Побег

      …Часы на письменном столе показывали четверть третьего ночи. За окном мерно шелестел дождь, временами резко барабаня по стеклу, когда порывы ветра рвали его тоскливые струи.       Забравшись с ногами на подоконник, Белла бездумно смотрела в слепое, залитое водой стекло. Сон не шел, да и как тут уснешь. Столько событий вместил в себя прошедший день!.. Звонок Джейкоба и его мертвый голос, напугавший ее до жути… Неприятный разговор с Эдвардом, когда он не хотел отпускать ее в Ла-Пуш… Безумное предложение Джейка, которое она не должна была принимать, но приняла… Странная реакция Эдварда… Разговор с отцом, словно сцена в сумасбродном спектакле…       Чувствуя, что голова сейчас взорвется от переполнявших ее мыслей, Белла чуть не взвыла. Почему, ну почему все так сложно!.. Почему она мечется, делая больно Эдварду? Господи, разве можно так обращаться с ним… Сама нежность, любовь и доброта, а она так обидела его. Как он терпит ее? А эта нелепая причуда с походом?.. Странно, что он не бросился вслед за Джейком…       Белла запоздало испугалась. Так, что похолодели губы. Ломая пальцы, соскочила с подоконника и заметалась по комнате. Господи… Что, если… У Джейка же не будет шансов…       Что?.. Резко, словно в ней кончился заряд, Белла остановилась. Она же… Она испугалась ведь за Джейкоба. Не за Эдварда, которому сделала больно. Да, за Джейкоба, подтвердила самой себе. Ведь он тоже дорог ей. Как друг. «И не только», — задавленно пропищал внутренний голос. Но Эдвард… Что же делать?..       На мгновение мелькнула крамольная мысль, что она ошиблась. Нет! Нет! Это все нервы… Скоро, совсем скоро случится то, о чем она так долго мечтала… Она просто извелась в ожидании… Конечно…       Когда она обернется, уже не будет преград между нею и Эдвардом. Она станет такой, как он, и их любовь будет длиться вечно… Белла попыталась вновь вызвать в душе нежное, трепетное чувство любви к нему, но обида острой иголочкой нет-нет, да и покалывала ее. Почему Эдвард в ней сомневается? Она не променяет его ни на какие земные блага!.. Готова навсегда порвать с родными и друзьями, только чтобы быть с ним… Или… нет? Выходит, что Джейка она все же не может отпустить, оторвать от себя, иначе не согласилась бы на его предложение… Да что с ней такое!..       Мысли мчались, обгоняя друг друга. Бедный Эдвард!.. Каково ему… Он согласился с ней, но чего ему это стоило… Белла с жаром поклялась себе, что больше никогда не поступит с ним так. Когда они вернутся, первым делом она кинется к нему вымаливать прощение… Конечно, она так и сделает. И он поймет ее. Он, великодушный, лучший из людей…       Опять забралась на подоконник, вглядываясь в ночную темноту. Но почему, почему он не пришел к ней сегодня? Сегодня, когда больше всего нужен ей… Почему решил отделаться несколькими ритуальными фразами вместо того, чтобы со всем жаром и настойчивостью попытаться убедить ее не совершать глупостей?..       Неужели он считает, что не смог бы достучится до нее? Неужели думает, что она нарушила бы его запрет — и улизнула к Джейкобу?..       Охнув, Белла схватилась за телефон. Позвонить Эдварду, сейчас же, немедленно. Покаяться, выплакаться, вымолить прощение, обещать никуда никогда не видеться с Джейком. Да, она обещает ему это! Отныне никакого Джейкоба! И не звонить ему больше, не мчаться в резервацию по первому зову. Все! Она выбрала! Выбрала!       Но как же быть со своей совестью… Обещание Джейку. Жалость к нему. Эти будоражащие душу мысли. Одна надежда, что с изменением тела все это забудется. А если нет?.. Как потом целую вечность пытаться договориться с собой? Сможет ли она?       