50 признаков симпатии Магнуса Бейна

      Ещё неизвестно, что было лучше: когда неприметный и ничем не выделяющийся (не для Алека, разумеется) Магнус тихонько сидел у него на лекциях или же когда он вдруг перестал на них приходить.       Так брюнет хотя бы изредка его видел, но теперь, когда он сам перестал посещать студию, его беспрестанно жгло чувство стыда и беспокойства.       Внешний вид его тренера в универститете совершенно очевидно говорил о том, что он изо всех сил старается мимикрировать в непривычных для него условиях, и этому явно было какое-то объяснение. Почему он отказался от своего стандартно кричащего образа «Я Магнус Бейн, любуйтесь и провожайте меня взглядами» в пользу облика, который, скорее, был присущ самому Алеку? Что вообще он забыл среди этих студентов-первокурсников? Очевидно, он здесь учился, но это был слишком банальный ответ, чтобы брюнет так просто оставил эту тему в покое.       Вообще он старался не думать об этом, пока ему вдруг не позвонила Лидия и не спросила, придёт ли он на следующее занятие в «Зодиак», и парень удивился, почему она не звонила ему раньше с тем же вопросом. А дело было в том, что все занятия мистера Бейна, даже вечерние, на данный момент по очереди проводили Катарина и Клэри, поэтому они по возможности набирали в свои группы танцоров разного уровня, наплевав на концепцию двенадцати созвездий. Алек настолько опешил от такой информации, что буркнул Лидии в ответ что-то невразумительное, что, скорее всего, она восприняла как «нет», поскольку сказала «окей» и положила трубку.       Как Магнус мог такое допустить? Почему он перестал проводить свои тренировки? Поначалу Лайтвуд считал, что Бейн просто из принципа игнорирует пары по истории, но, однажды проследив за его группой в течение дня, убедился в том, что он не явился и на следующие. А вдруг с ним что-то случилось? У Алека засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. Он совершенно точно должен отбросить свою глупую…что бы там ни было в его голове и позвонить танцору. А ещё лучше — узнать его адрес и пойти прямо к нему домой, чтобы одним махом разобраться со всем этим хаосом в его жизни. На такой решительной ноте он написал на доске тему сегодняшней лекции и уже привычно просканировал сидящих на своих местах студентов, зарабатывая очередной укол вины от пустующего… стоп.       Не может этого быть. Сердце Лайтвуда заполошно забилось где-то в районе горла.       Обычное место Магнуса было занято… Магнусом. Брюнет осёкся на середине фразы, которую он произносил, когда его глаза остановились на несколько лениво развалившемся на столе мужчине. Тот даже не дёрнулся под его жадным взглядом, проявляя чудеса выдержки и невозмутимости.       Бесспорно, молодой человек почувствовал облегчение, увидев наконец причину своих переживаний живой и невредимой. К тому же, чего тут лукавить, он скучал по Магнусу. Скучал и в тысячный раз прокручивал в своей голове сценарий их «случайной» встречи хоть где-нибудь.       Да, Алек был рад его возвращению. Вот только это был не тот Бейн, которого он уже видел на своих лекциях, и не тот, к которому он ходил на тренировки. Это был дерзкий стрип-танцор, которого Алек впервые увидел в ночном клубе «Пандемониум», чьим владельцем он являлся. Лихая залакированная прическа, яркий боевой раскрас, хитро прищуренные глаза и загадочная улыбка, тенью скользящая на блестящих губах. Многочисленные цепочки обвивали его шею и грудь, ныряя под ткань его шелковой рубашки с глубоким разрезом. Он совершенно бесстыдно сканировал Лайтвуда своим поедающим взглядом, невольно заставив последнего залиться краской, прокручивая в голове их последнюю встречу в студии и всё, что случилось после тренировки. И эта нескрываемая фривольность в его глазах заставила молодого историка почувствовать себя неопытным, глупым первоклассником, не выучившим урок — и это учитывая их текущее положение в иерерахии межличностных отношений, в котором урок не выучил именно Бейн. — …Тогда ещё никто не воспринимал их как угрозу, поэтому в 1936 году организация была переименована в «Германско-американский союз», — дрожащим голосом (по крайней мере, ему так казалось) рассказывал Алек, расхаживая вдоль кафедры. — Это так жизненно, — неожиданно послышалось из аудитории. — П-прошу прощения? — заикнулся Лайтвуд, разворачиваясь лицом к студентам и — ну разумеется! — безошибочно находя взглядом оратора. — Я говорю, что было несложно поверить в искренность их намерений. Это нормально, когда люди говорят правильные вещи, начинают доверять друг другу. Однако союз возможен только в том случае, когда обе стороны готовы приложить усилия к сохранению их взаимоотношений, — заметил Магнус, стреляя глазами в Алека. — Первая же брошенная граната разделит их на два лагеря.       