Девочка-волшебница по имени Луна

На эти рождественские каникулы в школе осталось даже меньше народу, чем обычно. Остались Дамблдор, Филч, Флитвик, Поттер и Лавгуд, которым по большому счету некуда было уезжать. Осталась Грейнджер, которая объяснила Макгонагалл это тем, что планирует позаниматься без помех — не уточняя, чем она собирается заниматься, а у нее были большие планы. Еще осталась пара человек с Хаффлпаффа и Рейвенкло, по разным личным причинам. Слизеринцы разъехались все, традиции требуют, чтобы некоторые праздники — и ритуалы — обязательно проводились вместе с семьей. Ну вот, пожалуй, и все. Ах да, еще Дамблдор заставил остаться в школе Снейпа, вероятно из чистой вредности, поскольку никаких конкретных задач он ему не дал. И неожиданно в школе осталась Джинни Уизли, объяснившая это семье тем, что ее личный учитель очень строг, и ей кровь из носу нужно подтянуть несколько предметов. Почему-то это прозвучало так, как будто она им очень гордится. Молли возмутилась, и даже прибыла по камину в школу, чтобы выразить свое возмущение всем, кто попадется под руку. Но при личной ставке Джинни спокойно пропустила неинформативные вопли мимо ушей, после чего сообщила, что она вообще-то на зельевара учится, и уже дошла до уровня, когда больничное крыло готово платить ей за сваренные зелья, а она разумеется будет делиться доходами с семьей. Вот, уже аванс есть, но ей нужно остаться в школе, чтобы его отработать. Так что, если мама хочет тратить деньги, которых и так мало, на еще один рот, вместо того, чтобы иметь возможность купить всей семье приличные подарки, то это ее право… На этом вопрос был закрыт, Молли закрыла рот, взяла мешочек с галеонами и отбыла, очевидно в поход по магазинам. Бывший свидетелем этой сцены Снейп хмыкнул, но не стал делиться тем фактом, что деньги были фактически одолжены у него, и Джинни предстоит еще пахать и пахать, чтобы их отработать. Впрочем, ему вообще было не с руки жаловаться, вид Джинни, чистящей котлы, нарезающей тоннами ингредиенты и между делом жадно впитывающей все знания, которые он был готов ей дать, придавал его кабинету на удивление уютный и умиротворяющий вид. В порядке исключения, для угрюмого зельевара эти праздники обещали быть не слишком отвратными. Начинались каникулы неплохо, даже можно сказать отлично. В первый же день Флитвик получил общей почтовой совой неподписанную записку, в которой лаконично говорилось «ритуал проведен, реликвия очищена». На гоббледуке. Больше ничего в ней не говорилось, да и никого по сути не интересовало, какими юридическими извращениями гоблины оправдали свои действия, ведь не будет же Волдеморт с ними судиться. По той же причине им не нужно было опасаться создать неудобный прецедент, никто из посвященных в тайну, включая самого Темного Лорда, не будет кричать об этом посреди Косого переулка. Главное, что они приняли правильное решение, и одним крестражем стало меньше. Тем же вечером, после праздничного ужина, Флитвик, Гермиона и Луна наконец провели в Выручай-комнате ритуал по очистке диадемы. Кропотливая подготовка полностью себя оправдала, и он прошел без каких-либо эксцессов и даже без особого напряжения. Реликвия со стоном выпустила черный дымок, который бесследно растворился в воздухе, а саму диадему Флитвик, полюбовавшись, с видимым сожалением спрятал в свой безразмерный кошель. Увы, легализовать ее можно будет только после окончательного поражения Волдеморта… На этом хорошие новости, увы, кончились. Следующим вечером, когда Луна спокойно занималась в библиотеке, к ее столу вдруг подбежала Гермиона с мадам Пинс на буксире. В буквальном смысле — та схватила явно находящуюся в состоянии аффекта ученицу за запястье, пытаясь хоть как-то блюсти