Телефон выпал из ослабевших пальцев. Не обращая внимания на слезы, ползущие по щекам, Белла уткнулась лбом в холодное оконное стекло.       Вздохнула. Как было бы славно заснуть и не просыпаться до самой свадьбы!.. Но это невозможно… Чувствуя себя совершенно разбитой, девушка отлипла от подоконника и дотащилась до кровати. Эти несколько шагов дались ей с таким трудом, будто бы она в одиночку разгрузила вагон с углем. Не раздеваясь, залезла под одеяло и укуталась с головой. Последней ее полуоформленной мыслью перед тем, как погрузиться в сон, было желание, чтобы два последних года ее жизни в Форксе оказались всего лишь сном…       -…будь осторожна, Белла, — лицо Эдварда ничего не выражало. — Прошу тебя…       Закусив губу, она кивнула.       Машина Эдварда молнией летела по шоссе. Позади остались суматошные сборы, на которые был отведен лишь день, мучительные попытки разобраться в себе, плохо замаскированное любопытство и неуместные расспросы заметно повеселевшего Чарли… Все кончилось тем, что Белла, доведенная едва ли не до истерики, выскочила из дома и, от души хлопнув дверью, забралась в машину и рванула прочь.       Она и сама не знала, куда направлялась. Пропустила поворот, ведущий к дому Калленов, но не стала возвращаться. Бездумно смотрела вперед и ничего не видела. Лишь когда дорога кончилась, сменившись разбитой грунтовой, что упиралась в скалы, Белла поняла, куда попала.       Океан с рычанием выплевывал на окатанные водой камни серые волны. Пенные барашки нехотя уползали назад, впитываясь в перемешанный с мелкой галькой песок. Вскарабкавшись на крупный валун и обхватив себя руками, Белла долго смотрела туда, где затянутое чернильными тучами небо смыкалось с темными водами.       Океан ревел, швыряя на берег громадные волны. Слизывая с губ соленые брызги, Белла напряженно всматривалась вдаль. Грозовые тучи выстраивались в диковинные фигуры, и она, как завороженная, пыталась в их очертаниях разглядеть свое будущее…       Гадавшая на облачной гуще девушка продрогла до самых костей. Надо было возвращаться, но она упрямо стояла на продуваемой всеми ветрами скале. Волны с грохотом разбивались о камни, и в их грозном рокоте она слышала неодобрительное ворчание.       Белла еще раз оглядела небо, океан и пустынный до горизонта пляж. «Последний раз», — мелькнуло в голове. Никогда больше она не придет сюда. В ее жизни будут другие берега, песчаные и скалистые, другие моря, теплые и ласковые, но этого берега, этого моря не будет у нее уже никогда…       Загребая ногами мокрый песок, она побрела назад, туда, где оставила машину. Разбушевавшийся океан за ее спиной что-то кричал ей вслед, гневное и обвиняющее…       Оглянув в последний раз заброшенный пляж, она вдруг остро пожалела, что приехала сюда. Мокрые дикие камни, холодный ветер и соленые брызги словно гнали ее прочь из этого места. Будто она уже сейчас стала для них чужой…       Усевшись в кресло и положив руки на руль, она почувствовала себя маленькой заблудившейся девочкой… Сглотнув вставший в горле ком, медленно вырулила на дорогу…       — …подумай еще раз, Белла. Элис не сможет видеть тебя рядом с оборотнем, и я ничем не смогу тебе помочь в случае чего…       — Все будет хорошо, Эдвард, — не сразу отозвалась она. — Джейкоб не причинит мне вреда. Я должна, понимаешь?..       — Я сойду с ума от тревоги, — лицо Эдварда исказила мука. — Не видеть тебя три недели…       — У тебя будет чем заняться, — улыбнулась девушка. — Элис развернула такую бурную деятельность, что ей наверняка понадобятся помощники… — и тут же добавила нелогично: — Я тоже буду скучать, очень-очень!       — Зачем вообще все это? Белла, я не понимаю… — высокий чистый лоб Эдварда прорезала морщина. — Джейкоб слишком многого хочет от тебя, а ты идешь у него на поводу…       — Не надо, Эдвард, пожалуйста… — жалобно попросила Белла. — Не отговаривай. Потому что если я откажусь сейчас, то потом буду вечно жалеть… Прошу тебя…       — Мой добрый маленький человечек, — грустно улыбнулся Эдвард. — Девочка моя…       Дальше они ехали молча. Белла теребила шнурок на рюкзаке, прикидывая, все ли положила из того, что наметила. Жесткие ботинки, купленные в магазине Ньютонов еще тогда, когда она работала там, сдавливали ноги, и она, неловко согнувшись, перешнуровала их.       Странно, нелогично, но сейчас она едва ли не предвкушала грядущий поход. Куда-то исчезла хандра, не отпускавшая ее со вчерашнего дня. Даже грустные глаза Эдварда не могли вытравить из ее души предвкушения чего-то необычного, волнующего, сказочного…       Они остановились там, где начинались земли квилетов. Сквозь нависшие кроны огромных деревьев проглядывало солнце, и кружевные тени рисовали на асфальте причудливый узор.       У Беллы захватило дух от трепещущей сетки расчерченных лучами кружевных островков света и тени. И она, будто окунувшись в детство, запрыгала по солнечным пятнам, как по классикам.       Эдвард хмуро смотрел на нее, облокотившись о дверцу машины, а лучик, пробившийся сквозь густую крону вековых сосен, дробился и играл мириадами алмазных блесток на его лице.       Обернувшись, Белла неожиданно для самой себя подумала, что ангельская красота Эдварда, подсвеченная солнцем, выглядит нелепой и нарочитой на этой заброшенной дороге. Подумала так — и испугалась. Конечно же нет! Просто она совсем не часто видит эту красоту. Даже рядом с ней, даже когда они одни, Эдвард инстинктивно избегает солнца… Должно быть, она привыкла далеко не к таким совершенным лицам людей, которые только и могут что гримасничать, щурясь на солнце…       Белла вздохнула. Перевела взгляд на свою руку. Бледная, почти прозрачная кожа, через которую проступают голубоватые жилки, и сама кисть кажется корявой по сравнению со скульптурно совершенной ладонью Эдварда.       Здесь, в обморочном безветрии закрытого со всех сторон участка дороги было тепло, почти жарко — и Белла, скинув куртку, с удовольствием подставила лицо солнцу, смешно зажмурившись. Хорошо как! Как бы там ни было, а хорошо. Где-то в глубине леса посвистывала невидимая птаха, остро пахло прелой листвой, мокрой землей и еще чем-то, чего Белла не могла различить. Увлекшись этим погружением в природу, она не сразу заметила появившегося из-за деревьев Джейкоба. Легко сбросив громадный рюкзак, он сгреб ее в свои крепкие жаркие объятия и, приподняв, закружил.       Поймав себя на том, что она сама с удовольствием обнимает его за плечи, Белла, смущаясь скорее Эдварда, чем саму себя, вывернулась из его рук и, тяжело дыша, одернула футболку.       Джейк словно не замечал Эдварда. Не обращал на него внимания, как на кусок камня на обочине. Восхищенно смотрел на Беллу, улыбаясь во весь рот, довольный донельзя уже тем, что она пришла и пойдет с ним, не отказала.       Потупившись разглядывала его разношенные ободранные кроссовки и, вдруг разозлившись на саму себя, гордо вскинула голову. Не хватало еще дать ему повод думать, что она мечтает отправиться с ним в это безумное путешествие.       По-видимому, Джейк заметил перемену в ее настроении, и улыбка медленно сползла с его лица.       — Готова, Беллз? — негромко спросил он. — Прощайся.       Всхлипнув, Белла бросилась к Эдварду, обняла, прижалась к его груди. Тот стоял неподвижно, уронив руки, напряженный как струна. Взглянув в его лицо, Белла ужаснулась.       