У брюнета возникло стойкое ощущение, что тот говорит вовсе не об истории возникновения нацистской партии в Америке. — Да, всё верно, — сглотнув, кивнул он и продолжил лекцию, стараясь выбросить этот комментарий из головы.       Впрочем, у Магнуса были совершенно другие планы на ближайшие полтора часа. Всю пару он вставлял свои ехидные комментарии, спорил с преподавателем и заявлял о своём несогласии в таком двойном формате, что Алек совершенно забыл о том, на какую тему сейчас проходит лекция, едва не сорвавшись на личные проблемы. Остальные студенты с любопытством наблюдали за этим фарсом и для полного счастья им не хватало только поп-корна. — Считаете, сенатора Прескотта Буша не следовало судить за измену? — мрачно сверлил его взглядом преподаватель. — Считаю, что у него были свои причины так поступить, — отозвался Бейн. — Мы можем назвать его либо плохим человеком, либо хорошим, но мы не можем судить его только за то, что он сделал. Мы должны судить его за мотив, который он преследовал, Вы со мной согласны? — Что Вы хотите этим сказать? — Алек смотрел только на него, игнорируя остальных студентов. — К примеру, Вы, мистер Лайтвуд, делаете хорошее дело — просвещаете молодежь, обучаете студентов своему предмету, так? — нагловато уставился на него Бейн. — Так, — непонимающе кивнул брюнет. — Но в то же время Вы торгуете наркотиками, поощряя тех же самых студентов их принимать, толкаете их на скользкую дорожку, с которой они уже вряд ли сойдут. — ЧТО, ПРОСТИТЕ? — у Алека вытянулось лицо. — Вероятно, их жизнь закончится уже через пару-тройку лет, а Вы всё так же будете распространять наркотики, при этом обучая своих студентов истории. Будет ли Ваша профессия иметь хоть какой-то вес в этой ситуации? Какой вообще смысл в том, чем Вы заниметесь? Вы можете однозначно назвать себя хорошим или плохим человеком? — Ч-что Вы себе п-позволяете?! — шокированный брюнет начал заикаться. — Разумеется, это всего лишь несуществующая модель для сравнения, мистер Лайтвуд, — уверенно продолжал Магнус. — Я уверен, что ничем подобным Вы не занимаетесь, но это помогает нам задуматься: а есть ли вообще такая система оценки, при которой мы объективно можем определить, является человек героем или злодеем? К примеру, если бы вместо торговли наркотиками Вы танцевали стрип-дэнс вокруг шеста после работы…       Аудитория разразилась смехом под пакостную улыбочку Магнуса и стремительно краснеющего Алека. — Так, хватит, — яростно прошипел преподаватель. — Немедленно прекратите! — Прекратить что? Разве история не учит нас формировать собственное мнение на происходящее, мистер Лайтвуд? — удивился Магнус. — На примере того же Гитлера… — Занятия окончены, — резко объявил Алек, захлопнув учебник. — Все свободны!       Студенты, негромко перешептываясь между собой и бросая подозрительные взгляды на Бейна, стали покидать кабинет. — Мистер Бейн, — окликнул брюнет. — Задержитесь, пожалуйста.       Когда класс опустел, Магнус грациозно прошествовал к Алеку и остановился на расстоянии метра, насмешливо глядя на него. — Что-то не так, мистер Лайтвуд? — с искренним недоумением спросил он. Актеришка… — Что вы делаете, мистер Бейн? — процедил Алек, смотря перед собой. — А что я делаю? — невинно переспросил он, сохраняя всё то же удивление в голосе. — Вы срываете мне занятия, вот что Вы делаете, — гневно бросил брюнет. — Я бы попросил Вас относиться ко мне с должным уважением… — Так же, как и Вы отнеслись с должным уважением к моим занятиям, мистер Лайтвуд? — невпечатленно фыркнул Бейн, закатывая глаза. — Вы должны были предупредить меня, что из-за своих амбиций решили перестать посещать студию, однако не сделали этого. — При чём здесь амбиции? — задохнулся Алек, сделав сразу две ошибки, на которые явно рассчитывал