Контракт с истёкшим сроком

Похоже, Ю Чжань смогла превзойти саму себя. Уснуть прямо по дороге и ни разу не проснуться. Она правда не понимает, как такое могло произойти. Сон этот был так крепок, настолько спокоен, что утром просыпается без единой боли в теле. Словно всё это было одним счастливым сновидением. И ей будут продолжать чудиться тёплые руки, и запах настолько непередаваемый, настолько узнаваемый, что невольно захотелось ещё. Всё это словно прекрасный сон — небо сумеречное, теплые камни и бархат его голоса, шепчущего бесчисленные легенды и предания. Словно звучащего так близко и одновременно далеко. Утро выдалось впервые за долгое время по-настоящему приятным. Пусть небо заволокло облаками, словно предвещая надвигающуюся бурю, глаза Ю Чжань горели. От чего-то один только взгляд на консультанта дал ей сил двигаться дальше. А может это всё прекрасный, волшебный сон, после которого она стала себя чувствовать живой? Ю Чжань не привыкла завтракать вне дома, как в Гавани было принято. Потому по привычке кипятится вода для чая, а на завтрак вновь приходилось придумывать, что можно было бы приготовить из имеющегося. Сегодня ей хотелось побаловать себя. В пасмурную погоду такое бывает. — На самом деле, я правда удивлена, — раздаётся позади неё голос Госпожи Лан. Старушка проходит на кухню, в шёлковом халате и с забавным чепцом на голове, — Не ожидала, что ты сможешь построить такие… Хорошие взаимоотношения с Господином Чжун Ли. И ведь это был совершенно не сарказм. Ю Чжань по привычке пропускает мимо ушей этот забавный момент. — Хорошо, что напомнили о нём. Это не он случайно принёс меня домой? Я так крепко уснула, что ничего не помню. — Ну а кто же ещё. Конечно он. Принёс на руках, и даже в лице не поменялся. Только попросил передать, чтобы заботилась больше о себе. Сон тоже важен, дела подождут. — Ай!.. Палец порезала. Ю Чжань затихает, покрываясь алыми пятнами. Грудь словно ошпарили кипятком. — Будь внимательней. Не витай в облаках, Ю Чжань, — старушка её настойчиво отодвинула со своего места, заглядывая в полку и доставая оттуда банку с чаем, — Жоу Фень сегодня поздно придёт, так что заварю сегодня чай сама. Неси чашки на стол. И ради всего святого, опусти нож. А на неё смотрят округлыми глазами, ожидая подвоха. Палец кровоточит, но не сильно. Пульсирует в такт с бьющемся сердцем. Что это такое? Очередная проверка? Решив не спорить и не портить никому настроение, Ю Чжань уходит готовить на стол всё нужное. — Это что же такого хорошего случилось, Госпожа Лан, что вы в таком приятном расположении духа? — неуверенно, прощупывая почву. — Не делай из меня монстра. У меня тоже бывает хорошее настроение, когда не всё болит. Доживёшь до моих лет, сама поймёшь, — Ю Чжань впервые наблюдает, как соблюдаются все традиции заваривания зелёного чая, — Но если серьёзно, то вчера, пока была в Глазурном Павильоне, меня нашла старая знакомая. И вот что странно, она сказала, что про меня ей рассказала ты, Ю Чжань. Не хочешь мне в чём-то признаться? — Управляющая не пришла вовремя потому, что вы что-то с ней сделали? Если так, то вы действительно отвратительный человек. — Я тебя сейчас кипятком окачу за такие слова! — первую воду с чая сливают, заливая новую порцию кипятка, — Пытаюсь поговорить нормально, а она ещё смеет такие вещи говорить. Неслыханно! В ответ на старушечьи возмущения внучка смеется неловко, решая приступить к завтраку. Взгляд не поднимала. И только постукивание по тарелке палочками выдавало волнение. Спустя пару минут молчания, Ю Чжань решает признаться. — Это я попросила Жоу Фень мне рассказать. Но она отказала мне. Только подсказала, чтобы я искала о вас информацию в городской библиотеке. Дальше я сама. Старушка подула на дымящийся чай, наслаждаясь его ароматом. Ни в движениях, ни в голосе не было намёка на злость. — И как далеко ты продвинулась? — интересуется вполне искренне. Это было очень неприятно. Знать, что этот человек всё знает, и при этом потешается над твоими попытками разузнать правду. Жестоко. Ю Чжань слышатся насмешка над собственными усилиями. Но на этот раз злости не было. Только горечь. — Почему в городской библиотеке я не нашла ни одной книги об Архонте Пыли? Да, её упоминания встречаются, но ничего больше, чем просто «союзник». Я не нашла упоминания того, как Гуй Чжун спасла цветочные террасы Цин Цэ. В Ли Юэ очень трепетно относятся к сохранению истории, так почему… — На самом деле я сама не знаю ответа на этот вопрос, — старушка опускает стакан на стол, — Единственная книга, которая описывала наиболее полно историю этой богини, была изначальна написана о другом. О Властелине Камня. Да, это я украла её из библиотеки. Тогда я боялась, что и её уничтожат, стоит ей попасться не в те руки. — Уничтожить? — Ю Чжань поверить в услышанное не могла, — Хотите сказать, что Архонта Пыли хотели стереть из истории? — Скорее придать ей. Словно кто-то очень сильно старался скрыть подробности о ней и её связи с Властелином Камня. В голове не укладывалось. Разве городская библиотека не надёжное место? Да и кто был способен?.. Возможно время стерло воспоминания, кто-то просто остановил людей от того, чтобы помнить о ней. — Дайте мне прочесть эту книгу, прошу. Она же у вас всё ещё осталась, — отчаянно взмолилась Ю Чжань. Возможно, хотя бы теперь её просьбу услышат. — Она тебе не поможет. Даже в ней я не нашла то, чего искала в своё время. Однако… Там была одна очень занимательная деталь, — в глазах появилась та самая горечь, заставляющая голос садиться, — В ней упоминался самый первый заключенный контракт Властелина Камня. Богиня обещала богу научить его человеческим чувствам, а он взамен защитит их земли. И был символ этого контракта — артефакт богини неведомой мощи, секрет которого Властелин Камня должен был разгадать. — И он отгадал? — Кто знает… Но, раз Властелин Камня до сих пор оберегал Ли Юэ по договору, что-то мне подсказывает, что он так и не смог разгадать загадку богини. — Хах… Контракт с истёкшим сроком. За всю историю, Властелин Камня столько контрактов заключил, но неужели самый первый не смог исполнить? Или же это богиня не смогла исполнить часть своего контракта? — Значит, Властелин Камня не умеет чувствовать? — Возможно, сильнейшему Богу понадобилось куда больше времени понять, что такое любовь, чем у него было. Госпожа Лан поднимается со своего места плавно, и ничего в её движениях не выдавало горечь. Страшную, сжимающую в тиски глотку. Она уходит, оставляя Ю Чжань наедине с собственными мыслями. А в голове память о чужой боли. Той самой, когда в руках лежало дрожащее тело, когда вдалеке сиял янтарь. Возможно ли вообще понять Властелина Камня смертному? Любил ли Бог когда-нибудь? А может в нём от человека куда меньше, чем Ю Чжань показалось… — Ты бы могла спросить об Архонте Пыли у Господина Чжун Ли. Но я сомневаюсь, что он расскажет много о ней, — вновь возвращается Госпожа Лан с большим свёртком в руках, — Единственное, что я могу тебе сказать точно… Так это то, что прошлое порой не стоит тревожить. Не стоит пытаться вернуть тех, кого уже нет. Потому что если суждено, то вы обязательно встретитесь. Через много лет или даже в следующей жизни. — Что