Контракт с истёкшим сроком

— Даже не думай бояться! Помни, я с тобой, Люмин! Вместе мы хорошенько отколошматим этого противного Фатуи! Держи меня, я его самолично по этому смазливому личику… — Какой воинственный настрой, — отстранённо отозвалась Путешественница. Голос её был ни горяч, ни холоден. — Почему я слышу насмешку?! — взвизгнула фея, влетая скорее в раскрытые двери Золотой Платы, — Ты что, не веришь в мои самые серьёзные!.. На-намерени-я… — белая, как полотно, Паймон теряет дар речи. У колонны бездыханно лежал солдат. И стоило только попытать прощупать пульс, сразу стало понятно — он мертв. Как и несколько других миллелитов чуть дальше, вглубь огромного зала. Люмин не из тех людей, кто старательно не замечает очевидно, но всё равно надежда умирает последний. Ей хотелось верить в себя, в свою способность предотвратить бессмысленные жертвы. Но вот кровь на руках вновь появляется, а холод остывающего человеческого тела вспоминается. И всё равно… — Давай поскорее закончим здесь со всем, — тихонько шепнула Паймон, — Вдруг пронесет и мы разминёмся… — Ты такая наивная, Паймон. Девушка в белом непоколебимо прошла в центр Золотой палаты. Перед ней труп Архонта, самого Властелина Камня. И даже будучи бездыханным, он внушал трепет и благоговение. Золотая чешуя, пылающая грива и острые когти, которые крошили самые прочные скалы. — Кто бы говорил, — разносится эхом в просторном зале. С каждым шагом внутри по камушку осыпается вся былая уверенность. Его голос как всегда чист, задорен, но глаза остаются пустыми. Как бы ясно Чайльд не улыбался, на самом дне остаётся та самая гнильца. — Что, даже не обернёшься? Мне, конечно, льстит, что ты доверяешь мне свою спину, но понимаешь… Личико твоё мне куда милее, — яд льётся в его лживой речи рекой, постепенно становясь неконтролируемым потоком. Но стоило ей обернуться, как Предвестник тут же присвистнул, — Ого! Какой холодный взгляд. Прямо как в нашу первую встречу. Ну что ты такая серьёзная, улыбнись! Представление наконец началось! Ха-ха! Ему так смешно? Ей тоже хочется посмеяться, пусть объяснит! Что смешного в убийствах, смертях и войне? — Это всё твоих рук дело? — вкрадчиво решает спросить Люмин. Ответ вполне предсказуемый: — Конечно. Всё, кроме смерти Властелина Камня. Клянусь тебе, это был не я! Ты же сама видела, я был не менее тебя удивлён. Однако, такой расклад дел меня вполне устроил. Более того, как гениальный Предвестник и верный воин Царицы, я смог всё разыграть как никогда удачно. Осталось только забрать Сердце Бога и всё! Очередная миссия будет блестяще выполнена! Чайльда буквально распирало от гордыни и ощущения собственного триумфа. Слова всё льются, льются, грозясь Люмин буквально затопить. Предвестник поднимается по ступеням, выходя на прямую дистанцию. Между ними достаточное расстояние. Но сражаться пока что парень был не намерен — в нём бурлили чувства. И нечто поднималось с самого дна. — Я не позволю тебе забрать Гносис. — Да! Мы не позволим планам Фатуи сбыться! Но тут же весь вернувшийся настрой Паймон буквально тушит заливистый смех Предвестника. И настолько сильно его рассмешил этот контраст между эмоциями мелкой феи и Путешественницы, что живот скрутило. — Ха-ха-ха! Помешаете чему?! Бегите лучше спасать этот проклятый город, пока есть, что! — мягкой поступью Чайльд медленно направился к ней, не отрывая своей морской бездны от золотых глаз, — Отдам тебе должное, принцесса, — прозвище выдыхается с пошлой сладостью, что передёргивает, — Без тебя мне бы не удалось надоумить Адептов на такой отчаянный поступок. Разрушить город, защитой которого они жили тысячи лет. Это даже звучит восхитительно! Белоснежная улыбка, милый прищур, и чуть учащённое дыхание. Люмин же сохраняла хладнокровность, позволяя приблизиться. Пока язык у этого идиота был подвешен на разговор, то пусть всё расскажет. Она сможет это вытерпеть. — Можно последний вопрос? Как же тешет самолюбие его этот взгляд снизу вверх. Как же сладка эта морозная нотка в голосе такой хрупкой, светлой и воздушной Путешественницы из другого мира. Отказать такой просьбе Чайльд не мог: — Я весь твой. Идеальный момент воткнуть ему меч в живот… Но Люмин этого не сделает. — Где ты ещё мне соврал? — Соврал? — удивляется Предвестник, но вскоре вновь расплывается в улыбке. На этот раз тягучей, снисходительной, — Ты не найдешь и во всем Тейвате более честного человека, чем я. Говорил же — я плохой парень. А ты отлично знала, на что шла, когда брала Печать Согласия из моих рук. Скажешь, что нет? Но мы ведь с тобой прекрасно об этом знаем. Не так ли, принцесса? Свист. Пространство между ними рассёк острый клинок. — Раз мы пользовались друг другом честно, — выдыхает на грани вскипающего внутри жара, — То и побью твою противную рожу с чистой совестью. Тарталья с лёгким удивлением наблюдает за крупной каплей крови, вытекающей из тонкого пореза в перчатке. Его протянутую руку не просто отмахнули, а были готовы отсечь целую кисть. Усмешка