Теперь отступать было поздно.
Её Бог лежит мертвым, она стала свидетелем падения едва ли не сильнейшего во всём их мире существа. После истерики наступит разбитая усталость. Мысли проясняются до кристальной чистоты. Но даже так, Ю Чжань не знала, жалела ли или радовалась.
В груди неприятно тянет — отголоски старой боли. Эмоции проходят, остаётся разрозненный здравый смысл. Сейчас ей было необходимо собраться.
Когда он заходит в помещение, Ю Чжань не испытывает страха. Опускается на столик поднос, пар из чашек тонкой струйкой уходил вверх.
— Я заварил травяной сбор со склона горы Тяньхэ. Он призван приносить покой в душевные терзания. Говорят, цветы в нём сохранили мягкость вечернего ветра, а лаванда навевает ночное спокойствие. Конечно, такие чаи заваривают перед сном, но думаю, он вам сейчас пригодится.
Признаться честно, она так сильно скучала по этой забавной особенности Консультанта похоронного бюро.
— Спасибо, — удержаться от лёгкой улыбки не получилось, — Пахнет очень вкусно.
Это такой приём? Удушающая насыщенность травяного сбора. Располагающая мягкость дивана, вкупе с легкой прохладой. Мужчина на неё не смотрел. Знал, что по некой причине его глаз Ю Чжань боялась едва ли не больше всего.
Чжун Ли опускается напротив, удовлетворённо вздохнув.
Молчаливая пауза затягивалась. Никто не собирался идти в наступление. Ю Чжань вообще не видит в его образе желания разузнать по подробнее. Что-либо понять.
— Я думала, что вы, Господин Чжун Ли, проявите куда больше эмоций, узнав о смерти Властелина Камня, — о чашку с чаем грели ладони.
В ответ он лишь неопределенно хмыкнул, и заглянул в её глаза.
— Ваша реакция мне тоже непонятна, Госпожа Ю Чжань, — у них обоих получается грубее, чем изначально хотели, — Я знаю, что женщины слезами выплёскивают стресс и эмоции, но я никак не ожидал, что вы на коленях…
— Я просто окончательно разочаровалась.
И только затем до её тупой башки доходит, что о словах совершенно не думает.
— То есть… — в спешке кусает губы, — Я отправилась на Церемонию Сошествия с одной единственной целью — попросить Властелина Камня забрать мои элементальные силы и избавить от порчи. А в итоге не успела. Это… Меня подкосило.
Конечно, Ю Чжань слишком добрый человек, чтобы марать образ уже погибших. Это не грубость, нет, просто отголоски эмоций. Чжун Ли принимает.
Вот только у самого противно загудело в груди.
— Я настолько вам противен, что решили просить помощи у нелюбимого вами Бога? — он улыбался с едва уловимой горечью.
— Сейчас не лучшее время играть на чувствах. Вы так не думаете? — она улыбается в ответ.
Теперь Чжун Ли видит между ними стену. Она отгородилась от него. Это читается в скрещенных ногах, в холодном трезвом взгляде. В голосе. Пусть так. Если таким образом Ю Чжань чувствовала себя более комфортно, то он не будет перечить.
Разве что неприятно продолжает тянуть пустота. Чжун Ли считал, что её страх перед ним совершенно необоснован.
— Мне жаль, что у вас сложилось такое мнение. Я никогда не играл чужими чувствами. Тем более вашими, — в это он искренне верил.
— Тогда докажите, — продолжает Ю Чжань совершенно серьезно, — Поймите меня. Я вас совершенно не знаю. Ваша помощь обоснована лишь контрактом, и то не со мной, а с Госпожой Лан. Я не знаю его условий. Я не знаю вас. Ваших мотивов, — правда вызывает в ней трепетную дрожь, — При этом вы просите просвятить вас в слишком личное. Мне нужна гарантия защиты.
— От меня?
— Да.
Правда. Ведь этого он так хотел. Чтобы она доверилась ему. Так пусть получает. Его это задевает — Ю Чжань видит. Нет, за ней нет вины.
Возможно, так он сможет её услышать.
Его грудь расширяется от глубокого вдоха. Ей чудится рокот. Ей чудится внезапное тепло, граничащее с жаром, когда поднимает на неё свои горящие глаза. Каменное спокойствие, а на дне плавится золото.
— Тогда давайте заключим контракт только между нами.
Честно, его утомило вечное недоверие. Его утомило, что не получается всё с легкостью. С её проблемой разобраться проще простого. Моракса держала лишь тайна гносиса Гуй Чжун, который неведомым образом оказался у неё.
Моракс не спасал её из чувства долга. Нет. У него были свои мотивы.
Всё это было лишь контрактом.
— Раз так, то условия нашего контракта хочу установить
я. Как знак вашего доверия ко мне.
Ох, похоже Ю Чжань именно это и чувствовала. Её страх — подсознательная защита. Порой Чжун Ли действительно казалось, что серые глаза видели его настоящего. Ту грань его личности, которая лежала мёртвой на террасе Юйцзин.
— Вперед, — подбадривает её мужчина с затаённым предвкушением, — Но помните. Условия контракта должны устраивать обе стороны.
— Я попрошу немного, — произносит она почти сразу, но вот решение её было удивительно взвешенным, — Я хочу три желания, которые вы, Господин Чжун Ли, будете обязаны выполнить. Они не будут касаться вашего прошлого. Я понимаю. Расскажете о себе, когда сами посчитаете нужным. Однако мне нужна гарантия моей защиты. Что я могу в любой момент выйти из всего этого.
Ей нужен гарант, что она сможет от него сбежать.
— Тогда взамен вы должны довериться мне полностью, Госпожа Ю Чжань. Вы должны слушаться всех моих указаний, если хотите избавиться от порчи внутри вас.
Какая жалость, что именно сейчас её страх дал сбой. Иначе бы Ю Чжань никогда не стала заключать контракт с Богом Контрактов.
— Хорошо. Я согласна.