Магнус: во-первых, признал свою вину, а, во-вторых, посмотрел тому в глаза. Танцор победно усмехнулся. — Дело совершенно в другом… — В другом? И в чём же дело, Александр? — перебил его Магнус, переходя на неформальный стиль общения. — В том, что преподавателю университета не пристало заниматься подобными вещами? Или в том, что ты не хочешь меня видеть нигде, кроме коробки десять на десять метров? Или в том, что ты боишься, что люди узнают о нашей с тобой связи? — презрительно выплюнул он, выделив слово «связи». — Нет, но я… — пытался втиснуть хоть слово брюнет. — Ответь на один вопрос, Алек: ты стыдишься нашего знакомства? — без всяких метаний, открыто спросил Магнус.       Парень пристыженно замолчал. — О, — разочарованно произнес Бейн. — Ну, что ж… — он развернулся и направился к двери. — Магнус! — отчаянно выкрикнул брюнет, не зная, как его остановить — не уверенный в том, что увидит его ещё хоть раз, если тот выйдет за эту дверь.       Танцор застыл возле входа, не поворачиваясь к нему лицом. — Ты мне нравишься, Магнус, — тихо произнёс Алек, уперев взгляд в его выбритый затылок. — Очень… — Нельзя испытывать к человеку романтические чувства и при этом стыдиться его, Александр, — резко сказал Бейн. — Я не стыжусь тебя! Я стыжусь того… того, что я делаю, — сознался Алек. — Я ведь действительно… Я преподаватель универститета, Магнус. Что, по-твоему, произойдет, если мои студенты узнают, чем я занимаюсь в свободное время? А преподавательский состав? Ещё и ты тут со своими наглядными примерами меня дискредитируешь... Может, меня и не уволят, но то уважение, которого я добился к себе за эти годы… Это дорогого стоит, — горько произнес он. — Ну так не занимайся этим, Алек. В чём проблема? — откликнулся Магнус, всё ещё стоя к нему спиной. — Но я хочу, — сразу возразил Лайтвуд. — Мне правда нравится поул спорт.       Однако. — Значит, дело только в этом? Не во мне? — подытожил Бейн. — Конечно, нет, — облегченно выдохнул Алек. — С чего ты так решил? — Наверное, с того, что ты избегал не только наших занятий, но и меня самого, — заметил танцор, всё-таки поворачиваясь к нему лицом и при этом зачем-то поворачивая ключ в двери аудитории. — Просто ты был совершенно другим, — попытался объяснить парень. — В обычной одежде, без макияжа, без украшений, вот я и подумал, что ты, наверное, не хочешь… Что ты делаешь? — Исправляю нашу «ОШИБКУ», — позволил себе шпильку в его адрес Магнус и вновь приблизился к парню. — Ты должен знать, что всё, чем занимаются мои танцоры, не подлежит огласке и распространению. Нигде нет никакой информации о том, кто к нам ходит, кто они такие и чем занимаются в обычной жизни. Хоть сам президент нагрянет, — фыркнул он. — Все фотографии, которые выложены в нашей группе, публикуются строго с согласия наших участников. На соревнования ездят те спортсмены, которые желают активно в этом участвовать. — Соревнования? — поразился Алек. — У вас ещё и какая-то конкурсная основа имеется? — А ты думал, — подмигнул ему Магнус. — Так что ты скажешь насчет того, чтобы перестать вести себя глупо и делать то, что тебе нравится? — Ты не будешь против, если я продолжу занятия? — робко спросил Лайтвуд, слегка пятясь назад по мере того, как на него наступал Бейн. — Я не буду против очень многих вещей, — мурлыкнул танцор, ненавязчиво касаясь его ноги своим бедром. — Например, ты можешь рассказать мне, какие важные исторические факты я пропустил за то время, пока меня не было на твоих лекциях. — Прогуливать надо меньше, — заулыбался парень. — Вообще-то я заболел, — обиженно надул губы Магнус, заставляя сердце Алека пуститься в пляс от этой откровенной попытки соблазнения. — А ты даже не пришёл меня лечить. — Прости, я не знал, — сокрушенно пробормотал парень. — Как ты сейчас себя чувствуешь? — Как человек, который больше не хочет быть чьим-то грязным секретом, — неожиданно серьёзно заявил Бейн, заставив Алека снова почувствовать себя виноватым. — Ты хочешь, чтобы… — Да, — просто сказал он. — Ты будешь со мной встречаться, Александр? — О боже, — ошеломленно выдал брюнет, пытаясь справиться с эмоциями. — Ты серьёзно? — По-твоему, я шучу? — приподнял одну бровь танцор. — Вынужден тебя разочаровать, но я предельно серьёзен. — Я… Конечно, я… — Как-то неуверенно звучит твоё