порядок, но преуспела лишь в том, чтобы чуть замедлить ее целеустремленное движение. — Луна, ты… Мне нужна твоя помощь. Срочно! Луна молча кивнула, она сразу поняла, что дело посерьезней неожиданно выскочившего прыща на лбу. — Мадам Пинс, извините, что бросаю книги на столе. Я вернусь завтра к закрытию и помогу вам убраться, честное слово! — наскоро извинилась она, сгребая свои записи в сумку. — Гермиона, веди! Быстрый спринт привел их в Выручай-комнату. На полдороге к ним присоединился Песец, которого в библиотеку не пускали, но их связь позволяла ему чувствовать, когда девочке нужна помощь. В самой же комнате… Как только Луна осознала, на что она смотрит, она не смогла удержаться от жеста рука-лицо. Посреди ритуального круга, на первый взгляд идентичного тому, который они использовали для диадемы, лежал Гарри Поттер. Мальчик был без сознания, и похоже бредил, лихорадочно шепча что-то себе под нос. — Вот… Я вроде бы сделала все правильно, но Гарри вдруг застонал и свалился… Я побоялась нарушать ритуальный круг. Ты же разбираешься в Рунах, помоги, пожалуйста! Прежде чем ответить, Луна обошла композицию по кругу, внимательно ее осматривая. Она сразу догадалась, что здесь произошло, но догадки нужно проверять. Наконец она бросила пару диагностических чар в Поттера и кивнула сама себе — что ж, могло быть и хуже. — Немедленной опасности нет, Гарри должен справиться сам. Так что у нас есть время поговорить… Наступила короткая пауза, пока переволновавшаяся и запыхавшаяся Гермиона соображала, чего от нее хотят. — Я… У Гарри опять разболелась голова… шрам… И он попросил меня помочь. После того, что ты мне сказала про руну, я и сама пыталась разобраться, что это — по всем признакам получается Темное проклятие, причем завязанное на душу. А тут этот ритуал очищения… И я подумала — не может же он повредить? Ну, не сработает, так не сработает. И Гарри согласился… Луна глубоко вздохнула — и произнесла несколько фраз на Парселтанге. Потом подумала, и заполировала гоббледуком. Гермиона явно узнала языки по звучанию, но разумно не стала просить перевод. — Хорошие у вас тут в Англии дороги, — пробормотал Песец. — А? При чем тут это? — удивилась Грейнджер. — При том, что у вас проблем ровно вдвое меньше, чем… в других странах. Гермиона непонимающе покачала головой. А через секунду Луна шагнула вперед и, схватив Грейнджер за шкирку, прижала ее к стене. Луна была младше и почти на голову ниже, но почему-то сейчас это не имело никакого значения. — Хаос, как я теперь понимаю мастера Флитвика… Неудивительно, что он даже был готов рискнуть Азкабаном, лишь бы научить меня хоть чему-либо. — Что? — Грейнджер, ты дура. И ты сейчас дашь мне Непреложный Обет, что с этого момента будешь заниматься ритуалистикой наравне со мной, и я не хочу слышать никаких воплей насчет «Темной магии». Потому что инициативный дилетант, который считает, что он умнее всех, это страшно. Понимаешь? — Эээ… Да. Но… — Обет, Грейнджер. Иначе я даже разговаривать с тобой не стану. Ну? Гермиона посмотрела на лицо Луны, на скалящегося в непонятной гримасе Песца на ее плече и нервно сглотнула. — Я не знаю формулы… — Просто повторяй за мной, магическую часть я возьму на себя, а Песец закрепит. Он разумное магическое существо, он может. Гермиона нервно сглотнула, послушно повторила фразы — и с изумлением уставилась на вязь магического плетения, на мгновение проступившее на ее плече. — Так вот… — начала Луна, отступив назад. — Погоди… Почему ты не взяла с меня клятву о неразглашении? — Потому что тогда теряется весь смысл обучения, это будет означать, что выиграло Министерство с его глупым табу. Конечно, это опасно, но магия вообще опасна… Хотя иногда мне кажется, что если бы Министерство Магии