***
— Давай быстрее, Джон, — выдохнул Алан, накрыв ладонью плечо сына. — У тебя не так уж много фотографий с Томом. Можно потерпеть, — недовольным тоном отозвался мужчина, нажимая на кнопку полароида. Том счастливо улыбнулся, прижимаясь к отцу. Из фотоаппарата вылезла карточка, и мальчик, подлетев к Джону, вытащил её, наблюдая за тем, как изображение на ней начинает постепенно проявляться. — Спасибо, — поблагодарил Том, рассматривая новую фотографию. Они с отцом сидели на диване перед небольшим столиком с едой и закусками. Почти в обнимку. Алан как и всегда оставался серьёзным, а лицо Тома светилось от счастья. Юноша убрал фотографию в карман, решив забрать её себе. Это был уже третий день рождения мальчика, который отмечался без матери. Теперь в доме не было праздничных украшений, а из гостей присутствовал лишь Джон, но Тома это не слишком-то огорчало. Вечер уже подходил к концу. Джон утянул за собой друга, и они скрылись из виду, покидая гостиную. Маленькая Эмили побежала за мужчинами, но через две минуты вернулась, радостно выключая в комнате свет. Темноту развеяли огоньки на свечах, украшающих торт в руках Джона. Он с тёплой улыбкой приближался к виновнику торжества, а Алан безучастно плёлся рядом с ножом в руке. Сразу было понятно, чья это идея. — С днём рождения, Том, — пропел Джон, немного вытягивая руки с тортом. — Теперь тебе нужно загадать желание и задуть свечи. Губы мальчика растянулись в улыбке. Он подошёл ближе и задумчиво свёл брови, размышляя о своём желании. Взгляд упал на Алана, вид которого давал понять, что он бы загадал, чтобы это всё побыстрее закончилось. Вздохнув, Том кивнул сам себе. «Я хочу, чтобы папа мной гордился» — произнёс мальчик про себя и, немного склонившись, сложил губы трубочкой, задувая свечи. Две дальние не погасли, что заставило Тома чувствовать себя неловко, но он дунул ещё раз, и огоньки потухли. — Ничего страшного, со второго раза тоже сбудется, — тепло улыбнулся Джон. Эмили включила свет. Торт тем временем был поставлен на середину стола, и Алан порезал его на ровные кусочки. Все вернулись на свои места и принялись за десерт. Быстро расправившись со своей порцией, Эмили подёргала отца за рукав, привлекая его внимание — девочка, утомившись за вечер, захотела спать. Пообещав рассказать дочери сказку на ночь, Алан поднялся, и они вместе направились на второй этаж. Мальчика тоже постепенно начало клонить в сон, но он хотел ещё немного побыть здесь. Алан не возвращался уже довольно долго. Похоже, сказка затянулась. Чувствуя, как тяжелеют веки и голова, Том опёрся на спинку дивана. Наверно, стоит пойти в кровать и не дожидаться отца. Он закрыл глаза. В тот же миг рука ласково накрыла затылок, и Том непроизвольно улыбнулся, поддаваясь ей и опускаясь щекой на колено мужчины. Немного разомкнув веки, мальчик понял, что это Джон. Он смутился, но продолжил лежать, наслаждаясь нежными поглаживаниями по волосам. Ощущение тепла и защищённости, окутывали его, словно плед. Послышались шаги по лестнице. В гостиную вернулся Алан. Остановившись в проходе, мужчина хмуро посмотрел на сына и друга. Том этого не видел, находясь на грани сна и яви. Картина, которая открылась Алану, вызвала вспышку необъяснимого раздражения, тяжёлой пульсацией отдающейся в голове. — Пора и мне отдыхать, — сообщил Джон, приподняв очки и потирая пальцами веки. — Спасибо за то, что пригласили. И ещё раз с днём рождения тебя, Том. Он мягко потрепал мальчика по волосам и покинул комнату. Надев лёгкое пальто и попрощавшись с Аланом, мужчина покинул дом. Отец и сын остались наедине. Рядом с полароидом на тумбе лежало несколько фотографий, сделанных во время праздника. Том с лёгкой улыбкой осмотрел их, после поднимая одну и рассматривая внимательней. На