***
Как и в прошлый раз, он кончил в руку Дина, а Дин — в свою. Все еще сидя верхом на коленях Дина, он со стоном уронил голову ему на плечо. Грудь Дина прижалась к его груди, кожа была теплой и раскрасневшейся, сердце билось громко и быстро, как у Кастиэля. Он улыбнулся — к этому можно было привыкнуть. Когда его голова успокоилась, он наклонился вперед и сильно поцеловал Дина, пытаясь передать все свои чувства. — Спасибо, — прошептал он, отстранившись, чтобы встретиться взглядом с Дином. Дин на мгновение задержал свой пристальный взгляд, прежде чем нервно рассмеяться. — Тебе не нужно меня благодарить. — Я серьезно, — Кастиэль запустил пальцы в волосы Дина, — я никогда не думал, что это может быть так. В слабом свете ему показалось, что лицо Дина покраснело, но тот лишь ухмыльнулся. — Я часто это слышу. Кастиэль слегка улыбнулся, хотя и не совсем понимал, почему Дин отказывается быть серьезным. Он соскользнул с колен Дина и, наклонившись, схватил его одежду. — Ты очень странный, Дин, — сказал Кастиэль, наблюдая за ним. Дин не смотрел ему в глаза, когда бросил рубашку Кастиэля на сиденье. — Почему? Эй, а ты можешь сделать эту штуку с благодатью, когда ты вычищаешь нас? Кастиэль коснулся его плеча, и Дин встретился с ним взглядом. — Ты много шутишь, и иногда я не уверен, действительно ли это то, что ты хочешь сказать. Теперь лицо Дина определенно покраснело. — Ага, я никогда не был любителем постельных разговоров. Кастиэль нахмурился. — Но мы не в постели… О, это фигура речи. — Да, Кас, — Кастиэль подождал, пока он объяснит, и Дин вздохнул. — Я просто хочу сказать… — его глаза блуждали по машине, смотря куда угодно, только не на Кастиэля, затем он опустил плечи. — Не важно. Я больше ничего не понимаю, потому что с тобой все по-другому. Желудок Кастиэля скрутило. Они были разными, он знал это. Он подумал, что, возможно, это не имеет значения. — Потому что я ангел? — спросил он нерешительно. — Да, но не только это, — Дин взглянул на него и махнул рукой. — Я не знаю, просто с большинством людей ты не можешь нормально поболтать, понимаешь? Это всего лишь одна ночь, а потом ты уходишь. Но ты, ты… ты все еще здесь. У Кастиэля перехватило дыхание. Он знал, что все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Ты этого не хочешь? Его тон, должно быть, выдал его чувства, потому что Дин пододвинулся ближе и коснулся его руки. — Нет-нет, именно поэтому все по-другому. Потому что я действительно могу поговорить с тобой. Потому что я хочу, чтобы ты был рядом, — он опустил руку, — я ничего не понимаю, сам не знаю, что говорю. Облегчение затопило Кастиэля. — Нет, я понимаю, — сказал он, и на этот раз Дин был абсолютно прав. — Потому что у меня тоже все по-другому. Я никогда раньше не связывался с человеком так, как сейчас, не так, как с тобой, не так, как с твоим будущим «я». — Он никогда прежде не касался человеческой души, никогда не смотрел в зеленые глаза праведника, который верил в него. И может быть, Дин был в такой же ситуации? Что, хотя они и разные, между ними может быть такая связь? Глаза Дина блуждали по его лицу, когда он кивнул, на этот раз серьезно. Затем, что было характерно, легкая усмешка расползлась по его лицу. — В любом случае, думаю, я имел в виду, что быть с ангелом — это мой новый фетиш. Кастиэль улыбнулся. — Это хорошо, да? Дин рассмеялся, и улыбка Кастиэля стала еще шире. — Ты мне нравишься, Кас, — сказал Дин сквозь смех. Тепло в груди Кастиэля стало таким сильным, что ему показалось, будто его лицо светится. Три простых слова, но они значили так много, чтобы понять, что Дин что-то чувствует к нему. — Ты мне тоже нравишься, — сказал он. Возможно, его тон был слишком весомым, потому что смех Дина затих, и что-то похожее на беспокойство промелькнуло