сама собой кривит его лицо. — Отлично! — воскликнул торжественно Предвестник, — Тогда сразимся. Покажи мне всё, на что способна, Люмин. И Люмин направилась прямиком в объятия бездны, без страха и упрёка. *** Тем временем, среди толпы миллелитов и редких испуганных людей шла себе прогулочным шагом глава похоронного бюро «Ваншен». — Ура-ура, — насвистывала себе под нос, — Благодать снизойдёт на нас! Ух, сколько работёнки намечается! Скорее бы уже, скорее… Гвардия миллелитов оказалась слабенькой на психологическое давление. Им нужно было разобраться с гражданами, а не выслушивать бред этой странной девчонки. А чем дольше её слушаешь, тем страшнее становилось за собственную жизнь. В их положении шутить на тему смерти и предлагать скидку на гробы родным, не совсем этично. Но это сыграло на руку самой Ху Тао. В итоге, полностью чистая перед законом, глава похоронного бюро шла к себе домой. Погодка была замечательная: глубокая ночь, буря и яркие вспышки молний. И всё было бы отлично, не встреть она по дороге двух солдат. — Хм… Кто-то притворился сотрудником моего прекрасного похоронного бюро и проник в святую святых. А дело это приобретает всё более и более интересные детали! Для начала Фатуи, теперь загадочные призраки… Мне определённо нужно заняться этим лично! С подобным настроем Ху Тао продолжала свой путь. Её зоркий глаз сразу же заметил странность — горящий свет в окне. Так ещё лампа была поставлена точно на подоконник, словно специально. Затем шла дверь, которую опечатывали лично при ней. И если раньше она была специально открыта, с листком приклеенном на дверь, то теперь, вот удивление, дверной замок был повёрнут на все возможные повороты. — Простите за вторжение! — холл её встречает привычным могильным холодом и тишиной. Поднявшись к своему бывшему кабинету, который ныне был отдан на нужды Консультанта, Ху Тао прислушалась к закрытой двери и с хитрой улыбочкой пропела, — Мне крайне неловко вам мешать, но старик… Ты, конечно, выбрал самое романтичное место, но не лучшее время. Тишина. Ху Тао постучалась ещё разок. Вдруг уже уснули, негодники. — Я тебе скидку на еще одни похороны делать не буду, слышишь меня?! — связка ключей вновь звякнула в руках, и с полной уверенностью, замок отворяют, — Если ты её в порыве страсти приду… Ручка опустилась. Искры яшмового щита ослепили на миг, и тут же тяжесть обрушивается на худенькую Ху Тао с такой силой, что кубарем обе катятся к противоположной стене. Раздаётся грохот падающих тел. — Спасибо! Спасибо Госпожа Ху Тао! Расцеловала бы вас! — Ой-йё… Давно меня не были так рады видеть, — сдавленно промычала девушка, когда наконец путь воздуху был открыт. Ю Чжань сваливается с неё на пол, и тут же бежит не разбирая дороги к выходу, — А ну стоять! Сквозь гул собственного сердца получается разобрать. — Мне нужно!.. — Что случилось с призраком? Неожиданность данного вопроса сбивает с ног. Серые глаза Ю Чжань уставились на главу похоронного бюро в смятении. — Призрак?.. — Да! — поднимаясь на ноги, Ху Тао как ни в чём не бывало поправила шляпу, и продолжила серьёзно, — Раньше на тебе было эхо другого человека. Это не полноценный призрак, но эхо может влиять на тебя отголосками эмоций «прежней жизни». Сначала его было сложно различить из-за порчи в тебе, теперь же его и вовсе нет. Ты знаешь, куда оно пропало? Что? Как? Голова отозвалась гудящей болью и протяжным писком в ушах. Ху Тао спокойно продолжила: — Чжун Ли запретил мне приближаться к тебе. Сказал, что сам разберется со всем, но как глава похоронного бюро «Ваншен», я не могу остаться в стороне, когда дело касается неуспокоенных душ. Ты что-нибудь знаешь об этом? — Я… не могу вспомнить. В носу засвербело и Ю Чжань привычно шмыгнула носом. Она рукой проходится по лицу, а на руках остаётся ярко алая кровь. Шаги раздаются гулом в коридоре, и белый платок протягивают ей в жесте доброй воли. — Позволь предположить, — улыбнулась добродушно Ху Тао, — Ты начала вспоминать свою прошлую жизнь, да? И ты-прошлая как-то связана с нашим Консультантом. Судя по твоему лицу, ты понимаешь, о чём я говорю. Платок быстро окрашивается в алый. Голова болит, но Ю Чжань получается взять себя в руки и с лёгкой дрожью ответить: — Да. Да, я вспомнила многое из своего прошлого. Я помню всех, помню даже момент смерти, но вот… Я не могу вспомнить Бездну. — Тогда ещё одно, — девушка задумчиво постукивала по подбородку и резко развернулась на пятках к ней спиной, — Было ли это эхо с тобой с самого рождения или же что-то с тобой случилось, раз потерянная душа теперь живёт в твоём теле? Может быть, тебе родители рассказывали моменты, когда ты перестала вести себя как обычно? Желание помочь воспринимается как очередная атака. Внутри неё вновь начинают копаться, вновь пытаются пробраться так глубоко, с этой уверенностью в правоте своих слов. Это неприятно. Она и так слишком много времени потратила, чтобы разобраться в этой жизни и жизни прошлой. — Мне некогда разбираться со своей