фото был он вместе с Джоном и Эмили. После распаковки подарка от гостя, они сфотографировались втроём, пока Алан был занят своими делами. Мальчик вытащил из кармана другую фотографию. Взгляд бегал от снимка к снимку. От счастливого и открытого лица Джона к холодному и равнодушному Алана. Добиться расположения от этого человека казалось чем-то непосильным. Хорошие оценки его уже совершенно не впечатляли. Победы на конкурсах и успехи в творчестве лишь первые пару раз заслужили сухого «молодец», а после так же превратились в обыденность, недостойную внимания. Алан казался чужим человеком. Его реакция на сына варьировалась от равнодушия до злости, и порой Том даже не знал, что из этого хуже. От неприятных мыслей к горлу подступил ком. Мальчик посмотрел на отца, допивающего виски из своего стакана. — Что? — вдруг спросил Алан. — Почему ты такой недовольный на фотографии со мной? — тихо проговорил мальчик, сделав несколько шагов в сторону отца и протянув ему фото. — Я думал, что всё хорошо. Мужчина взял фотографию, при этом скосив взгляд на вторую, где присутствовал Джон, и негромко хмыкнул. — Мне нужно было натянуть улыбку? — Алан раздражённо смял фотографию в ладони и откинул комок на поверхность стола под удивлённым взглядом сына. — Я устал. Просто оставь меня в покое и ложись спать. Сглотнув, Том посмотрел на смятую фотокарточку и снова на отца. Его переполняла обида и злость, сдерживать которую сил у него больше не оставалось. — Зачем ты сделал это?! — воскликнул мальчик, подбирая плотный бумажный комок со стола. — Тебе ведь не понравилась фотография, — грубо ответил Алан, глядя куда-то мимо ребёнка. — Хватит орать. — Я… я не это имел в виду! — пытаясь унять дрожь в голосе, произнёс Том. — У меня совсем нет фотографий с тобой. Я хотел… — У него перехватило дыхание от встречи с непроницаемым взглядом, и мысли резко направились в другую сторону. — Джон и то лучше тебя! Бесконтрольно хлынули слёзы, и мальчик хотел убежать в свою комнату, но внезапно пойманный за запястье сильной рукой чуть не свалился на пол. — Что ты сказал? — свирепо процедил Алан, дёрнув ребёнка на себя. Ответить Том не решился. — Мелкая тварь. — Он толкнул сына на пол и поднялся, сдвинув ногой стол. — Лучше меня? Всё тело словно в момент парализовало от ледяного ужаса. Мальчик мог лишь испуганно смотреть на отца снизу вверх, не в силах пошевелиться. Было страшно. Злость Алана всегда вызывала тревогу и вынуждала держаться подальше. — Это Джон растил тебя? — сквозь зубы сказал Алан, ногой толкнув согнутое колено Тома. — Джон тратил на тебя деньги?! Он опёрся рукой на край стола, немного склонившись к мальчику, и ударил ногой в бок. Значительно сильнее, чем в прошлый раз, будто проверяя, как далеко он может зайти. Том задыхался от паники и шока, из-за слёз всё перед глазами расплывалось, но тело, наконец, стало слушаться. Он отчаянно дёрнулся, пытаясь подняться. — Джон терпел твоё долбанное нытьё?! Алан с грохотом ударил рукой по столу, затем хватая Тома за воротник и вновь рванув на себя. Мальчик даже не успел ничего понять. Мощный удар по лицу выбил хриплый выкрик. В голове всё перемешалось, она жутко болела, гудело в ушах, во рту был противный металлический привкус. Том ощутил, как его снова куда-то тянут. Он с трудом соображал. Всё шипело и мутно расплывалось, будто в сломанном телевизоре. Почувствовав тело отца, мальчик уцепился пальцами за его рубашку, пачкая белую ткань красными разводами. Послышался щелчок. И Том не сразу понял, было ли это в его голове или на самом деле. — Что же ты не улыбаешься? — прошипел Алан, зарывшись пальцами во влажные корни чёлки мальчика и сжав пряди. — Ты испортил нашу фотографию. Ты ведь так хотел её. Несколько раз моргнув, Том убрал