Я же говорил тебе. Ты умрешь. Ты сам придешь ко мне. Ты пришел.
Он сходит с ума. У них не получилось? Нет, все было в порядке, все было нормально. Он помнит. Он помнит, он помнит, что избавился от него, но... Он действительно помнит. Кейл плетется и спотыкается. Он не хочет размазывать красный дальше, но это все, что сейчас здесь есть. Весь его мир темный. У его ног труп с пустыми глазами. В них нет отражения его лица. -Альберу? Что это? Что он помнит? Солнечные искры пляшут от горящего пола к пылающему потолку. Альберу безмятежно мертв. Он тянет к нему свои руки, с них капает кровь, кончики его пальцев дрожат.Ты должен мне. Должен. Но я могу быть достаточно великодушным и кое-что предложить тебе.
Его сердце не бьется. Он холодный, исчезнувший во мрак, больше не существующий. Кейла трясет. Игра окончена. Война окончена. Это больше не голос изнутри его головы — это голос, играющий со всем внутри, что еще осталось. Альберу красивый. Альберу не спит.Умри.
Он должен дышать —И я верну его.
У Альберу тонкие губы в тонах фиалковых и полуприкрытые веки. Если не нужно дышать, то можно целовать друг друга целую бесконечность, не отрываясь, не отвлекаясь, не разрываясь, чтобы сделать вдох. Выдох. Он сходит с ума.Позволь ему жить. Умри. Кто по-твоему виноват в этом?
Бог Смерти смеется. Ему весело. Осколки радостно раскрывают рты. У Бога Отчаяния приступы эйфории, он почти стонет. Кейл касается осторожно мертвых губ. Холодно.Умри. Умри. Умри. Умри. Умри.
Что это? Больно. Альберу даже после смерти нежен. Их поцелуй сладок и нетороплив, прост до легкого столкновения.Умри. Умри. Умри. Умри.
Бог Отчаяния смеется, но не над ним. Богу Смерти страшно.Умри. Умри. Умри. Ты должен умереть, умереть, умереть, умереть, умереть.
Мир заполнен отчаянием Бога Смерти. Кейл держит Альберу в объятии слабом, он сцепляет их руки трепетно, и кровь из дыр вместо пальцев заливает его ладонь. Его голос хрипит: -Хватит. Я понял. Он знает, что это. Огонь трещит. Бог Солнца грустно улыбается ему с высоты, просачиваясь призраком больным в пламя. Кейл не видит себя в отражении чужих глаз. -Это Бесконечное Королевство? Голос доходит до него из-под толщи воды и багровых волн. Альберу держит Кейла за руку. Она холодная, рубцы, словно проступившие корни, задевают чувства вины и нежного прикосновения. Королевство, которое не имеет конца. Капкан сладких мечт для тысяч испорченных жизней. От него веет пионами шелковистыми, сказками крови и вечной радости. Спокойствие пиков домов сходится в середине белым замком отчаяния снежного и снежной надежды. Альберу думает, что в его снах мир счастья был точно таким же. -Ага, это смотрится намного лучше, чем я себе представлял. Кейл выглядит расслабленным, он всегда так выглядит, но сейчас он не может в нем заметить даже скрытых признаков тревоги или беспокойства, в нем вообще ничего нет. Словно Кейл уже пересох, река пустая, избавленная от воды тяжести. -Ты в порядке?- Его Высочество сжимает его руку сильнее. Он волнуется, его сердце стучит без перерывов жестко и резко, пытаясь не дать ему дышать. Кейл же только смотрит на него с недоумением. -Конечно, я в порядке. Я наконец избавлюсь от прилипших ко мне придурков, что может быть лучше? Возможно, Альберу задал вопрос не тому человеку. И Его Величество усмехается иронично, понимая, что Кейл сам стискивает его пальцы, чтобы он перестал дрожать. Да, именно поэтому. -Но это правда сработает? Что-то настолько посредственное... не выглядит таким уж надежным. Витира все еще недоверчиво косится на книгу в руках Джека, крепко-крепко к груди прижатую, как чертов балласт и как жизненно необходимый цилиндр с потерянным кислородом. Обложка черная без надписей, сотни жухлых листов — палка заточенная о двух концах. Все может быть использовано, дыхание может причинять боль. Кейл знает это, Кейл слышит истеричное перешептывание Бога Смерти в своей голове. -Чем посредственнее, тем лучше. Надежные планы всегда проваливаются. Чхве Хан позади хмыкает. Его рука давно застыла на рукояти меча черного, изнывающего от несуществующей битвы и жажды изрезать тревогу, засевшую где-то в горле больным соблазном. Он облизывает торопливо пересохшие губы и от сцепленных рук отворачивается. Ему не нужно сильней искушать себя. Кейл уже дал все, что ему нужно знать, принимать и чувствовать. Кейл выставил себя перед ним мразью, чтобы являться ею. Ни больше, ни меньше. Кусай и проглатывай. -Но разве одних нас хватит для чего-то подобного?- его голос спокоен, на самом деле этот вопрос не имеет значения для него или Альберу, но он важен для Витиры и Джека. Он может себя обманывать, пока Кейл видит его насквозь до сердцевины. Его штрихи, его заметки, взгляды, которыми он оставляет росчерки, все действия Чхве Хана под ними обретают смысл. И Кейл позвоночником ощущает очевидный ревностный посыл Чхве Хана вынырнуть из их с Королем пошловатой любовной идиллии. Он смеется тихо, скользя через плечо глазами мутными, и мечнику этого достаточно, чтобы проглотить осадок горечи на корне зла его языка. -Нет, но разве я когда-нибудь говорил, что будем только мы? Человек, я помогу! Клопе с Розалин тоже помогут. И Кейдж! Мы справимся! Раон кружит над головой Кейла, порывами ветра растрепывая его волосы и заставляя улыбаться