Черная меланхолия

      Чхве Хан кровь с меча вытирает, наблюдая бесцветным взглядом за трупами на траве жухлой. Гной течет из раскрытых ртов, из разрывов легких — тепло красное, призванное быть вдыхаемым.       -Молодой мастер Кейл, я справилась быстрее Чхве Хана!       -Почему я тебе не верю?       Он оборачивается, лезвие беззвучно скользит по ножнам. Маг, которого он может считать другом, беспечно висит на Кейле, стратеге скрытым Королевства Роан и возлюбленном Его Величества.       На парне, которому он оставил широкий уродливый шрам под ребрами.       -Эй, Чхве Хан! Скажи же, что это правда!       Он чувствует себя лишним, посторонним во всей этой истории, где серый мрак тяжести на их плечах, но за ними — небо чистое и пылающее солнце.       Никто, лишь они, никогда не скажет Кейлу спасибо. Но Чхве Хану, мечу Короля, скажут спасибо все. Он ищет в этой жертвенности справедливость и ничего, кроме собственного раскаяния, не находит.       -Это не так.       Розалин обиженно дует губы, заставляя его слегка улыбнуться. Кейл треплет мага по распущенным волосам, приводя их в беспорядок, но она даже не думает их поправить.       Тусклый свет падает сквозь деревья, Чхве Хан видит на лице Розалин брызги крови. Он переводит взгляд, чтобы столкнуться глазами с Кейлом.       К какому бы выводу Чхве Хан не стремился, всегда возвращается к тому, что его спасли. Спасли мерзким, диким и жестким способом.       Чхве Хан стал чудовищем       Кейл чудовищем был.       -Пойдем. Осталось еще одно место.       У этого монстра голос хриплый и бархатистый — провались и исчезнешь, глаза темные, но выеденные до белка ненавистью. Монстр в разрушенном мире был тем, кто протянул ему руку, пропахшую кровью, подставив нож к горлу.       Но, смотря правде Кейлу в глаза, Чхве Хан мог отказаться. Мог сбежать, мог одолеть всех. Но не стал.       В Лесу Тьмы было страшно и холодно, бессмысленно, пусто и тихо. В Лесу Тьмы он был вынужден выживать, в Лесу Тьмы не было тех, кого он зовет друзьями.       В Лесу Тьмы он не видел существ, способных вызывать какие-либо эмоции, кроме ужаса и отвращения. Там не было Кейла.       Которого отталкиваешь и притягиваешь, проклинаешь, ненавидишь и любишь. А он только улыбается ломко: делай со мной, что хочешь, и обещает не отпускать, если попросишь.       Он лишний — третий, четвертый, пятый в этой истории, но Кейл на все закрывает глаза.       -Чхве Хан,- он зовет его,- не тормози.       Розалин хватает его за запястье и тащит вперед. Чхве Хан знает, что сейчас видит Кейл: тела бессчетные напротив его тени, но Кейл именно этим поглощает в глубины сердца, души и разума — ему совершенно все равно.       Ему все равно, что Чхве Хан посторонний.       Ему все равно на то, что Чхве Хан чудовище, потому что он сам такой же.       -Да, Кейл-ним, иду.       И чудовище улыбается ломко глазами могильными, бесконечно черными.