Когда Моракс поднимается со своего места, Ю Чжань вскакивает следом. Чжун Ли подходит к ней в три медленных шага. Ему протягивают изящную ладонь для скрепления контракта. И глазами наивными, чистыми-чистыми смотрят, словно умоляют не предать.
Словно действительно решают довериться и прыгнуть в его руки.
Чжун Ли ловит. Потому в её ладонь опускается не его тяжёлая рука, а синяя лента, расшитая серебром.
— Пусть она станет символом нашей с вами договорённости.
На его лице была улыбка.
*
Но дверь захлопывается слишком внезапно. Раздаются тяжёлые шаги об идеальный паркет похоронного бюро.
— Сенсей! Клянусь Царицей, ты не представляешь, что… Произошло.
Предвестник застывает на пороге.
Мужчина невозмутимо обернулся к своему другу, в его глазах ни капли заинтересованности. А Ю Чжань бледнеет. Пропадает странная искра в её глазах, и ленту прячут в карман поскорее. Её губы напряжённо поджимаются.
— Дорогуша, мы же вроде договорились, что ты пойдешь напрямую домой, — кобальт глаз опасно сверкнул за рыжей челкой.
—
Мы с тобой могли пойти только к одному человеку, Чайльд.
Умница. Знает, что перед ним свой страх показывать категорически нельзя. Ему оставалось лишь медленно вздохнуть. Давно Тарталья не сталкивался с таким… Безумием.
— Как я понимаю, ты уже успела рассказать сенсею, что случилось?
— Да, — раздаётся глубокий голос Консультанта, — Присядь, Чайльд. Я и тебе заварю чай, — и уходит, оставляя их наедине.
Они молчат. Напряжение между ними натягивается так плотно, что вдохнуть не получалось. Ю Чжань жмурится и находит нужные слова.
— Прости, — совсем тихо, — Я не хочу приносить тебе ещё больше хлопот. И за те слова… Тоже прости.
Её тихий голос внезапно успокоил бурю внутри.
— Не извиняйся, когда всё равно поступишь так, как считаешь нужным, — просто хороший совет. Рыжую шевелюру взъерошивают пятернёй, когда падает на диван, и устало разваливается, — Я помешал, да?
— Нет, что ты, — слишком явный сарказм.
— Отлично. Знаешь ли, похоронное бюро не самое подходящее место для
такого. Только если ты не любительница…
— Это на тебя так влияет мертвая тушка Архонта, или же ты ревнуешь?
— Тебя или сенсея?
— А ты любитель такого?
Ю Чжань не выдерживается и смеётся. И только краска на лице выдавала её с потрохами. Чжун Ли возвращается с ещё одной чашечкой чая. Аромат трав вновь бьёт по рецепторам. Теперь усталость ощущается ими двумя особенно ярко.
— Сенсей, скажи, разве существуют в нашем мире силы, которые способны убить сильнейшего Архонта? — Чайльд мрачнеет, но не так сильно, как прежде. Чай работал безотказно.
Чжун Ли на второй половине дивана лишь задумчиво скрестил руки.
— Время. Всё же, Властелин Камня был старейшим из существующих Архонтов. От времени даже самые могучие горы рассыпаются в пыль.
— Значит, в его смерти никто не виноват? Тогда получается, Цисин всех попытались взять под стражу, чтобы не допустить распространение ложной информации? — Ю Чжань нервно покачивала ногой.
— Вполне логичный ход, чтобы взять под контроль ситуацию в городе.
— Цисин уже обвинили во всём Фатуи, — Чайльд осушает чашку залпом, — Пока что мы держим оборону, однако, мне не нравится то, с каким рвением Воля Небес вознамерилась переложить ответственность за смерть на нас. Как только Цисин вытравят Фатуи из Ли Юэ, они станут полноправными владельцами Гавани. Теперь даже Архонта нет, который мог бы им перечить.
Ю Чжань с удивлением поднимает на него глаза.
— Ты думаешь, Воля Небес захочет забрать всю власть себе?
— Дорогуша, не будь такой наивной.
Люди не Боги. Бескорыстие им не свойственно. Поэтому, я решил, что нужно сообщить Адептам раньше, чем Цисин до них доберутся. Как ты и говорил, сенсей. Печать Согласия должна помочь
моему человеку всё с ними уладить.
— Это про кого ты? — Ю Чжань не покажет, но запомнит собственническую нотку в голосе Чайльда, — Про Люмин? Это она отправилась на поиски Адептов Ли Юэ?
Чайльд усмехнулся, вспоминая свою маленькую победу.
— Именно! Мы с юной леди договорились о взаимопомощи. Она же хотела получить божественную помощь, как и ты.
— У вас появился ещё один общий друг? — попытался вклиниться в разговор Чжун Ли. Это имя ему оказалось знакомым. Барбатос накатал ему целую поэму о приключениях этой удивительной гостьи из другого мира.
— Кому друг, кому как.
— Дорогуша, я не потерплю в свою сторону такие намёки.
— Ты что, Чайльд, это был не намёк. Обнажать клинок только от одного твоего титула… Не похоже на дружбу, ты так не думаешь? А о чём ты подумал? — и усмехнулась.
На, проглоти! Ю Чжань стало нравиться чувство, что не одна она имела слабые места. И, кажется, Чайльд всё понял, судя по кривой усмешке. Он до скрипа сжимает зубы.
Чжун Ли будет лишь отстранённо наблюдать за искрами из глаз. Как они друг на друга смотрят. С какой кислотой в голосе с друг-другом говорят. А у самого клыки противно загудят.
— Тогда позвольте предложить дальнейшие действия, — решает переключить на себя внимание, — Сейчас нужно время, пока обстановка немного уляжется. Чайльд, советую пока не привлекать к себе внимания. Без доказательств Цисин ничего не смогут сделать ни тебе, ни остальным Фатуи.
— Здравая мысль.
Подчистить хвосты, значит…
— Госпожа Ю Чжань. Вам я так же советую пока что в городе не привлекать к себе внимания. Вам нужно объясниться с Госпожой Лан. Уверяю, она сможет обелить ваше имя.
— Хорошо.
Чайльд недовольно фыркнул. Сенсея, конечно, она послушает. Это не какой-то Чайльд.