дырявой памятью! — раздражённо прикрикнула Ю Чжань. Сил больше выслушивать это у неё не осталось, — Я должна сделать хоть что-то, пока этот глупец не натворил таких дел, что… — Твоё тело может не выдержать былой мощи. И ты это понимаешь. — Да. Спустя тяжёлый вздох Ху Тао вновь оборачивается и смотрит на неё таким печальным взглядом, что даже сама Ю Чжань свой гнев сменяет на нечто более тихое. — Тогда будь осторожна, — с пониманием произносит девчонка, уважительно поклонившись. — И вы, Госпожа Ху Тао, — ответный поклон. Больше не проронив и слова, Ю Чжань уходит, а глава похоронного бюро продолжала смотреть ей в спину, замечая порезы на запястьях, словно от осколков. — И кто теперь этот беспорядок будет убирать, а? Кабинет Консультанта был полностью разгромлен, и только одна горящая лампа, словно лучик света в кромешном хаосе, продолжала светить у окна. * Когда Ю Чжань выходит на улицу, людей на ней стало куда меньше. Остались только редкие солдаты, которые уговаривали торговцев поскорее укрыться, а те, ругаясь, продолжали укреплять свои лавки. Какая к черту война, когда товар будет потерян? Моросящий дождь неприятно холодил пылающую кожу. Теперь, с Глазом Бога, она может увидеть янтарный след, стелящийся по земле. Уходил он на север. Ей хочется верить, что правильным выбором будет найти его, и попросить остановить Адептов. Но сердцем Ю Чжань понимала — Чжун Ли и сейчас не сделает этого. Непоколебимость в своих решениях осталась неизменной ещё с тех давних времен. Нужно было спешить. Пока дождь не смыл элементальные следы существует возможность найти Люмин. Путешественница точно сможет помочь. Ю Чжань была полностью в этом уверена. Потому, больше не колеблясь, она срывается на бег, точно по остаткам удивительно сильного двухцветного следа. Солдаты кричат ей в спину: «Куда ты? Беги домой!». Город стремительно пустел. Темно. И где-то в небе, в клубящихся облаках, угрожающе сверкали молнии. Дождь набирал силу. Крупные капли то и дело били в лицо, волосы путались от ветра, но это уже не имело значения. Путь ей освещала пыль. За городом свистят ветра и слышен отдалённый грохот рассыпающихся скал. Адепты злы. Чем дальше от города отдалялась — тем сильнее чувствовался запах человеческой крови. Элементальный след сворачивал с дороги, в сторону богатых врат. Золотая палата — самое надежное хранилище если не во всём Тейвате, то в Ли Юэ точно. Но когда ноги приводят к распахнутым воротам, ни одного охранника Ю Чжань не видит. Порывы ветра только доносят до неё этот смрад запёкшейся крови. Нехорошее чувство заставляет внутренности свернуться в клубок. Инстинкты кричат бежать, спасаться, но Ю Чжань переступает порог. И шаг её был достаточно твёрд. До того момента, когда шагнула в лужу крови. Давится: — Люмин! Это был не крики, но Путешественница отвлекается. Её концентрация даёт брешь, чем охотно пользуется Предвестник. Люмин давится кашлем с нехорошим привкусом. Ю Чжань падает к бездыханному солдату. Руки дрожат, не слушаются, когда срывает шлем с головы. Нужно проверить пульс, может быть он всё ещё жив! Глаза цепляются за ещё несколько тел поодаль. Кровь капает на груды золотой моры, медленно, по капельке. Ледяной дождь с порывами ветра продолжают хлестать лицо сквозь распахнутые двери. И грохот затихает. Свист стрел, клинков. Голова взрывается протяжным писком. В течении пары часов тело бледнеет. Потеря крови сыграла свою роль — теперь кожа стала серой, мертвенно белой. Кровь в мышцах сворачивается, так, что мертвец становится неподвижным. Словно замирает во времени. Широко распахнутые глаза. Матовые. Кровь в них растеклась кляксой из взорванных сосудов. Раздаётся грохот. Пыль взвилась в воздух, вместе с мелкой крошкой камней. Люмин хорошенько отбросило в сторону лестницы. — Что, первый раз труп видишь? Голос Чайльда доносится до неё словно сквозь морскую пучину. Кровь липкая. Пачкает руки. Ему смешно. Утирая собственную кровь с разбитой губы, он забывает об затихшей Люмин. Пусть отдохнёт. Они уже довольно долго кувыркались здесь. Игра веселая, но Чайльд боится, что быстро надоест. А здесь… — Тебе разве не говорили, что хорошие девочки должны сидеть дома и слушаться старших? — голос буквально ломается, — Какого черта ты здесь забыла? В жаркой крови и похолодевшем теле распахнулась бездна. И Ю Чжань держится из последних сил, лишь бы не свалиться в неё вновь. Но падает, падает, падает — она не может оторваться от таких знакомых глаз. Слова застревают в глотке: Знал ли ты, Моракс, что всё так случится? Заледеневшими пальцами она осторожно закрывает непослушные веки, пачкая ресницы кровью. — Это ты его убил, — обманчиво спокойно срывается с губы, — Зачем? Замирает. Машинально. Его внутреннее чутьё кричит — осторожно! Этот противник не так прост, как кажется. И голова его наполняется мерзким шумом. — Ничего личного. Просто приказ. Тарталья вновь призывает водяные клинки. — Беги! — кричит истошно Люмин. Резкий звук бьёт по обострённым нервам. Не