могло совсем ее запретить, оно бы это давно сделало. Да и с чисто практической точки зрения, всегда может возникнуть ситуация, когда тебе нужно поделиться своими знаниями. Я, правда, все же надеюсь, что ты будешь осторожна и не заложишь меня, да и себя заодно, ради мифического Общего Блага. — Я… Я обещаю, что сначала сама в этом разберусь. Луна кивнула — в этом была вся Грейнджер. И вернула палочку, вложив ее в ладонь Гермионы. — Так вот, ритуал… «Проклятия», которые были на диадеме и в шраме, действительно одинаковые, здесь ты права. Более того, это даже куски одной и той же души. Души Волдеморта. — Ч-что? Зачем? Постой, это имеет отношение к его бессмертию? — Умница, пять баллов Гриффиндору. Да — если оторвать кусок своей души и привязать его к материальному предмету, то после смерти тела она не может уйти на перерождение и будет скитаться по миру в виде духа, поке ей не создадут новое тело. Кстати, такой якорь для души называется крестраж. — Тогда понятно, почему вы так хотели очистить диадему… Погоди, а Дамблдор об этом знает? — В принципе да, а знает ли он о конкретных предметах, которые для этого использовал Вольдеморт — не уверена. Но давай сначала закончим с фактами, а о политике поговорим отдельно, там слишком много догадок и предположений. Напомню только, что ты клялась никому не рассказывать о нашей работе над ритуалом, и это включает и директора тоже. — Хорошо… — Гермиона задумалась. — Погоди, предметы? Во множественном числе? И при чем тут Гарри? — Хорошие вопросы. Волдеморт перестраховался и создал аж семь крестражей, и шрам Гарри — один из них. С ним ничего наверняка неизвестно, ведь свидетелей того, что случилось в Годриковой Лощине на тот Хэллоуин нет. Но факт состоит в том, что кусок души Волдеморта сидит в шраме. То есть сидел, до сегодняшнего дня. — Так что не так с ритуалом? Что с Гарри? — Ошибки как таковой не было, ритуал сделал именно то, что был должен. Ты просто не просчитала последствия, — Луна вздохнула. — Кусок души, запертый в крестраже, стремится возродиться. Крестражи действительно прокляты, их начинка постоянно пытается вселиться в соприкасающихся с ними людей. Поэтому привязку разрывают, предварительно оградив предмет от потенциальных носителей ритуальным кругом, и тогда душа просто отлетает дожидаться перерождения. Но в твоем случае… — Гарри уже был внутри круга! — наконец дошло до Гермионы. — Ага. Насколько я смогла разобраться, Гарри с годовалого возраста подсознательно тратил часть своей магии на то, чтобы держать эту душу в своего рода защитном коконе, ограждая себя от нее. Вероятно, он создался инстинктивно, в результате магического выброса годовалого ребенка. Но твои действия этот кокон разрушили… — То есть… Но ты сказала, что Гарри будет в порядке! По-твоему, одержимость Волдемортом — это порядок? Как с Квиреллом? — Погоди, без паники. Это всего лишь маленькая часть души без собственного сознания, а не полный Темный Лорд. Возможно, с годовалым ребенком она бы справилась, но Гарри — это самостоятельная, развитая… ну, относительно самостоятельная и развитая личность. Так что здесь два варианта — или Гарри наконец переборет ее и вытолкнет нафиг, и она исчезнет… — Или? — Или она сольется с Гарри и станет частью его. Не раздвоение личности, а просто… у Гарри появятся некоторые черты Волдеморта. — Некоторые черты? Какие именно? Жажда власти? Презрение к маглам? — А вот сейчас и узнаем… Он приходит в себя. Луна присела на корточки рядом с Гарри и осторожно дотронулась до его плеча. — Луна? Что произошло? Где я? — мальчик попытался вскочить, но его сил хватило только на то, чтобы сесть. — Гермиона? — Я здесь, — отозвалась та, присаживаясь с другой стороны. Гарри тут же схватился за ее руку, как