Контракт с истёкшим сроком

Среди Предвестников Чайльда долго недооценивали. Ходило множество слухов о самом молодом члене элиты Фатуи, но все они были столь сказочными, что поверить было сложно. Не верила и Екатерина, когда впервые встретила Тарталью. С первого взгляда Чайльд казался обычным молодым парнем, амбициозный, храбрый, честный. Он умел выстроить к себе доверие. Обходился к работникам Банка довольно хорошо, строго, но в пределах разумного. Женская половина так и расплывалась перед ним. Екатерина не сразу стала работать настолько тесно с Одиннадцатым Предвестником. Изначально в её обязанности входила бумажная волокита: помогать с отчётами по миссии, нахождение информации по особым клиентам. Она знала о настоящей причине нахождения Предвестника в Ли Юэ, однако, когда её лично стали посылать на слежку, Катя стала подозревать неладное. Фатуистка, будучи в прямом подчинении, не могла возразить, и честно делала свою работу. Нарыла информацию и на хозяйку Глазурного павильона, и на её умершего мужа, и даже на дочь, которая давно жила где-то на севере Ли Юэ. Катя понимала интерес к личности старушки, как к одному из членов Цисин, но вот причём здесь была её внучка? Озабоченность ею со стороны Предвестника вызывало тревогу. Всё же, Катя тоже девушка. Ей сложно было понять замысел Предвестника, но это было и не нужно. Катя исполняла свою работу честно и в пределах своих сил. Однако, о закулисной игре она ничего не знала. После внезапного появления Синьоры Тарталья взял Екатерину с собой в главный распределительный лагерь войск Фатуи. И лучше бы она там не появлялась. Катя слышала, что Тарталье плевать на субординацию. Тарталье плевать на человеческие жизни, он дьявол воплоти. — Мы не обязаны перед вами отчитываться. Мы находимся в прямом подчинении Восьмой Предвестницы. Вы не имеете права… Есть обычай у Фатуи — решать вопросы в бою. Именно так Тарталье удалось забраться так высоко. В этот раз он не стал даже объявлять поединок. Агент умер мгновенно. Катя продолжала неподвижно стоять, сжимая папку с собранными досье. Все, кто был замешен в сливе информации Синьоре, были жестоко убиты. За каждого в её руках придётся лично ей оправдываться: смерть в бою. Их семьям придут заветные письма. Когда бойня остановилась, Тарталья растворяет свои водяные клинки. Вода стекает по его рукам, бурая, смывая грязь и отнятые жизни. Этими самыми руками Чайльд забирает из её рук злополучную папку. Он лично проверяет. Всё точно. Никого не забыл. — Я уверен, есть ещё её крысы здесь, о которых мы не знаем, — произносит Предвестник совершенно спокойно, словно позади него нет кучи трупов, — Но я сомневаюсь, что это остановит Синьору от этих блядских игр. Продолжай работу, Катя. Имя, произнесенное Предвестником, было нарочно произнесено именно так. Ему не видно глаз за маской. С улыбкой Чайльд возвращает папку, испачканную бурыми разводами. Среди Предвестников Чайльда очень часто недооценивают. Все ведутся на улыбку, ведутся на его щедрость и доброжелательность. Теперь же Катя знает, какой на самом деле Авангард Царицы. Без промедлений, без лишних разбирательств и жалости. — Будет сделано, Господин Предвестник, — только и отвечает Катя, идя вслед за Предвестником обратно в Банк. * Ситуация сложилась сложная. Среди войск Фатуи была одна неприятная проблема — разногласия среди Предвестников. Они редко работали сообща, в основном каждый заведовал своей задачей, но, когда интересы пересекались, могла происходить подобная проблема. Тарталья, так как его номер был Одиннадцатым, должен был по логике подчиняться всем Предвестникам выше себя. Но нет. Его могли обуздать только лично Царица и Первый Предвестник. Именно от них пришли указания последующих действий. Педролино приказал Чайльду любой ценой восстановить порядок в филиале Банка. Из-за подвисшей проблемы с главной валютой, вкладчики стали в экстренном порядке выводить свои активы. Паника постепенно нарастала, рядовые Фатуи уже не справлялись с уговорами. Приходилось Чайльду выполнять работу, которая лучше всего у него получается — запугивать. Конечно, никого более с гражданством Ли Юэ Чайльд не трогал. Поговорил по-душам, всё разъяснил и уверил особо богатых торговцев в надежности Банка северного королевства. Так же переговоры с Цисин прошли успешно. От части поэтому Тарталья пришёл на Церемонию вознесения лично. Ему нужно было убедиться, что Воля небес исполнит договорённость в полном объеме, без лишних затруднений. Им придётся выводить войска из Ли Юэ. Срок — довольно плавающий. И если учесть, что Царица приказала ему оставаться в Гавани ещё по крайней мере месяц… Тарталья был в кабинете один. Вещи в хаотично порядке