— В ближайшие дни Цисин так или иначе обратятся к услугам похоронного бюро «Ваншен». Они не смогут замять его смерть. Церемония Вознесения обязана быть проведена. И тогда у нас будет куда больше информации на счёт происходящего.
Расстаются они с тяготящим чувством недосказанности.
***
Когда Ю Чжань возвращается домой, Госпожа Лан уже знала о смерти Властелина Камня.
На подобные известия каждый реагирует по-своему. Кто впадает в панику, кто закрывается в себе, а кто наоборот, получает толчок двигаться дальше. Однако, ни к одному из сценариев реакцию бабушки Ю Чжань отнести не могла.
Единственное, что спросит у неё Госпожа Лан, стоило лишь только переступить порог, так это:
— Цела?
Не было криков, не было презренного взгляда. Лишь растерянность.
Она ненавидела быть непосвящённой в подпольные игры. Только не такая, как она.
Ю Чжань запрещают выходить из дома. Госпожа Лан исчезает, как и Управляющая. На кого остался ресторан не знала. А в городе нарастал переполох. Из окна было видно, как сильно были встревожены люди, и нашествие миллелитов, созванных со всех краёв Ли Юэ, не приносило ощущения безопасности от слова совсем.
За эти дни ей удалось во многом разобраться. Например, в том, что дома украденного артефакта не было. Ю Чжань совершенно его не чувствовала. Нет, это не очередная попытка отступить. Хотя, попытаться стоило.
Наедине с собой она решает впервые за долгое время написать письмо родителям. Большое, на три листа, в котором подробно рассказывает о своей жизни в Гавани.
Она пишет о своей работе, которая, как и любая, была тяжёлой. Благо, Госпожа Лан и Жоу Фень бывали к ней лояльными. Тем более теперь. Слова сами сливаются в ровные строки.
Целый лист расписывается история зародившейся дружбы со странным парнем из Снежной, который тоже нуждался в друзьях. Ю Чжань лишь надеется, что мама не подумает ничего, иначе, если узнает…
«Есть ещё один человек. Пока что я не могу называть его своим другом, но я ему благодарна за всю помощь, которую оказал. Нас познакомила бабушка.» — а у самой рука дрогнула, когда вспоминает их
настоящую первую встречу. — «Господин Чжун Ли ходячая энциклопедия, но я этого не говорила! Знаешь, мне порой становится так стыдно перед ним… Надеюсь, он и дальше будет терпеть мои истерики.»
Лицо странно начинает печь.
За эти три дня Ю Чжань слишком часто стала ловить себя на мыслях о загадочном Консультанте похоронного бюро. А руки не выпускают синюю ленту.
Чжун Ли приходит к ней на четвертый день, ранним утром.
— Я смог договориться с Госпожой Лан, — начал он с самого порога, — Она согласилась освободить вас с условием, если я буду с вами. Пока что в городе сохраняется напряжённая обстановка. Потому у меня к вам есть предложение.
— Предложение? — удивляется Ю Чжань, всё стоя на пороге с босыми ногами.
— Вы не против небольшого путешествия со мной?
Лицо вновь окатило жаром, когда Чжун Ли улыбнулся своей фирменной улыбкой.
*
И всё же он был тем ещё манипулятором.
Не сказать, куда идут, но при этом так загадочно улыбаться и подгонять в сборах. Ю Чжань хотелось придушить несчастного — ни одна попытка узнать не увенчалась успехом. С тяжестью, ей всё же пришлось смириться.
Ещё до того, как Гавань проснётся, они покидают её пределы. Выходят из южной части и направляются дальше по дороге. Ю Чжань от кипящего нетерпения то и дело срывалась на быстрый темп, но Консультант лишь снисходительно посмеивался за ее спиной.
— Вы жестоки, — ворчит девушка, тупо остановившись посреди дороги.
Мужчина проходит мимо неё всё с тем же невозмутимым видом и отвечает:
— Без толики загадки совсем не интересно, вы так не думаете?
Если это были нотки «чайльдовской манеры», то она точно сошла с ума.
Конечно, все эти дни одиночества Ю Чжань со смесью страха и предвкушения ожидала решения. Чжун Ли не обманул, сам назначил встречу, организовал, и вот теперь они идут куда-то, где, по его словам, «идеальное место для изучения ваших элементальных потоков».
Свернув с дороги, они проходят между двумя огромными статуями. Тропинка ведет вверх, в сторону горы Тяньхэ.
— Неужели мы заберемся на вершину?
— Нет, но подъём все равно ожидается крутым. Будьте осторожны, — любезно предупреждает мужчина, удивительно резво поднимаясь по кривым ступеням.
Место это было скрыто от посторонних глаз. Узкая тропинка по развалившимся ступеням. Ему было не трудно, он даже не вспотел. А вот за спиной то и дело раздавались тяжёлые вздохи.
Возможно, и правда за всё время в Гавани она немного подрастеряла сноровку, вот только на её плечах ещё была и походная сумка. Ю Чжань ответственно подходила к сборам, в отличие от Консультанта, который вообще ничего не посчитал нужным брать в дорогу.
А сам предупреждал, что могут остаться и на ночёвку.
— Сейчас… — пыхтит девушка, когда добирается до развалившейся колонны, — Я справлюсь. Сейчас…
Моракс, как Бог справедливый и достаточно добрый, всегда поощрял людские старания. Но сейчас, стоя на промежуточной площадке, он не подаёт ей руку. Хотя в голове зудела тревога — её руки так дрожали, когда цеплялась за самый край, — как бы не упала.
Но он был рядом.
Легко подхватив пояс сумки, он поднимает её в воздух, облегчая тем самым ей работу.
Ю Чжань, формально, поднимается сама.
— Прошу, скажите что то место действительно стоит стольких усилий. Я даже дома так высоко не забиралась, — утирая пот со лба пыльными ладонями.
Ей ничего не ответят. Лишь отойдут в сторону и спрячут победную ухмылку за чёлкой.
