***
— Гермиона? А что это ты делаешь? Опять двадцать пять? — Эээ… Ну… Гермиона смущенно попыталась закрыть собой светящуюся гексаграмму на полу, одновременно пряча за спиной какой-то подозрительный гримуар. Получалось не очень. — Погоди, Луна, а как ты вообще сюда зашла? — попыталась она неуклюже сменить тему. — Я думала, в Выручай-комнату нельзя зайти, если она занята и ты не знаешь, как она выглядит в данный момент. — Как оказалось, формулировка «мне нужна комната, в которой сейчас находится Грейнджер» тоже работает. А ты думала, что наконец-то нашла надежное убежище от Гарри? Гермиона смутилась еще сильнее, правда на этот раз совсем по другой причине. — Он хороший, правда… И таким он мне даже больше нравится… И не то, что его прикосновения мне неприятны… Да, это был интересный побочный эффект проведенного над Поттером ритуала. То ли он многое переосмыслил, пока переваривал кусок души Волдеморта, то ли его судорожные объятия с Гермионой под конец прорвали какой-то барьер, но теперь он постоянно пытался к ней прикасаться, брал за руку, обнимал без всякого стеснения. — Но? — Но он, сволочь, меня ни разу не поцеловал! Даже не пытался! Я же видела, как ты специально над нами омелу развешивала все каникулы — а он не видит! Луна с трудом сдержала нетактичное хихиканье. — Ну, ему же всего двенадцать с половиной лет, чего ты от него хочешь… — Ага, двенадцать с половиной! Не знаю, то ли это из-за того, что душа Волдеморта старше, то ли действительно магическая и мужская силы прямо связаны, но идеи у него вполне взрослые! Ты бы видела, как он обнимается! Лапает он, мне уже надоело его руки с разных мест сгонять! — Ну, если честно… Я была бы не против посмотреть, — Луна не удержалась от мелкого хулиганства. У бедной Гермионы чуть пар из ушей не пошел. — Обойдешься, сама себе парня ищи! — несмотря на явное смущение, огрызнулась она вполне внятно и к месту. — Ну… Если честно… Мне не с чем сравнивать, но у него неплохо получается, самоучка нашелся… Мне, во всяком случае, нравится, будь мы хотя бы года на три старше… Но все равно, мог бы и поцеловать! Сволочь! Луна все же не выдержала и хихикнула. — А сказать это ему ты не пробовала? — Но тогда ведь получится, что я ему разрешаю… Он и так слишком много себе позволяет, проводить еще и практические занятия по половому образованию я пока не собираюсь. А он так прижимается, что у меня крышу сносит… Ой! Гермиона испуганно зажала себе рот руками, поняв, что последняя фраза была лишней — и болезненно хлопнула себя гримуаром по лицу. Луна полюбовалась зрелищем, и решила все же смилостивиться над страдающей подругой. — И все-таки, чем ты тут занимаешься? — Ну… Ты же нас предупредила, что профессор Люпин оборотень. И я же вижу, как он мучается… Так я подумала, что наверно можно найти что-то, что поможет ему. — Ты хочешь его вылечить? Не думаю, что получится, над этой проблемой многие бились. — Я понимаю, но что, если он сможет контролировать обращение? — Ну, в теории, наверно, можно… Но я же тебя предупреждала — никаких самостоятельных исследований! — Вообще-то нет, про исследования ты ничего не говорила. Я не собираюсь экспериментировать или тем более делать что-либо с профессором, не посоветовавшись с тобой, но просто изучать тему… Луна с подозрением посмотрела на Гермиону, та попыталась сделать невинный вид — что в сочетании с все еще красным лицом, темным гримуаром из Запретной секции в руке и гексаграммой за спиной производило несколько двоякое впечатление. — Ладно, проехали… Так я почему тебя разыскиваю — у Гарри появилась идея, что делать с медальоном, и я подумала, что ты захочешь присоединиться. — А, да, конечно… Только дай мне пять минут, чтобы здесь прибраться.***