за спасательный круг. Гермиона не ожидала этого и потеряв равновесие, свалилась ему на колени, чем он тут же воспользовался, обхватив ее руками и уткнувшись лицом в плечо. Она невнятно пискнула от неожиданности, но вырываться не стала. — Что ты помнишь? Как тебя зовут? — начала задавать вопросы Луна, дипломатично не обращая внимания на создавшуюся композицию. — Гарри Джеймс Поттер… Что? — Ты никогда не представляешься полным именем… — удивилась Гермиона. — Погоди, — Гарри освободил одну руку и сжал пальцами переносицу, явно пытаясь восстановить в памяти последние события. — Я что, согласился на непроверенный ритуал? Потому что у меня шрам болел? А почему я не обратился в Мунго? — Ты меня спрашиваешь? — хмыкнула Луна. — Мое мнение по поводу этой вашей авантюры я уже высказала Гермионе. — Боже, какой же я идиот… Это я сейчас вспомнил, что мы вытворяли на первом курсе… А почему я в начале года, когда не мог пройти на перрон, сову не послал? Или добрался каминами? Или… Меня что, под Конфундусом держали? — Эээ… Нет, вроде бы, — Гермиона непонимающе посмотрела на Луну. — Ну вот и ответ на твой вопрос. Волдеморт был гением, это все признают, и чувство самосохранения у него было скорее гипертрофированное, так что теперь Гарри… усреднился до нормального адекватного подростка. Ну, и если на нем были проклятия, ментальные закладки, тому подобная гадость… Ритуал все это убрал. Поздравляю, Гермиона, твое желание исполнилось. Да здравствует Рождество! Произнося эту речь, Луна почему-то отступала к выходу из комнаты. — Какое еще желание? — спросили Гарри и Гермиона в один голос. — А чтобы Гарри наконец начал интересоваться учебой, перестал влезать в опасные приключения, и далее по списку. И кстати о желаниях… Луна обернулась на пороге комнаты и одним движением жезла подвесила над все еще обнимающимися подростками трансфигурированную ветку омелы. — Вот так правильно! И быстро выскочила за дверь, пока Гермиона не успела дотянуться до палочки.

***

Следующим пунктом планов Луны на каникулы было разобраться с Добби, ей очень не нравилось, что где-то рядом присутствует невидимый и явно неадекватный домовик, вдобавок непонятно кому подчиняющийся. На всякий случай она поинтересовалась мнением Гарри, и тот дал ей карт-бланш на любые действия. Его рука все еще ныла время от времени в месте перелома, и он не забыл, что это именно Добби заколдовал охотившийся на него бладжер. Проблема была в том, что было непонятно, что собственно делать — поэтому Луна прихватила с собой Гарри и направилась на кухню Хогвартса, просить совета у местных домовиков. Гермиона, выполняя данный обет, осталась корпеть над ритуалистикой, она уже дошла до таких «страшных» и «темных» ритуалов, как магические клятвы и диагностика проклятий. — Господа эльфы, кто из вас главный? Или хотя бы старший? Нам нужна помощь с одним вашим собратом, по имени Добби. Волна взглядов и перешептываний пробежала среди работающих на кухне эльфов, и наконец вперед вышел один из них. Гарри до сих пор видел только Добби, так что ему было не с чем сравнивать, но ему показалось, что этот эльф действительно стар. — Что он сделал на этот раз, молодая госпожа? — Так вы его знаете? — Да, он из общины домовиков Хогвартса. Гарри и Луна удивленно переглянулись. — Ладно… Если вкратце — он нападает на магов, и уже причинил вред моему другу. — Он — что? Госпожа, вы уверены? До Гарри запоздало дошла еще одна особенность этого эльфа — он вполне нормально разговаривал, без обращения к себе в третьем лице или странных истерик. — Гарри, рассказывай. И Поттер рассказал, все начиная от перехвата почты и до инцидента с преследовавшим его на матче прОклятым бладжером. Когда он договорил, наступила напряженная