[Un]Acceptable Losses

      — Слышишь? — Майкл вздрогнул, схватился за биту и вскочил. Но это оказался всего лишь Крейн, побледневший, взмокший, но живой и невредимый, радостно улыбающийся паркурщикам.       Состояние Кайла вызвало у Альтана некоторое беспокойство, но он решил не допрашивать напарника при чужих. Они понимающе переглянулись, слушая историю Майкла, улыбнулись друг другу, рассовывая по карманам детонаторы. Каждому по две квартиры — не так уж и много.       В шахте лифта опасения Альтана подтвердились — вернулась слабость, свойственная приступам, дыхание сбилось, Кайл чуть не сорвался — зацепившись кошкой, разведчик успел его поймать, вынудил вернуться обратно, на крышу кабины.       — Совсем тебе плохо? — мальчишка сочувствующе погладил по щеке, заставляя поднять на себя взгляд. — Только не лги и не сыпь отговорками.       — Хреново, — сдавшись, кивнул Крейн и сбросил напускную браваду, ссутулился, втянув голову в плечи. — С каждым разом всё хуже. Будто теряю над собой контроль.       — Эй, — мальчишка примостился по-турецки рядом, переплел пальцы, сжал. — Продержись ещё немного, у меня в рюкзаке ещё доза супрессанта. Давай всё сюда, я справлюсь мигом, а ты отдохни.       — Это что, как игра — перепоручи другому? Вместе на это пошли — вместе и доведём до конца. — под глазами агента залегли суровые тени, не то от недостаточного отдыха, не то от того, что организм истощен вирусом. — Я дееспособен, не запихивай меня в резервы!       — Окей, вариант первый: мы разделяемся, как планировали, по этажам, из-за слабости ты подпускаешь к себе очередного кусаку, вирус прогрессирует, супрессант не справляется, мы тебя теряем. Вариант второй: мы идём вместе во все четыре квартиры, но работаем медленно, словно беременные улитки, и нас быстрее съедят обоих, чем мы закончим — я не воин вообще, ты — только нынче. — обрисовав расклад, мальчишка ткнулся лбом в чужое плечо, поделился теплом, постарался дожать нежностью. — Ты уверен, Кайл?       — Будь ты неладен… — фыркнул Крейн. — с твоими прогнозами — только в путь. Как тебе ещё позывной не дали «синоптик», а?       — Так да или нет? — изогнув бровь и подставив ладонь в надежде получить требуемое, поставил вопрос ребром Альтан.       Кайл молча вложил в протянутую ладонь рации с прикрепленными зарядами и отполз к стене, привалившись.       — Постарайся набраться сил, пока я бегаю, — тихо, слишком уж проникновенно попросил Бозкурт. — Нам придется быстро отсюда удирать.       Дождавшись слабого кивка, Альтан вздохнул и полез вверх, приступая к работе.       «Мы сделали это!» — подумал про себя Альтан, когда Джейд вышла на связь. Нет худа без добра — запланированная акция провалилась, но некоторые плоды это принесло.       Смеркалось. По спине потихоньку начинали бегать мурашки от завываний ночных охотников, предчувствующих свое время.       — Может, мы сходим туда с утра? — поёжился разведчик. — Я, конечно, понимаю, женщины и всё такое, за ночь раза четыре передумает, но…       — Сейчас. — Крейна аж трясло, как гончую на охоте, которую желают подразнить кровью. — Мы идём туда немедленно.       Бозкурт не стал спорить. Это было себе дороже.       — Не елозь так, я не смогу нормально наложить повязку, — глухо рыкнул разведчик.       Очередная подлость Раиса подкосила их обоих, а гнев дожрал последние силы Крейна — тот сорвался и основательно рассадил себе бок, благо до переломов не дошло.       Мысленно Альтан вмазал себе здоровую затрещину. Кайлу тяжко и без его зубоскальства — мгновенно успокоившись, он осторожно зафиксировал повязку, подготовил инжектор.       — Слушай, нахрапом — мы сделали все, что смогли. Теперь нужно подготовиться, потому что в столкновении лицом к лицу с отцом ты пока проигрываешь.       Крейн в ответ бросился тяжёлым взглядом, «и без тебя тошно», но говорить ничего не стал, только плечами пожал, обнажив белые зубы в коротком оскале от вспышки боли.       — Послушай, он знает, кто ты такой и чего стоишь. Он бросит против тебя не только всех людей, но и все свои уловки и ухищрения, на которые способен. Любую твою слабость, которую он мог выискать — он использует.       Мягко опираясь на чужие колени, Альтан присел на корточки между разведенных ног, даже без намека на близость. Он повёл напарника прямиком в бывшую кальянную на крыше — университет нагнетал на разведчика тоску, там было слишком много глаз и ушей, а здесь он отбил себе целую комнату, убедив торговца, что ему будет трижды удобнее за барной стойкой. Сейчас им необходимо было побыть наедине — и не в самом интимном смысле этого слова.       — Давай не будем совать ему в руки лишний козырь, м? — заискивающе попросил Бозкурт, качнув в руке прибором с намеком.       Кайл так же молча подставил руку, сжал кулак, чтобы вены проступили отчётливее. В голове была каша, за спиной — ощущение дикого цейтнота, что-то гнало его вперёд, сидеть на месте было невыносимо. После укола стало легче, и Крейн понял, насколько мальчишка прав. Свободной рукой он было потянулся обнять, но оказался снова мягко опрокинут, да не на диванчик, а в кипу подушек, разбросанных на полу. Неизвестно, почему, но это оказалось невероятно уютно, особенно когда Альтан, тоже раздевшись по пояс, ввинтился под руку, прильнув к боку.       — Что мы будем делать? — почти безвыходно, одними губами прошептал в потолок агент.       — Воевать, — коротко ответил мальчишка, коснувшись губами плеча. — Меня этому хорошо научили. Не думали ведь, что воевать буду в другую сторону.       Кайл скосил взгляд в бок с опаской, но разведчик не дал ему облечь свои размышления в слова. И всю ночь был невероятно ласков. Наверное, отгонял от него дурные предчувствия.       Зависти от того, как парень обращался с винтовкой, у Крейна уже не возникало. Только восхищение — от того, как мальчишка все продумал, рассчитал на два шага вперёд. Один, да ещё и без дополнительных уколов лекарства, он бы и гроша ломаного не стоил — но Альтан был рядом, неизменно крыл спину в полуприсяде, согревал касанием худощавых, чувствующихся через ткань лопаток. У агента и мысли не возникало, что они вдвоем не смогут обыграть Раиса. Обставят, как пить дать, однорукого.       Когда Крейн, поймав инжектор, не задумываясь и не медля, прямо сквозь ткань ввел сыворотку Джейд, Сулейман, кажется, понял, что играть на своих правилах здесь не получится. Альтан прошел весь музей бок о бок с Кайлом, но ни на секунду не задумывался о том, что эта их работа дуэтом — последняя. Не позволял себе думать и заранее прощаться.       — Я объявляю акцию невиданной щедрости, Крейн, — в своей патетичной манере начал боевик. — Акт дружелюбия к тому, кто доказал, что умеет принимать решения. Отдай мне мальчишку — и вы с мисс Альдемир уйдете отсюда оба. Живыми.       Альтан знал, что отец пойдет на этот шаг. Слишком много в последнее время между ними несведенных родственных счетов. Крейн же обалдело замолк, переводя взгляд с балюстрады на напарника и обратно.       Он должен был согласиться на это без раздумий, так же, как сделал укол Джейд — это читалось в укоре в глазах мальчишки — но он просто не мог. Он вспоминал, как они целовались, пережидая дождь, как остервенело занимались любовью — как спасали друг друга этим незатейливым способом, давали друг другу надежду и стимул бороться. Для чего?       Внезапное предупреждение Альтана о слабостях открылось ему с новым, более глубоким смыслом.       Мальчишка был его слабостью, так же как сам Крейн — его ахиллесовой пятой, это доказала арена. И что, что теперь?       Видимо, это понимание настолько отразилось на нем, что Альтан сам снял ремень винтовки, передал Джейд, дружески хлопнув по плечу.       — Уведи отсюда этого упрямого осла, пока не наворотил бед. Забери у Трой девочку из «волшебной крепости», Айлу Бозкурт, и её инсулин, позаботься о ней. — коротко не то попросил, не то завещал разведчик, хмуро окинул взглядом напарника, не желая растягивать прощание, и уверенно направился на второй этаж, на балюстраду, к отцу.       Сукин сын и тут не сыграл честно — едва Альтану скрутили руки за спиной, как Раис подал знак Тахиру. Ублюдок умчался раньше, чем битва кончилась, едва заметив, что приспешник даёт слабину и проигрывает. И дело было даже не в том, что против него сражалась Скорпион.       Раздосадованный Крейн кидался в сумасбродные атаки, как совсем недавно делал напарник, и его чувства делали его сильнее.       Раис скрылся в своей строящейся башне. Альтана ни о чем не спрашивали, не велели каяться — просто били, методично, но без серьезных повреждений, несколько раз на дню. Раис собственноручно, никому более привилегии не даруя, несмотря на то, что «сладкая парочка» успела попить изрядно крови у всех — видимо, Сулейман вымещал обиду за непослушание, за то, что примкнул к противникам, за то, что оказался хреновым сыном. Альтану было плевать.       До тех пор, пока при очередном сеансе экзекуции радиоэфир не прервался громким и четким сообщением.       «Это мой парень, — прежде чем нырнуть в беспамятство, услышав, что дело сделано, подумал Бозкурт. — Он справился. Я им горжусь».       — Ты думаешь, этот оперативник придет за тобой? — издевательски спросил Сулейман.       Альтан сплюнул кровью в сторону, ответил упрямым, своенравным взглядом.       — Да не за мной он придет, а чтобы тебе зад надрать.       Раис ухмыльнулся. Сукин сын, что держал его руку, даже не прикладывал усилий — Альтан не сопротивлялся, только снова прокусил губы в кровь, когда боевик размозжил рукоятью пистолета указательный палец. Побледнев, попытался улыбнуться.       — Не педагогично, отец, — так же насмешливо и язвительно проронил разведчик, так и не показав своей слабости. — И нихрена не действует.       Бандиты Раиса знали предводителя как человека жестокого, но виртуозного, способного в любой пытке выдержать стать и лицо. Но этот парень заставлял его натурально звереть, без оглядки, без сохранения выдержки. Именно в эти моменты они видели истинное лицо психопата — и благодарили небо, что его безудержный гнев направлен не на них.       Крейн после произошедшего выгорел. Ни одна безопасная зона больше не была для него действительно безопасной и хоть сколько-то уютной. Он понимал, что это был единственный выход, даже не смотря на Тахира, но обижен все равно был — мальчишка все знал. Мальчишка был к этому готов, а он — нет.       Все вокруг были взрослыми людьми и все знали, что им надлежит делать. С Джейд, прорвав блокировку между секторами, связался живой и довольный Рахим — девушка сдержала обещание, забрав из убежища Искр не только Айлу, но и остальных детей. В Башне им будет безопаснее и комфортнее.       Когда с Кайлом кто-то пытался поговорить об Альтане, он разворачивался и уходил, уже не особо заботясь о том, как это выглядит со стороны. Ему было наплевать на все эти попытки. У него было дело — а потом можно будет и Раиса за яйца прижать, заставить ответить за все, что он сделал и только собирался.       Все изменилось, когда люди Сулеймана у лаборатории Камдена перестали выходить на связь. Безумие боевика прорвалось наружу — он убивал верных ему людей за малейшее непослушание, за тень подозрения в чём-то: небрежении ли, лености или предательстве. Альтан лишь злорадно ухмылялся, слыша очередной выстрел — так или иначе, а им с Крейном забот меньше: ему по пути сюда, и им обоим по пути обратно. Он не знал наверняка, но очень надеялся, что выберется отсюда живым.       Перестал ухмыляться Бозкурт, когда его в сопровождении Карима повели наверх. Воспитатель даже не смотрел на разведчика, и отчаяние разрывало ему сердце. Чокнутый боевик на это, видимо, и рассчитывал — они не могли даже переглянуться, чтобы безмолвно поддержать друг друга, не говоря уже о каком-то диалоге.       Слабость от боли — и от некоторых, не особо серьезных, но мучительных повреждений — дала о себе знать: Альтан споткнулся, начал заваливаться — Карим только дернулся, но остался стоять, вместо этого его подхватила парочка оставшихся от большой фракции бандитов.       — Есть нечто справедливое в том, чтобы возвращать людям их ошибки не напрямую, как сделал бы человек, а вслепую, на его окружении, как сделало бы провидение, — мурлыча от довольства, произнёс Раис, остановившись, позволив разглядеть бочки со взрывчаткой. — Готов поспорить: твоего друга ведёт сюда несказанная ярость. А ярость слепа.       Боевик усмехнулся, достал из-за пазухи ствол, не спеша, давая осознать, что решение принято без эмоций, нацелился на Карима. Поддержка бандитов стала хваткой.       — Что будет вести тебя, когда по твоей вине умрет человек, который был тебе дорог, который помогал тебе? А?       — Сам застрелиться не желаешь часом? Ты мне, как никак, отец, связи больше, не находишь? — скрывая отчаяние, не попытавшись рвануться, чтобы сохранить остатки сил, прошипел Альтан. — Да и проку с этого тоже, честно говоря, будет больше.       Раис захохотал, Карим посмотрел на него с гордостью, почти с отеческой нежностью и любовью. Прощаясь.       Смех оборвался внезапно, окончился хлопком выстрела. Зажимая ладонью рану в животе, Карим сполз по одной из бочек с тротилом, оставляя кровавый след. Альтан знал, что такие раны не лечатся.       Вот тогда он рванулся — из последних сил, доведенный до бешенства, до отчаяния — не ожидавшие такого бойцы просто не успели его удержать. И Раис тут же воздал им по заслугам, каждому выдал причитающуюся пулю.       Единственное, что смог с перебитыми пальцами разведчик — протаранить боевика в грудь головой, отбросив на пару шагов. В висок в ответ врезалась рукоятка пистолета — и все кануло во тьму.