это? — спрашивает Ю Чжань невольно, смотря на ткань. — Ханьфу твоей матери. Если я верно помню, то именно в нём она впервые встретилась с твоим отцом. И как верить в её ненависть, если Госпожа Лан даже помнит, какой прекрасной была её дочь, когда встретила самый страшный кошмар в жизни? * Тем временем Предвестник Фатуи и Консультант похоронного бюро отлично проводили утренние часы в чайной. Чайльд вновь всё оплатил, с досадой наблюдая за погодой. Хотя, такое небо ему чем-то напоминало родное. — Это и есть история Архонта Пыли и самого первого контракта Властелина Камня, — заканчивает Чжун Ли, отставляя в сторону чашку допитого чая. — Печальная история. Ни разу здесь о ней не слышал. — Это совсем не удивительно. Теперь о таком помнят только единицы. В памяти всплывают мягкие черты, и улыбка со слезами на глазах. Цветы, окружающие их. Она всегда так приятно пахла. Гуй Чжун пахла по родному. От чего именно эта история так сильно задела сердце Чжун Ли, Чайльд не знал. Но точно понимал, ему не приятно видеть консультанта таким. Обычно он и так не щедр на эмоции, веселую шутку можно выдавить только под пытками, а здесь помрачнел прямо как Ю Чжань. Юноша тяжело вздохнул, искренне не понимая, от чего ему выпала такая доля. — Раз так… — протягивает задумчиво, — Разве не значит, что со смертью, Властелин Камня освобождается от их контракта? Теперь Архонт свободен перед своим долгом. Тем более, вдруг им суждено встретиться в следующей жизни? Они оба отлично потрудились. Судьба им отплатит сполна. — Кто знает… Может ты и прав. В сером небе показались ярко белые стаи чаек, летящие низко-низко. Стоило взять зонтик. Сегодня намечался дождь. Следующая жизнь? О ней даже сам Моракс ничего не знал. Гуй Чжун не смогли провести Церемонию Вознесения. Просто нечего было отправлять на небеса. Да и сама Богиня не любила верховных Богов, чтобы те ей даровали второй шанс. Но не взирая на то, возможна ли жизнь после смерти… Пусть даже призраком, пусть даже во сне, Моракс бы хотел с ней ещё раз встретиться. У него ещё есть то, чего должен был сказать очень и очень давно. Но всё так и не решался. — Ух ты… Это что же нашей дорогуше ударило в голову с утра пораньше?.. — тихо протянет Предвестник, пряча усмешку за ладонью. С веранды чайной была отлично видна площадь южной части города. Люди постепенно накрывали прилавки в ожидании первого ливня сезона дождей. А Ю Чжань, глотая воздух, всё искала и искала. И благо, рыжая макушка Чайльда сразу попалась в глаза. Девушка скорее бежит к ним, проскальзывая мимо охраны, и на ходу начинает взахлёб рассказывать. — Господин Чжун Ли, я, кажется, нашла зацепку! То, что может дать подсказку с убийством Властелина Камня. Она даже на него не смотрела. Сразу только один Консультант и эти горящие глаза с пылающим лицом. — Ну да, ну да. Меня здесь нет, — Чайльд не обижается. Разве что чуточку. Но, кажется, всему этому придаст значение один единственный Предвестник. От него не утаилось, как печаль, древняя как сам мир, пропадает, уступая искреннему волнению. — Ю Чжань, тебе нужно успокоиться, — пытается вернуть ей здравый рассудок Чжун Ли, — Кажется, ты переволновалась. Мне показалось, что ты достаточно выспалась, чтобы здраво оценивать ситуацию. — Оу, кажется, я чего-то не знаю… — язвит в стороне юноша, удобно устраиваясь. Такое представление было куда интереснее любого рассказчика в Гавани. А Ю Чжань с неохотой вспоминает, что помимо их двоих присутствовал и рыжий Предвестник. — Чайльд, сейчас не до тебя. — Как раз таки нет, дорогуша! Я человек заинтересованный в расследовании произошедшего на Церемонии. Так что давай, рассказывай. Мне, в отличие от сенсея, безумно интересно узнать, кто убил самого Бога Войны. Чжун Ли лишь прячет все свои эмоции за распитием остывшего чая. — Люмин должна была вам, Господин Чжун Ли, рассказать. Да, я действительно всё это время провела в городской библиотеке. В ней хранятся все рукописи и исторические источники. В них я пыталась разузнать о Властелине Камня. И вот что меня сильно смутило — среди всего я почти не встретила упоминаний об Архонте Пыли! А единственные книги о ней загадочным образом пропадали… — Мне кажется, ваше воображение действительно разыгралось, — спокойно, даже не удостаивая девушку своего взгляда. А руки его сжали пиалу крепче нужного. Он совсем не ожидал, что может оказать такое сильное влияние на неё. — Постой… — даже Чайльд принимает вертикальное положение, внезапно становясь предельно серьёзным, — А это случайной не та самая Богиня, о которой ты мне сейчас рассказывал, сенсей? — Что?.. У всех троих душа падает вниз. Её остатки. Нужно было отдать должное Консультанту. Ни на мгновение он не потерял лицо. Только плечом напряжённо повёл. Глубокое дыхание. И потемневший взгляд. Грудная клетка расширяется при вздохе. Ей чудится нечто не человеческое, нечто знакомое и жуткое, как при сражении с мародёрами. — В основах Ли Юэ стоит трепетное отношение к истории, — начинает спокойно, вновь используя магию своего умиротворяющего голоса, — Это нормально, Чайльд, что люди из мест, с которыми связана эта Богиня, знают о ней. Но она не желает слушать свои инстинкты. Не желает вновь бояться человека перед собой. Потому отвечает. Тихо и напряжённо: — В том то и дело. Кто во всём Ли Юэ посмеет уничтожать память об Архонте, чья жертва спасла… Скрип. Он резко поднимается, со стуком опуская чашку с чаем. Она умолкает. Ю Чжань на мгновение теряет способность дышать. Её резко поднимают на ноги безжалостные руки. — Мы ненадолго, — рокочет не своим голосом, — Пошли. И именно сейчас, как назло, ноги перестали слушаться. Спотыкается, ему плевать. Только сильней тянет на себя, заставляя идти за собой. Не слушает детский лепет, не слушает возникший страх. Пусть боится. Пусть заткнётся. А Чайльд лишь проводит взглядом Консультанта, слишком хорошо заметив, какие красные следы оставляют его руки на тонком запястье. * Мужчина уводит её подальше от любопытных взглядов, притянутые криками Ю Чжань. Чжун Ли уводит её дальше, как можно дальше от Чайльда, который внимательно вслушивался в каждое слово. От воды внизу идёт холод и ветер влажный освежает, заставляет остыть. Там, за ограждением обрыв. Всё лучше, чем на глазах у не самой приятной публики. — Вам разве не говорили не распространяться о таком, Госпожа Ю Чжань? Беспросветная дурёха. Самый настоящий ребенок! А безграничное доверие сменяется знакомым страхом. И чем-то ему знакомым, но совершенно не вяжущимся с образом Ю Чжань. Это в растрёпанной причёске, в свободных прядях на лице. Во взгляде тяжёлом. Ю Чжань сжимает покрасневшую кисть, но с места не сдвинется. — А вы подслушивали, верно? Уже теперь, когда гнев стихает, Чжун Ли по-настоящему жалеет, что так грубо обошёлся с ней. Его взгляд метается от поджатых губ, с зажившей раной от удара, к покрасневший кисти. Следы только-только начали опухать. Слишком сильно. Слишком хрупкая. — У кого-то плохая привычка на всеуслышание кричать о своих намерениях, — бросает тихо Чжун Ли, отводя от неё взгляд. Вина скреблась в груди. Непривычное чувство. Но он успокоит себя тем, что желает ей только блага. Девчонка ещё не поняла, чьей внучкой являлась. Однако, забывать