влагу с глаз дрожащей рукой, но слёзы вновь заполнили их. Он уже ничего не понимал. Слишком больно и страшно. Ещё один щелчок. — Скажи спасибо, что я не отдал тебя в детский дом, — холодно произнёс Алан, толкнув мальчика на диван. Том обессилено рухнул, обхватив себя руками за плечи. Он услышал ещё один щелчок, затем отдаляющиеся шаги. — Твою мать. — Тишину прорезал негромкий голос Алана за пределами комнаты. Он тяжело дышал. Всё громче и громче, пока это не перетекло в сдержанный едва различимый плач. Живот Тома скрутило от странных ощущений. Мальчику никогда не доводилось наблюдать, как отец даёт слабину. Он так ненавидел это, но сейчас, похоже, и сам был не в силах противостоять. Мутный взгляд обвёл комнату. На полу валялось несколько фотографий. Смотреть на них не хотелось. Том опустил тяжёлые веки и протяжно выдохнул. Он готов был уснуть прямо здесь. Рука мужчины почти невесомо накрыла его болезненно пульсирующую голову. Том слегка вздрогнул, но не открыл глаза. Это не может быть кто-то другой. Почувствовав тепло, исходящее от прижавшейся к нему груди, мальчик немного расслабился. Сухие губы осторожно коснулись его виска. — Прости. Прости меня...***
Захлестнувшие чувства жёстко скрутили. События минувших лет вновь обрели реальные очертания. Том зажмурился и плотно сжал губы. Он и представить не мог, что те самые фотографии всё это время были здесь. Зачем Алан сохранил их? Том не хотел даже предполагать. Именно в тот день всё и началось. Тогда Алан стал постепенно терять контроль. Поначалу он пытался извиняться и даже в искуплении своей вины некоторое время вёл себя словно любящий отец, и Том был готов терпеть ради получения долгожданного внимания. Но потом, мужчина осознал, что в этом нет большой необходимости. Том всё равно раз за разом прощал его. Том распрямил выцветающую помятую фотографию. Ту самую, на которой они просто сидели вдвоём, и только один из них выглядел счастливым. — Всё нормально? — Трэвис подошёл ближе. Не в состоянии ответить хоть что-нибудь, Том стеклянными глазами смотрел на фото. Он непроизвольно начал быстро вдыхать и выдыхать воздух, голова раскалывалась, и парень сорвался на громкий истеричный смех. Трэвис отпрянул, удивлённо глядя на него. Он вытянул из рук Тома одну фотографию и скривился. — Какого хрена? — проговорил Трэвис, обводя взглядом снимок с мальчиком, отчаянно вцепившимся в отца. — Какая же он тварь, — нервно выговорил Том. Он откровенно захохотал, согнувшись и прижавшись лбом к полу. Фотокарточки вывалились из его рук, разлетаясь в стороны. — Том? — настороженно позвал Трэвис. Том сжал руками волосы на затылке, с треском вырывая их, не прекращая смеяться. Его тело тряслось, лбом он всё сильнее и сильнее вжимался в паркет, куда падали прозрачные капли слёз. — Блять, хватит уже, — не решаясь притронуться к нему, выругался Трэвис. Том рухнул на бок, поджимая ноги. Слабость придавила к полу, во рту пересохло, лёгкие горели, каждый вдох обжигал, а в глазах темнело, будто чёрная дымка сгущалась перед ними. По спине Трэвиса прошёлся неприятный холодок. Такое зрелище повергло в ужас. Том валялся на паркете, нервно дёргаясь, хохоча и захлебываясь слезами. Он походил на сумасшедшего. На конченого психопата. Кое-как выйдя из оцепенения, Трэвис сел на пол и, подхватив парня подмышки, притянул к себе. Он немного приподнял Тома, и спиной прижал к своей груди, обхватывая руками поперек талии. Тот не сопротивлялся, его тело казалось безжизненным, лишь судорожно дрожало. Смех из-за надорванных связок становился хриплым и немного утихал. — Мелкий, успокойся. Трэвис положил подбородок на трясущееся плечо, опуская глаза. Он вытянул пачку сигарет из кармана и извлёк оттуда одну, поджигая и поднося к губам Тома. — Вот. Держи. Сдерживая