Родник этот — сердце каскадов водопадов. Его тайное место. Сюда редко забираются люди или те же чудовища, в основном выбирают дорогу куда проще. Вот только блеск в серых глазах даётся Чжун Ли понять — да, место это того стоит.
От воды шёл зимний мороз. Горная свежесть с контрастом летнего пекла. Солнце встаёт всё выше, кристально чистая вода блестит, шумит и потоком бежит дальше, чтобы затем с грохотом упасть далеко внизу.
Она неловкими шагами выходит на мост, доходит до самой кромки воды и опускает в неё свои уставшие ладони. Вода была холодной.
— Что думаете? — доносится до неё глубокий голос, — Это место стоит всех усилий?
— Да.
Зачем он сюда её привёл? Изначально Чжун Ли исходил из принципа, что в городе таким делом заниматься не безопасно. Да и тем более, переполох не улегся, будет лучше не появляться на глазах у миллелитов. И только затем, когда увидел Ю Чжань на пороге, — такую внезапно домашнюю, с босыми ножками, — Чжун Ли захотелось показать действительно красивое место.
От горящих глаз ему становилось приятно. Когда ими на него так смотрят.
— Здесь очень холодная вода, — подмечает девушка, вытирая чистые ладони о юбку.
— Это место переполнено чистой гидро и крио энергией, — поясняет мужчина, отходя в сторону от озера, — В этом деле множество тонкостей. Проще говоря, эти две стихии самые пластичные и спокойные. Они помогут нам, — девушка следует за ним, — Вы же знакомы с практикой медитации?
— Мы пришли сюда просто помедитировать?
— Не только.
Благо, Ю Чжань додумалась взять с собой покрывало.
Густая трава была мягкой. И солнце тепло грело. Здесь не было привычной духоты, ветер приносил желанную прохладу и запах тех самых цветов, которые были в травяном сборе Консультанта.
Удобно устроившись, Ю Чжань закрывает глаза.
— Знаете, с того самого момента, как я узнал о вашей проблеме, меня не отпускал вопрос, — спокойный голос позади помогал сконцентрироваться, — Как вам раньше удавалось контролировать такой мощный поток энергии?
Она чувствует, как на спину опускается его ладонь. Почти невесомо, Ю Чжань продолжает глубоко дышать.
— Артефакт. Он поглощал в себя все окружающие элементальные силы. Благодаря ему мой фон был как у обычного человека.
— Расскажете о нём?
Медленно, постепенно, вместе с дыханием, Ю Чжань раскрывается ему, как и её элементальные потоки. Он не давит. Лишь мягко направляет.
— Его дала мне бабушка Жо Синь, мама моего отца. Она сказала, что этот артефакт — пешка из стекла и серебра — принадлежала той самой Богине, о которой мы с вами говорили. Когда артефакт был рядом со мной, он поглощал мои силы, и я могла не опасаться нападения чудовищ.
Странно, Чжун Ли думал, что он изначально принадлежал Госпоже Лан.
Тогда откуда они обе столько знают об этом артефакте?
— Как долго вы им пользовались?
— С падения в Бездну.
Настроить элементальный резонанс с человеком, у которого нет Глаза Бога — сложно. Но у него получается.
Внутри неё колыхнулась порча. Болезненные воспоминания поднимают взвесь. Ему удаётся удержать, а сам тянет энергию на волю. Медленно. Словно прочищая русло реки.
С каждым вдохом, с каждым словом его пускают всё дальше. В чувства, в эмоции. Он чувствует боль. Её Ю Чжань испытывала постоянно.
— Жаль, что у вас не было Глаза Бога, — шепчет, — Тогда бы вы могли жить спокойно.
Он едва заметно теплее прижимается ладонью к сутулой спине. Её плечи дрогнули в всхлипе.
— Словно я не знаю…
Застарелые раны нужно вскрыть, чтобы излечить.
— Те, кто контактировал с Бездной, неизбежно претерпевают изменения. В вашей ситуации, как я понимаю, элементальные силы многократно возросли по некой причине, — Чжун Ли храбро ходил по краю дозволенного пространства, — Когда вы использовали артефакт, ваши силы никуда не девались. Как родник, который осушали сразу, стоило лишь только в нём появиться воде.
Ей не находится ничего сказать в собственное оправдание.
Голова начинала невыносимо болеть. В груди пекло, плечо отзывается резкой болью. Дыхание сбивается, но Чжун Ли держит. Жестко берет под контроль.
Элементальный резонанс с Гео делал её тело небывало тяжёлым.
— Артефакт долгие годы копил в себе энергию, не давая вашему телу привыкнуть к нему. Будь у вас Глаз Бога, то энергия могла бы обрести форму, однако теперь, когда сам источник был заражён порчей, вам нельзя использовать Глаз Бога. Очистка займёт некое время. Но если вы мне поможете, то я смогу вытянуть порчу.
Боль в ней подобна сгустку воспалённых нервов. Любое касание отзывалось яркой вспышкой. Но он не отступит. Ради неё же самой. Контракт должен быть исполнен.
А Ю Чжань начинает шептать осипшим голосом:
— И всё вновь упирается в Глаз Бога… Даже очистив их… Я вернусь в начало. Глаз Бога мне никто просто так не даст. Вот почему я пыталась достучаться до Властелина Камня. Перекрыв источник, никаких проблем не станет. Может в Монд податься? Говорят, там объявился их Архонт.
— Нет. Не нужно.
Обычно Моракс, проводя подобное, отгораживался от эмоций людей. Он считал не правильным лезть в их души. А может просто не хотел брать ответственность за их переживания. Помочь — исполнить контракт. Вот и всё.
Моракс и сейчас отгородился от эмоций, но впервые их слушал.
Моракс
слышал её боль.
— Вы смотрите слишком далеко, — попытка внести ясность в её разрозненные мысли, — Всё равно что перепрыгивать по несколько ступеней. Подняться не сможете.
Больно, больно, больно.
Всё дальше в глубь. Ю Чжань падала в собственную Бездну.
Чжун Ли её удержит. Обязан.