разбирая вообще уже ничего, Чайльд собирает копьё и метает его в сторону девушки. Люмин уворачивается, но выбоина на её месте отлично показывает его состояние на данный момент. — Подожди, подожди! У нас здесь просто тренировочный бой. Ты не так всё поняла. Принцесса просто не хочет признавать свою ничтожность и вот… Но не волнуйся! Всё будет хорошо! Просто подожди снаружи, ладно? Можешь даже трупы забрать, если так хочешь. Хотя, им уже твоя забота не нужна. Его не слушают. Возвращается шлем на своё законное место. Острое перо поправляют, пачкая грязными разводами. В последний раз даря ему свою улыбку, Ю Чжань берет в свои руки белое копьё. — Я одолжу ненадолго? Лань Фень не ответит. — Дура! — заорала Паймон во всё горло, — Беги! Быстрее! Позови помощь! Он не должен!.. По огромному залу разносится только смех. Одиннадцатый Предвестник не может даже смотреть на то, как его дорогуша поднимается на ноги с копьём наперевес. Очевидно тяжёлым для её хрупкого тельца. — Не смеши меня, — кривится, — Хвалю за веру в себя, но не стоит переоценивать свои силы. Не люблю красавиц бить. Люмин только в сторонке фыркнула. Но что-то в его снисходительном тоне ей не понравилось. Тревожно резко стало… — Ты пришёл за Сердцем Бога. — Догадливая, — расплывается в улыбке Чайльд. С каждым шагом Ю Чжань шла навстречу своей смерти. — И ты стравил Адептов и Цисин. — Просто подтолкнул, — уже мрачнее ответил Предвестник. — И Осеала собираешься освободить именно ты. Молчание. — Тогда, возможно, тебе так же известно, что там, — она указала за его спину, — Всего лишь фальшивка. В экзувии нет Гносиса. Можешь проверить. Не мешай ему, Люмин! Путешественница только неопределённо вскрикнула, когда Предвестник молнией метнулся к телу Архонта. Девушка осторожно, не отрывая взгляда от врага, отступала в сторону Ю Чжань. Та непоколебимо стояла, продолжая сжимать копьё окровавленной рукой. Чайльд легко пробивает оболочку. Сжатый кулак выдёргивают из тела и с полной уверенностью его разжимают. Но он оказался пуст. Сердца Бога нет. Его провели. — Дерьмо, — выругалась Люмин. Паймон тут же тихо отозвалась: — Полное. Всё на мгновение замирает. Только капли глухо разбивалась о пол Золотой Палаты. Блеск золота с бурой запёкшейся кровью. — Вот ты и показала своё истинное лицо. Почему-то с опускающейся маской на лицо ей вспоминаются надменные слова Моракса. Древко копья до скрипа сжимают в ладони. Пальцы были скользкими. Лиловая вспышка ослепляет. Копьё Чайльда разбивает камни в пыль, крушит. Грохот перебивает треск электричества. Взмах. За его спиной Ю Чжань успевает заблокировать удар. Уворот. Его щит звенит от принятого на себя удара. Холодные мурашки сковывают тело. Её в последний момент успевают оттянуть. Люмин буквально отбрасывает её прочь, блокирует быстрые атаки парных кинжалов. Ударом ноги о пол появляются высокие зубья кристаллов. Отчаянная попытка его задержать. Поздно. Его голову разрывает от истошных криков, а грудь от жаркого пекла. От Люмин отмахиваются, словно надоедливое насекомое. Вновь копьё. Предвестник собирает энергию в ноги и одним рывком оказывает рядом с врагом. Увернулась. Ещё рывок. Ещё. Ещё. Размашистый секущий. Перед глазами начало темнеть от ярости. Пусто. Не попал. Почему? Хриплый смех вырывается странным гавканьем из разрывающейся груди. Под маской Тарталья улыбался. — Неплохо. Ю Чжань же только сжимает в своих руках белое копьё. Вдох, выдох. Новый рывок. Порча искрится, шипит, больно цепляет открытую кожу, но Люмин стойко выдерживает. Люмин! Чайльд теряет на миг свою цель. Ю Чжань ловко перепрыгивает Путешественницу и тут же атакует. Вся сила удара уходит в пол, щит вновь появляется. Мощный колющий удар Люмин разбивает его в дребезги. Двумя клинками Чайльд блокирует два удара с разных сторон, но пропускает неожиданно. Ю Чжань всю силу вкладывает в ногу и от души бьёт в живот. Дыхание сбивается. Но не от боли. Нет. Эта слаженная работа буквально раздирает на куски последние остатки разума. Дальше Предвестник не церемонился. Импульсом сбивает с темпа. Порча бьёт по нервам, сковывает, выворачивает. Маленькую Люмин хватают за длинный шарф и за него перекидывают через плечо куда-то за спину, да так, что улетает прямиком к телу Архонта. Слитным движением разворот. Пригнулся к земле. И мощный удар в живот. Кулак искрится от энергии. Мелкая крошка летит во все стороны, постукивает о маску. Тарталья только глухо смеется, встряхнув гудящей рукой. Удар был хорошим. В голове промелькнула мысль, что будет совсем уже не интересно, если девчонка просто подавится кровью из разорванных органов. Но мысль эта быстро улетучилась под натиском опьяняющего восторга. Ю Чжань лежала в обломках ступеней и давилась кашлем. Вкус крови прекрасно сочетался с порчей. В ушах звенело. При попытке подняться боль прострелила настолько резкая, что перед глазами поплыло. Плохо! Она не успела его даже царапнуть, а у неё же сломано как минимум пару рёбер. Земля дрожит под ногами от