тишина. — Может, нам позвать Добби, и расспросить его? — наконец спросила Луна, желая сдвинуть дело с мертвой точки. — Гарри? — Добби! Добби, ты где? С характерным хлопком перед ними появился знакомый Поттеру эльф. — Гарри Поттер сам позвал Добби! Добби счастлив! — Гххм… — закашлялся от неожиданности старейшина эльфов. Как-то так получилось, что подростки не представились, и в кои-то веки Поттера не узнали в лицо. — То, что рассказал мастер[1] Поттер — правда? — Да! Добби хотел защитить его! Гарри Поттеру грозит великая опасность в Хогвартсе! Ему нельзя здесь быть! — Да пошел ты… — не выдержал Гарри. — С такими спасателями, врагов не надо! Со мной все время какие-то дурацкие приключения случаются, с самого детства — так что, теперь можно каждый год мне руки ломать? И почту воровать? Это что за защита такая — всех друзей от меня отвратить? Ага, нечего сказать? Несколько секунд Гарри яростно ел Добби глазами. — Так вы можете нам помочь с этим… отщепенцем? — Луна попыталась вернуть диалог в конструктивное русло. — А почему вы не обратились с этим к старшим, дети? — поинтересовался старейшина. — Так мы вроде бы так и сделали, — ответила Луна, взглядом удерживая готового сорваться окончательно Гарри. — Я имею в виду — к директору. Видите ли, все эльфы Хогвартса, включая Добби, подчиняются именно ему. То есть некоторых он приписывает к преподавателям… Но не этого. — То есть, вы хотите сказать, что это Дамблдор не хочет видеть меня в Хогвартсе в этом году? — изумился Поттер. — Гарри, если бы он действительно этого хотел, ты бы в него не попал, — возразила Луна. — Здесь явно какая-то интрига… которая меня лично совершенно не интересует. Так вы можете нам помочь? Все, включая самого Добби, посмотрели на старейшину, который задумчиво и совершенно по-человечески почесал в затылке. — Самое лучшее — это найти для него нового хозяина. При этом приказы старого потеряют силу, и вы в любом случае сможете ему приказать не вредить. — Поттер! Добби хочет служить Гарри Поттеру! Старейшина оценивающе посмотрел на подростков. — Нет, мальчик пока этого не потянет, через год — может быть. У вас же нет своего места силы, чтобы прокормить домового эльфа, а своих сил не у всякого мага хватит. А вот девочка — вполне справится. Луна и Гарри переглянулись — свой домовик мог бы быть очень полезен. — Но… Разве для этого не нужно разрешения нынешнего хозяина? — Обычно да. Но община Хогвартса традиционно живет по особым правилам. Мы можем изгнать его решением общины, тем более повод есть… Добби поджал уши и рванулся к ближайшей стене с явным намерением побиться о нее головой, но был перехвачен Гарри. — А вы имеете полное право привязать к себе свободного домового эльфа, если сам он на это согласен. Добби настороженно посмотрел на Луну. — Я не собираюсь приказывать тебе нападать на кого-либо или подвергать себя опасности. Мне в основном нужно, чтобы ты меня переносил в разные места — ты же можешь это делать? И передавать послания? — Добби может, если он там уже был! — Разберемся… Ну, и еще обычное домохозяйство, хотя пока я в Хогвартсе, многого мне не нужно. Кстати, а где вообще живут домовики? К своему стыду, Луна вдруг поняла, что ничего не знает об их быте. — Пока госпожа учится в Хогвартсе, Добби может продолжать жить в общине, — великодушно разрешил старейшина. — При условии, что он будет вести себя прилично. Добби подумал, и закивал головой. — Добби согласен! Луна обвела всех взглядом. — Ну что ж, все за? Начнем? Кстати, Луна вовсе не покривила душой, ей позарез был нужен удобный и неприметный вид транспорта. Следующим крестражем в очереди был медальон Слизерина, а чтобы добраться до него, нужен был способ посреди учебного года выбираться в Лондон… и другие места.