подобное Ю Чжань не была намерена. Девушка только продолжит гнуть свою линию — давит, давит, давит. На остатке доверия к нему. — Откуда вы знаете об Архонте Пыли? Бабушка сказала, что вы знаете больше её самой. — Контракт, — отрезает резко. И вновь останавливает себя, сжимая кулаки, — Вы обещали не касаться моего прошлого. Смиритесь с фактом. — Как «смириться с фактом», что её артефакт оказался у моей семьи? Вы же сами заинтересованы в том, чтобы разгадать эту загадку. Вы ведь сами подтолкнули меня на это! Он слышит её отчаянную мольбу. Он слышит ломающий голос и нечто ещё, чего понять, увы, не может. Да и, если быть честными, Чжун Ли не хочет знать. Каменная маска спокойствия и расчётливости вновь возвращается на своё место. — Но это не значит, что вы можете всё это рассказывать первым встречным, — холодно, без жалости, — Для этого у вас есть я. А её на смех пробирает от его слов и этого вида. Пытается вернуть сползшую личину ослепительного великолепия. Вот только поздно. Рука болезненно пульсирует. — Как забавно. То есть Чайльд не должен знать, а вам я должна всё без утайки рассказывать? Вам не кажется, что мы возвращаемся к началу. — У нас контракт, Госпожа Ю Чжань. Пока я вам не помог, он продолжает действовать, — ему удаётся затолкать все взбудораженные глубины обратно. Утрамбовать так, чтобы больше не смели вылезать, когда не нужно. Чжун Ли закрывается от шума эмоций обратно, в свою привычную тишину: — Вместо того, чтобы предъявлять друг другу претензии, лучше расскажите мне более внятно, что у вас произошло. Со вздохом она тоже пойдёт навстречу, решив чуточку успокоиться. А равнодушие в янтарных глазах было куда больней. — Госпожа Лан уже искала о Гуй Чжун информацию, но ничего не нашла. Единственная книга, которая наиболее полно описывала её историю, сейчас у неё. И то, по её словам, она была зашифрована, чтобы не выдать. У меня вопрос. Возможно ли, что человек, который решил уничтожить память о ней как-то связан со смертью Властелина Камня? Если связь между его кончиной и контрактом между богиней и богом? — Вам нужно ещё поспать. Кажется, вы перечитали романов. — Господин Чжун Ли, хватит увиливать! — Ю Чжань вновь кричит, царапая от досады ладони, — Вы знаете о этой богине больше. Конечно, могла бы вам показать этот артефакт, но я не знаю, куда его дела моя дорогая бабуля. Я хочу понять, почему он реагировал на меня. Другим ведь было всё равно. Ветер влажный и непривычно холодный. Сегодня определенно будет дождь. С минуты на минуту. И ему даже чудятся первые капли, падающие с небес. Чжун Ли подставляет лицо холодному ветру, пришедший на замену невыносимой жаре. Буря внутри затихает, и тишина помогает придумать здравое оправдание. Вот только Моракс вновь остался глух к её мольбам. — Возможно, ваша бабушка в молодости была Искательницей Приключений. Молодёжь всегда имела тягу к приключениям. Как я предполагаю, она где-то услышала о ней, и в итоге решила отправиться на поиски её наследия. Нет никакой великой загадки. А что на счёт вас… Янтарные глаза горят Кор Ляписом в полумраке надвигающегося ливня. Архонт смотрит на смертную, неотрывно, глубоко, но недостаточно, чтобы понять. Почему он ничего не видит? Может, Моракс просто боялся увидеть нечто… До тянущей боли в груди знакомое. — Вы тоже простой человек. Самый обычный, — заключает холодно, — Вы знали, что такие артефакты, как Глаза Бога, даже потеряв своего первоначального владельца, могут резонировать с другими? Такое случается редко, однако, вполне возможно. А ей кажется, словно ливень надвигающийся вдохнула полной грудью и тонет, тонет, тонет. — Скорее всего, после Бездны, ваши элементальные потоки были особенно сильны. По этой причине древний артефакт принял вас за нового владельца. Тем более, я вам уже говорил, что Гуй Чжун была слабейшей из Архонтов во время войны. — Вот значит как… Возможно, его слова слишком жестки для такой, как Ю Чжань. Его руки огрубели от каменных копий, сердце зачерствело от постоянных битв. Время убило в нём посеянные зёрна чувств и эмоций. Но сейчас, слыша, как ломается девичий голос, Чжун Ли внезапно особенно чётко понял. — Ю Чжань, я хочу, чтобы ты меня услышала. Порой действительно не стоит касаться прошлого, которое может навредить. Если ты хочешь узнать историю этого артефакта, я не стану мешать. Однако, должен тебя предупредить. Скорее всего, никакой великой тайны в этом нет. Как нет тайны в смерти Властелина Камня. Рокировка Цисин — классический политический ход. А Чайльд — личный воин самой Царицы. Его единственная цель — исполнить приказ своего Архонта. Возможно, он действительно не плохой человек, но я хочу, чтобы ты помнила об этом. Чжун Ли вспоминает, какой она была хрупкой, когда ревела на пороге похоронного бюро. Чжун Ли вспоминает, как во сне, спокойном и тихом, Ю Чжань жалась к нему ближе, словно пытаясь собрать побольше тепла. Он делает к ней неуверенный шаг. Родная земля пошатнулась. Но даже это не остановило Чжун Ли от произнесённых слов: — Я не хочу, чтобы тебе навредили собственные убеждения. — Из-за просьбы Госпожи Лан? — Нет. Не только. Когда Моракс пришёл просить прощения у Гуй Чжун, она смотрела на него так же. Глаза богини стали такими пустыми, и причиной этому стал он сам. Хеврии больше не было, намечалась последняя битва. И Бог пришёл просить прощения. Слова почти слетели с его уст. Моракс почти её коснулся, но Гуй Чжун отшатнулась. Ю Чжань смело стояла на месте, но в глазах была знакомая боль преданного доверия. Противное чувство. Чжун Ли оно не нравилось. — Ты ещё молода, много не знаешь. Но я не хочу, чтобы ты ещё больше страдала. Ты заслужила спокойную жизнь. В этом и заключается наш контракт с Госпожой Лан. Я обязан уберечь тебя от подобных историй. И я сделаю это! Я смогу защитить тебя, будь в этом уверена. — Тогда, раз уж мы заговорили о контрактах, то я хочу загадать одно свое желание. Её шаг навстречу был удивительно твёрд. Ю Чжань была сейчас смелее мужчины перед собой. Личное пространство нарушается вновь, и смотрит близко-близко в глаза. Чтобы знать, понять, где скрывается правда. Что Чжун Ли по-настоящему чувствовал. — Я хочу, чтобы вы мне рассказали кем являетесь на самом деле, когда я выясню, что меня связывает с артефактом и бездной. Это не нарушает условия нашего контракта. На тот момент он уже будет исполнен. Он вновь замирает, не дышит, и только смотрит на эти подрагивающие ресницы. На морщинки, несовершенства человеческой кожи. Растрепанные пряди хотелось убрать с лица, рука дрогнет, но Чжун Ли не посмеет к ней прикоснуться. Он больше не посмеет нарушать границу дозволенного. — Если тебя это удовлетворит, то я согласен. — Отлично, — бросает коротко и внезапно отстраняется. Больше ничего не желая слышать, девушка разворачивается к нему спиной. И просто идёт. Пока может. — Ю Чжань! Он вновь хватается за её больную руку. Ю Чжань дергается прочь от него. Чжун Ли дрогнул. — Я просто… Должен убедиться, что ты верно меня поняла. По поводу Чайльда. Тонкие перчатки прячут его жалкую попытку снять боль. Не увидит янтарного сияния. Не почувствует закравшуюся в дрожащие пальцы нежность. — Знаете… — только холодно ему ответят, — Когда ты никому не