Вампир и оборотень готовы были броситься друг на друга. Такого Эдварда Белла видела лишь в моменты крайнего напряжения и едва сдерживаемого бешенства. Виктория и новорожденные — пожалуй, тогда он был именно таким… Джейкоб не сводил с Эдварда тяжелого взгляда, и уголки его губ подрагивали. Едва ли он силился совладать с улыбкой — скорее, Белла подумала, Джейк сдерживался, чтобы не оскалиться.       Неизвестно, сколько еще могло продолжаться их противостояние, если бы Эдвард не притянув девушку к себе и медленно не провел ладонью по спине, ледяными губами коснувшись макушки.       Повиснув на его шее, Белла впилась губами в его губы. Только тогда, кажется, Эдвард отвлекся от соперника, ответив на поцелуй. Последний раз прижав ее к себе, Эдвард аккуратно поставил девушку на ноги и грустно улыбнулся.       — Возвращайся скорее, — проговорил он.       — Эдвард!..       На глаза стремительно наворачивались слезы. Как маленькая, Белла отчаянно цеплялась за рубашку Эдварда, не в силах оторваться от него. Какой тут поход, какое обещание Джейкобу, когда Эдварду плохо…       Она чувствовала на себе взгляд Джейкоба и готова была взвыть от безысходности. Каждый из мужчин ждал от нее чего-то, а она не знала, как поступить, чтобы поступить правильно. От тяжелого этого чувства, от грядущей разлуки с Эдвардом, от самой ситуации, в которую она попала, сердце разрывалось на части…       Последний раз холодная рука Эдварда коснулась ее плеча…       — Белла, — негромко позвал Джейк.       Тяжело вздохнув, девушка мелкими шажками отошла от Эдварда. Не глядя подняла рюкзак, неловко пристроила его на плечах…       Эдвард остался стоять в той же позе, и лицо его теперь выражало лишь безграничную усталость…       — Белла, — еще раз окликнул ее Джейкоб и, не оборачиваясь, зашагал по знакомой тропинке вглубь леса. Огромный набитый рюкзак тяжело впивался в его плечи, но парень словно не замечал этого. Ровный упругий его шаг не изменился, будто бы он шел пустой, без поклажи.       Оглянувшись на Эдварда еще раз, Белла потопала следом. Когда тропинка повернула и вольво Эдварда поглотила буйная растительность, Белла дала волю слезам. Шмыгая носом, упрямо брела вслед за Джейкобом. Она могла бы вернуться — знала, что Эдвард все так же стоит, прислонясь к серебристому боку вольво. И она хотела вернуться. Но не сделала этого. Кляла себя за нерешительность, рвалась сердцем к любимому, но непреклонно шагала вперед, в душе понимая, что идущий впереди нее дорог ей не меньше Эдварда. Это было абсурдно, неправильно, такого не должно было быть, но…       Размазывая по щекам слезы, она оступилась-таки, шлепнулась, чувствительно ударившись о выступающий корень. Джейк тут же оказался рядом, протянул руку, но она, разревевшись и оттолкнув его, поднялась сама, кое-как отряхнулась.       Ее проводник не сказал ни слова и снова пошел вперед. Тяжело вздохнув, Белла потащилась следом. На душе было гадко. Не от того, что тоска по Эдварду сделалась невыносимой, — тяга к Джейкобу не становилась меньше. Именно она, а не мифические будущие угрызения совести, заставила ее принять его предложение. И от осознания этого ее душа терзалась и мучилась. Она не должна была так поступать. Значит, выходило, она в самом деле сомневалась?       Белла рассердилась на саму себя. Да нет же, нет! Она давно все обдумала и решила. Она готова пойти за Эдвардом хоть на край света и стать такой, как он. А Джейкоб всего лишь друг, самый лучший и самый верный… Только почему так неуютно на душе от этих мыслей?.. Почему от них так хочется плакать?..       