каждого его шага. — Занятно… Так вот что прятала та надоедливая старуха! Прекрасно, — из груди вырывается крик, когда Предвестник вбивает её обратно в пол ногой, — Прекрасно! Думаю, Царица обрадуется, когда вместе с Сердцем Бога я преподнесу ей ещё один маленький подарок. — Нет! — кричит истошно Люмин. Пытается кинуться на помощь, но не может. Ноги словно врастают в землю. У неё ещё остались силы сражаться. Она способна ему отомстить! Вот только нечто страшное происходит на её глазах. Предвестник наслаждается сдавленными стонами под собой. То нажмёт посильней, то даст волю воздуху. Пьянящая власть над чужой жизнью. — Не выношу, когда меня обманывают, — с улыбкой выдыхает Предвестник. Искрится порча. Его серая одежда с редкими пятнами крови окрашивается в чёрный, — Давненько я ничего новенького не встречал. Ну и какой же у тебя Глаз Бога? Расскажешь? А может дашь на него взглянуть? Как долго ты его скрывала от меня… Ногти скребут пол, ломаются, но не оставляют попыток дотянуться до копья. Сдавленные вдохи раздаются шипением сквозь сжатые зубы. Ещё немного. Ещё чуть-чуть и всё получится. Люмин, потрясённая, замирает, лишь бы Чайльда не отвлечь. Ю Чжань всё пытается подняться, тянется к копью. А это банальная обманка. Пол даёт рябью от скользящей пыли. Бесшумно, поблёскивая в золотом свете она тянутся всё дальше и дальше. Обходит Люмин и уходит за спину. — Ты тоже причастен к её смерти? — на грани с рычанием. Предвестник только улыбается. Медленно наматывая на кулак растрепавшиеся волосы, повязанные знакомой голубой лентой, Чайльд с придыханием отвечает: — Не успел. А надо было бы. Слишком много палок в колёса вставляла мне, понимаешь? Её резко дёргают вверх. Выгибается спина с хрустом. Чайльд наклоняется к её лицу, желая насладиться этим отчаяньем и болью. Но в ответ он видит только улыбку. И широко распахнутые глаза, смотрящие прямиком в черную душу Предвестника. Раздаётся взрыв. Фальшивое тело Архонта рассыпается янтарной пылью. Чайльд отвлекается. Непонимающе смотрит на исчезающий трофей, как просто растворяется в воздухе. Взгляд падает на Люмин, всё такую же напряжённую. Только теперь настоящий ужас захватывает сознание Путешественницы. Мурашки бегут по телу. Недооценил. Мерцающая пыль рассекает воздух. Чайльд уклоняется, ставит щит. Шаг назад. Но следующий удар разбивает защиту в дребезги. Порча шипит. Крики наполняют голову. И захватывающее дух предвкушение топит его. С головой. Кровь пачкает черные одежды. Его ранили! Жалкая пыль оказалась настолько быстрой, как лента, и одновременно острее любого клинка. Потрясающе! Этого он и желал. Вывести из себя. Заставить сбросить фальшивую личину до конца. Потому что, когда дорогуша поднимается, это была уже не Ю Чжань. Пыль мерцает звёздами. То исчезает, то появляется вновь. — Давай! — рявкает Чайльд, призывая клинки, — Покажи на что способна! Нападай! Я и тебя уничтожу. Люмин с опаской отмечает его ломающийся голос. Он теряет контроль над собой. Порча искрится, и движения его становятся всё более хищными, с настоящим намерением убить. Это не игра. Шутки закончились. — Ю Чжань! Не смей! Стой! Её не слушают. Чайльд со смехом отбивает полетевшее в него белое копьё. И с тем же смехом отмахивается от противницы, появившийся искрой из пыли совсем рядом. Её выпад. Ещё. Ещё! Она не перестаёт его давить. Предвестник отступает лишь для того, чтобы одним резким и сильным ударом закончить бой. Увернулась. Волна порчи разбивается о горы моры и барьер, защищающий её. Камни летят вместе с мелкой крошкой. Она не даёт ему и мгновения передышки. Пыль хлыстами бьёт. Вьётся. Ему сложно предугадать куда вновь придётся атака. Элементальный след мешается с окружающей его порчей. Ещё. Сильней! Не останавливаться! Искры летят от сталкивающихся оружий. Искрится порча. Свистит пыль. А перед глазами яркие пятна от боли. — Уже выдохлась?! — ревёт Предвестник, делая резкий выпад вперед. Его останавливают мощным потоком ветра. Настолько сильным, что сбивает с ног. Ритм сбивается. И тут же на него сыпется град гео-метеоров. Люмин не даёт опомниться. Следом пыль свистит. Грозит ему отсечь пару клоков волос и ухо. Близко. Но Предвестник только смеётся заливисто. — Вперед! Ещё! Вы можете сильней! Одним взмахом разбивают загородившие путь гео-кристаллы. Люмин вовремя утягивают в сторону. Она прокатывает по земле, а вот Ю Чжань пылью появляется рядом, тут же вставая в боевую позицию. Взгляд её прикован к тому чудовищу, что медленно шагало к ним. — Отлично! Тогда я тоже покажу, на что способен! Поднимаясь, Люмин бежит скорее к Ю Чжань. Хватает её за рукав, пытается привлечь к себе внимание, но её словно переклинило. — Нам его сейчас не победить, — шепчет, не отрываясь от искрящейся порчи. А серые глаза горят бурей над головой. — Он сам себя убьёт. Это не гром, раскат порчи от жуткой трансформации. Люмин теряется. У Люмин весь мир вновь рушится, падает, рассыпается этой самой пылью. Ю Чжань сама не своя, сжимает окровавленными