открываешься, никто с тобой и не останется. Буду верить, что вы меня верно поняли, Господин Чжун Ли. И уйдёт прочь, оставив наедине с собственной тишиной. *** Приготовления к Церемонии Вознесения продолжались. День и правда выдался непривычно пасмурным. Конечно, Чжун Ли не человек, и слишком он долго живёт, чтобы настроение зависело от погоды за окном. Но сейчас, в ожидании проливного ливня, ему внезапно стало особенно грустно. Он не смог пересилить себя. Отправил Путешественницу одну к Мадам Пин, а ведь прекрасно знал, что Адепт обязательно обо всем догадается, только стоит упомянуть Колокольчик Очищения. Знал. Понимал. Но всё равно не пошёл. Пахло морем, сухой землёй. Небо застилали бесформенные облака. Скорей бы уже пролился дождь… И смыл с его земли всю скопившуюся пыль. Дальше, по плану, нужно забрать заказных воздушных змеев. Теперь рядом с ним молчаливая Люмин с болтушкой Паймон. Теперь он идёт не один, Чжун Ли есть кому рассказывать и рассказывать бесконечные традиции. Всё должно быть безукоризненно. Хотя бы на собственных похоронах. Но даже с внимательной слушательницей, Чжун Ли никак не мог выкинуть мешающиеся мысли. Под ребром неприятно тянуло, стоит вспомнить покрасневшую кожу. Невольно смотря на собственные ладони, Чжун Ли не мог понять — были ли он слишком груб, или Ю Чжань столь хрупкая. И вот как такая может бросаться на демонов и бандитов голыми руками? Желание всем помочь, вкупе с абсурдным страхом довериться путало в первую очередь самого мужчину. Чжун Ли совершенно не мог её понять. — Господин Чжун Ли! — вырывает его из потока тяжёлых дум Паймон, — Только не говорите, что вы вновь забыли мору. Кажется, житейским хлопотам вновь не нашлось места в его голове. Было крайне неловко. — Как вы вообще жили всё это время в Ли Юэ, если совершенно не задумываетесь ни о чем, что связанно с деньгами, — в голосе Люмин читается легкая досада и искреннее непонимание. Как он жил? Как и всегда. Только полгода назад Моракс решил провести эксперимент. Попытаться прожить жизнь «обычного смертного». И ему понравилось. Как-то само собой находились люди, которые платили за него. На данный момент своё обещание не создавать мору ради своих прихотей Чжун Ли не нарушил. Собственно, как и всегда, находится такой человек. — Рад вновь встретиться, Чайльд. — Доброе-доброе. Вижу, и ты столкнулась с этой его забавной особенностью, юная мисс, — и улыбается по лисьи, в упор не видя, как желтые глаза пытались его сжечь. Однако, наблюдать за тем, как Предвестник выводил из себя Люмин, для Чжун Ли было не комфортно. С ней проще, когда такая же без эмоциональная, как он сам. — Будь добр, оплати наш заказ. Без этих воздушных змеев никак нельзя проводить церемонию вознесения. Такая чудная работа заслуживает каждой моры в цене. — Работа, конечно, заслуживает похвал. Но цена, будем честны, в половину завышена, — раздаётся позади Чайльда хриплый голос. А за ним стоит сама Госпожа Лан, хозяйка Глазурного Павильона. В своем выходном одеянии, с убранной в замысловатую причёску волосами и элегантно вставленной шпилькой. Ю Чжань, ведущая бабулю под руку, с волнением метается от Чайльда до раздражённой Люмин с зависшей в воздухе недовольной Паймон. На него даже не смотрит. Консультант лишь вздохнул украдкой, складывая руки за спиной. — Цена, назначенная мастером, завышенной быть не может, — отвечает в свойственной себе манере. — Вы лучше меня знаете, что торг лучший способ назначения цены, — и улыбнётся загадочно, словно как и внучка рядом, решила поиграть на его шатких нервах. В последнее время Моракс сам себя не узнаёт. Особенно ту злость, которая вспыхнула как спичка, когда Ю Чжань демонстративно отвернулась. — Люмин, Чайльд, позвольте представить. Госпожа Лан — хозяйка Глазурного Павильона и по совместительству моя дорогая бабуля. Её едва не перекорёживает от своего же тона. И в особенности от раздражающих возмущений Паймон, которая вновь начала нести бред о «мошеннице» и страшном обмане. Знала бы, какие здесь собрались лжецы. Со всех краёв Тэйвата. — Господин Предвестник, можно вас на пару слов. Все собравшиеся удивленно поворачиваются на старушку, а той, по своей сути, уже совершенно всё равно. Она отпускает Ю Чжань, просит присоединиться к Консультанту, а сама уводит в сторону рыжеволосого юношу. Возражать Чайльд бы не посмел. — Почему-то у Паймон такое чувство, словно эта старушка собирается его съесть. — И даже не подавится. Уверяю тебя. Хотя… Буду надеяться, что такого не произойдёт. Почему? Почему в ней читается искренне беспокойство? Девушка в пол-оборота наблюдала за Предвестником. Совершенно не слышно, о чём они говорят. Волнуется о том, что Госпожа Лан строит козни за её спиной? А руки её нервно сжимают длинные рукава кофты. Похолодало. И только красный след нерешительно выглядывал из-под ткани. Хотя бы обработала, глупая. — Дальше я планировал найти подходящих людей, которые бы согласились помочь с более прозаичной работой на террасе, — напоминает о своем присутствии Чжун Ли, когда оплачивает морой Чайльда заказ. — Проще говоря, нам нужны разнорабочие, — коротко заключает Люмин. Ей самой уже надоело это повисшее напряжение. И вообще, ей было совершенно плевать на этого Предвестника. Даже лучше было бы, если старушка его съела не в шутку. — Пойдёмте скорее искать! Паймон хочет закончить со всем до наступления обеда. Мы ведь планировали заглянуть к Сян Лин. Правда, Люмин? Вместо ответа фее, Путешественница осторожно подходит к застывшей на месте девушке, осторожно потрепав по плечу. — Ю Чжань, — тихо-тихо, чтоб не спугнуть, — Всё хорошо? — А? Вновь витала в облаках. Беглый взгляд испуганно поднимается с золотых глаз на янтарные. И только сейчас понимает, что смотрел всё это время не на Чайльда или Госпожу Лан. А только на неё. Ю Чжань вздрагивает вновь, судорожно беря себя в руки. — Я сейчас. Подождите, — и убегает в сторону Предвестника. Конечно, она не признается себе в том, какое облегчение испытывает, когда расстояние между ними нарастает. Словно воздуха становится больше. Сбежать. От него хотелось убежать. Так проще. Так воздуха больше. Когда девушка подходит со спины, их короткий разговор уже подошёл к своему заключению. — Как мило, — бросает Чайльд, украдкой усмехнувшись, — Дорогуша, не стоило так переживать. Твоя бабуля очень даже милая. Вот только Ю Чжань это отнюдь не успокоило. — Умоляю, скажите, что вы не задумали ничего. Мне ещё не хватало разбираться с вашими кознями. — Отбой, дорогуша! Боевой тревоги нет, — смеясь, юноша внезапно нарушает личное пространство и треплет её по плечу, прижав к себе. Специально, на глазах каждого, — Просто Госпожа Лан решила убедиться, что у тебя есть достойный друг. Думаю, она получила желанный ответ. Старушка только кивает, не желая даже смотреть на этот жест. — Вполне. Сегодня небо заволокло несвойственными Ли Юэ тучами. А дождь как на зло не хотел идти. Похолодало, а в груди стало внезапно тепло. Замерев как каменный истукан, Ю Чжань окончательно затихла. Сжалась вся, а Чайльд только смеется. А внутри тепло-тепло. — Что ж, думаю, мне уже пора. Вынужден вас покинуть, дамы, — он напоследок хлопнул девушку по спине, да так, что та пошатнулась