Главный штаб Истребителей.
— Значит, книга? — спросил Убуяшики, сведя брови к переносице. Сейчас перед главой организации находились три столпа: Санеми, Томиока, Шинобу. Новость была неожиданной. Никогда раньше демоны не имели такой странной формы. Демонизация могла изменить внешность человека: глаза, цвет кожи, количество конечностей. Но никогда она не делала демонов… такими. Это было по меньшей мере опасно. Критически опасно. — Да, — подтвердил свои слова Томиока. — И на него не действуют клинки? — Филина говорит, что их совместные атаки не смогли нанести никакого урона. — Просто они слабаки, которые даже демона обезглавить не могут, — зло проговорил Санеми. — Не соглашусь, — вступила в разговор Шинобу. — Нам стоит отнестись к этой новости со всей ответственностью. Если Мудзан нашёл способ создать демона, невосприимчивого к клинкам ничирин, то в скором времени сможет и побороть солнце. — Если, конечно, это он его создал, — с сомнением сказал Томиока. Повисло недолгое, но напряжённое молчание. — А у тебя на примете есть ещё один прародитель демонов? — колко заметил Санеми. — Я просто имею в виду, что раньше мы и близко не сталкивались ни с чем подобным. — Резонно, — добавила Шинобу и улыбнулась своей фирменной притворной улыбкой. — Что насчёт книги? Как она связана с этим… Созданием? — задал вопрос Убуяшики. — Танджиро сказал, что монстр был похож на рыцаря на изображении, но больше он ничего не заметил. Я никогда ни о чём похожем даже близко не слышал. Может, способность демонической крови? — Неизвестно. В любом случае нам надо быть начеку. Я постараюсь что-нибудь найти в книгах, но вряд ли они помогут, — задумчиво проговорила Шинобу. — Возможно, это не способность крови. Если есть ещё такие предметы, то необходимо их найти, — размеренно, со свойственным только Главе Организации спокойствием, сказал Кагая. — Танджиро Камадо, Иноске Хашибира, Зеницу Агацума и Филина Цуджибуки должны объединиться с тобой, Томиока. Вы встретитесь с Кёджуро. Он сейчас предположительно находится на «Бесконечном поезде». Ваша задача — найти оставшиеся подобные предметы, если они вообще существуют, и уничтожить то создание. — Есть! — хором проговорили столпы. Собрание на этом закончилось.***
Поместье Бабочки.
Танджиро с друзьями восстанавливался после миссии. К множественным переломам — обыденности для охотников на демонов — добавились ожоги и отравление угарным газом. Пока остальные истребители приходили в себя, о чём-то постоянно спорили, Филина думала и думала. Что же это было? Вопрос простой, но найти ответ не было никакой возможности. Не сейчас. Закрыв глаза, она начала медленно погружаться в полудрёму. И здесь, на грани реальности и сна, оживали мысли, страхи и стремления. О чём она мечтает? Что тревожит её сердце? Кто знает? Может, она мечтает, вспоминая о тех временах, когда долг и собственные желания не разрывали её на части. Может, о тех временах, давно прошедших. О старом городе на краю света…***
Перрон.
На перроне гудела жизнь. Можно сказать, что это был тот ералаш, который бывает только на конных ярмарках. И именно в ту минуту, когда всем обществом ловят карманника. Всюду сновал разночинный народ: пассажиры, провожающие, работники и доблестные защитники правопорядка. Всё бегали, суетились. В общий гул толпы вмешивалось шипение поезда. Танджиро и его друзья осматривались под чутким надзором Томиоки. — ЭТО ЧТО ЗА ЧУДОВИЩЕ?! Я АТАКУЮ ЕГО ПЕРВЫМ! — крикнул Иноске перед тем, как с разбегу удариться о поезд головой. — Хватит! — сказал Зеницу, пытающийся угомонить друга.— Ты нас позоришь! Томиока, который воплощал полнейшее гробовое спокойствие, разнял охотников, не забыв для профилактики отвесить им пару затрещин. Если говорить откровенно, Томиока не любил большие скопления народа. Шумно, гул, гам. Полной противоположностью ему был Столп Пламени. Ренгоку никогда не унывал, всегда на всё глядел с временами невозможным оптимизмом. Филина молча наблюдала за всем. Она каким-то внутренним чутьём, шестым чувством ощущала присутствие кого-то или чего-то опасного, но, осмотревшись вокруг и не увидев ничего странного, немного расслабилась. — Так, ладно. Пора на поезд, хватит по сторонам глазеть, — скомандовал Томиока, и все направились в вагон. Когда поезд был готов отправиться в путь, в дверь одного из вагонов зашёл преинтереснейший юноша с тростью и саквояжем. Поезд издал рык, выпустив пар, и помчался вперёд.***
В поезде.
Тутух-тутух… Тутух-тутух… Поезд мчался через ночную мглу, освещая себе дорогу единственным глазом-прожектором. Полная луна сияла на абсолютно чистом небосводе. Из открытых окон поезда лился свет электрических ламп, слышались разговоры пассажиров. О, как это прекрасно! Мчаться вперёд, слушать шум вагонных колёс! Как блаженна минутная радость… Охотники проходили по вагонам, ища Ренгоку. Вскоре они увидели молодого человека… с выделяющейся внешностью. Золотые волосы, кончики которых были окрашены в ярко-красный, подобно языкам пламени, цвет и глаза, в которых плескался огонь жизни. Столб пламени всегда являлся ретранслятором позитива, уверенности и мотивации. После приветствий, обмена новостями и информацией, Ренгоку заключил: — Я ни разу ни с чем подобным не встречался! — сказал он без толики грусти или уныния, а наоборот — громким и бодрым голосом. — Но думаю нам всем вместе удастся обнаружить и уничтожить того демона! После охотники начали говорить о разном. Ренгоку согласился взять Танджиро под своё крыло, Иноске почти выпрыгнул из окна поезда. Томиока молча сидел. Вдруг дверь вагона открылась, и внутрь вошёл примечательный молодой человек. — Моё почтение, — сказал он весёлым голосом, — разрешите? — вежливо поинтересовался юноша, указав на свободное место. — Да, конечно! — бодро проговорил Кёджуро. Столп воды встал и пересел на другое место. Только двух жизнерадостных собеседников ему не хватало. А тем временем молодой человек, поблагодарив столпа пламени, сел, поставил саквояж и оперся обеими руками о трость. Набалдашник в виде головы пуделя смотрел на охотников. В тусклом свете ламп блестела пара изумрудного цвета глаз.