— Идея на самом деле простая, — пояснил Гарри, когда они собрались вместе в пустом классе. — Мы пытались построить многоходовую комбинацию, мол, медальон находится у домового эльфа Блэков, значит, нам нужно пробраться в особняк на Гриммо двенадцать, а для этого нужно оправдать Сириуса Блэка, чтобы его выпустили из Азкабана, и уговорить его пустить меня погостить в его доме. И при этом всегда есть шанс, что мы перейдем дорогу какому-либо плану Дамблдора, и он обломает нас на любом из этих шагов. Или просто не получится, скажем, Сириус взбрыкнет и откажется пускать детей в полный «темного волшебства» дом, или судебная машина даст осечку. — Так ты что, предлагаешь его не оправдывать? — удивилась Гермиона. — Он же невиновен, подлинный убийца, Питер Петтигрю, у нас в клетке сидит! — Я просто говорю, что эти шаги на самом деле никак не связаны. Нам ведь даже собственно в особняк не нужно, нас вполне устроит, если Кричер сам вынесет нам медальон. — И как ты предлагаешь этого добиться? — спросила Луна. — Для начала, просто поговорить с ним. Он разумное существо, и как я понимаю, тут его цели совпадают с нашими. Действовать силой мы всегда успеем. Гермиона, хватит смотреть на меня так, как будто у меня рога выросли. Да, я поумнел, но все-таки это немного обидно. Гермиона смущенно опустила взгляд. На самом деле, ее нынешнее отношение к Поттеру было весьма… сложным, и дело было не только в обнимашках. Умом Гермиона понимала, что объективно за последний год она многое узнала, стала сильнее и вообще выросла как волшебница. И что учителя ее хвалят не за красивые глаза. Но рядом с монстрами вроде Луны или Гарри ее самомнение все равно сильно страдало. Ладно Луна, то ли потому, что она тоже девочка, то ли потому, что она не особенно выпячивала свою силу, предпочитая действовать умом и хитростью, но Гермиона воспринимала ее просто как соперницу, которую нужно превзойти — а заниматься Гермиона умела и любила. Тут все было знакомо и понятно. Но Гарри… Теперь, когда ему не мешал крестраж и он колдовал в свою полную силу, не отвлекаясь на ерунду вроде квиддича, это… впечатляло. У него была явная склонность к магии, дающей немедленный результат — боевые заклинания, трансфигурация, аппарация — и когда он чуть ли ни левым мизинцем делал то, для чего Гермиона долго копила бы силы, это наводило на грустные мысли. И ведь это даже не его предел, он еще будет расти! Конечно, у Гермионы были свои преимущества — она гораздо больше знала и была более склонна к чарам, ритуалистике, да тем же зельям, в конце концов. Но именно потому, что их таланты не пересекались, а дополняли друг друга, она не знала, как к этому относиться и что с этим делать. И вдобавок, после долгой внутренней борьбы, она была вынуждена признать тот простой факт, что ее магия тянется к нему, такая мощь вызывала трепет… далеко не интеллектуального свойства. Все эти теории о связи между магической силой и личными отношениями все же были не из пальца высосаны, и обжимания появились не на пустом месте. В общем и целом, Гермиона была в раздрае. — Эй, земля вызывает Гермиону! Ты с нами? Кое-как отогнав уже успевшие надоесть размышления, она кивнула и протянула руку Добби, чтобы тот перенес их в Лондон, на улицу Гримо.***