вперед, — Был рад с вами познакомиться, Госпожа Лан. Можете рассчитывать на меня. И да. Ю Чжань, — уже уходя в сторону оставшейся троицы, — Не приглядишь за ними? У меня дела. Совсем не могу. — Согласна, — внезапно произносит старушка, — Ю Чжань, ты можешь присоединиться к Господину Чжун Ли. На сегодня я тебя отпускаю. После ухода Предвестника стало гораздо комфортнее. Только неприятные мурашки прошлись по спине. С какого перепуга его потянуло на такие нежности? — В смысле «отпускаете»? — Я присмотрю за рестораном. Тем более, тебе давно пора проветриться, — старушка забирает из её рук зонтик, с которым всё это время ходила, и бросает взгляд за её спину, — Мне кажется, вам стоит поговорить. Вновь одно и тоже… Пора бы свыкнуться, что Консультант похоронного бюро ей как состоявшийся зять. — Всё нормально, — получается из себя выдавить с недовольным лицом, — Просто воспитательная мера. Я не позволю относиться к себе как к неразумному ребенку или вещи. Не стоит переживать. — Ю Чжань… Она не обернется. Только уверенно выпрямится и руки под грудью сложит. Женская гордость не позволяла отступить. Старушке оставалось только тяжело вздохнуть. — Дорогая, не будь столько требовательной к нему. Ему тяжело общаться с такими людьми, как ты. Но он старается. И ты пойди ему на встречу. Конечно, это не значит, что ему можно всё спускать с рук. Но просто… не будь к нему столь категорична. Что-то было в ней не так. Приветливость, чувственность и эмпатия с образом Госпожи Лан никогда не вязались. А тут… Такие странные слова. Хмурое небо, влажный ветер и запах теплых камней. Скорее бы уже полил долгожданный дождь. — Хорошо… — нерешительно, Ю Чжань ожидает подвоха, — С чего это вы вообще такое говорите? — Да так, — смеется загадочно старушка. Смотрит ей за спину, на летающую фею и златовласку в белом. А ещё на Бога в обличие человека, смертного, чей взгляд был прикован к ней одной. Её цепкий взгляд находит в нём те самые божественные черты, которые, казалось, не заметить невозможно. — Я ведь тоже когда-то была молода. И тоже была влюблена. — Э?! Вы чего надумали! Я не влюб! То есть… — язык её враг. В особенности крикливость. — Всё равно. Просто помни об этом. Низкое небо в преддверии ливня. Духота и пыль вот-вот пройдут. Улицы омоет дождём. И смоет поволоку с глаз. Госпожа Лан смотрит напоследок на Ю Чжань, такую хрупкую, но гордо держащую голову. На то, как продолжала верить в себя. И как щёки заливает юношеским румянцем. Последними её словами были: — И да. Он продолжает на тебя смотреть. Пусть потешет девочка старческое сердце. Как вздрагивает, а ведь глаза не обмануть. Блестят так сильно, в них буря чувств: злость, растерянность и тихая радость. — Тц… И кто кого ещё хочет съесть. Кивком Чжун Ли прощается с Госпожой Лан, сам от чего-то кротко усмехнувшись, когда Ю Чжань берет отданные Тартальей деньги себе. Как хорохорится, словно синичка, и утаскивает за собой Люмин. И только древнее, как он сам, чувство рокочет в груди. И затихает под громкий голос совсем молоденькой девушки. В груди клокочет сердце и становится тепло-тепло от того, как она, хватаясь за его локоть, подгоняет скорее разобраться с намеченным. Им предстояло ещё многое сделать. Вместе. *** — Подождите… Я не ослышалась? «Кокосовая коза»? Но, судя по окружающим, ей вовсе это не показалось. С разнорабочими Ю Чжань удалось управиться быстро. По знакомству заведующая портом выписала им достойных работников, которые точно справятся с порученной работой на достойном уровне. Да и у официальных лиц расценки были гораздо демократичнее. Остатки было решено отдать Люмин на пропитание Паймон. И вот Консультант приводит их в Хижину Бубу, ради исполнения очередной традиции. И был шанс управиться за столь же короткий срок… Однако, зомби за прилавком была непреклонна. — Что-то не так? А девочка смотрит своими большими-большими глазами. Весь её вид становится ещё более печальным. В пустых глаза погасла искра живого интереса. — Ци Ци помнит вкус её… Молока, — голос девочки ломается, словно вот-вот расплачется, — Просто… Хочется ещё раз… Оно вкусное. — Ладно, ладно! Всё будет. Только не расстраивайся! Ю Чжань никогда не могла выдержать такой печальный детский взгляд. Сразу вспоминаются детишки из родной деревни. Крики были сейчас особенно не желанны. Видать из-за погоды так голова разболелась, или же от нелёгкого присутствия Консультанта за спиной. Пусть мужчина в основном молчал или же начинал долгие монологи о традициях Ли Юэ, однако, одно лишь его существование вынуждало тратить силы на самоконтроль. Из головы всё никак не выходили слова Госпожи Лан. — Господин Чжун Ли, я не сомневаюсь, что этот вечный ладан просто необходим на Церемонии Вознесения, но всё же… Неужели вы правда… О ней ни разу не слышали? — К большому сожалению, даже я не могу всё знать, — неутешительно заключает мужчина. А фея только смеется: — Архонты, у Паймон мир перевернулся! Господин Чжун Ли чего-то не знает. От чего-то Ю Чжань очень не понравилось, как фея начала его журить. Лёгкое раздражение поднимается с живота. Сложив руки под грудью, девушка недовольно хмыкнула в сторону. На что мужчина реагирует непривычно резко. Просто разворачивается и уверенным шагом, не ожидая никого, двинулся в нужном направлении. — Если Кокосовая коза и правда священный зверь, то тогда нам может помочь в поимки только одна вещь. Это не далеко от города. Если поторопимся, успеем за сегодня. Похоже, Чжун Ли воспринял этот жест на свой счёт. Женское большинство команды засеменило за Консультантом. Паймон возмущенно шипела, защищая себя от разочарованных замечаний Ю Чжань. А Люмин, шедшая позади всех, только кинула задумчивый взгляд на удаляющуюся Хижину Бубу. — Почему у меня такое предчувствие, что мы что-то упускаем? * Небо свинцовой тяжестью повисло над головой. Казалось, горы своими пиками рассекали бескрайнюю мглу. Дождя всё не было. Невольное дежавю посещает Ю Чжань, когда вновь идёт следом за Чжун Ли. Совершенно не зная куда. Он ведет их странной тропинкой, о существовании которой даже не знала. Редкие стрелы глазурных лилий ярко промелькнули по пути. Паймон ворчала, что так они пропустят обещанный обед, и вообще, она не рассчитывала на полноценный подъем на гору. Консультант лишь по-доброму усмехнулся, пока Люмин всё извинялась за свою подругу. Чжун Ли ни разу не обернётся назад — знает, она неотрывно смотрит ему в спину. И только вновь в груди клокочет странное предвкушение. Знает — ей это место обязательно понравится. Пусть небо заволокло облаками. Пусть солнца нет. Но он исполнит то, чего так страстно желала. — Раньше эти руины были частью оборонительной системы тогдашней Ассамблеи Гуй Ли, — бархат голоса Чжун Ли звенит, отражаясь от стен пещеры, — Это очень старый механизм. Его создали Адепты ещё до того, как Гавань Ли Юэ была основана. Они поднимаются по старой каменной лестнице. Покосившиеся ступени, мох и влажный запах воды в пещере. А раньше это была их общая гордость. — Этот механизм называют Баллистой Гуй Чжун. В честь Богини, которая сражалась в войне Архонтом бок о бок с Властелином Камня. Спотыкаясь на влажный кривых ступенях, Ю Чжань выбегает на открытую площадку. Сердце стучит, бьёт