Затерянные

Паша пытался двинуть руками. Не получилось. Кисти посинели и распухли. Боль от врезавшихся в запястья верёвок казалась невыносимой. Что-то кололо у локтя. С трудом парень повернул тяжелую голову и увидел капельницу. Перед глазами плыло. Обезболивающее? Успокоительное? Снотворное? С виду сказать трудно, но судя по ощущениям, оно может быть и наркотического содержания. В памяти всплыл невольно подслушанный разговор. Когда это было? Вчера? Сегодня? Два дня назад? Он потерялся во времени. В палате было холодно. Паша лежал на койке с голым торсом, лишь по пояс прикрытый тонким больничным одеялом. Тошнило. Хотелось пить. Позвать бы кого-нибудь на помощь, но что-то подсказывало, что в таком положении ему могут сделать только хуже. По сравнению с ситуацией, в которую он влип, потеря восьми миллионов и гнев родителей уже не казались такими существенными проблемами - остаться бы в живых. Интересно, где сейчас Лёха, Гоша и Настя? Хорошо, если далеко отсюда. Вряд ли они его бросят, но лучше бы им сделать это и как можно скорее. С больницей что-то не так. С поселением тоже. Ведь как-то местные терпят такое учреждение у себя под боком. Неужели не догадываются о том, что происходит в его стенах? Паша бы ни за что в такое не поверил. Вдруг, скрипнула дверь. Он дёрнулся в путах и повернул голову ко входу. У входа стояла хрупкая девушка в белом халате. У неё были светлые волосы и большие голубые глаза. -Кто ты? - шепнул он. -Я медсестра. Меня зовут Аня. - она поправила капельницу, но не стала вынимать иголку у него из вены. -Мне надо отсюда выйти! -Это невозможно. Твои друзья за тобой больше не придут. Оставь пустую надежду. - она улыбнулась с грустью и тоской. -Чего вы хотите? Вы что, больные? Вы удерживаете человека! Это противозаконно! Это... Это... -Тише, - она приложила палец к губам, - Если поднимешь крик, они придут сюда. Я... Я не должна здесь находиться. Мне жаль, что с тобой случилось такое, но если хочешь своим друзьям добра, молись, чтобы они сюда не сунулись. -Аня, что от меня хотят? - спросил он, чудом взяв себя в руки. -Я мало знаю. Но... Тебе будет очень плохо. Мне так жаль. -Если жаль, помоги мне! Развяжи! Хотя бы одну руку, дальше я сам! Я выберусь, никто на тебя не подумает! - в голосе Паши проступила мольба. -Не сможешь. -Смогу! -Нет. Твоих сил хватит максимум на полчаса. А потом ты заснёшь. - она показала кивком головы на раствор, наполняющий капельницу, - Ты уже засыпаешь. Тебе ведь хочется спать? Паша мгновенно почувствовал усталость и тряхнул головой, чтобы согнать наваждение. Перед глазами вспыхнул костёр из искр, а когда картинка прояснилась, никакой Ани в палате не было. Только холод, сонливость и пустота. *** -Кого ищете? - неприветливо спросила пожилая женщина, сидящая на лавочке возле ветхого домика на краю села. -Ночлега, - сказал Гоша, - Не знаете, у кого здесь можно остановиться на ночь? -Наш народ чужих не любит. Я могу пустить заночевать, но не знаю, захотите ли, - она окинула свою избу мрачным взглядом, - Места мало. -Ничего, нам в самый раз. Мы правда пустые, отплатить нечем, - развела руками Настя, которой очень хотелось принять горизонтальное положение и сомкнуть глаза. Впервые за минувшие тяжёлые сутки. -Мне ничего от вас не нужно. Кроме правды. Солжете - узнаю. Пойдёте вон. Все равно никто перед вами двери не откроет, и никто не подаст помощи руки. - казалось, старуха смотрит в самую душу. -Наша история... Она странная, - признался Гоша. -Вижу. Чувствую, расскажете правду. Проходите. Нечего толкаться у входа на виду у всего села! Внутри изба