Ее неожиданно накрыла злость на Джейкоба. Когда бы не эта сумасшедшая затея с походом, нашедшая отклик в ее душе, когда бы не раздавленный Джейк, за которого она всерьез испугалась, ей не пришлось бы сейчас так изводить себя. Ведь все было нормально до их разговора. Да, она жалела Джейкоба, лишь как друга, а сейчас…       Словно она перешла некую черту. Сделала то, чего не должна была делать, и события теперь развивались сами по себе, помимо ее воли, по странному, но логичному сценарию, на который она уже не могла повлиять. Чувствуя, что сведет себя с ума этими мыслями, Белла застонала.       Идущий впереди Джейкоб услышал и остановился.       — Беллз?.. Что случилось?       — Ты случился, — буркнула Белла.       Джейк улыбнулся. В глубоких черных глазах заплясали чертенята.       — Устала? Отдохнем?       — Нет, — упрямо помотала она головой. — Идем, пока я не передумала.       Хмыкнув, Джейк кивнул.       — Хорошо. Скажешь, когда устанешь.       …Глядя в спину неутомимо шагающего Джейкоба, Белла из последних сил плелась следом, стараясь не отстать. Пот мелкими холодными каплями стекал по груди и занемевшей спине, и девушка повела плечами, стараясь размять закаменевшие мышцы.       Она давно потеряла счет времени. Перед глазами мелькали деревья, ноги заплетались в корнях, траве и сопревших, еще прошлогодних листьях, но она упорно брела и брела вперед. И только когда она запуталась в ослабевших ногах, рухнула на мягкую травяную подушку и поняла, что больше не сделает ни шагу, Джейк, играючи, как ребенка, поставивший ее на ноги, спокойно спросил:       — Полегчало?       Не отвечая, она опустилась на поваленный замшелый ствол огромной старой сосны и вытянула ноющие ноги. Со вздохом расшнуровала ботинки и только тогда буркнула в ответ:       — Полегчало.       Джейк кивнул, пряча в глазах улыбку.       — Что-нибудь пожуешь? Или попьешь? Я обещал Чарли присматривать за тобой.       Белла неопределенно мотнула головой, то ли соглашаясь, то ли отказываясь. Злиться уже не было сил. Представила, о чем отец мог разговаривать с Джейкобом, и вздохнула. Вспомнила, с каким плохо скрываемым удовольствием Чарли давал ей советы по части сбора вещей, и заскрежетала зубами.       Джейк протянул фляжку, она послушно сделала несколько глотков и только тогда почувствовала, как чудовищно проголодалась. Нашарив непослушными руками рюкзак, попыталась расстегнуть ставшие страшно тугими карабины.       Забрав из ее рук поклажу, Джейк протянул ей затянутый в пленку бутерброд. Не находя в себе сил поблагодарить, Белла впилась зубами в восхитительно пахнущие подтаявший сыр и раскрошившийся хлеб.       В один миг проглотив сэндвич и запив глотком воды, Белла запоздало подумала о Джейкобе. Он, присев на корточки, тоже что-то жевал, сосредоточенно водя пальцем по карте.       Покачиваясь на ватных ногах, Белла подошла к нему и, заглядывая через плечо, спросила:       — Дальше куда?       — А куда бы ты хотела?       — Я?.. — растерялась девушка. — Не знаю… Может быть… — она пыталась рассмотреть карту, но перед глазами все плыло.       Сложив потертые листы, Джейкоб встал.       — Уже прогресс, Беллз. Ты сама и не заметила, как захотела идти хоть куда-то, — он подмигнул ей, тепло улыбнувшись.       Белла хотела было осадить его, но не стала. Не потому, что вымоталась, на это хватило бы сил. Неприятно осознавать, но Джейкоб был прав. Она хотела идти дальше, несмотря на усталость. Хотела идти, испытывая себя, сражаясь с собой и со своим телом. Испытывать удовольствие от преодоления опасностей и трудностей. Хотела сделать все то, от чего ее старательно ограждал Эдвард.       Эти мысли влекли за собой другие, еще более крамольные, и она поспешила выбросить их из головы, словно боялась чего-то.       Прихлопнув устроившегося было на щеке комара, нехотя проговорила:       — Раз уж мы пошли…       Рассмеявшись, Джейк кивнул и полез в свой рюкзак.

