрустом в живое тело, в сердце живое, бьющееся лихорадочно. И пальцы почерневшие лезут внутрь, раскурочивая чужие кости, пытаясь разомкнуть ребра, чтобы добраться до его крови.       Живой, той, которая исцеляет от мертвой.       Человек!       Стук в голове отдается фантазиями больными, и вместе с ним исчезает боль, ласкающаяся клыками монстра от кончиков пальцев почти до локтей.       -Все нормально.       Руки окровавленные, снова вернувшиеся в норму, пахнут мерзко и сладко гнилью металлической, ржавчиной в вино скинутой, небом пустым, раздавленным в коробку моментами после радуги.       Кейл красный безумно с головы до пят.       Звезда.       Кейл смотрит безучастно на Чхве Хана, пока Раон трется мордочкой о его щеку.       Белая Звезда.       Откуда вообще взялось это дурацкое имя?       Из его головы.       Меч скользит по чужому лезвию, вызывая жар обжигающий пальцы и искры блеклые, сыплющиеся на паркет и прожженные оставляющие пятна. Адин делает шаг в сторону, отклоняясь назад, и Чхве Хан бьет его по коленям, вызывая отвратительный дикий хруст.       Кейл переводит взгляд на умирающего стражника, блюющего кровью из растерзанной грудной клетки у его ног, и не спеша перешагивает тело почти безвольное, подходя к столу в поисках имперского устройства видеосвязи, личного устройства видеосвзяи Его Императорского Величества.       Там есть тот, кого он найти так жаждет, чтобы в пыль превратить, стереть в пустошь безликую, заставить опасть листьями истлевшими с мыслей первородных о давнем зле.       Не надо становиться Свергнутым Богом, если ты Звезда жалкая.       И Раон, Дракон Великий и Могучий, невидимый предмет поднимает в воздух.       -Пробить по последней связи сможешь?       -Хватит пары секунд.       Кейл проводит ладонью по макушке холодной, чувствуя вибрации маны в воздухе. Ему нужно узнать их лица, лица тех, кто шлейфом адским по земле стелется, склоняясь молитвенно перед одной из тысяч светил на черном бархате небесного мрака. Она даже не путеводная, такая же болезненно белая и никчемная, падающая на его землю и на его дом.       Мерзкое существо, не познавшее здравомыслия.       Оно бы отлично вписалось в этот божественный пантеон.       -Выполнено. Мне набрать?       Кейл кивает головой, наблюдая за черной пылью, искрами адскими взлетающей в воздух, рассекаемый тихим треском клинков. Адин смотрит ему в глаза, Адин очевидно не ожидал такой наглости, Адин не знал и не знает, что на стороне врага дракон, без которого Кейл бы ушел ни с чем.       И Кейл улыбается сладко, размазывая по губам кровь, высыхающую мутным блеском. Кейл показывает Адину, что он обречен.       -Ты... Знаешь, что будет, если посмеешь напасть на Империю прямо сейчас?       Император, отражение кривое своего врага, забрызган красным благословением войн и смерти, мантия трухлявым лоскутом прилипла к спине металлической крошкой собственной плоти, пятнами темными, сливающимися с полотном. Адин — гобелен изящный на своей земле проклятой.       -А ты думаешь, мне не все равно?       Чхве Хан зубы в оскале стискивает безумном, скользя горизонтально к эфесу меча, скользя к рукам силой мрачной, выпечатывающей в горле стоны боли. Но Император не скулит, Император в отчаяние полноценное Чхве Хана радостно улыбается.       Кейл видит в этом безнадежном бесстрашии спрятанный ужас. Потому что Адин всегда жил надеждой.       Альберу ко мне вернется.       Роан станет моим, и Альберу ко мне вернется.       Я убью Кейла Хэнитьюза, и Альберу ко мне вернется.       Адин дышит одними только этими мечтами. Он не выбирает вариантов, где что-то может сложиться иначе. Но мысли не материальны, даже если в иллюзию их существования так просто поверить. Так хочется верить.       -Ты не сможешь покинуть стен замка. С Мастером Меча или без тебя все равно уничтожат, а, убив меня, ты ничего не сможешь добиться.       Вечно надеющийся Адин не может противостоять отчаянию Чхве Хана, которой ни во что не верит.       Кейл бы расплакался от такой картины, если бы она не была настолько жалкой.       -Почему? Эта тварь, Белая Звезда, поставит на твое место свою марионетку? Скажи мне, Адин,- Кейл переводит взгляд на изображение, появляющееся в воздухе, малюющее красками бледными на несуществующем холсте,- ты настолько глуп?       Голос насмешливый хрипит в пространстве, вместо Императора Могору ему отвечая:       -Да. Если бы он не был таким идиотом, я бы никогда не стал его использовать.       Кейл усмехается, присвистывая неосознанно, и челку взмокшую назад заправляет ладонью окровавленной.       -Не рассчитывал, что увижу тебя.       Белая звезда улыбается копировано губами бледными, смотря глазами красными в его карию пустоту.       -Спроси лучше у Бога Отчаяния, какого черта он играет на обе стороны.