согласие, — недовольно произнес Магнус. — Если ты сомневаешься…       Алек не дал ему договорить, подлетая к нему и крепко целуя в губы. — Я очень этого хочу, — жарко зашептал он и снова атаковал его рот, толкая мужчину к столу, в пылу страсти подхватывая его под бедра и усаживая на кафедру. — Уже лучше, — невнятно пробубнил танцор, с не меньшим энтузиазмом отвечая на его ласки. — Я даже понемногу начинаю тебе верить. — Всего лишь понемногу? — непривычно игриво возмутился Алек, расстегивая его шелковую рубашку и покрывая поцелуями его ключицы, грудь, пресс, спускаясь всё ниже, чтобы попытаться лишить его штанов и убедиться, что это невозможно. — Как ты умудрился в них влезть? — беспомощно спросил парень, от нетерпения кусая его за тазовые косточки. — Уму непостижимо… — Нет ничего невозможного для того, кто хочет, чтобы его парень пялился на его задницу, — выдохнул Бейн. — Ах вот оно что, — штаны стали поддаваться, — ты был так уверен, что мы сегодня придем к этому решению? — Я был так уверен, что сегодня меня ждёт жаркий секс на этом столе, что даже не надел… — О мой бог, — простонал Лайтвуд, убеждаясь в его правоте, когда перед его лицом замаячил крепко стоящий ствол, не прикрытый никаким дополнительным слоем ткани.       Кто-то пытался дергать с обратной стороны запертую дверь аудитории, но они были слишком заняты, чтобы обратить на это внимание. Магнус был увлечен тем, что давился своими же стонами удовольствия, пока Алек отчаянно пытался не кончить раньше времени, насаживаясь ртом на член своего парня, по совместительству своего же студента и своего тренера. А это интересно… — Даже думать не хочу, сколько молодых студентиков ты опрокинул на эту столешницу, — ревниво поморщился танцор, когда они перешли к самой сладкой части, а брюнет чуть не лишился сознания, толкнувшись внутрь желанного тела и ощутив весь спектр чувств. — Клянусь, — помотал головой Лайтвуд. — Нисколько. Ты первый. — Серьёзно? — довольно улыбнулся Магнус, беззастенчиво раздвигая ноги ещё шире. — По-твоему, я шучу? — Алек понятия не имел, как он ещё умудрялся сохранять чувство юмора и подтрунивать над танцором, используя его же приемы. — Просто… Мне приятно это знать, — признался Бейн, в блаженстве закатывая глаза. — Значит, обычно ты актив? Прости, я как-то забыл поинтересоваться, когда в прошлый раз увидел твою задницу в той позиции… — Я не знаю, — задыхаясь, выпалил Алек. — Обычно я вообще не занимаюсь сексом. — Как это? — не понял мужчина. — Вот так. Это мой второй раз за всю жизнь, так что я ещё не успел понять, — застенчиво сообщил брюнет, сполна компенсируя своё смущение резкими и грубыми толчками. — Ты хочешь сказать… Прекрати сводить меня с ума, притормози, иначе всё закончится прямо сейчас, — взмолился Магнус. — В тот раз, когда мы… Это был твой первый раз? Вообще первый раз? — Ага, — Алек закусил губу. — Пожалуйста, не смейся. — Я и не собирался, — искренне восхитился танцор. — Мой день только что стал ещё лучше, хотя казалось — куда там больше? Прости, что я тогда… Вот идиот. Надо было сделать всё по-нормальному, а я думал лишь о том, что хочу тебе запомниться среди всех, кто у тебя когда-либо был. «Поиграем?» — передразнил он самого себя. — Тупица… — Ты же не знал, — возразил Лайтвуд. — И вообще-то… Мне всё понравилось. И я приду послезавтра на тренировку, если пообещаешь после этого провести мне индивидуальное занятие, — он улыбнулся. — Я ведь тоже много чего пропустил… — Прогуливать надо меньше, — парировал Магнус, с наслаждением сжимаясь вокруг своего парня. — Ох, блин…

***

      «Все признаки того, что Магнусу Бейну плевать на тебя»: 1. Магнус Бейн — натурал. 1. Он не предлагает стать его парнем. 2. Он не звонит и не спрашивает, почему я не хожу на тренировки. 3. Он не ходит на мои лекции.       «Все признаки того, что ты нравишься Магнусу Бейну»: 34. Предложил мне встречаться. 35. Узнал, что он у меня первый и не стал смеяться (снова!). 36. Ему нравятся мои лекции. 37. Пообещал конфиденциальность от студии. 38. Сказал, что ему понравился мой минет (не то чтобы я хоть что-то в этом умел). 39. Он заранее планировал сегодня заняться со мной сексом (и занялся! Теперь я побывал и с той, и с другой стороны). 40. Пообещал мне кучу индивидуальных занятий. 41. Магнус ревнует!