смешки, вырывающиеся из груди, Том взял губами фильтр сигареты и коротко затянулся, до сих пор не имея возможности дышать нормально. К мокрым из-за слёз щекам липли волосы, и Трэвис осторожно убрал их, внимательно посмотрев на лицо Тома. Оно до сих пор выглядело несколько безумным. — Иногда лучше не утолять своё любопытство, — сказал Трэвис, скосив взгляд на раскуроченный ящик стола. — Видел бы ты себя со стороны. Том ничего не ответил. Он молча продолжал курить, пытаясь прийти в норму. Красные от слёз глаза неприятно щипало, поэтому он опустил веки. Том полноценно опёрся на Трэвиса, чьи руки по-прежнему были скрещены на его животе. Приятное тепло и сигарета немного успокаивали, но не могли изгнать из головы терзающие мысли. Они сидели так около получаса в полном молчании. Том успел выкурить ещё одну сигарету. Ему стало немного легче. Совсем немного. Но горло сковывало, а слёзы так и норовили вновь выступить на усталых глазах. Как же ему всё это надоело. Расцепив руки Трэвиса, Том не спеша поднялся и осмотрел комнату. Фотографии так и валялись на полу. Парень подошёл к постели и сдвинул плед. — Ложись, — сказал Том, обратившись к гостю. Трэвис казался сонным и вымотанным. Он, похоже, уже и забыл, для чего вообще оказался здесь. Выпрямившись, Трэвис снял грязную толстовку и бросил её на стол, затем избавляясь и от джинсов. Он остался лишь в чёрной майке и нижнем белье. — Ты пойдёшь спать к себе? — уточнил Трэвис, устраиваясь в кровати. — Я не усну, — измученно улыбнувшись, отозвался Том. — А что будешь делать? Станешь полосовать свои руки? — хмыкнул Трэвис и опустил голову на подушку. — Да, я заметил. Том вздохнул и закатал один рукав, взглядом пройдясь по шрамам. Он не любил их. И тем более не любил, когда кто-то другой обращал на них внимание. Уже сейчас Том считал это глупым, но даже так он всё равно понимал, по какой причине делал это. Первый год после смерти отца ему давался крайне тяжело. — Это как алкоголь, — негромко пояснил Том, опустившись на край кровати. Кончиками пальцев он медленно провёл по шрамам. — Ты пытаешься перебить этим свою боль. Тебе даже становится легче на время. — Том приподнял уголок губ и закрыл глаза. — И просто не знаешь, как ещё пережить всё это. Трэвис недовольно хмыкнул. Изрезанные руки Тома выглядели неприятно. — Если захочется отвлечься, лучше отсоси мне. Том слишком привык к подобным шуткам, чтобы на них обижаться. Он поднял голову и, поставив колено на кровать, подполз к Трэвису, нагло проникая рукой под плед. — Идиот, я не всерьёз, — грубо заявил Трэвис, перехватывая запястье брюнета. — Точно? Не давая ему ответить, Том подался вперёд и коснулся его губ, вовлекая во влажный мягкий поцелуй. Трэвис напряжённо выдохнул через нос, накрывая ладонью затылок парня и снова хмуря брови. Их языки медленно сплетались, скользили, становилось жарко. И почему его так влечёт к Трэвису? Том откровенно считал его последним мудаком. Как не прискорбно, похоже, именно на таких его и тянет. Хватка Трэвиса немного ослабла, и Том осторожно провёл рукой вперёд, дальше под плед, пальцами охватывая небольшой бугорок через ткань нижнего белья. Послышался неровный громкий выдох в поцелуй, пальцы Трэвиса сжали тёмные волосы на затылке. Том ласково оглаживал его член через эластичную ткань трусов, продолжая горячий поцелуй. Это и впрямь отвлекало. Он медленно оторвался от губ, заглядывая в серые томно прикрытые глаза. Трэвис вновь выглядел очень напряжённым и сдержанным. Полностью забравшись на постель, Том откинул край пледа и склонился над пахом Трэвиса. Мокрым языком не спеша он прошёлся по выпирающей плоти, пропитывая бельё слюной. Трэвис стиснул челюсть, приподнявшись на локтях. Подцепив пальцами резинку, Том приспустил