прямо в виски. Голова кружится от разряженного воздуха в горах. И бьётся-бьётся-бьётся в голове нечто знакомое. Живое восхищение созданным Адептами механизмам перекрывает дежавю. Откуда она помнит куда идти? — Не стоит так убегать, Ю Чжань. Здесь может быть не безопасно, — подходя со спины, Люмин без особого интереса смотрит вверх, туда же, куда и затихшая Ю Чжань. Лестница новая. Достаточно крепкая, чтобы выдержать необузданное рвение. Что-то внутри неё бьётся, стучит и пульсирует. Огненные стрелы обрушивались дождём на толпы демонов. Безумная мощь в руках Адепта и человека. Она, едва касаясь проводит по сломанному плечу. Гладкая борозда для стрелы, спусковой механизм. Было страшно даже ступать на движущееся основание. Каждый болт, трещина на зачарованной древесине… — Удивительно… — Это одно из творений Архонта Пыли, — звучит мягкий голос Консультанта совсем рядом. Он уже успел подняться следом, — Главной задумкой было не только облегчить задачу Адептам, но и подарить достойное оружие обычным смертным. Чтобы они тоже могли обороняться от демонов в случае, если божественных существ рядом не окажется. Однако, воспользоваться ей мы не сможем. — Почему? — тупит взгляд Паймон. Отсутствие еды отшибало у неё желание думать. — Она сломана. Разве не видно, — разочарованная Люмин тяжело вздыхает, с грустью осознавая, что весь проделанный путь был зря. Несмотря на высоту, Ю Чжань бесстрашно обходит баллисту со всех сторон. Заглядывает в каждый укромный уголок, касается каждой шестерни, и замечает странные следы на поломанном дереве. — Кто-то её сломал, — заключает совсем тихо, — Этих следов на лаке не должно быть. Эти царапины… Что-то похожее на топор… Но… Не такое ровное. Девушка даже не дрогнет, когда почувствует осторожное прикосновение к себе. Мужчина поднимает повисший обломок плеча, и приставляет обратно. — Похоже на лопату… — Зачем нам, собственно, знать, чем именно сломали? Сам факт же не починит, — недовольно ворчит фея позади неё. А Ю Чжань усмехается, и глаза загораются чем-то отдалённо знакомым. Чжун Ли не посмеет помешать, вдруг разгорится достаточно, чтобы прояснить её тяжёлые душевные терзания. Вдруг это именно то, чего Ю Чжань у него столько раз просила. — Сам факт не починит, а вот я — смогу. Если Богиня создала это для смертных, то эти самые смертные починить её способны. — Здесь поблизости должны быть запасные части, — подбадривает её Чжун Ли. На мгновение она забывает об обиде, и улыбается ему так широко-широко. С такими горящими глазами, что мужчина замирает. Не успеет спросить — уже убежала вниз, искать вместе с Люмин нужные детали и инструменты. А Моракс стоит с обломком в руках и внезапно вспоминает, что глаза у Гуй Чжун горели точно так же, когда занималась своей работой. Когда создавала эту баллисту. * Как и тысячелетия назад, Моракс помогал с починкой баллисты. Вот только теперь это делает обычная смертная. И, если быть честными, ничуть не хуже самой Богини конструкторской мысли. Пусть облака сгустились до осязаемой плотности, что даже свет с трудом проникал, атмосфера стояла небывало тёплой. Люмин рассказывала, как сталкивалась с другими замысловатыми механизмами прошлого, и с усмешкой отмечает, что встреть она Стражей Руин, вовсе бы померла от восторга. Паймон во всех красках описывает какие это жуткие создания. А Ю Чжань всё восхищается конструкторскими решениями, причитая: Кто посмел сломать таким варварским способом?! Тысячи лет стояло невредимым, а тут… И только Чжун Ли будет непривычно тих. Подаёт нужные инструменты, берет на себя обязанность менять тяжести и держать всё, пока девушка ловко орудовала ключом. — Удивительно, понадобилось несколько тысяч лет, чтобы человечество додумалось до того, что давно придумали Боги… Не верится. Какое счастье, что я в детстве не выходила из мастерской отца. Забавно, мне на день рождение папа подарил большой семи-томник по теории механики из Снежной. А ведь ещё говорили, что негоже таким девчонке увлекаться. Ха! И где они сейчас?! — Уж не знаю где, но, если тебе и правда удастся это починить, ты будешь для меня настоящим гением, Ю Чжань, — скромно посмеивается Путешественница, с грустью понимая, что совершенно здесь помочь ничем не может. — Вы увлекались механикой? Ю Чжань отрывается от шестеренок и смотрит через баллисту на Чжун Ли. Его янтарные глаза словно прояснились. И весь он казался посветлевшим. Словно слой пыли стёрли, возвращая живой блеск его невероятно красивым глазам. — Разве я не говорила? — тянет девушка с краснеющими от чего-то щеками. Мужчина лишь мотает головой. — Нет. Вы мало о себе рассказываете. — Ой, не вам это говорить, Господин Чжун Ли, — бросает с лёгким раздражением, а сама ныряет обратно в механизм. — Я имею в виду именно о тебе. Чем увлекаешься, о чем думаешь, что нравится. То, что связано с простой человеческой жизнью. Больно разносится пульс по замершему телу. И руки застывают в воздухе, все измазанные черной смазкой. Ю Чжань не смотрит в ответ, знает — не найдёт желанного. Никогда не находила — Условия нашего контракта не предусматривают этот момент. Ю Чжань вновь вернётся к своему делу, совсем не желая замечать взгляда янтарных глаз на своих руках. Так было проще. Так было менее больно. Страх взрывает нервы слишком ярко, когда он поднимается. Шагает в её направлении, и она эгоистично думает, что он идёт именно к ней. Она со стыдом понимает, что хотела этого. Однако, Консультант похоронного бюро подходит к замершей у самого края Люмин. Похоже, одна Путешественница думала о деле больше всех. — Эй, а вы какого черта здесь делаете?! — раздаётся грубый мужской голос. — Эти идиоты решили починить ту адскую машину. Мы только её сломали. Хотя бы представляете, как это было сложно?! И только один, с уродливо покосившимся носом, не сводит бешенного взгляда с одной единственной фигуры. У Ю Чжань падает земля из-под ног. Вместе с гаечным ключом. — Подождите… Это же там та самая паскуда. Она ещё привела за собой Предвестника с этим жутким типом. Это был именно тот кусок безмозглого мяса, который посмел избить Ю Чжань. Бог в обличие человека только возвышается над жалкими смертными и вкрадчиво гласит: — Так это вы посмели очернить наследие Богини своей алчностью. Люмин не ждёт. Прыгает вниз и обрушивает град каменных метеоров. Дрожит земля, дрожат руины. И лязг столкнувшегося металла скрипел словно сквозь вату. Ю Чжань видит. Ю Чжань трепещет. Горящие янтарём глаза в полумраке грозового неба. И Укротитель Вихрей в руках. Порча словно отзывается божественной мощи перед собой. И нечто внутри, вновь и вновь, когда видит Чжун Ли таким, на части рвётся. Ей знакомо каждое движение. Ей знаком каждый выпад, и это золотое сияние, что шлейфом следует за ним. Так бы выглядел Бог из прочтённых книг. Моракс… В спину словно толкают. Ю Чжань кидается к последней шестерне. Натяжение тетивы, толстая стрела с белоснежным оперением. Стучит, гудит баллиста, но поддаётся послушно. Руки сами делают. Ю Чжань прицеливается, и тихо шепчет, смотря прямо в налитые кровью глаза. — Ну давай. Блеск ножа. Свист спущенной тетивы. Стрела оставляет жуткий кратер на камне. Ровно под ногами бандита. А затем яшмовый щит вспыхивает перед