разбросаны. Его мать так и не привила ему должной любви к порядку. На самом деле была ещё одна проблема. И он плохо понимал, что с ней делать. С подобным выбором жизнь его ещё не сталкивала. Привычное — «набить морду» — здесь не поможет. Перед ним лежит письмо от Царицы. Он смотрит на него, уперевшись лбом в сложенные руки. С недавних пор в Ли Юэ и Фонтейне стали случаться конфликты Фатуи с доселе не показывающим агрессии Орденом Бездны. Царица приказала проконтролировать, чтобы войска без лишних жертв покинули владения Гео Архонта. Однако, Чайльд ожидал совсем другого приказа. В кабинет постучались. — Войдите. — Господин Тарталья? — послышался голос Екатерины. Парень вздыхает и откидывается на спинку кресла, возвращая себе привычный непринужденный вид. — Есть хорошие новости? — Можно и так сказать, — девушка закрывает за собой дверь и опускает на стол длинный список, — Это нам недавно прислали из Заполярного дворца. Здесь списки сроков. Какие части корабли заберут первыми, а какие куда позднее. Приказано следовать точно плану и обеспечить их безопасность. Я проявила инициативу и проверила самые последние, намеченные на начало осени. — Есть что-то интересное? — Да, — Катя запнулась, — Несколько убранных ищеек были приписаны к этому отряду. Но официально они не находятся в подчинении Восьмой Предвестницы. — Это уже не так важно, — отмахнулся Тарталья. Екатерина под маской нахмурилась. Ей очень не понравилось, как просто Чайльд отмахивается от человеческих жизней своих же братьев по оружию. Которых собственноручно убил. — И ещё, — добавляет помедлив, — Вы просили предупредить, когда начнутся похороны. Они уже. Цисин проводит их без большой огласки. Тарталья быстро закидывает давно пришедшее письмо в один из ящиков стола. Поднимается спешно, и в игривой манере похлопал девушку по плечу. — Продолжай в том же духе. *** Люмин вместе с Паймон и Госпожой Ю видели, как Консультант спешно последовал за убежавшей Ю Чжань. Разумеется, вмешиваться не стали. Только Паймон, надувшись как воздушный шарик, ворчала: — Будет обидно, если она его так быстро простит. Госпожа Ю заинтересовано перевела на неё взгляд. — От чего же обидно? — Апх! Вы ведь видели её состояние! И было это далеко не в первый раз! Они то мирятся, то ссорятся. Определились бы уже наконец! Отвечает первой Люмин. — Паймон, ты жестокая. — Я жестокая?! С какой стати? Мне просто немного обидно за наши потраченные усилия. Когда они вновь поругаются, нам вновь придётся их успокаивать. Ну скажи сама, Люми, ты разве не устала? Не подумайте, Ю Чжань наша подруга, но… Паймон хочет сказать, что корень их проблемы навряд ли решится после этого случая. Вот и всё! — раздраженная фея сложила ручки на груди и отвернулась в сторону Гавани. Повисла неловкая тишина. Люмин поражённо уставилась на свою подругу. Паймон умела её понимать, но, чтобы настолько точно выразить несформированные мысли… Порой Люмин кажется, что фея только делает вид дурочки. На самом деле она была куда умнее. И опасения, которые Паймон выразила, были логичными. Путешественница только тяжело покачала головой. — Если они вновь возвращаются к друг другу, значит у них есть в этом потребность. Значит, быть вместе, для них важнее чем разногласия и обиды. На это тоже нужно много сил. Есть люди, которые первый шаг боятся сделать в примирении, — отвечает Госпожа Ю спокойно и тепло. — Как по мне, это две стороны одной медали. Но что-то внутри Люмин подсказывает, что всё на этот раз будет хорошо. Ю Чжань сильно изменилась с первой встречи. Раны на её теле зажили, стали шрамами, которые изменили её до неузнаваемости. Возможно, даже её родная мать теперь перестала понимать свою дочь, пускай продолжает делать вид, что это не так. И всё равно, неприятный осадок остался. Внезапно, позади Люмин послышался шорох травы. Она оборачивается быстро, и замечает катящийся камень, которого здесь быть не должно. Поднимая взгляд по траектории падения, Путешественница замечает знакомую фигуру. Он стоял в каменной арке, едва различимый из-за ярких солнечных лучей бьющих прямо в глаза. А то, как он машет ей рукой активно, заставляет Люмин нервно цокнуть языком. — Я ненадолго, — сообщает она Госпоже Ю, — Присмотрите за Паймон. Женщина понимающе кивает. На самом деле, Люмин не хотела оставаться у Чайльда «в друзьях». Верх её желания было постепенное снижение встреч, чтобы никогда больше Предвестник и думать о ней не смел, но и во врагах оставаться не хотелось. Поднимаясь вверх по склону, к каменной арке, Люмин думала именно об этом. — Какая удача! Ты тоже пришла. Его слова вызывают чувство дежавю. И это Люмин не нравится. — Зачем ты здесь? Тебя здесь точно не ждали, — слегка