казалась брошенной. Пахло затхлостью и сыростью. Плесень выела обои и обосновалась в углах. Стекла стали мутными от разводов и времени. Но страшнее всего выглядели иконы из красного угла. Отчего они так потемнели? Лики почти не видно. Только глаза, взирающие на вошедших с немым укором. Настя отказалась от предложенного чая и сразу отправилась спать. Лёша уселся с кружкой на узкую полать. Мыслями он был далеко - нужно продумать план, как проникнуть к Паше. И увести его оттуда. Почему-то теперь парень не сомневался в необходимости забрать друга назад. Гоше же снова выпала роль рассказчика. Чай оказался тёплым отваром трав. Он согрел и помог расслабиться. Гоша откинулся назад, прислонился лбом к стенке и начал рассказ. Почему-то не с больницы, а с вечеринки и подкастера. -И вот теперь наш друг лежит на третьем этаже, а нас к нему не пускают. Женщина, лицо которой в течение всей беседы ничего не выражало, помрачнела ещё сильнее. -Странные вещи ты мне рассказываешь. Странные... Ну-ка допей отвар и дай мне чашку. И ты! - велела она Лёше. Наконец обе опустошенные посуды оказались у неё в руках. Без ложной брезгливости хозяйка дома высыпала мокрую заварку на стол и всмотрелась в причудливые сплетениям вываренных трав. Что она там видела, известно одному Богу. На секунду воцарилось молчание. -Плохо дело, - проскрипела она, - Беда за вами бежит. Страшная беда! -Это не она за нами. Это мы за ней. Точнее - за ним! - поправил Лёша, имея ввиду подкастера. -Нет. Знаешь ты, с чем столкнулся, несчастный? Беда... Вас ещё не было, а она уже была. Уже раз. Уже два. Уже три. Уже четыре. Уже пять. Уже шесть. Уже семь. Уже восемь. Уже девять. Десять. Десять раз была. Вы родились. Она сзади стояла. У одного из вас за спиной стояла. У светлого высокого с несчастными глазами. -Паша... - шепнул Гоша. -Он рос. Беда в затылок дышала. Он жил. Он постоянно чувствовал её присутствие. Она кружила рядом, часа своего выжидала. Выждала. И вот теперь... Хозяйка помолчала. -Больница эта... Знаете, кого туда везли? Тех, кого отравила полынь. -Полынь? - переспросил Гоша. -Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь. И третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки. -Ну-ка пойдём, поговорим, - сказал Гоша и вытянул Лёшу из-за стола. Тот с тревогой покосился на Настю, заснувшую крепко и надолго. Не хорошо её здесь бросать, однако Гоша был убедителен, - Пойдём, пойдём. Сейчас вернёмся. Они вышли на воздух. После затхлости ветхого дома он показался глотком воды после сухого жаркого дня. Занимался закат. Что он несёт? Никому неведомо. -Она больная. Местная сумасшедшая. Осталось понять, агрессивна или нет, - поделился соображениями Лёша, косясь на дом. Настя... Наедине с этой психованной... Нехорошо. -Может и больна, но не настолько, насколько кажется. Слушай, то, что она процитировала... Это долго и трудно объяснять, но Чернобыль. Это название происходит от полыни. -Хочешь сказать, что в больничку свозили ликвидаторов? - с сомнением спросил Лёша. -Исключено. Их же в Москву везли. В этот, как его... Радиологический... -Ну и как прикажешь её понимать? - нетерпеливо перебил Гошу Лёха. -Да не знаю! Просто говорю, что... -Ладно. Значит так. Выбора все равно нет. Сиди здесь. От Настюхи не отходи! Головой за неё отвечаешь! Я к Паше! Попробую его оттуда вытащить! Ваша задача сейчас не попасть в очередную задницу - мы из тех, в которых уже находимся, вылезти не можем! Лёха посмотрел на яркое солнце и вздохнул. Скоро ему предстоит продираться сквозь утонувшие во мраке больничные коридоры. И хорошо, если успешно.