на его лице. Кастиэль замер, думая, что сказал что-то не то, но Дин поцеловал его, прижимая к сиденью, и он вздохнул с облегчением, позволяя Дину углубить их поцелуй. Будет ли это чувство — быть с Дином, быть рядом с ним — становиться все лучше и лучше? Будет ли он чувствовать то же самое с Дином, которого он знал в будущем? Вопрос получше: удастся ли ему когда-нибудь это выяснить? Сможет ли он когда-нибудь почувствовать то же самое с Дином, которого вытащил из ада? После того, как его поцеловали, затаив дыхание, и после еще большего уговаривания от Дина, Кастиэль «вычистил» их, как выразился Дин. Его не нужно было долго убеждать, особенно учитывая то, как Дин широко раскрыл глаза и посмотрел на него, словно он был чем-то поразительным. Кастиэль все еще не был уверен, что заслуживает такого благоговения, но, — да, это было эгоистично, — он так сильно хотел, чтобы Дин смотрел на него так вечно, чтобы он всегда был очарован им, а не разочарован или зол. Как Дин посмотрит на него в будущем, когда он вернется живым и невредимым? Все это, как он полагал, зависело от того, какой выбор он сделает. Они снова оделись, и Дин выглянул в окно, потерев предплечье. — И что теперь? — спросил Кастиэль, натягивая брюки. Дин взглянул на него. — Мы можем вернуться в мотель. — Я пока не хочу. — Ладно, — сказал Дин, — ты голоден? Подожди, конечно, нет. Ну, зато я — да. Они оказались в заведении под названием IHOP*, где Дин заказал вафли. Кастиэль изучал маленькое сложенное меню на столе, глянцевые фотографии блинов, покрытых взбитыми сливками и блинов с черникой, покрытых маслом. — Я не понимаю, — сказал он, хмуро глядя на изображения. — Почему бы нам не пойти в IHOW**, если ты хочешь вафли вместо блинов? Дин полил сиропом стопку на своей тарелке. — Потому что в этом чертовом городе нет вафельного домика. Пришлось довольствоваться этим. Кастиэль отложил меню и огляделся. Звуки шипения и звона тарелок доносились из кухни, которую он мог видеть через узкое окно за стойкой, где сидела одна женщина, разговаривая с официанткой. Он и Дин были единственными другими посетителями. — Попробуй немного, —Дин указал вилкой на свою тарелку, — ты не можешь прожить всю жизнь, не попробовав вафли. — Ладно, — Кастиэль развернул салфетку, обернутую вокруг набора столовых приборов, который дала ему официантка. Проткнув кусок, он попробовал откусить и тут же поморщился от ощущения покалывания во рту. Дин рассмеялся: — Все еще молекулы, да? — Все еще молекулы, — вздохнул Кастиэль, откладывая вилку. Их с Дином отражения висели в темноте за окном. Если он сфокусирует взгляд, то сможет увидеть сквозь их отражения улицу снаружи. Вилка Дина заскребла по тарелке, и Кастиэль увидел, как он постукивает пальцами по столу, оглядывая столовую. Их глаза встретились, и они оба расплылись в улыбках одновременно. Дин покачал головой, разрезая свои вафли. — Мы действительно не делали ничего подобного в будущем? — спросил он, подняв глаза. Кастиэль покачал головой. — Черт возьми, я, должно быть, очень скучный. — Нет, я думаю, у тебя просто слишком много забот. — Хм, — Дин запихнул в рот вилку с вафлями. — Я, наверное, думал об этом, — сказал он с набитым ртом, — ну, то есть будущий я. — Ты так считаешь? — Чувак, я знаю себя, — он сглотнул и указал на Кастиэля. — Если я не получил чертову пересадку мозга, будущий я хочет трахнуть тебя, поверь мне. Эту информацию Кастиэлю придется отложить на потом. Он смотрел, как Дин наливает сироп на быстро уменьшающуюся стопку вафель. Голоса и порыв холодного воздуха, от которого волосы на затылке встали дыбом, заставили его поднять глаза и увидеть пару, входящую в ресторан. — Как долго Бог позволит тебе оставаться здесь? — спросил Дин, снова привлекая к себе внимание Кастиэля. От этого