— Вы спрашивали почему я не люблю Властелина Камня. Я так… Так глубоко разочарована в нём. Вся моя семья так трепетно относятся к Богам. У отца и матери есть Глаза Бога. Бабушка верит в Богов больше, чем в свою жизнь. А меня Боги не слышали.
Кожа под перчатками становилась ониксно-черной, и янтарь в его глазах начинает светиться ещё ярче.
— Я упала в бездну, но Бог меня не спас. Меня спас другой. «Тот, кто каждый крик о помощи слышит.»
Тишина внутри звенит, давит, становится вакуумом. Это её пустота.
— Будь у меня возможность я бы всю жизнь прожила с тем артефактом. Всё равно, если бы свой потенциал не реализовала. К черту! Но… Он… Я ненавижу его, но жить без него не получалось.
Всё дальше в глубь. Он доберется до самой сути. В этом его долг.
Вот только сможет ли выбраться обратно?
Перед ней кровь. Перед ней непроглядная тьма, и невыносимый жар. Жар его крови.
— Я лишила
любимого человека его элементальных сил. Артефакт забрал их. Из-за меня… Если бы я не повела его туда… Если бы только он отказался…
— Что произошло?
Первые слезы покатились по лицу.
— Демоны. На нас напали демоны. Но у него не получилось защитить нас обоих. Их было слишком много. И тогда… Я так сильно испугалась…
— Что вы сделали?
Сквозь боль, сквозь пелену непрошенных слёз, Ю Чжань едва уловимо шепчет:
— Артефакт всю элементальную энергию поглощает. Даже порчу.
Невозможно. В его руках был абсолютно чистый гносис. В нём
не было порчи.
— И со сколькими демонами вы провернули это безумие?
— С того раза пять. Я тренировалась… Я должна была научиться от них защищаться. Всё равно нужна всегда одна я… Это… Никто… Никто не должен больше пострадать из-за меня.
Злость. В груди зарождается настоящая ярость.
Именно это событие довело хрупкую, совсем молоденькую Ю Чжань до полного падения в собственную бездну? Кто?
Кто посмел так с ней поступить?
— Ю Чжань, — в его тихом зове слышится нечто настоящее, — А ты можешь довериться ещё один раз?
Мне. Я смогу защитить тебя и от демонов, и от Бездны.
Он переходит черту. В тот самый момент, когда позвал по имени. Сжавшаяся в комочек, она ему казалось совсем маленькой. Хрупкой, уязвимой.
Настоящей.
— Не надо… Я не могу…
— Ю Чжань! Прекрати отказываться от предлагаемой помощи.
— А ему никто не помог! Я молила Властелина Камня вернуть ему силы. Я умоляла помочь!.. — боль выходила тихими слезами.
В незапамятные времена Моракс научился брать на себя ответственность: за веру в себя, за людей рядом с собой, за собственные действия. Это в нём всегда оставалось неизменным. Его долг — помогать людям. Оберегать их.
Вот только сейчас, слыша и чувствуя боль Ю Чжань, что-то внутри Моракс дрогнуло. Не жалость. Нет. Мораксу впервые захотелось принести счастье одному единственному
человеку.
— Если этот человек винил тебя в том, в чём ты не виновата, он не заслуживает тебя, — такие простые истинны за долгие годы жизни Архонту удалось понять, — Несмотря на всю причинённую боль, ты продолжаешь его так сильно любить? Я совсем не понимаю этого… Если бы он тебя действительно любил, то не жалел бы о потерянных силах. Пожертвовать всем ради любимой — разве не так делают смертные?
— А Боги нет?
Гуй Чжун учила его, что любовь может принимать любые обличия: как мать любит своего ребенка, как творец любит своё творение, как друг любит своего товарища. Это чувство настолько необъятно, что даже Адепты способны его испытывать.
Учась любить своих ближних, любил ли он в том смысле, о котором Гуй Чжун так редко говорила?
Чжун Ли поднимется без лишних слов, оставляя в покое встревоженные глубины бездны.
— Пойдём. Я покажу тебе одно место.
*
Любовь — слишком абстрактное понятие. Под него столько всего подходило, что даже люди, произнося заветное «люблю», не понимали истинного значения.
Однако, Чжун Ли знал синоним слова «любовь» — защита. Вот, что означало для него это слово. И не только для него одного.
Он сражался бок о бок со столькими Богами, со столькими Адептами. Он знал таких могущественных существ, был свидетелем падения империй и народов. Такой была война Архонтов — жестокая, беспощадная. Из неё Моракс вышел победителем. Моракс стал Властелином Камня — мудрым правителем и защитником Ли Юэ.
Но это не его заслуга. Нынешний облик Ли Юэ пропитан кровью. Каждая скала помнит и хранит в себе те не подлежащие описанию силы. Каждый Адепт сражался до последней капли крови. Каждый вложил всего себя в победу.
Любовь, которую знал Чжун Ли — это желание защитить дорогое тебе. До смерти желание победить.
Он рассказывает ей о героях войны, имена которых уже совсем мало кто помнит. История Бронзового Воробья по своей сути проста, достаточно, чтобы ее могла понять даже Ю Чжань.
Младший из Адептов. Лёгкий на подъём, порывистая душа, которая горела так ярко. Такие люди даже в самый тёмный час битвы могли в миг подарить надежду. Силы биться дальше. Командный игрок, незаменимый товарищ.
— Бронзовый Воробей умер в одиночестве. Он один сражался в прорванном участке. В одиночку сумел остановить наступление, смог спасти столько жизней. Пусть у него никогда не было великой мощи, но он всегда делал всё возможное.
Они спустились с родникового озера. Дальше, вдоль каскадов водопадов. Почти до самой низины. Вместе они проходят мимо руин, заброшенных деревень. Всё дальше. Он не будет сбавлять темпа. Теперь Ю Чжань едва за ним поспевала. Не хотела идти, не хотела слышать всё это, но продолжала слушать.
— Он любил людей. Все Адепты сражаются ради людей. Таков их долг — сохранение порядка. Но время идёт, и даже они начинают забывать, ради чего сражаются. Даже Боги это забывают. Не то что люди.