Особняк Блэков встретил троицу грязной, явно давно не открывавшейся дверью, и мрачным темным фасадом под стать ней. Подростки переглянулись, и Гарри шагнул вперед и осторожно постучал дверным молотком. — Кричер! Домовик Блэков по имени Кричер! Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, я дальний родственник Блэков, и мне нужно с тобой поговорить. Я понимаю, что ты не обязан меня слушаться, но… Я знаю, что хозяин Регулус отдал тебе злую вещь, чтобы ты ее уничтожил. Мы желаем того же — уничтожения этого медальона. Мы можем поговорить не через дверь? После секундной паузы на площадке перед дверью появился домовик. Он выглядел дряхлым, не старым, как старейшина Хогвартса, а скорее изможденным долгой болезнью. И одет он был неопрятно, в какие-то грязные, изношенные лохмотья. В общем и целом, вид был удручающим. — Откуда Гарри Поттер знает об этой вещи? И кого он привел с собой? — Это Луна Лавгуд и Гермиона Грейнджер. — Грейнджер? Из рода Дагвортов-Грейнджеров? Гермиона скривилась — почему все пытаются приписать ее к этой семье, не имеющей к ней никакого отношения? — Нет, я маглорожденная. — Наследник Поттеров знается с грязнокровкой? Ох, если бы хозяйка это видела! Позор семьи Поттеров! Гарри уже открыл рот, чтобы осадить нахала, но Гермиона успела первой. Разброд в мыслях, страдающая самооценка, якобы темные знания, ставящие под сомнения всю ее систему ценностей — все это сложилось в жгучее желание выместить на ком-либо свое раздражение, и Кричер удачно попался под руку. — Ступефай! Репаро! Экскуро! Тергио! Сам-то — как будто из помойки вылез, позор семьи Блэков, а еще какие-то претензии высказывает! Сейчас я тебя отмою как следует! Рот в особенности! Агуаменти! Гарри отшатнулся, уворачиваясь от летящей во все стороны грязи. Домовика вертело в воздухе, то окатывало то водой, то высушивало согревающим заклинанием, так, что пар шел. Разошедшаяся Гермиона даже не замечала, что половину заклинаний бросает невербально, и даже вроде бы не пользуясь палочкой. Наконец пытка закончилась, и Кричер шлепнулся на землю. Кажется, он попытался тут же сбежать, но голова явно кружилась, потому что все, что ему удалось — это встать на четвереньки на расходящихся конечностях. — Ну что, будем нормально разговаривать? Или… — сурово поинтересовался Гарри, вздернув его вверх за шиворот. Невербальной Левиосой, между прочим. И вдруг прервался на полуслове, недоуменно рассматривая домовика. Теперь Кричер был одет в чистый и аккуратный отрез ткани черного цвета с красиво вышитым гербом на груди, предположительно Блэков, и сам тоже выглядел гораздо более презентабельно. Но дело было даже не в этом — теперь он заметно помолодел и казался вполне здоровым, за исключением несколько нездорового блеска глаз. Его взгляд блуждал, не задерживаясь ни на чем, домовик был явно не в себе. — Что это с ним? — удивился Гарри. — Этот дом десять лет стоял пустым, — пояснила Луна. — Домовики могут питаться от родового алтаря в отсутствие хозяев, но без живой магии они… деградируют. А сейчас Гермиона вывалила на него чуть ли не месячную дозу магии, и он с голодухи… несколько ошалел. Кричер попытался что-то сказать, но язык явно с трудом его слушался, все, что он мог — это открывать и закрывать рот. — Хорошая хозяйка, строгая… Почти как леди Беллатриса, — наконец пролепетал он. — Сильная кровь, чистая от проклятий и обетов. Будут хорошие наследники… — Какие наследники? — опешила Гермиона. — Блэки всегда были известны своим взрывным темпераментом и некоторой… неадекватностью реакций, — пояснила Луна. — Например, Беллатриса Лестрейндж, урожденная Блэк, та самая, которая пытала Лонгботтомов. Одна из лучших боевиков среди Пожирателей Смерти, правая рука Волдеморта. Полагаю, у домовиков этого семейства выработались несколько… необычные представления о том, какими должны быть правильные хозяева. — Ну ни… — воспитанная девочка Гермиона явно с трудом сдерживала ругательства. — Инсендио! Ни в чем не повинный куст перед домом осыпался пеплом. Справедливости ради, он разросся и одичал за эти десять лет, и с ним все равно пришлось бы что-то делать, хотя возможно и не такими кардинальными способами. — Все… Я спокойна. Так что у нас с медальоном? Гарри встряхнул Кричера. — Не хочу слышать ни одного плохого