руками копьё, которое с лёгким движением золотыми искрами исчезает. Разрывается ткань пространства. Запахло знакомой Бездной. Его голос меняется. Чайльд взрывает звёзды своей мощью. — Держись, — коротко выдыхает Ю Чжань, когда копьё врезается в землю. Пол под ногами содрогнулся. Трещины рассекли прочный мрамор. Люмин выпускает из рук последнюю опору. Летит вниз, пытаясь каким-то образом увернуться от камней. Поток ветра едва успевает вырваться из ладони. И падение. Грохот падающих обломков. Свистнула пыль, поднялись её клубы, срывая их за завесой. Трещит порча. Предвестник медленно спускается вниз, к своим поверженным врагам. Убить. Растоптать. Уничтожить! — Цела? — шепнула Ю Чжань Путешественнице. Ничего не видно. Из груди вырывается кашель, но с определенным трудом получается подняться, — Нужна твоя помощь. Его человеческое тело долго не выдержит влияния порчи. Нельзя дать… Но одним мощным импульсом вся пыль отметается в стороны, вместе с тоннами обломков. Люмин её буквально валит на землю, закрывая собой. Кристаллы чудом уберегли их от судьбы быть раздавленными огромным валуном. — Измотаем его, — кидает напоследок Путешественница и призывает свой верный клинок. Она легко перепрыгивает изломанные зубья кристаллов и бросается в атаку. Стрелы свистят, пролетают мимо, но теперь Люмин не колебалась. Тарталья бьёт копьём о пол. Увернулась. Вода острыми шипами понеслась волной вперед. Остатки гео-укрытий разбивают вдребезги. Люмин отвлекает на себя. Бьёт, рвёт. Секущий, колющий, уворот и всё по новой. Сильней! Кости звенят от ударов. Её отбрасывает. Встаёт. Мощный поток ветра разбивается о нерушимую броню этого чудовища. Единственный глаз ярко блеснул. Тарталья пригибается к земле. Когтистые ладони высекают искры об остатки пола. А стену позади него разбивает в мелкую крошку. Остаётся тонкий разрез. Пыль клубиться вокруг неё, блестит, сверкает не хуже раскатов порчи вокруг Предвестника. Монстр отмахивается от Люмин. Её клинок для него всё равно что зубочистка или эти противные палочки для еды. Свист. Тарталью впервые заставляют уклоняться. Ещё! В каждый взмах рукой вкладывают все возможные силы. Трещит по швам мироздание. Тарталья прыгает в Бездну, и тут же появляется рядом с ней. Вновь увернулась! Копьё пронзает пол и проклятые силы голодно трещат. Его голову наполняют голоса: Ещё немного! Уже скоро. Она слабеет. Кровь!Добей! Больше крови! Кричи. Моли его о пощаде! Вот он — восторг от битвы с Богом. Уходит в глухую оборону. Рубит пылью. Исчезает. Падает на землю и всё равно встаёт. Перед глазами яркие пятна. А в голове удивительно пусто. Ю Чжань просто знала — сражаться. Сражаться с Бездной. Сражаться за собственную жизнь. Но что они, ничтожества, могу ему противопоставить? Бежать. Просто бежать. Раздаётся смех. Обе встречаются на другом конце зала. — Не выдержим, — в голосе Люмин послышался хрип, — Мне нужно подобраться ближе. Да, всё верное. Кто они такие? Рядом с ними нет Адептов, нет рядом Моракса. Они один на один с эти чудовищем из Бездны. Убийцей. И он жаждет их крови. Утопить в крови их всех. — Последнее слово? — искажается голос Чайльда до неузнаваемости. Лук направлен прямиком на них. Собирается гидро-энергия под его ногами. И этот плащ, подобный самой Бездне, взмылся вверх. — Разбей его маску, — медленный выдох, — Нужно разбить маску. Этого он точно не выдержит. Взмах рукой — и появляется из искр её венец творения. Остатки былой мощи. Каменная гантель. — Ну давай. Покажи мне свою мощь, — яркое свечение янтарных элементов оружия. Щелчок замка. Нечеловеческий рёв потонул в прекрасной песне Небесного Кита. Это оказалось больно. Пользуясь его отвлечением и секундной задержкой перед использованием элементальных навыков, Люмин кидается в атаку. Яростно. Острые пики кристаллов царапают броню. Потоки ветра сдирают с мясом порчу. Ей не больно. Ей его удары не болезненней всех остальных. Разве что внутри, где особенно мягко, неприятно тянуло. Да, это оказалось очень больно. Всё как и говорила Ю Чжань. Тарталья терял контроль. Его движения становились всё более неуклюжими. Он откровенно мазал. Люмин получалось подобраться всё ближе и ближе. И пыль, хлёсткими ударами отвлекала его, раззадоривая тем самым порчу внутри него. Предвестник зверем ревёт, сходя постепенно с ума. Так не честно! Так нельзя поступать. Нельзя просто кем-то для человека, а потом бросить в лицо — прости, я тобой пользовался. Чайльд говорил, что не обманет. «В моих словах ни грамма лжи». Тогда почему даже Люмин, холодная, нелюдимая Путешественница, вместо ярости и злости чувствовала только боль. Тупую и отвратительную боль. Она не даёт ему отвлечься. Это с ней он сражался изначально. Это она его главный враг! Она! Никто другой! За шумом своего собственного крика Люмин не замечает, как пыль перестала атаковать. Путешественница отступает на шаг. А затем раздаётся свист, подобно раскату молнии. Оглушительный. Со всей силы. На алой маске Предвестника появилась