Всё пережитое ею давно в прошлом — Ю Чжань это отлично понимала. Вот только боль со временем никуда не девалась. Потухший Глаз Бога каждый раз вызывал в ней тупую боль. Теперь, когда Чжун Ли произнёс то, чего сама боялась признать, в голову пришла абсурдная мысль.
Что бы они сказали друг другу сейчас, спустя четыре года с их последней встречи? Она не пыталась его искать. Больше его в деревне Цин Цэ не видели. Был ли он в Гавани? Был ли он в Ли Юэ или отправился в другие земли?
Что бы она ему сказала сейчас, увидь его ещё хотя бы раз?
Смотря на спину Консультанта, ей почему-то показалось, что сейчас у него была такая же. Он был таким красивым, статным, всегда ровная осанка и серьёзный взгляд. Невыносимо красивый. Невыносимо прекрасный.
Когда Чжун Ли на неё смотрит, Ю Чжань кажется, что так бы смотрел повзрослевший Лань Фень.
— Вы похожи на него, — произносит совсем тихо, ему в спину.
Он не обернётся.
— Я не хочу, чтобы вы видели во мне этого человека. Я не он, — они спускаются вниз, проходят огромный водопад с озером, —
Нельзя видеть предавшего тебя человека в каждом. Не сможешь двигаться дальше.
— Он был таким же, до того, как всё случилось.
Сравнение с её возлюбленным совсем не прельщает. Чжун Ли всё сильнее хотелось найти этого человека и взглянуть ему в глаза. Кто он такой, раз так похож на него, но при этом оставил в самый тяжёлый момент?
— Нет. Я вас не бросил, когда вы нуждались во мне. Это уже делает нас совершенно разными.
Ю Чжань смотрит ему в спину и воспоминает: Лань Фень говорил то же самое.
Было время, когда она была совершенно одна. У неё не было друзей. У неё не было знакомых, с которыми она могла бы поговорить. Её всегда сторонились, на неё всегда косо смотрели. Нет, не задирали. Боялись.
Чжун Ли поворачивает направо, с главной дороги на тропинку. В сторону раскинувшихся деревьев.
Два одиночества нашли друг друга. Его сторонились от того, что человеком он рос принципиальным. Безотцовщина, помогающий матери. Высокий, красивый и сильный. Не такой как все. Лань Фень был человеком слова, словно герой из романов. Говоря о Властелине Камня, Ю Чжань представляла именно его. Роль Бога-защитника Лань Феню подошла бы.
Когда Ю Чжань слышит непонятный грохот, копошение и благой мат, она не понимает. Не понимает, пока не врезается в спину Чжун Ли.
Она никогда ни о чём таком не думала, когда начиналась их дружба. Просто старалась быть доброй, просто пыталась заполнить одиночество. Он тоже. Вот только никто не просил его влезать куда глубже. Лань Фень сам. Он первый, кто постучался в закрытые двери. Возможно, считал своим долгом — помочь ей. Может это было проявлением его чувств, Ю Чжань не знает.
Они вместе пытались разобраться в силах Ю Чжань. Его Гео Глаз Бога. Её артефакт. Вместе. Они столько времени проводили вместе. Однажды Ю Чжань попросила его не бросать её, если что-то по её вине произойдёт. Лань Фень поклялся. В тот день он украл её первый поцелуй. В тот день он украл её сердце.
И так до сих пор не вернул.
Её закроют собственной спиной. Копьё появится из золотых искр. Двенадцать человек. Многовато.
— Вы сейчас же вернёте всё награбленное на место. И тогда я отпущу вас живыми.
Похитители сокровищ. Не простые, по лицам видно. По тому, как «незаметно» потянулись за оружием. Ему в ответ смеются. Двенадцать на одного, так ещё девчонка как балласт. Она слышит, как мужчина перед ней не своим голосом говорит, что место это — храм Адепта. Такое осквернять нельзя.
Ю Чжань смотрит на Чжун Ли и внезапно его совершенно не узнаёт.
Первым делает шаг он. И завязывается битва. Точные движения, невозмутимый вид, а у Ю Чжань дрожат колени. У Ю Чжань всё внутри горит, плавится, ноет. И становится так невыносимо плохо.
Золотое сияние — магия Гео. Ему нет нужды развертывать щит, просто не достают, сколь огромный бы не был численный перевес. Ему даже нет нужды касаться копья рукой. Убивать Моракс был не намерен — только не перед её глазами.
Эти падшие ублюдки не имели права остаться в её памяти. Но ярость слепит. Ярость всегда делала его слепым.
То, что видит Ю Чжань — внезапно кажется смутно знакомым. Она не видит перед собой своего Консультанта, нечто совершенно иное.
Ониксово-черная кожа, золотые ладони и горящие Кор Ляписом глаза. Эта мощь, которая всегда вызывала в ней благоговейный трепет. Нечто не человеческое.
Нужно собраться. Прийти в себя!
Увернулась. Успела отойти от подошедших со спины. Голова кружится. Ей душно, нечем дышать. В груди боль. Сердце. Вновь пульс каждой частичкой тела. Пустота внутри становится ощутимой. Словно в её собственную бездну вторглись и взорвали всё к чертям.
В неосознанном включаются инстинкты. Нечто первородное, только тело не слушается. Эта сила ему непривычна. Остаточный резонанс. Моракс не рассчитывал, что её потоки будут настолько чувствительны к его мощи.
Собственные воспоминания мешаются с чем-то ей совершенно не ясным.
Рисунок на спине Чжун Ли — золотом на белом. Копьё способное кромсать горы. Уничтожавшее тысячи, тысячи, тысячи…
Имя, готовое сорваться с губ ей не знакомо.
Едко пахнущую тряпку прижимают к лицу. Голову в захват. По лодыжке бьют больно, Ю Чжань виснет на руках. Сталь к горлу не так пугает, как ускользающее сознание.
А затем Ю Чжань вспоминает:
Тогда, в детстве, когда родители сражались слишком далеко. Когда перед ней опустилось то чудовище. Когда услышала его нечеловеческий смех. Когда её, ребенка, огромными лапами схватили и потащили в Бездну. Когда родительские крики раздавались эхом по всему склону Уван. Даже когда почувствовала этот незабываемый запах Бездны.