***

      …Место для ночевки Джейкоб выбирал по каким-то своим, малопонятным Белле соображениям. Дыша как загнанный зверь, она привалилась к старой замшелой сосне. Переступая с ноги на ногу и чувствуя свинцовую тяжесть в натруженных стопах, девушка мечтала лишь об одном: поскорее принять горизонтальное положение.       Белла устала так, как не уставала никогда до этого. Все ее прежние прогулки налегке вокруг Форкса, вылазки в поисках поляны Эдварда, когда она, как ей чудилось, проходила многие километры, показались теперь всего лишь жалкими пикниками близ отцовского дома. И ведь кто бы ее гнал сейчас!..       Всего ничего перекусив и передохнув и того меньше — только чтобы немного отпустила чугунная усталость — она встала и потребовала идти дальше. Под удивленным взглядом своего спутника взгромоздила на спину ставший вдруг каменно-тяжелым рюкзак и побрела куда-то наугад, пока Джейкоб не взял ее под руку и не заставил свернуть в сторону.       Кажется, он что-то говорил ей, о чем-то спрашивал, но она не слышала. В ушах шумела кровь, гулко бухала в такт частившему сердцу, а в кронах высоких деревьев свистел ветер — у едва державшейся на ногах уже попросту не оставалось сил прислушиваться к чему-то еще, даже будь это человеческий голос. Взяв девушку за локоть, Джейкоб повернул ее к себе лицом, с сомнением всмотрелся и покачал головой.       Будто во сне передвигая ногами, путающимися в траве, она как одержимая брела и брела вперед, не соображая уже, зачем и куда идет. Странное дело, ей бы сейчас, проклиная все на свете из-за боли в спине, плечах и ногах, сто раз пожалеть, что она ввязалась в эту сомнительную авантюру, но ничего и близко похожего на раскаяние она не чувствовала. Напротив, перебивая боль и усталость, ей хотелось петь, кричать от пьянящей радости! Ведь она смогла перебороть себя. И, пусть напоследок, но узнать о себе что-то такое, чем она могла гордиться. Ей захотелось поблагодарить Джейкоба, и она даже попыталась взять его за руку и пожать ее, но ослабевшие пальцы смогли лишь дотянуться до рукава его старой брезентовой куртки.       Впрочем, Джейк уловил это слабое прикосновение, но понял его по-своему. Бросив взгляд на компас под обшлагом рукава и сверившись с картой, он подхватил девушку под локоть и, не обращая внимания на слабые протесты, почти понес на себе.       Доверившаяся наконец его рукам, Белла выпала из времени и пространства. Закрыв глаза, плелась, почти повиснув на Джейкобе, едва перебирая ногами…       Почувствовав, что ее прислонили к шершавому стволу древесному стволу, сквозь слипающиеся глаза она пыталась рассмотреть, как Джейк ловко и споро разбивал палатку, собирал лапник и раскатывал спальники. После чего, не говоря ни слова, подхватил ее на руки и понес куда-то.       — К… куда? — только и сумела вымолвить она непослушными губами.       — Умыться и освежиться, — было ей ответом.       Белла устало смежила веки. В объятиях Джейкоба было тепло и уютно… Она покачивалась, словно на волнах…       -…э-эй, не спи. Беллз, проснись.       Она нехотя разодрала глаза. В сгущающихся сумерках, да еще и спросонья, Белла никак не могла сообразить, где она и чего хочет от нее Джейкоб. Тот осторожно опустил ее на землю и Белла, охнув от неожиданности, едва не осела на подогнувшихся ногах.       Совсем рядом, в нескольких шагах, подступая к корням мощных сосен, петлял, извиваясь, ручеек. Приникшие к воде травинки задумчиво смотрелись в его дрожащую гладь, словно тянулись вслед за плывущими по течению хвоинками и листочками. Крупные камни искривляли его русло, но ручеек, упрямо огибая препятствия, не унывал, журчал и журчал себе к какому-нибудь лесному озеру.       