слова о моей подруге, понятно? Тебе нельзя умирать, пока ты не выполнишь поручение хозяина Регулуса. Кричер согласно закивал, и у Гермионы зародилось подозрение, что он на свой лад понял слово «подруга». Не то, чтобы это было совсем уж неправильно, но все же… — Так вот, мы хотим уничтожить плохую вещь. Тебе не обязательно пускать нас в дом, можешь вынести медальон нам, и сам присутствовать при ритуале. Только нужно выбрать безлюдное место. Домовик наконец-то сфокусировал взгляд и задумался, явно пытаясь принять трудное решение. — Кричер пустит Гарри Поттера и его женщин в ритуальный зал Блэков, — наконец решил он. — Так будет лучше. — Дамы, не сейчас, — Гарри спиной почувствовал собирающуюся бурю, пусть она и не была направлена на него. Хотя он спинным мозгом почувствовал, что ему тоже может достаться за компанию, по непостижимой женской логике. — Давайте отложим продолжение воспитания домовиков на потом. — Погоди, — Луна положила ему руку на плечо. — Когда мы будем внутри, важно не делать глупостей или… резких движений. Ритуальный зал — это средоточие магии Рода, накапливавшейся поколениями. Это одно из тех мест, куда гораздо легче войти, чем выйти, если вы понимаете, о чем я. — Думаешь, это ловушка? — спросил Гарри, заметно напрягшись. — Нет… Не думаю. Но неспроста домовик так легко согласился, если мы сделаем что-то, что ему не понравится… Гарри взвесил варианты. — Кричер, мы сейчас дадим тебе Непреложный Обет, что не принесем вреда семейству Блэк, пока будем сегодня гостями в его доме, и никогда не выдадим узнанные сегодня секреты Блэков. Это тебя устраивает? Домовик заметно удивился. — Кричер будет рад этому, господин. Это будет правильно. К радости Луны, которой совершенно не хотелось переругиваться с портретом Вальбурги Блэк, Кричер перенес их прямо в ритуальный зал. Сам ритуал прошел без проблем, Луна даже удивилась, насколько привычными и механическими стали их действия. Специалисты по уничтожению крестражей Темного Лорда, блин. Хоть прям так и пиши в анкете при приеме на работу. А вот после ритуала… Вырвавшийся из медальона Слизерина черный дымок, вместо того, чтобы раствориться в воздухе, вдруг втянулся в родовой алтарь Блэков. А через мгновение неожиданная волна магии отбросила Луну и Гермиону в противоположные углы зала и придавила к стене. Гарри же, наоборот, притянуло к алтарю, и он был вынужден упереться руками в его края — со стороны это выглядело так, как будто что-то тянет его за голову внутрь каменной глыбы, а он из последних сил сопротивляется. Тут он посмотрел на поверхность алтаря — и замер, только расфокусированные глаза лихорадочно бегали, как будто он видел сон с открытыми глазами. — Кричер! Что происходит? Мы выполнили все свои обещания! — гневно выкрикнула Гермиона. — Кричер не знает! — откликнулся тот из третьего угла. — Кричер… — в голосе девочки было столько холода, что даже Луна поежилась. — Ты не хочешь испытывать мое терпение снова, поверь мне. — Родовой алтарь проснулся, и предки Блэков сейчас общаются с наследником Поттеров! Но Кричеру неведомо, чего они хотят! Давление магии вдруг пропало, и все бессильно осели на пол. Кроме Гермионы — она смогла устоять, оперевшись на стену, и тут же на нетвердых ногах двинулась к Поттеру. — Гарри! Ты в порядке? — Кричер! Воды! — прохрипел тот, и к удивлению Луны, тот немедленно подчинился. — Гарри… Гермиона присела рядом с Гарри, бесцеремонно оперевшись спиной на алтарь, и сгребла его в свои объятия. — Ты в порядке? Что это было? — Гермиона, ты сейчас меня придушишь… — пробормотал он, уткнувшись ей в шею. — Не ври, я же чувствую, куда твои шаловливые ручки лезут. Так что это было? Гарри с трудом высвободил одну руку, отпил из принесенного Кричером стакана, и