Даже тогда, её собственные крики не раздавались. Всё на что хватило тогда сил — шёпот.
— Чжун…
Моракс кинется к ней. Раздражённо пуская кровь. Яростно ломая кости. Копьё, кромсающее горы, кромсало человеческие тела. Знакомая Гидро стрела попадёт в спину и затылок. Ю Чжань падает. И уже не шевелится.
Дальше, она не услышит и не увидит, насколько страшен бывает гнев их Бога.
***
Совершенно черное небо. В глуби мелькали алые вспышки и драконий рёв сотрясал небосвод.
Море кипело. Грохот стоял такой силы, что она едва могла слышать собственные мысли. Людские крики слились в один единый гул. Земля горит. Земля умирает с каждым погибшим демоном.
Подконтрольная пыль ощущается острыми лентами. Размашистые движения, ладони, рассекающие плотный смог. Лёгкие горели от порчи, кожу проедало до костей. На себя сил уже не оставалось. Нужно продержаться. Ещё немного. Она слышит драконий рёв. Видит вспышки цвета ясного неба.
Скоро всё закончится. Осталось совсем не много.
— Госпожа! — слышится истошный крик позади. Зелёная искра уничтожает оставшихся демонов.
Адепт на негнущихся ногах бежит к ней и падает точно в распахнутые объятия.
— Сяо! Глупый, такими темпами порча может тебя убить, — её израненные руки обволакивает белоснежная пыль. Юноша подставляется под нежные касания со стоном боли. Его сжирало заживо проклятье. Сидя на земле, с ног до головы в проклятой крови, Адепт повторял до беспамятства, — Ты должен быть сейчас с остальными! Я справлюсь здесь сама. Сейчас прибудет Венти и…
— Нет! Нет, Госпожа!.. Даже не смейте… Я вас не оставлю. Властелин приказал! Без вас… — его накрывает приступом кашля. Сгустки крови пачкают и так измазанное одеяние Богини.
Она чувствует — земля дрожит. Там, далеко, где утёс, виднелись каменные копья. Он разошёлся не на шутку.
— Я тоже должна сражаться до конца, как и он, — на выдохе. Его дрожащие руки обнимают её крепко-крепко. Нефритовое копьё лежит в стороне. Ей было так радостно от мысли, что собственное творение смогло ему послужить отличную службу, — Послушай, Сяо. Мне нужна твоя помощь. Я не смогу отбиться от демонов, — Адепт хрипит, — Прошу. Помоги мне. Помоги мне в последний раз.
— Госпожа… — её руки нежно стирают с лица порчу.
Небо рухнуло вместе с двумя драконами.
Сжимая его в своих объятиях, Богиня шепчет Адепту свою последнюю просьбу.
— Мы с Венти заморозим с помощью проклятья шипа сердце Дурина. Так порча не проникнет в подземные воды. Мы спасем Ли Юэ и Мондштат от порчи. Ты же прикроешь меня, хорошо? Боюсь, у меня сил уже не хватит, — она гладит его по спутанным волосам и невольно вспоминает, каким был он комочком, когда его Моракс только принёс, — Сяо, присмотри за ним. Боюсь, этот идиот тех ещё дел может натворить, если надолго оставить вариться в самом себе.
Свести всё к шутке — такой банальный способ. Даже Адепт это понимает.
— Вы не можете!.. Госпожа, вы же так и не помирились… Нельзя… Вы не можете так поступить!
— Всё будет хорошо. Сегодня война закончится. Скоро всё закончится… Просто береги его и себя, ладно?
Свет в её глазах принёс в непроглядную тьму надежду.
Та битва была последней, в которой Алатус использовал все свои силы. Всю свою демоническую мощь. Он исполнил приказ Богини. Адепт сражался до конца.
Это больно — отпускать. Гуй Чжун не плакала. Гуй Чжун желала лишь одного — чтобы они обрели счастье. Когда гору охватит ветряной поток, она использует все остатки ничтожных сил, хранящиеся в сердце.
Движения рук. Ощущения пыли и того, как твоё собственное тело становится прахом. Умирать было не больно. Было страшно.
Гуй Чжун умирала в одиночестве.
*
С ней ничего серьезного, просто хлороформ. Повлёк за собой обморок. Однако, когда Ю Чжань не приходит в себя ни через час, ни через два, даже он начал беспокоиться.
Они сошлись с Чайльдом на том, что нести в город её будет не безопасно. Пока она в стабильном состоянии, пусть на природе поспит. Тем более, девочка оказалась хозяйственной, покрывало с собой взяла. Да и крыша была над головой — развалины храма давно забытого Адепта.
Когда спускается тьма, они решают по очереди дежурить за костром. В итоге оба не спали до глубокой ночи. Чайльд прикрылся дежурством, а Чжун Ли с закрытыми глазами следил за тихим дыханием.
Он боялся, что произойдёт очередной приступ.
Зря привёл сюда. Зря вступил в бой первый сам, так ещё оставил Ю Чжань одну. Похоже, за годы людской жизни, Моракс подрастерял сноровку. Человеческие эмоции делали его слабым. Но разве не ради них он и возится с девчонкой и парнем из Снежной? Чайльд заснёт под середину ночи. Звёзды будут ярко гореть, костёр мерно потрескивать и ночной ветер так приятно холодить кожу. Жалко, что Ю Чжань сейчас этого не видит. Ей бы обязательно понравилось. Чжун Ли от чего-то не сомневался.
Бесшумно он опускается рядом со спящей девушкой, лицом к ней. Завернулась с головой в покрывало, скрываясь от яркого света костра. Чжун Ли его собой закроет.
А затем он ныряет в сон.
*
Mood: BTS (방탄소년단) — 'Film out'
Цветочное поле.
Бескрайнее. И небо только подёрнутое рассветом. Звёзды тускло горят, роса холодит ноги. Моракс смотрит на свои руки и видит янтарь. Белоснежная одежда, в которой ходил, будучи Верховным Адептом. Давно он о ней не вспоминал.