Наверное, днем на этой маленькой полянке было удивительно красиво. И склонившаяся к воде осока… и гордо тянущиеся к небу травы… и молодая поросль, выглядывающая из-за могучих стволов, — должно быть, всякий побег тут был обласкан солнечным лучом. Даже сейчас, на закате, когда солнца уже не было видно, здесь было упоительно тихо. Все дышало спокойствием и негой…       Опустившись на колени, Джейк принялся плескать в лицо водой, довольно пофыркивая. Скинув куртку и футболку, ополоснулся до пояса, наполнил флягу.       Белла приблизилась, оскальзываясь на влажной траве, опустилась на корточки. Вода шаловливо перебирала пальцы, словно приглашала поиграть. Неловко опершись одной рукой о камни, Белла провела по лицу мокрой ладонью, и вздрогнула от холода.       Почувствовав на себе взгляд Джейкоба, обернулась. Парень, уже одетый, смотрел на нее со странным выражением. Совсем как тогда, в последнюю их встречу… Увидев, что она обернулась, улыбнулся ей, но глаза остались прежними, тоскливыми и больными…       У Беллы не было сил обдумать это, да и не хотела она этого делать. Она ничего не обещала Джейкобу кроме прощального похода. Зачем он только растравляет себе душу? Сама того не желая, она все же представила себе, каково это: вот если бы Эдвард взял ее, Беллу, с собой в путешествие, сказав перед этим, что по истечении трех недель покинет ее навсегда… Девушка содрогнулась. Такого не пожелаешь и врагу — не то, что другу. Зачем же Джейк подписал себя на этот трехнедельный ад?..       Она нехотя встала. Совсем стемнело, а в лесу и вовсе царила беспроглядная ночь. Скрипы, шорохи, странные звуки, будто кто-то то ли стонал, то ли ухал, заставляли вздрагивать, втягивая голову в плечи. Схватившись за руку Джейка, она мелкими шажками засеменила рядом с ним, ежесекундно оглядываясь. В неприветливой темноте леса она не различала ничего, кроме близких громадных стволов. Сердце екало от страха, совсем как у маленькой девочки…       Джейк же отлично ориентировался в темноте ночи. Уверенно он прокладывал им путь, полагаясь на невидимые Белле ориентиры.       Заморосил, расходясь, дождь, и Джейкоб ускорил шаг. Капли мерно шуршали по листьям, гася прочие звуки, и Белле показалось, что уши у нее заткнуты ватой. Она потрясла головой и сглотнула.       Купол рыжей палатки почти не выделялся на фоне темных деревьев под серой завесой дождя. Ежась от холодных капель, стекающих за ворот, Белла забралась внутрь и уселась, обхватив руками колени, с трудом сдерживая дрожь.       Следом протиснулся Джейкоб, заняв все оставшееся пространство. Как бы Белла не хотела отстраниться, дистанцироваться от парня, здесь, в тесном нутре их временного прибежища, этого не получалось. От тела Джейкоба исходило живительное тепло, и Белла непроизвольно потянулась к его источнику.       Уткнувшись носом в плечо Джейкоба, она закрыла глаза… В его объятиях было тепло и удивительно спокойно. Она засыпала — и ей то ли снилось, то ли и в самом деле Джейк обнял ее. И, чуть покачивая, что-то чуть слышно стал напевать ей… и его песня, тихая и светлая, о чем-то говорила с ней просто и ласково, ничего не требуя и не прося у нее… А может быть, то просто шуршал дождь…       Кажется, тот, кто пел ей, отодвинулся, завозился, укладывая ее… Принялся разувать, касаясь ног горячими ладонями, а она, лишенная обволакивающего тепла, инстинктивно искала его…