глазами, разбивая в дребезги, в пыль, кинутый нож. Осколки сыплются прямо на баллисту. Дыхание смешивается с едва заметным животным рыком. Моракс не опускает копьё до последнего, пока точно не удостоверился, что эти отбросы сбежали. Смотрит нечитаемым взглядом на кратер в камне, и оборачивается. Его щит всё ещё на ней. Губы судорожно шепчут его имя. Он не слышит. И только первые капли дождя посыпались с небес, смывая с его глаз поволоку ярости и многовековой пыли. * Ливень стоял стеной. Чернеющее небо рассекали всполохи далёких молний. И только тусклые раскаты грома прорывались сквозь шум проливного дождя. Им повезло. Комната с запасными частями для баллисты не подверглась нападению мародёров. Здесь можно было укрыться, и даже огонь был зажжён на одном из сохранившихся факелов. Люмин с Паймон уселись у огня и вскоре послышался храп. Утомилась фея, да и Путешественница клевала-клевала носом, и уснула следом. Шум дождя умиротворял. Температура понизилась ещё сильней, так сильно, что с каждым выдохом вырывались клубы пара. А Ю Чжань всё стояла и стояла, на границе тепла и дождя. Капли с ветром били в лицо. Честно, было холодно, но это куда лучше. Головная боль постепенно отступает, уступая физической. У нее вновь разболелось плечо. — Не стоит стоять под дождём. Вы можете простудиться, — тихий голос был непривычно хриплым. Похоже, за сегодня все они изрядно устали. Глубоко вдохнув запах дождя, грозы и мокрых камней, Ю Чжань с мягкой улыбкой подставляется дождю и ветру. — Я так люблю такую погоду, — шепчет она тихо-тихо, но он её, конечно, услышал, — Мне всегда казалось это таким завораживающим. Сидеть на ступеньках, на крыльце, укутавшись в теплый плед, и наблюдать за дождём. Чтобы брызги били в лицо. А ещё, в деревне, когда особенно жарко, можно увидеть красные молнии. Все нормальные дети боялись таких бурь, а я наоборот. Родителям едва получалось утащить домой. — Видимо, мне тоже не удастся. — Боюсь, что нет, — и смеется тихо-тихо, едва громче самого дождя. Шумит листва, и вода стекает с крыши уцелевших развалин. И всё же не рассчитывала Ю Чжань застрять здесь, непонятно где. Иначе бы подобрала подходящую одежду. Ну а сейчас приходилось мириться, обнимать себя за плечи и наслаждаться таким прекрасным мгновением тишины. И только в груди копилась странная боль. Давила-давила, а выйти никак не могла. Ю Чжань оборачивается к Консультанту, когда слышит звон металлических креплений. Мужчина внезапно снимает с себя длинный плащ, ловко расправляясь с замысловатыми застёжками, и протягивает его замёрзшей Ю Чжань. — Нет, что вы! Мне нормально. Если замерзну, обещаю, уйду внутрь. Однако, мужчина только подходит ближе и заставляет взять в руки. — К большому сожалению, здесь нет ничего похожего на плед. Поэтому, прошу, накиньте хотя бы его. Без тепла не так приятно наблюдать за дождём, верно? — и стоит удостовериться, что держат достаточно крепко, Чжун Ли возвращает расстояние между ними. И вот как, скажите, на это нужно было реагировать? Ю Чжань окончательно путается: в себе, в чувствах и в этом мужчине, который сам запрокидывает голову и прикрывает глаза. Алеющая подводка совсем не смазалась за день, и волосы совсем не пушатся от влажности, как это у обычных людей бывает. Даже без плаща Чжун Ли оставался всё таким же идеальным. Когда до него доносится шорох ткани, он довольно улыбается. И только боль в груди, такая же, не отпускала. Мурашки бегут по коже, когда чувствует тепло его тела, сохранившееся в плаще. Он гораздо больше её самой, свисает с худых плеч бесформенно, наверное, смешно со стороны, но ей уже совершенно всё равно. И только боль внутри не утихает. Дождь всё льёт, и небо озаряют вспышки далёких молний. — Я тут подумала… А может это и хорошо, что о Гуй Чжун так мало информации? Знай все о ней и её творениях, люди бы обязательно хотели бы всё разграбить. Как с той же баллистой. Знал бы кто, что здесь находится такое творение… Так ещё с запасными деталями совсем рядом… — Может, в этом и был замысел Властелина Камня? Порой, прошлое не стоит тревожить. Пытаясь уловить каждую частицу его тепла, Ю Чжань кутается в плащ плотней. Становится куда теплее. И только дождь всё льёт и льёт, попадая прямо на лицо. — Как думаете, она была ему дорога? — Архонт Пыли была первой, с кем Властелин Камня заключил контракт. Она научила его милосердию к людям. Возможно, чтобы сохранить память о ней не тронутой, Архонт не стал высекать память о ней в народе. — А может он пытался спрятать свою ошибку? Со стороны мужчины послышался тяжёлый вздох. Печаль опускается на его плечи непосильным грузом. Не хочется ему возвращаться к истокам. Очень не хочется, чтобы Ю Чжань вновь ненавидела Властелина Камня. — Даже Боги совершают ошибки. Только им они обходятся куда дороже, чем смертным. Почему-то именно сейчас, скользя украдкой взглядом, Чжун Ли ей показался настоящим. Словно дождь смывает с каждой каплей всю накопившуюся пыль и грязь с него. — Я не ненавидела Властелина Камня. Просто никогда не могла его понять. Хотя, теперь, мне кажется, что даже не пыталась этого сделать, — её голос внезапно становится сиплым. Взгляд опускается в рябь луж, — С самого падения в Бездну я не могла понять, кто же этот «Архонт». Если он был Богом в литературном понимании — значит он обязан каждого на своей земле оберегать. Значит он всеведущ и это его обязанность. А если же он имеет больше общего с человеком… — Она тоже не знала… Звучит эхом в голове. — Однажды, я построила образ Властелина Камня в голове. Бабушка, мама и папа — все они столько о нем говорили. Вот я и посчитала, что он обязательно всем помогает, кому успевает. Что он обязательно благородный, честный, и невероятно храбрый. Что ради своих Адептов он грудью пойдёт на врага. И вот однажды, маленькая девчонка встречает… Её руки судорожно обхватывают себя за плечи. Не от холода, желания почувствовать себя не одной. Вспомнить, какого это — его объятия. — Лань Фень был так близок к идеалу. Немудрено, что такая наивная дура так по-глупому в него влюбилась. Но я не жалею. Просто… Он показал, что даже такие люди бывают не идеальными. И мне было так обидно. Лань Фень был так близок к воздвигнутому мною образу. Чжун Ли смотрит на неё пронзительно и слушает каждое слово. Ледяной дождь внезапно стал обжигающе горячим. Это слёзы. — И я до сих пор не могла смириться с тем, что даже Властелин Камня имеет недостатки. Что он не услышит меня, если я позову на помощь. Что он не исправит мои ошибки, если я попрошу. Теперь всё это мне кажется таким глупым. Почему она улыбается? Ему совершенно это не понять. Чжун Ли не нравится эта улыбка. Горькая, сквозь боль. Хотелось скорее услышать её искренний смех. Увидеть горящие глаза. — Это твоя неотъемлемая часть, — единственное, что приходит ему в голову, — Прими и двигайся дальше. — Но вы ведь тоже не можете себя простить. Крохотные слезинки блестят на бледных от холода щеках. Она продолжает улыбаться. И всё же Ю Чжань совсем не похожа на Гуй Чжун. Особенно в последние годы. Когда глаза Богини потухли и цветы перестали так сладко пахнуть. В последние годы Гуй Чжун страдала больше всего. — … и сколько бы я не старался, мне не искупить свою