Цветы под ногами мнутся. Он чувствует сладость Глазурных Лилий, горную свежесть и прохладу воды. Ему это место напоминало цветочные террасы деревни Цин Цэ.
Бескрайнее поле цветов. Таких красивых. Таких недолговечных. Таких прекрасных.
— Где ты?! — зовёт сам не зная кого, с болью смотря себе под ноги.
На растоптанные им же цветы.
— Неожиданно. Я думала, что нам уже не удастся встретиться вновь.
Моракс крупно вздрогнул. Моракс боится поднять глаза. А небо неумолимо светлеет. И звёзды, одна за другой, в этом сне гаснут.
Он слышит шорох её ханьфу о цветы. И чувствует запах. Запах Глазурных Лилий.
— Я же говорила тебе, что забираться в людские сны — не хорошо.
Когда ему удаётся поднять глаза, он видит улыбку на её лице. Всё ту же прекрасную. Всю ту же неподражаемую. Впервые у него не находится ответа. Впервые Моракс не чувствовал землю под ногами.
Шаг. А за ним второй.
— Гуй Чжун…
Бог падает на колени. И словно молитву начинает шептать одно единственное имя. В лёгких воздуха нет. В нём ничего нет. Не осталось.
— Что с тобой, Моракс? Я тебя совсем не узнаю.
Подойди же!.. Подойди к нему! У него не хватит сил дотянуться.
— Это сон? — спросит совершенно не веря.
— Да. Твой. Не хочу, чтобы ты лез в её голову. Она этого не заслужила. Так что сейчас мы в твоей голове. Знаешь, мне приятно, что у тебя я ассоциируюсь с цветочными полями, — она оглядывается по сторонам, и рукава её взметнулись в воздух, — Всё лучше, чем мои последние дни.
Она вздохнёт, словно набираясь смелости, и наконец пойдёт ему навстречу. Шаг за шагом. У самой колени дрожат. И так больно, больно, больно тянет в груди.
Гуй Чжун опускается пред ним на колени и смотрит близко-близко в глаза.
— Ты постарел. Хотя, не мудрено, ты пережил меня на 3700 лет. Вот только одного понять не могу, — она наклоняется к нему ещё ближе, пока Моракс не дыша, отстраняется назад.
Боится одним прикосновением развеять такой прекрасный сон.
Лучший сон в его жизни.
— Почему именно сейчас? Я могу понять твои мотивы. Признаюсь, сама поступила так. Но сейчас? Когда Царица решила устроить новую войну?
— Потому что теперь у меня есть твоё сердце, — на выдохе, едва уловимо шепчет, — Когда мне его отдали… С ним в случае войны я смогу защитить Ли Юэ. Если будет чрезвычайная ситуация. Но я уверен, что Адепты и Цисин справятся и без меня. Я больше им не нужен.
Властелин Камня больше никому не был нужен.
— Да, страну ты создал отличную. Ты молодец, — ей ничего не ответят. Лишь буду смотреть этими большими глазами, — Вот только почему я не вижу в твоих глазах счастья, Моракс?
Ни её жертва, ни её прощальный подарок так и не сделали его счастливым. А ведь этого Гуй Чжун больше всего на свете желала. Она смотрит ему в глаза, вдыхая запах разогретых камней, земли и золота. Так близко, но не коснётся.
Он чувствует её дыхание. Он чувствует её так близко, но коснуться не смеет. Он недостоин. Ещё немного. Он хочет запомнить её образ во всех деталях. В серых глазах. В каштановых прядях, собранные шпилькой с Глазурькой. В подрагивающих ресницах, и сбитом дыхании.
Так близко… И так страшно.
В горле застрянут тысячи слов. Все те 3700 лет одиночества. Все те невысказанные эмоции. Он хотел им научиться. Он хотел найти им нужное слово.
Когда сияющая ладонь прикоснётся к её щеке, он почувствует тепло. Она такая тёплая.
Такая… Живая.
Ближе. Её кожа так вкусно пахнет. Её волосы такие мягкие. Поймать бы её вздох. Поймать бы каждую слезинку, да не решится.
— Почему? А как я пойму, что такое счастье, когда тебя нет рядом? Как? — его руки, уничтожавшие тысячи демонов и Богов, внезапно стали такими слабыми. Руки Моракса дрожали. Так близко.
Так невыносимо далеко.
— Почему? Почему, Гуй Чжун? Почему ты оставила меня?.. Совсем одного.
Молчание будет ему ответом.
На вкус слёзы подобны летнему дождю. Моракс ловит губами каждую слезинку, чувствуя, как его Богиня дрожала. Гуй Чжун лишь мягко пройдётся ладонь по его непослушным волосам, мягко, до трепетной дрожи приятно.
Когда последние звёзды в небе гаснут, он находит смелость произнести заветные слова.
«Все воспоминания, которые хранятся в моем сердце
Я собираю их вместе, где есть ты
Смотрю на них в комнате
И с лёгкостью засыпаю с ними в руках.»
Чжун Ли распахивает глаза, а видит Ю Чжань. Она всё так же спит. Ближе, чем было до. Рассвет постепенно красит небо в алый. Костёр давно потух. Рассветная прохлада морозит его лицо. Он проводит ладонью по лицу.
А это слёзы.
Ю Чжань будет всё так же спать, когда Чжун Ли поднимется и уйдёт прочь. Едва не сбежит.
Чайльд тихо проводит его взглядом, решив опустить этот инцидент.
«Я слышал слова, которые ты шептала
Я потерялся и бродил по комнате
Я ощущал твой запах и мне от этого становилось тепло
Только это осталось, только это осталось.»
Среди цветов, в последний миг, Бог шепчет:
— Я люблю тебя.
Богиня исчезнет из его рук с первым солнечным лучиком. Словно никогда и не было.
«Ты в моем воображении
Я вижу твой яркий свет
Такое ощущение, что ты здесь
Но я протягиваю руку
И ты мигом исчезаешь.»
BTS — 'Film out'