его трусы и губами прижался к горячему твердеющему члену. Кончиком языка Том провёл по всей длине и губами обхватил влажную головку. Трэвис приоткрыл рот, глубоко дыша от возбуждения, и прислонился головой к спинке кровати. — Мелкий, блять… — прошептал он, прикусив нижнюю губу. Том метнул на лицо парня мимолётный взгляд, двигая головой. Он плотно сжал губами член и ласкал его языком, ладонью оглаживая бедро Трэвиса. Сдержанно мыча от удовольствия, тот начал плавно приподнимать и опускать бёдра, проталкивая плоть глубже в рот Тома. Расслабив горло, Том чувствовал, как крупный горячий член протискивается внутрь, прижимая язык к нижнему нёбу. Приглушённо простонав, Том прикрыл глаза, продолжая насаживаться ртом на член парня. Свободной рукой он дотянулся до джинсов и расстегнул пуговицу, а после и молнию, бесцеремонно засовывая кисть в своё нижнее белье и пальцами обхватывая ствол твёрдого члена. — Тебя серьёзно заводит то, что ты отсасываешь? — с ухмылкой поинтересовался Трэвис сквозь громкие блаженные вздохи. Том приподнял голову, выпуская член парня изо рта и возбуждёнными глазами взирая на него. — Может, и тебя тоже? — негромко спросил Том и выпрямил спину. Он вытащил руку из штанов и подобрался ближе, коленями зажимая грудь Трэвиса. Тот в недоумении скривился и свёл к переносице брови. — Ты еблан? — Не бойся, — ласково произнёс Том, приспуская джинсы с бельём на бёдра. — Я не боюсь, блять! — крикнул Трэвис, поворачивая голову в сторону от него. — Сука тупая. Я тебе ебальник разобью. Выдохнув, Том зарылся пальцами в светлые волосы на макушке парня. — Расслабься уже. Здесь никого нет кроме нас, — успокаивающе сказал Том мягко перебирая пряди. — И я не собираюсь это фотографировать. — Он усмехнулся. — Да мне похуй, — процедил Трэвис, скрипнув зубами. — Убери свой хер обратно в штаны. — Не волнуйся, я не буду пихать его глубоко, — прошептал Том, осторожно развернув лицо парня к себе. Блондин хотел ещё что-то возразить, но его заткнул поцелуй, для которого Тому пришлось неудобно согнуться. Язык проскользнул в рот Трэвиса, сначала он отвечал нехотя, осторожно, но вскоре вновь разгорячился. Том улыбнулся в поцелуй, чувствуя, как парень начинает расслабляться и поддаваться собственным желаниям. Том вновь выпрямился и придвинул бедра ближе, одной рукой держась за спинку кровати. Влажные горячие губы Трэвиса почти невесомо коснулись основания. Он волнительно выдохнул, вновь напрягаясь, пальцы сжали простынь. Рука Тома мягко погладила щетинистую щёку. Опустив взгляд, Том сильнее сдавил коленями рёбра парня, когда тот, наконец, нерешительно вобрал в рот головку члена. С губ сорвался негромкий стон, а в голове были победные возгласы. И всё-таки Том был действительно удивлён. Он стоял неподвижно, только гладил светлые волосы, позволяя Трэвису действовать самостоятельно. Трэвис был очень скован, на его лбу выступили мелкие капельки пота. Прикрыв глаза, он начал медленно двигать головой, сжимая член губами. Это возбуждало. Очень сильно возбуждало. Том откровенно постанывал от удовольствия и слегка прогибался в пояснице. — Мне… Мне ещё никогда такого не делали, — блаженно прошептал Том, сжав волосы парня. Трэвис накрыл руками бёдра Тома, тот чувствовал, как подрагивают его пальцы. Языком он ласкал головку члена, поддевал крайнюю плоть и скользил по стволу. Эти ощущения сводили с ума, и Том, поддаваясь удовольствию, стал плавно двигать бёдрами. Тихо постанывая, Том прошёлся взглядом по комнате. Она продолжала вызывать воспоминания и будоражить чувства, возвращая в тот самый день. Эта комната навсегда останется для него чем-то вроде личной камеры пыток. Отпустив спинку кровати, Том смочил пальцы слюной и завёл руку за спину, прогибаясь. Было не совсем