вину. Да, Ю Чжань была другой. Она молода. Она человек. И кажется такой крохотной с его плащом на плечах. Как одни кончики пальцев, измазанных в черной смазке от шестерней, показывались из-за рукавов. — Знаете, почему я так отношусь к вам? Вы похожи на него. Вы похожи на тот идеал, в который я продолжаю верить. Знаю, у каждого есть свои изъяны. Даже у Богов. Но я продолжаю слепо верить. И я ненавижу это в себе так сильно. Сейчас, стоя под проливным дождём, ему показалось, словно смотрит на неё впервые. Без призмы древний горечи и боли. Без вечного сожаления. Без желания увидеть в ней её. — Ты тоже на неё похожа. Тоже говоришь то, что думаешь. Тоже пытаешься всем помочь и веришь, что люди будут такими же к другим. И знаешь… Это не плохо. Не каждый имеет смелость сохранить эту веру в людей до самого конца. — Даже если они не такие замечательные? Он улыбнулся. — Ты делаешь людей лучше, Ю Чжань. И даже меня. Рядом с тобой мне хочется быть лучше, чем я на самом деле являюсь, — и легко пожал плечами. Мол, живи теперь с этим. И так легко стало на душе. Чжун Ли впервые не чувствует тяжесть в груди. А чувствует бесконечную невесомость внутри, когда слышит тихое: — Мне тоже. Свист. И ослепительная вспышка отражается на сетчатке ярким пятном. Гром оглушает, всё внутри сотрясается, даже у него, Моракса. Казалось, земля уходит из-под ног. А на деле это оказалась Ю Чжань, судорожно вцепившаяся в него руками и ногами. — А! — раздаётся девичий крик наперевес с визгом проснувшейся Паймон. — Ты же говорила, что не боишься гроз. — Но не когда молния сверкает прямо рядом! — кричит ему в лицо. И только затем понимает, насколько близко он наклонился к ней в попытке удержать от падения с настоящей высоты, — Ой… Простите. Я… Она замирает в его сильных руках так послушно. А он держит, крепко-крепко. На ней собственный плащ смотрится так смешно, что он, Моракс, нет, Чжун Ли, заливисто смеется. — Мх-ха ха, — не получалось удержаться. Сгибается в три погибели, и уже сам держится за худые девичьи плечи. Она пытается его удержать, сама заливаясь алой краской, — Ю Чжань, ты невероятная. А сердце громко-громко стучит в груди. — Чего в смешного в этом? Ну да, испугалась! Но разве вы не пугаетесь, когда совсем не ожидаете подвоха? — Не-а — в ребяческой манере отвечает мужчина, все пытаясь удержать рвущийся из самых глубин смех. — Врёте, все пугаются! Просто умеете держать лицо. — Так думаешь? — Ну конечно! Вы даже не покраснели, пока говорили такие смущающие вещи. — А должен был? — и поднимает на неё взгляд. Вновь близко-близко. Что может уловить свечение дорожек слез и капель дождя. Ю Чжань пихается, больно вдарив по плечу. — Господин Чжун Ли! Хватит надо мной издеваться. Я ведь могу и вновь обидеться. А он только потирает ушибленное плечо, словно оно взаправду болело. — Избавь меня, старика, от таких нервов. Это так выматывает. — Это чтобы вы тренировались. Бабушка сказала, что вам тяжело с такими как я общаться. Ничего, такими темпами может и девушек начнёте понимать. Глядишь, и влюбитесь вновь. Они прячутся под крышу, где гораздо теплей. Дождь постепенно утихает. — Мне кажется, про таких как я говорят: однолюб. — Время покажет, — произносит внезапно Ю Чжань, уверенно протягивая обратно его плащ. А время уже показало. И только старую каменную табличку она проводит взглядом, когда уже будут уходить. Ей удаётся разобрать первые несколько слов: «Руководство по использованию баллисты Гуй Чжун». *** Когда они возвращаются ни с чем, оказывается, что ничего и не должны были приносить. Не было никакой «Кокосовой козы», а Чайльд едва не помер со смеху. Буквально. Ю Чжань уже думала начать откачивать, когда он начал оседать на пол. — Нет, ну ты-то! Ну а что Ю Чжань могла сказать? В руководстве по механике о священных животных ничего не говорилось. Даже Чжун Ли стыдливо прятал взгляд, поняв, что не только Ю Чжань, но и Люмин протаскал за собой без надобности. Ци Ци получила доступ к поставкам кокосового молока благодаря Предвестнику. Вечный ладан оплатил так же он. И, кажется, от возмущений Паймон, мужчине стало окончательно неловко. — Я приглашаю вас на ужин. Не в глазурный павильон. Я знаю ещё одно очень приятное место. Думаю, оно вам понравится. Обещаю, о море я позабочусь. Дома никого не было, когда Ю Чжань возвращается. Она не придаёт значения. Скорее всего задержались в ресторане. Нужно было скорее вымыться, привести себя в порядок и выбрать какое-никакое, но подходящее платье. Здесь ей помогает утренний подарок. То самое ханьфу матери, которое подошло даже удивительно хорошо. И пусть в нём не было ни золота, ни дорогой вышивки. Для Ю Чжань оно уже было самым красивым. Потому что в нём сохранена такая история. Когда вернется в деревню, обязательно расспросит о нём. Как же мама с папой встретились. — Ух ты, смотрю ты даже принарядилась, дорогуша, — смеется Чайльд, которого Чжун Ли так же пригласил, — Мы же тебе не помешаем, правда? Люмин только фыркает, поглощая клёцки в рисовом вине. — Нет, что ты. Как ты можешь помешать, мой дорогой друг. Они проводят время отлично. Смеются над «кокосовой козой», Чайльд пытается вытянуть у Консультанта дуэль, но тот непреклонен. Паймон поглощает тарелку за тарелкой, явно решив отыграться за пропущенный обед. Окончательно темнеет. После дождя пахнет свежестью, и так приятно-прохладно, что Ю Чжань кажется, что лучше быть уже не может. Звучат хвалебные рассказы о Воле Небес. Горят огни Гавани Ли Юэ. После разговора с Чжун Ли стало гораздо легче. Проще выносить его взгляд. Он обещает себе, что сделает комплимент её внешнему виду потом, когда отведет домой. Вот только иллюзия не длится долго. — Госпожа Ю Чжань! — раздаётся тонкий голос. Гань Юй бежит со всех ног. Кричит, задыхаясь. И судорожно цепляется за плечи, когда девушка к ней на встречу выходит. — Чем могу помочь? — вежливо. А внутри всё холодеет. Чайльд напряженно поднимется, ведомый плохим предчувствием. Паймон продолжит поглощать порцию за порцией, а Люмин предостережено схватит Предвестника за рукав. Чтобы не дернулся ненароком. Моракс будет только молча наблюдать со стороны, ожидая. — Мне так жаль. Примите мои искренние соболезнования. И за Госпожу Волю Небес. И за всех Цисин. Нам так жаль. Это такое горе. — Я… Не совсем понимаю вас. Гань Юй крупно тряхнуло, когда она, полными слёз глазами, смотрит на Ю Чжань и понимает: — Вам ещё не сообщили? — Что именно? А у Адепта не находится слов. Она просто не может это произнести. Хватило смелости кинуться, хватило смелости сказать всё что было ранее… Но не это. Только не быть первой. — Только не делайте такое лицо. Правда. Что такое случилось? Может скажете? Чжун Ли не слышит, что произносит в ответ Гань Юй. Не слышит ответной реакции. Ничего. Совершенно. И тишина впервые становится невыносимой. — Чайльд, — молит Чжун Ли. Парень понимает всё без лишних слов. — Дорогуша… Эй. Всё хорошо? — тихо шепчет, когда подходит со спины. Гань Юй убегает, глотая слёзы. Ю Чжань стоит неподвижно, и глаза её знакомо пусты. Чайльд знает этот взгляд. А когда оборачивается к нему, смотрит этими пустыми глазами, произносит с удивительной лёгкостью. — Бабушка умерла в обед. Сердечная недостаточность.