глубокая борозда. Чайльд оступается. Вот оно! Шанс! Вот только когда Люмин замахивается эфесом меча, желая разбить вдребезги это омерзительную маску, что-то её на мгновение остановило. Когтистая ладонь обхватывает рукоять её меча вместе с рукой. А затем клинок одними пальцами ломают на пополам. Путешественницу отбрасывает с такой силой, что падая на землю, Люмин уже не встаёт. Появляется Паймон. Кричит. Зовёт её. Нет ответа. Ю Чжань молча продолжает наблюдать. У неё закладывает уши. Ей дышать тяжело, каждый вдох через боль. В глазах плывёт. Темнеет. И кровь, одним слитным потоком, стекает по губам и подбородку. Сосуды не выдерживают. Глаза болят от яркого света искр. Тарталья поднимается. Вновь призывает своё оружие. А маску, через хрустальный глаз, рассекает ровная трещина. — Ничтожество. Точно! Всё верно! Шмыгая носом, Ю Чжань небрежно утирает кровь рукавом. — Пускай, — хрип вырывается из груди, — Но я не дам Бездне вновь отнять у меня всё. Ни за что. Никогда. У меня больше…- шаг через боль, — … Ничего не отнимут. Физическая боль не так страшна. Она уже умирала. Она уже побывала в самой глубине Бездны. Что может быть хуже? Что может быть страшней? Что? Когда её сбивают с ног и вбивают в землю, Ю Чжань думала о Мораксе. Когда острые когти крошат рёбра и протыкают тонкую кожу, Ю Чжань представляет себе Чжун Ли. Их прошлые жизни, их нынешние прогулки по горам, цветочным полям, по залитым закатным солнцем улочкам Гавани. Урна с прахом Госпожи Лан. Отчаянье и боль в глазах Сяо. Горькое сожаление Управляющей. Понимание Ху Тао. Мертвенно белое лицо Лань Феня. Она пытается дать отпор. Взмахнула рукой, которую в порыве ярости втаптывают в пол. Буквально. Ю Чжань кричит. Давится кровью. Давится криками. Чувствует, как трещат кости. Тарталья наклоняется ближе. Наслаждение скорой победы. — Жалкое ничтожество. Отдай. Отдай мне своё Сердце! — Аякс! И он очнулся. Оборачивается. Расслабляется на миг хватка. Пытается найти в гуле голосов один единственный. Знакомое имя. Точно… Сокрушающий удар разбивает на мелкие осколки треснувшую маску. Порча взрывается. Её откидывает. Люмин поднимается. Стирает кровь со лба, с глаз. Огромный зал Золотой Палаты наполняет истошный крик. Броня исчезает. Порча отделяется от него, осыпается, стекает вниз словно кровь. На полу остаётся корчиться от разрывающей внутренности боли привычный Чайльд. Такой, каким его все здесь запомнили. — Ю Чжань! Ю Чжань… Ты слышишь меня? — не отвечают, — Подожди. Потерпи ещё немного. Я рядом. Всё закончилось. Всё хорошо. Просто слушай мой голос, хорошо? Ты ведь такая сильная. Ну же! Путешественница концентрируется на собственных элементальных потоках и пытается вступить в резонанс с потоками Ю Чжань. На слезах Двалина получилось, получится и сейчас. Ладони её охватывает белый, чистый-чистый свет. — Всё будет хорошо, — не перестаёт повторять трясущаяся Люмин, — Мы справились.       Mood: Moon Halo - Honkai Impact 3Rd Из закрытых глаз Ю Чжань стекла кровавая слеза. Голова разрывается. Тело пульсирует, каждый сосуд на грани. И только приятная прохлада, проникающая вместе с этим светом, приносит желанный покой. Больно. Как же это оказалось больно. Она не сдалась. Она выжила. Ю Чжань уголками губ улыбается. Глаз Бога, спрятанный под сердцем среди складок одежды, спас от когтей. Когда-нибудь она обязательно передаст спасибо паршивцу Лань Феню, который оказался счастливым билетом в жизнь. Во всех смыслах. Ей нельзя плакать, но почему-то именно сейчас эти слёзы, всего пару слезинок, принесли самое прекрасное чувство на свете. Облегчение. — Чёрт, кажется, я вас действительно недооценил. Мой просчёт. Люмин кривится горько. Не вставай. Сдайся. Просто перестань играть роль того, чем не являешься. Но Предвестник встаёт. Улыбка кривая, клыкастая. Боль искажает лицо. Порез пересекает лоб, бровь и тянется к скуле. Не критично, но довольно близко. — Хватит! — кричит устало Люмин, — Мы достаточно много времени потратили, чтобы выпустить пар. Сейчас надо думать, что делать со всем этим… Кошмаром! Смешно. Она действительно верила, что возможно после всего этого нормально говорить? Ю Чжань пытается подняться. — Нет. Не вставай, — останавливает её Люмин, — Сейчас, нужно остановить кровь, — не дожидаясь возражений, Путешественница отрывает от своего прекрасного платья кусок ткани. Совершенно не задумываясь. А Чайльд смотрит за этим действием, как белая ткань окрашивается бурым, и невольно усмехается. — Жалкое зрелище. Самому бы знать над кем смеётся. — Сволочь. Перебарывая её потуги отмахнуться, Люмин всё же заканчивает свою работу. Но то, с какой силой кровь потекла из раны, когда Ю Чжань рывком поднимается, пугает до холодного ужаса. — Как же я тебя ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу! Скольких ещё ты убил?! Скольких ещё он твоими руками убрал со своего пути?! Не понимая, кого имеет ввиду взбесившаяся девчонка, Чайльд брезгливо кидает. — А скольких моих людей она убила? Не хочешь