удобно, но ничего. Пальцы скользнули между ягодиц и настойчивым толчком проникли внутрь. Прикусив нижнюю губу, Том блаженно промычал. Возбуждение всё нарастало, пленило и без того мутный разум. Том растягивал себя пальцами, насаживался на них, отодвигая бёдра назад, и двигая вперёд, проталкивал член глубже в рот Трэвиса. Том только закрыл глаза, как почувствовал, что Трэвис отстранился, выпуская изо рта его плоть. Руки легли на талию Тома и сильным уверенным толчком повалили на спину. Упав на постель, юноша опёрся на локти и посмотрел на Трэвиса, сдёргивающего с него джинсы. Избавившись от лишней одежды, он навис над Томом. Худые ноги обхватили бока Трэвиса, плотнее прижимая того к себе. Неожиданно жар накатил на обоих мощной волной. Они слились во влажном поцелуе, прижимаясь друг к другу горячими телами. Тяжело дыша, Трэвис оторвался от губ парня и немного приподнялся. Мокрая от обилия смазки головка члена надавила на узкое колечко мышц. Было немного больно. Все эти годы Том обходился лишь собственными пальцами, поэтому такое проникновение вызвало дискомфорт, но под дурманящим чувством Том сам двинул бёдрами, насаживаясь глубже. Ощущение твёрдого горячего члена внутри вынуждало его постанывать от удовольствия. Трэвис громко выдохнул и прикрыл глаза. Опираясь рукой на кровать, он начал размашисто двигать бёдрами. По комнате разносилось неровное дыхание, громкие стоны, шлепки кожи об кожу и хлюпанье смазки. Том сильнее сжал дрожащими от сильного возбуждения ногами талию Трэвиса. По мере приближения разрядки движения становились резче, чаще и глубже, сотрясая кровать. — Трэвис, — рвано простонал Том, вцепившись руками в одеяло. — Чёрт… Какой ты дикий. Том выгибался от невероятных чувств, вжимаясь затылком в постель. В груди и животе приятно жгло и тянуло. Его захлестнул бурный всплеск страсти и желания. Напряжённая рука непроизвольно потянулась к горлу, но он себя остановил. — П-придуши меня, — громко выдыхая, нетерпеливо попросил Том, его член ощутимо пульсировал. — Что? — непонимающе нахмурившись, сказал Трэвис. — Пожалуйста, придуши меня немного, — повторил Том, сжимая пальцами одеяло и немного приподнимая подбородок. Сильная рука сдавила его горло. Том громко втянул ртом воздух и закрыл глаза, поджимая на ногах пальцы. Он содрогался из-за продолжающихся толчков, громко, но теперь ещё более сбито постанывая. —Сильнее, — прошептал Том, зажмурившись. Трэвис свёл брови, очевидно, не очень одобряя эту затею, но пальцы на шее юноши сжались плотнее. Хриплые стоны участились. Том словно потерял связь с реальностью. Голова начала кружиться, а воздуха не хватать, лицо покраснело. Внутри разгорался пожар. Тонкие пальцы сжали запястье Трэвиса. — Папа… Папочка… — прокряхтел Том, на его ресницах скопилась влага. Том выгнулся дугой и, громко звонко выкрикнув, излился густой спермой, забрызгав живот Трэвиса. — Какого хуя? Трэвис резко отстранился. Том распахнул глаза, пытаясь отдышаться. Только сейчас он понял, что сорвалось с его уст. — Трэвис, прости, я… — хрипло проговорил юноша, приподнимаясь. — Ты представляешь своего отца?! — взорвался тот, бешеным взглядом пронизывая Тома. — Ты, блять, больной! — Трэвис поднялся с постели, натягивая бельё. — Даже когда он сдох остаёшься папашиной подстилкой?! — Замолчи, — перебил Том, сев на кровати. — Я не представлял. — Том растеряно опустил взгляд и сжал зубы. — Я не хотел представлять. — Пошёл ты, — отчеканил Трэвис, надев джинсы и прихватив толстовку. — Безмозглая сука. Натянув кофту и кроссовки, Трэвис прошёл мимо парня и покинул комнату, пройдясь по валяющимся на полу фотографиям. Было слышно, как он быстрыми шагами спускается по лестнице, и как выходит из дома. Том остался один на один с уничтожающими мыслями.