вопроса у него по спине снова пробежал холодок, но он постарался не думать о своем неизбежном отъезде и пожал плечами. — До тех пор, пока я не узнаю то, что от меня требуется. — Ты что-нибудь узнал? — он ухмыльнулся. — Ну, кроме очевидного. Кастиэль закатил глаза. — Я уверен, что научился еще кое-чему, кроме секса, — он изучающе посмотрел на Дина. — Прежде, когда я впервые прибыл сюда, я боялся, что в будущем ты, возможно, доверяешь мне только из-за… из-за сил, находящихся вне нашего контроля. Но вот мы здесь, даже без этих влияний. Это большое облегчение — знать, что ты решил довериться мне. И я полагаю, что я узнал, что не так решителен в своих выборах. Может быть, я уже знал это. Ты и Сэм тоже, вы не те воины, какими вас делают Небеса, — он поднял руку, когда Дин начал протестовать. — Вы оба грозны, да, но вы всего лишь люди. Вы не оружие, которое можно использовать в бою. И я знаю, что ты боишься больше, чем показываешь. — Я не боюсь, — Дин усмехнулся, — я могу убить любого, кто попадется мне на пути. — Я в этом не сомневаюсь, — он смотрел, как Дин слизывает каплю сиропа с большого пальца. В его сознании всплыло воспоминание из будущего, когда он сидел в больничной палате и слышал горечь в голосе Дина, когда тот сказал Кастиэлю, что не может продолжать, что он недостаточно силен. Желание исцелить его, защитить захлестнуло Кастиэля, сжало его горло и заглушило любые слова утешения, которые он мог бы произнести. — Знаешь, Дин, — сказал он, пытаясь поделиться своими мыслями, — бояться — это не недостаток характера. Это простая человеческая черта. — Это то, что убивает тебя в этой работе, — автоматически сказал Дин, как будто цитируя что-то или кого-то. Он взглянул на Кастиэля, откусывая вилкой кусок вафли. — А разве ангелы боятся? Кастиэль машинально начал было говорить «нет», но потом остановился. — Иногда, — признался он. Страх, который колотился в его груди, когда он летел через ад в поисках праведника, слышал крики своих братьев и сестер. Ледяной страх, который пробежал по нему, когда будущий Дин попросил его о помощи, попросил его предать небеса. Страх, который сжимал его грудь и душил его, когда он смотрел, как приближается Рафаэль, полный решимости уничтожить, — да. Я чувствовал страх. Я боюсь рассердить свое начальство, рассердить нашего Отца. Я боюсь потерять свои человеческие… возможности. Дин нахмурился и жестом подозвал его к себе. — А разве я не один из тех, кто обвиняется? В будущем? — Да, — он не верил, что это было частью плана. Но когда он вытащил Дина из ада, коснулся его души, что-то произошло, какая-то связь возникла между ними. Он не мог отпустить Дина, даже если бы захотел. — Ты что, потерял меня? — тихо спросил Дин, едва перекрывая звуки кухни. И Кастиэль не нуждался в своей благодати, чтобы почувствовать страх Дина; он видел это в его глазах. — Нет. И я этого не сделаю, — потянувшись через стол, он накрыл ладонью руку Дина. — Я буду рядом с тобой, Дин, обещаю, как бы это ни выглядело. До скончания времен я буду защищать тебя, — он выдержал взгляд Дина, пока тот не опустил глаза на их руки, а затем обвел взглядом комнату и убрал свою руку. — Что случилось, Кас? — спросил он. Кастиэль колебался. — Вы с Сэмом, вы оба через столько прошли. А что, если есть способ… что, если есть способ никогда больше не чувствовать боли? — спросил он вместо ответа. — Но как? Через смерть? Это единственный известный мне способ. Кастиэль пожал плечами, а Дин уставился в окно и покачал головой. — По-моему, это слишком высокая цена. — Это единственный выход. Жизнь на Земле… испорчена. Ангелы верят, что единственный способ улучшить ее — это глубокая очистка. — Это то, что происходит в будущем? Вы, ребята, пытаетесь стереть всех с лица земли? Что, как наводнение? — Не совсем, и не все из нас, — сказал Кастиэль. — Я уже не знаю, где нахожусь. — Ты должен остановить их, Кас! Ты не можешь позволить им убить нас всех. — Ты же сказал, что мы никогда ничем не помогаем, — парировал Кастиэль. — Ты же сказал, что мы только наблюдаем! Это наш способ помочь, это способ все исправить. Дин отрицательно покачал головой. — Нет, это не так. Да, моя жизнь отстой, но по крайней мере я жив. По крайней мере, меня не контролирует кучка крылатых придурков. Ты ведь это понимаешь, да? Ты не хочешь, чтобы тебя контролировала твоя сранная семья, ты хочешь иметь возможность принимать свои собственные решения. Я тоже этого хочу. Я не хочу, чтобы моей судьбой управляли какие-то придурки в небе, вынужденные жить в каком-то фальшивом раю, где я мертв. Кастиэль отвел взгляд от праведного гнева в его глазах и уставился на облупившийся ламинат стола. — Ты говорил то же самое и в будущем, — тихо произнес он. — И я прав, ты же знаешь. Подняв голову, он снова встретился взглядом с Дином и попытался спросить: — Но что насчет вас? Мне не нравится видеть, как вы с Сэмом страдаете. — Все будет хорошо, — он слегка улыбнулся Кастиэлю, и тот медленно кивнул. Он надеялся, что это правда. Он должен был поверить, что это правда, если хотел сделать то, о чем его просил Дин. Отказаться от этого плана, позволить людям продолжать жить мучительной, печальной жизнью. Впрочем, не все так ужасно, подумал он. У них были шутки и телешоу, у них были обеды и вафли, у них были бабочки в животе и тепло, набухающее в груди, когда Дин улыбался ему. Дин внимательно посмотрел на него, потом снова взялся за вилку. — Итак, что же происходит с этого момента и до две тысячи девятого? Мне нужно знать, кто выигрывает каждый спортивный чемпионат с этого момента, я хочу сделать несколько ставок. Кастиэль слегка улыбнулся. — Не думаю, что смогу тебе это сказать, — но он так хотел рассказать Дину много о чем. Кастиэль внимательно осмотрел стол, сколотые закругленные углы и светло-коричневые круглые пятна. Так много всего, о чем он мог бы предупредить его, хотя Дин бы не запомнил ни слова из того, что он говорит. Он чувствовал на себе взгляд Дина и понимал, что в данный момент Дин действительно нуждается не в предвидении будущего, а в утешении. Уверенность в том, что с ним и Сэмом действительно все будет хорошо. Он встретился взглядом с Дином. — Тебе не нужно беспокоиться о будущем. Сэм… У него есть ты. Всегда. Твоя любовь к брату вполне обоснованна. Твое доверие к нему — это нечто особенное. Он подумал о Руби. Иногда ты слишком доверяешь ему. Он подумал о сделке Дина с демоном, о жизни Сэма за его душу. Иногда, как он полагал, не было другого способа, кроме как доверять слишком многим. — А я? — спросил Дин. Кастиэль вспомнил, как Дин стоял перед Захарией, насмехаясь над Уриэлем, и улыбнулся. — Ты продолжаешь удивлять. Я не могу выразить, как я счастлив, что встретил тебя — и твое будущее «я», и тебя. Я никогда не ожидал… — Что? Чтобы чувствовать себя так? Чтобы почувствовать эту связь? — Ты очень необычный человек, — закончил он. Дин взял свою кружку и пожал плечами. — Ты это уже говорил, — сделав глоток, он поставил кружку на стол. — Знаешь, ты… ты совсем не такой, как я ожидал, если бы думал, что ангелы существуют. Кастиэль сложил руки на коленях. — А какой? Дин пожал плечами. — Даже не знаю. Наверное, я думал, что ты будешь совершенным и праведным… ну, ты и есть такой. Но ты гораздо больше похож на нас, чем кто-либо другой. — Похож на людей? На тебя? — Ага. У тебя семейные проблемы, и ты гораздо более неуверен, чем я предполагал. Ну, для ангела. Кастиэль слегка улыбнулся. — Я всего лишь ангел, Дин. Я знаю далеко не все. Я… у меня есть сомнения, — в будущем он сказал то же самое Дину на