спросить?! Держащая под руку Люмин крупно вздрагивает. Злость вскипает в венах резко. — Хватит мериться убитыми! — прикрикнула Паймон, — Если мы не хотим, чтобы Господин Чжун Ли нас всех не переколотил, увидев Ю Чжань, то нужно торопиться! И вообще, Адепты!.. — Заткнись! Не произноси его имя при мне. — Ох, какая жалость. Снова поругались? — смеется, звучит знакомая нотка притворного доверия. Это добивает. Бьёт в самое сердце. Критичный. Ещё немного. Ещё совсем чуть-чуть. Крик по нарастающей. Это тоска. Это несправедливость. Обида. — Он… Это он! Он всех нас обманул! Это его вина. Эта кровь на его руках! — сломанной рукой двигать уже не получалось, начала отекать и синеть, — Всё это время мы были всего лишь его пешками. Люмин, ты, даже я! Он всеми нами играл в своём плане. Не смей… Не смей призывать Осиала! Слышишь?! — Точно, а я уже забыл. Её не слышат. Вновь. Будучи ростом куда меньшим её, Люмин с трудом удаётся удержать Ю Чжань на ногах. Её колотит. Она рвётся продолжить сражение, но свободная рука сломана, а вторую крепко держала Путешественница. Её вновь ограничивают. Её вновь не слушают. — «Осиал»? Бог на дне моря? — Господин… Консультант нам именно о нём рассказывал? — поинтересовалась тихонько фея. Больно. Казалось больней быть не может. Куда ещё падать? Перед глазами плывёт, но упасть в обморок так просто нельзя. Не получится. Только не сейчас. И мир рушится точно так же, как много лет назад. — Моракс не придёт, — обреченно выдыхает Ю Чжань, — Осиал уничтожит Гавань и примется за остальных. Ты не получишь его Сердце, Чайльд. Ни моё, ни его. Появляются из золотых искр Печати Согласия. Призывается вода. Призывается падший Бог. — Попытка не пытка, верно? Люмин кидается остановить Предвестника, но поздно. Окрасился белый белок глаз в кровавый, покрылся сеточкой лопнувших сосудов. И только серость бури оставалась на своём месте. Глядеть ему вслед — только и оставалось ей. Зачем всё это было? За что сражалась так отчаянно? Выбираясь из полуразрушенного здания, перед их взором предстал огромный летающий дворец Воли Небес. — Пойдём. Тебе нужна помощь, — Люмин не хотела бросать её одну. Но Ю Чжань отстранилась. Вполне сносно держась на ногах, та отвечает коротко: — Останови его. Спаси Гавань. Я вверяю всю свою надежду тебе, Люмин, — и улыбается. — А ты? — А я найду Моракса. Поднялась буря. Полил дождь. Летающий дворец скрылся далеко-далеко, в море, где синели пики каменного леса. Небо зависло над головой в моменте падения. Самая жестока пытка — знать, насколько ты ничтожен, пытаться, и всё равно оставаться никем. Просто пылью. Ничтожной и слабой. Куда делось божественное величие прошлой жизни? Где стратегический гений? Вот оно! Богиня стала человеком. Просто человеком. Слабым, но продолжающим барахтаться в необъятном океане. Смешно. Да, действительно смешно. Когда Ю Чжань удаётся добраться до Гавани, её встречают волны, буря, и раскаты молний. Осеал всегда атаковал хаотично, опьянённый своей мощью. Такого противника можно победить только точным выстрелом в его сердце или же напролом. В прошлый раз Моракс так его и победил. Задавил скалами, но не убил. Сердце-то осталось. И сейчас оно тоже останется. Раздаётся канонада выстрелов. Знакомый звук — это баллисты. Они вновь послужили хорошую службу Адептам и людям. Какая радость! Какая радость… Когда-то она сама их создала. Они справятся. Обязательно. Она в них всей своей душой верит. Пусть её участие в победе будет минимальным. Пусть кроха, пылинка, но это тоже что-то да значит. Раздаётся взрыв неведомой мощи. Облака от ударной волны разошлись в стороны, оголяя рассветное небо. Морская волна накатывает на город, но она не разрушит его. Нет. Когда Ю Чжань призывает Каменную Гантель, она все остатки сил, хранящиеся внутри, использует ради барьера. Это убережёт от жертв. Убережёт от уничтожения. И в тот же миг Гавань накрывает янтарным куполом. А вот и он. Бог — решивший дать последнее благословление своему народу. Брызги гигантской волны казалось достигли даже великой горы Тяньхэ. Но вот море затихает, и первые лучи рассвета ударили прямо в глаза. Шум становится таким далёким. Рассыпается Яшмовый щит. А солнце тёплое. Греет сырую кожу. Оборачиваясь в сторону центральной части Гавани, Ю Чжань видит знакомый силуэт. Улыбка невольно расцветает на усталом лице. Бежит, развивается знакомый плащ по ветру, а волосы забавно торчат от влаги. Алый мост заливает солнечным светом. — Красиво… — вырывается на выдохе. Ради такой красоты не так и стыдно отдать жизнь в который раз. Чжун Ли врезается в неё со всей развитой скоростью. Объятья ощущаются с трудом, но ей кажется, что в них заключено много эмоций. Разобрать его судорожный шёпот не получается, но Ю Чжань уверена, в них совершенно нет смысла. Горячие слёзы Бога куда красноречивей. — Всё закончилось, — слышится на грани сознания, — Теперь всё будет по-другому. С улыбкой принимают его слова.

Устало закрываются глаза — лишь бы больше ничего не видеть.