только потом ответил. — Род Блэков остался без наследников, он вымирает. Сириус не в счет, даже если бы не был изгнан. После десяти лет в Азкабане детей не будет, как ни лечи. Но… Алтарь Блэков принял и оценил нашу щедрую жертву. Человеческие жертвоприношения здесь бывали, но кусок души самого Темного Лорда… это в первый раз. И предки решили, что я достоин, благо и кровная связь есть. Не буду объяснять, как — я не в праве, родовые тайны, да и это было очень… личное. Но они приняли меня в род. Я теперь Поттер-Блэк, наследник двух родов. И у меня теперь есть свой дом с библиотекой и наследными артефактами, родовой алтарь, домовики, право на место в Визенгамоте… Все, что полагается настоящему чистокровному наследнику. — Так это же здорово, нет? — удивилась Гермиона его хмурому тону. Гарри хмыкнул и вдруг извернулся, сев на пол и пересадив Гермиону себе на колени. — Для меня — пожалуй. А вот ты сильно попала. — А я-то тут причем? Или ты теперь перестанешь общаться с грязнокровкой? — Не неси ерунды… Гарри не стал переубеждать девочку словами, а просто взял и поцеловал в обиженно сжатые губы. Сначала девочка растерялась и позволила ему похозяйничать, а потом… Процесс неожиданно затянул. Гермиона нашла в себе силы оторваться, только когда почувствовала, что ей стало несколько неудобно сидеть, подобно принцессе на… стручке. — Ты… — Я, я, любимая моя. У Гермионы от этих простых слов перехватило дыхание. — Я настоял, чтобы Блэки приняли тебя, все равно особого выбора у них не было. Так вот, проблема в том, что меня обязали принести роду как минимум двух наследников, доживших до совершеннолетия. А ведь еще и род Поттеров нужно продолжать… Теперь ты поняла, как ты попала? Или мне принести тебе ту книжку, по которой ты мне про это объясняла? Неожиданно для самой себя, Гермиона разом вернула себе дар речи. — Ах ты! Негодяй озабоченный! И вы тоже, сволочи! Вырвавшись из объятий, она вскочила на ноги и изо всей силы ударила кулачком по алтарю. — Мерзавцы! Сводники! Чтоб вам некрофилы покоя не давали! Чтоб вам в кроликов переродиться, и самим род продлевать! Нет! Сама подниму, и служить заставлю! Вы у меня еще попляшете! В углу захихикала Луна. — Подруга, боюсь, что твои угрозы только укрепляют их в правильности этого решения. Это все же род Блэков, вон, Кричер как тащится… В ответ Гермиона буквально зарычала. — И ты! — она ткнула пальцем в Гарри. — Какого… ты тянул кота за хвост? Ты что, собирался в первый раз меня на свадьбе поцеловать? — Так… Сегодня же день святого Валентина… Я хотел сюрприз устроить… С подарком… Как только эта фраза вылетела изо рта Гарри, он понял, что выбор этих слов был крайне неудачным. Гермиона вдруг выпрямилась и начала делать странные пассы обеими руками сразу, собирая вокруг себя магию. Проснувшийся инстинкт самосохранения заставил Гарри поискать глазами ее палочку — и он с изумлением понял, что она парит над ее правым плечом сама по себе, указывая ему точно в пах. — Сюрприз, значит… С подарками… Три подарка как минимум, если я не разучилась считать — два от Блэков и один от Поттеров… По фигуре ведьмы забегали электрические разряды, заставив ее волосы встать дыбом. Гарри показалось, что ее глаза засветились потусторонним огнем. — Кричер, — одними губами прошептал он. К счастью, старый домовик имел богатый опыт общения с Блэками, и понял его с полуслова. Хлопок аппарации — и Поттер с Луной оказались за закрытыми дверьми ритуального зала, за мгновение до того, как внутри него разразилась буря. В самом буквальном смысле — громовые раскаты сотрясали весь дом, и воздух, казалось, был весь пропитан электричеством. Запахло озоном и почему-то серой. — Да, дети будут сильные… — пробормотал заметно покосившийся портрет Вальбурги Блэк.