скамейке в парке. Сейчас, сидя в забегаловке, в безопасности от ангелов, от немедленных решений, он чувствовал себя менее монументально. — Возможно, когда-то я чувствовал себя уверенным. Но тогда мне и в голову не приходило подвергать сомнению Небеса и Бога. А потом я встретил тебя. Я верю, что ты на меня повлиял, Дин. Дин с трудом подавил улыбку. — Да, и не только в одном смысле. Кастиэль предположил, что это была какая-то отсылка, юмор, который он не совсем понимал, но Дина это позабавило, и он улыбнулся. — Я действительно так сильно подействовал на тебя в будущем? — спросил Дин. Кастиэль кивнул. — Хм. Кастиэль был удивлен не меньше Дина. Его мысли вернулись к словам Бога, к цели его визита. Должен ли он отказаться от небесного доверия, отказаться от своего плана? Без поддержки небес ему придется полагаться только на Винчестеров, на людей. До сих пор он проводил все свое существование, следуя планам небес; почему же он сомневается в них сейчас? И он знал почему. Дин. Вытаскивание Дина из ада изменило его, и теперь Кастиэль видел, что это было не только из-за прикосновения к душе Дина, хотя это было одним из факторов, но просто из-за того, кем был Дин и за что он боролся, и Кастиэль не мог не испытывать благоговения перед ним, как ни перед одним другим человеком. Возможно, его преданность Дину была не слишком разумной. Нет, это определенно было неразумно, по небесным меркам. Когда это перестало иметь для Кастиэля значение?***
После того как Дин расплатился, они направились к Импале. Когда Дин вытащил ключи из кармана куртки, Кастиэль посмотрел на звезды и тут же почувствовал это. Толчок. — О нет, — прошептал он, останавливаясь. Дин повернулся и посмотрел на него. — Что? Кастиэль встретился с ним взглядом. Притяжение из будущего, освобождение его крыльев. — Думаю, пора, — медленно произнес он. — Пора… — Дин замолчал, когда страх и понимание отразились на его лице. — Тебе обязательно уходить? Кастиэль кивнул, внезапно потеряв способность говорить. Дин выглядел удрученным, затем он напрягся и кивнул, уставившись на свои ботинки. — Я не хочу уходить, — выдавил Кастиэль, обращаясь и к Дину, и к Богу, если тот вообще слушал. — Тогда не надо, — сказал Дин, встретившись с ним взглядом и подойдя ближе. — Останься подольше. Кастиэль покачал головой. — Я не могу. Бог все равно вернет меня обратно. Засунув руки в карманы, Дин отвернулся, а Кастиэль посмотрел на небо. Он почти молился, чтобы ему дали еще немного времени, но потом вспомнил о хаосе на Небесах и на Земле. Вспомнил Дина, которого он спас из ада, и который оказался в самом его центре. — Мы еще встретимся, Дин, — сказал Кастиэль, глубоко вздохнув. Протянув руку, он коснулся плеча Дина, где через несколько лет его благодать вопьется в кожу. Дин посмотрел на его руку, потом и на него. — В твой самый ужасный момент я буду рядом. Я приду, когда ты будешь нуждаться во мне больше всего. — Черт, Кас, — Дин нервно рассмеялся. — Мой самый ужасный момент? Что, черт возьми, это значит? — Кастиэль убрал руку с плеча Дина. — Ты меня пугаешь, приятель. — С тобой все будет в порядке. Ангелы наблюдают за тобой. Я буду присматривать за тобой. Выражение лица Дина дрогнуло. — Я ведь ничего этого не запомню, правда? — медленно спросил он. Кастиэль покачал головой, и Дин пробормотал: — Конечно. — Мне очень жаль. Я бы хотел, чтобы это было не так, — и он действительно имел это в виду, — но мы еще увидимся. Скоро, — добавил он ради Дина, и ради себя. Он взглянул на кафе, на Импалу и пожалел, что не может остаться. Здесь было так спокойно. Но он думал о Дине в будущем и понимал, что не может оставаться здесь вечно. Нужно было многое сделать, принять решение. — Я знаю, чему научился, — сказал он Дину. — Я научился этому у тебя. Ты сказал мне доверять самому себе. Думать за себя, делать то, что я считаю правильным, — Дин кивнул, — а ты, Дин, доверься себе. Ты сделаешь все, что в твоих силах, я знаю. Ты молодец. Дин снова кивнул и опустил голову. После долгого молчания он глубоко вздохнул. — Ладно, — подняв голову, он встретился взглядом с Кастиэлем, — я буду… Я буду ждать, когда ты появишься снова, даже если и не знаю этого наверняка. Кастиэль улыбнулся, хотя горло его внезапно сжалось. — Не могу дождаться. — И Кас, ты должен… ты должен во всем разобраться с будущим мной. Ты должен дать ему знать, дать ему понять, каково это может быть с тобой и мной. Кастиэль кивнул, позволяя своим глазам скользить по Дину, пытаясь запомнить все, изучая его душу, фиксируя в памяти, как она сияла сейчас. Затем, он поднял глаза к небу, хоть они и щипали, и глубоко вздохнул, готовясь сказать Богу, что он готов. — Подожди, Кас, — шагнув вперед, Дин потянулся к нему и заключил в объятия. Кастиэль обнял Дина и положил ему голову на плечо, — я буду скучать по тебе, — сказал Дин приглушенным голосом из-за рубашкой. — Я тоже буду по тебе скучать. Неужели его собственная память будет стерта после того, как он примет решение? Как бы ему хотелось это запомнить. Он хотел бы запомнить этот момент, каково это — держать Дина в своих объятиях. Он и не подозревал, что может испытывать такие чувства к Дину, что Дин может чувствовать то же самое к нему. Будет ли у них это в будущем? А смогли бы они? Даже если Бог заберет его память об этом визите, он знал, что снова будет чувствовать то же самое по отношению к Дину. Он знал, что так и будет. — Прощай, Дин, — сказал он, и тут же он услышал ветер в ушах, мир закружился, и теперь он обнимал только воздух.•14 мая 2009 года•
— Что же, я надеюсь, что это было очень познавательно. Кастиэль открыл глаза и обнаружил, что стоит на кухне Бога — кухне Чака. С замиранием сердца он огляделся вокруг, подтверждая то, что уже знал. Он вернулся в свое время. Чак скрестил руки на груди. — Не буду врать, это пошло в тех направлениях, которых я не ожидал. Я присматривал за тобой, но мне пришлось ненадолго отключиться, — он скривился, и Кастиэль покраснел, — не то чтобы я кого-то осуждаю или что-то в этом роде. Просто это было… интересно, — он хлопнул в ладоши, — ну и как все прошло? Чувствовал себя частью команды? Сделал себя полезным? Интересно, что будет, когда Винчестеры перестанут тебя использовать, — Кастиэль ощетинился, и Чак поднял руку, — я уверен, что ты понял, насколько сильно отличаешься от них, если это не было очевидно раньше. Особенно без той странной связи, которая сейчас есть между тобой и Дином. Знаешь, люди, они такие недальновидные. Думают, что знают, как лучше всего прожить свою жизнь. Никакого уважения к великой истории. — Вообще-то, — перебил его Кастиэль, — я думаю, что у меня с людьми может быть больше общего, чем я предполагал. Чак сердито посмотрел на него. — Осторожнее, Кастиэль. Эта история, то почему ты вообще существуешь, — он откинулся на кухонную стойку, — ладно, ангелы или люди. Что же ты выберешь? Вернуться на Небеса и выполнять свои приказы, или продолжишь «выдумывать на ходу», как ты выразился, — он закатил глаза, — это была великолепная фраза, надо отдать тебе должное. Жаль, что я ее не записал. Пришло время сделать выбор. Его сердце забилось быстрее, когда он понял, что выберет. — Будь умнее, Кастиэль, — добавил Чак. — Ты можешь продолжать делать все по-своему, но вспомни, чем это закончилось для тебя в прошлый раз. Просто говорю. Кастиэль глубоко вздохнул. Чак был прав. Тогда все Небеса будут против него. Он не знал, сможет ли когда-нибудь вернуть доверие других ангелов. Но он точно знал, кому он предан. — Я выбираю Винчестеров, — сказал Кастиэль. — Я выбираю Дина.