запыхаясь отвечает. Она старается как можно более холодно к нему относиться. Безразлично. Отрешенно. Чайльд улыбается широко. Его заливает солнце, а сам он опирается на огромный камень позади. — Ты хорошая подружка. Пришла вместе с дорогушей как группа поддержки? А женщина рядом с тобой, как могу предположить, её матушка? Они определенно чем-то похожи. Мило. Первая мысль была съязвить. Но затем, Люмин молча оборачивается назад, в сторону утёса, и замечает крохотные фигуры Ю Чжань и Чжун Ли. Их скрывает тень от скалы, но её белое платье, на фоне тёмных одежд Консультанта, создавало иллюзию сияния. — Смотри, они уже обнимаются, — смеется Чайльд, — А такой скандал учинили. — Не смешно. — Да ладно тебе, принцесса, не будь такой серьезной. Мы, конечно, на похоронах, но ведь всегда нужно искать лучшее в ситуации. — Нет «мы». На мрачное заявление Люмин Чайльд, наконец, реагирует по-настоящему. Перестаёт так фальшиво улыбаться. Хотя бы это заставило его прийти в себя. Сейчас на его рыжей тупой башке нет маски, но он всегда в ней. Снимает только в сражении. — Умеешь же настроение испортить, — корчится парень, соскакивая с камня. Он начинает ходить из стороны в сторону, нервно что-то обдумывая. А Люмин терпеливо ждёт, когда Чайльд созреет для серьезного диалога. — Знаешь, это довольно сильно раздражает. — Что? — она повела плечами. — Твой глупый вид. Словно ты всё на свете знаешь. Люмин хотела было уже ответить «так и есть», но затем только замечает, насколько он был напряжен. Обычно Чайльд себе такой роскоши не позволял. Чтобы маскировка треснула. Сощурившись с подозрением, Люмин с опаской делает шаг назад. — Зачем ты здесь? Если не ради покаяния, то… — Покаяния? Не смеши меня, я не чувствую за это вину. Поединок был честным. — Нет, Чайльд. Не честным, — Люмин становится невыносимо смотреть на эту разбитую ухмылку. Она сжимает кулаки, лишь бы успокоиться Тарталья сквозь зубы шумно вдыхает. Волосы яростно ерошит пятерня. — Если бы ты сразу сразился со мной, к тебе не было бы никаких претензий. Я тебе достойный соперник, но они были обычными людьми. У которых нет даже Глаза Бога! Резкий надрыв. Он срывается с места с нечеловеческой скоростью. Люмин не дрогнула. Только смотрит в эти пустые синие глаза, в которых ни капли жизни. Чайльд корёжит спину немного жутко, склоняясь над ней словно коршун над добычей. — Тогда заставь меня пожалеть. Она чувствует его дыхание на своём лице. Это было страшно. — Только вот, без помощи дорогуши, я сомневаюсь, что ты вышла бы из воды такой сухой. Волны разбиваются о прибрежный риф. Словно волнорезы, её спокойный, но серьёзный взгляд заставляет всю злость Чайльда отступить. Его гнев, как приливы и отливы — никогда не знаешь, когда тебе повезет. Люмин не хочет быть ему другом — она знает эту его сторону. Ощутила на собственной шкуре. И помнит, каким был Тарталья в Золотой палате. И помнит, каким Чайльд был в кабинете, когда ушла Синьора. Будь её воля, никогда бы с ним не встречалась. Но сейчас, чисто из выгоды, она старается не усугублять ситуацию ещё больше. Вокруг люди. Будет не очень хорошо, если им придётся подраться прямо здесь, лишь бы выпустить пар Одиннадцатого Предвестника. — Зачем ты сюда пришёл, Чайльд, — уже без лишнего наезда повторяет Люмин, — Если тебе нужна была я, то вот она. Если тебе нужен был Чжун Ли или Ю Чжань, то вперед. Его пустой взгляд метнулся в сторону утёса. Чайльд кривится. — Меня уже начинает тошнить от их лобызаний. К удивлению самой Путешественницы, это сработало. Парень словно посветлел, забил поглубже свою не особо лицеприятную сторону, и выпрямился. Его взгляд был опущен в собственные ноги, а руки уперелись в бока. — У меня есть опасения, что это всё не закончилось. Люмин тоже берет себя в руки. — Ты про Синьору? — Верно, — кивает Чайльд, — Как оказалось, среди здешних Фатуи было много личных ищеек этой белобрысой сволочи, не прими на свой счёт. Проблема в том, что мне они не подчиняются, из-за этого полной картины я не вижу. Признаюсь, я не могу вернуть полный контроль. — Ты считаешь, что есть угроза? — Тебе известно, что она следила за тобой ещё с Мондштата? Откуда гарантии, что она не устроит слежку и за кое-кем другим? — он демонстративно повел плечами в сторону. — Чжун Ли с Ю Чжань? — Что не говори, а то, что дорогуша показалась на глаза Синьоре, было действительно глупо. Об этом я хотел поговорить с сенсеем, но всё не находил подходящего момента. Теперь, когда мы все убедились, что он вновь от неё не отступит и на шаг, можно быть спокойней. — Но ты ведь всё равно им скажешь? — Конечно. А что? — Чайльд вновь улыбается хитро, как рыжий лис, — Тебя заинтересовала эта информация? