***
Дверь распахнулась, на пороге стояла она — Элис. Теперь она каждый день приходила в спальню Мародеров и стала желанной гостьей, как и Лили. Римус и Элис уже ничего не скрывали, а что скрывать? Все и так знают. — Ну что на этот раз? — её глаза блестели, да, она сильно изменилась, стала куда смелее и увереннее. — У нас нет планов, — Сириус снова натянул на голову плед. — Пожалуй, Бродяга прав, — Джеймс последовал примеру друга. А Элис тогда села на кровать Римуса, близко, очень близко. Но эта близость уже не сводила с ума, а давала нужное тепло, аккуратно, мягкое и приятное. И они сидели так, вместе, вечером, смотрели в окно на небо, усеянное звездами, на тонкий серп луны. Его рука обнимала её хрупкие плечи, а она лишь прижималась к нему всем телом…***
Римус бежал мимо магазинчиков Хогсмида. Подарок! У неё завтра День Рождения. Но ничего… Ничего, что достойно её. — Рэм, она ведь любит квиддич, — рука Джеймса легла на его плечо. И этой фразы хватило. Римус стрелой понёсся обратно в замок. Спальня, перо, пергамент. Быстро настрочив несколько строк, Люпин привязал письмо к лапке совы.***
Утро. Большой зал. Римус сидел за столом рядом с мародерами, но смотрел лишь на Элис и ждал момента. Почта. Сотни птиц, рассекая крыльями воздух, влетели в зал и бросали на колени ученикам письма. Нет, не только письма. Несколько птиц тащили коробку, длинную, огромную. Все взгляды сразу устремились на них, а совы уронили странный предмет на колени Элис. Девушка открыла коробку, и… Нимбус, новейшая модель! Элис вскочила на ноги. Римус как-то неосознанно сделал то же самое. Девушка бросилась к нему в объятья. — Спасибо, — это всё, что она смогла сказать. Но этого хватило с головой, ведь слова не были нужны, слова излишни. Она передавала всё через прикосновения. И он поддался, забыл, что они в Большом зале, забыл обо всём. Он вдыхал её запах, впитывал её близость, наслаждаясь, просто наслаждаясь. — С Днём Рождения, Элис.***
— Куда ты меня ведёшь? — удивление и интерес слились в её голосе в одно странное чувство. — Только не открывай глаза, — прошептал Римус, продолжая медленно идти спиной вперёд, держа Элис за руку. Наконец Римус остановился. — Открывай. Небольшая тёмная комната, круглый столик, картины на стенах, никакого шика, простота, покой и уют. То, что им нужно. — Ты не против провести этот день здесь? — его голос, такой непривычный даже для него самого. Элис улыбнулась и сделала шаг к Римусу. Ещё ближе, ещё. Тепло снова разливалось по всему телу, по каждой клеточке, такое привычное и нужное, и от этого лишь ещё более приятное. Её пальцы скользили по его спине, его руки обвили её талию. Секунда… Ещё ближе, ещё. Его пальцы скользили по её лицу, убирая лезущие в глаза волосы. Её горячее дыхание, её запах… И… Её вкус, вкус на её губах, всё такой же странный, но приятный.***
— Астрономическая башня? — в голосе Элис слышались неподдельное удивление. Римус лишь кивнул, а на его лице появилась загадочная улыбка. — Но зачем мы здесь? Римус не ответил. Элис сама поймёт, сама всё увидет. Единственное окно башни вдруг озарилось светом. Элис побежала к нему, затаив дыхание, не скрывая восторга. Римус стоял возле неё и тоже всё видел. Огненный диск солнца показался над горизонтом. Небо словно взорвалось пламенем красок, пламенем жизни. От алого до голубого, от малиного до персикого. Все цвета светлой, тёплой палитры, словно художник вылил все краски на небо. Восход — начало нового, нового дня, новой жизни.***
Так то за весь год у Мародеров шалостей было… Но три самые главные, самые запоминающиеся.***
— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — шепот Джеймса эхом отдавался в пустом коридоре подземелий. Карта в руках Поттера раскрылась. — Филч наверху, миссис Норисс тоже, — всё тем же загадочным шёпотом сообщил Джеймс. — Так что мы сделаем, снова навозные бомбы или что поинтереснее? — теперь уже голос Сириуса. — Поинтереснее, — ухмыльнулся Джеймс и слегка раскрыл сумку, которую всё время прижимал к себе. Из сумки показались два горящих глаза. — Что это? — Кошка, самая обычная тощая, бродячая кошка, и я хочу подкинуть её Филчу. Глаза Сириуса засверкали, а Джеймс ускорил шаг. Вот и каморка завхоза. — Алохомора, — деревянная дверь распахнулась, Джеймс быстро бросил кошку внутрь и захлопнул дверь. — Колопортус. — Колопортус? — подал голос Римус. — Не забыл, что Филч — сквиб. Но Люпин и сам прекрасно всё понимал. Такое уже было и не раз. Закрыть каморку Филча, чтобы он не мог войти. — Шалость удалась, нокс.***
А на следующий день в Большом зале у ног Филча терлись уже две кошки. Вторая кошка, как и миссис Норисс, стала помогать завхозу, вот только теперь и новенькая и миссис Норрис не трогали Мародеров. Шалость удалась.***
А на следующий день Джеймс влетел в спальню с криком: — А давайте запрем миссис Норрис в кладовой! Сириус сразу вскочил на ноги, хватая с полки карту. Конечно, Римус не стал сопротивляться, и так нет смысла. Скоро Мародеры уже бежали по коридорам подземелья. Вот и миссис Норрис. Кошка окинула друзей взглядом горящих жёлтых глаз. Джеймс, не теряя ни секунды, нырнул под мантию и зашёл в одну из открытых кладовых, специально пытаясь шуметь. Конечно, миссис Норрис последовала за ним. И тут… Джеймс резко выскочил из кладовой. — Колопортус. Миссис Норрис искали часа три. Шалость то удалась, но после этого кошка снова начала выдавать Мародеров. — Не может же всё идти по плану, — говорил о таких моментах Джеймс.***
На следующий день Джеймс всё не мог успокоиться. На этот раз он предложил проникнуть в гостиную Слизерина. Питер сначала пытался отговориться, но хоть раз он отказывался от шалостей Мародеров? Конечно, нет. Вот только теперь Джеймс сам остановил вскочившего с картой в руках Блэка. — Мне нужно идти одному. Под манией вдвоём будет неудобно. Сириус состроил обиду и снова упал на кровать. Питер вздохнул с облегчением. А Римус просто никак не отреагировал. Джеймс вернулся только через два часа, держа в руках слизеринской значок. — Это трофей, — Поттер кинул значок Сириусу. — Так что там было? Джеймс не спешил с ответом, он откинул с лица непослушные волосы, устроился на кровати и только тогда неторопливо начал: — Вошёл я легко, прямо за каким-то пятикурсником. Гостиная у них куда хуже нашей. Мрачно, одним словом, подземелья же. И не так шумно. Ну, я исследовал гостиную, в спальни входить не стал. Потом стал следить за старшекурсниками, которые играли в карты, немного помог одному выйграть… Потом напугал первокурсников, еле увернулся от какого-то заклинания Нюнчика, который, видимо, понял, что это я. Потом, когда мы остались одни в гостиной, сам обездвижил Нюнчика, ну надоел он мне! Потом снял с его мантии значок, и вот я здесь. — Неплохо ты их там перепугал, — прошептал Сириус, а на его лице появилась привычная ухмылка. — Это точно. Шалость удалась.***
Дождь, ветер, Хогсмид. Ничего не видно и на метр вперёд, холод пронизывает насквозь, несмотря на согревающие заклинания, ветер срывает мантию и шарф, лишь ухудшая погоду. Он аккуратно обнимает её за плечи, пытаясь согреть. Но она дрожит, хватая тонкими пальцами края мантии и кутаясь в шарф. Тогда он снимает мантию с себя, оставаясь в одной рубашке и накрывает её хрупкие плечи…***
Ночь. На небе горсти звёзд и тонкий серп луны. Они лежат на мягкой траве, обнявшись, устремив взгляд в небо, под невесомой манией Джеймса. — Это прекрасно, — её голос, такой мягкий и тёплый. А он не ответил. Она и не ждала ответа, просто высказала мысли вслух. А он просто наслаждался ночью, красотой, её близостью.***
А потом День Рождения, его День рождения. Уже ставшая традицией вечеринка в спальне Мародеров, привычные шутки Джеймса, музыка, куча еды и сладости из Хогсмида, плюй камни, шахматы, карты… Чего только здесь нет! И подарок от неё. Блокнот, точно такой же, как её личный дневник.***
Год вправду пролетел незаметно, даже слишком быстро. Но этот год был не обычным, лучшим в Хогвартсе. И они столько всего успели. А впереди ещё неделя, каникулы, а потом снова в Хогвартс. Ведь ничего не заканчивается, всё только начинается.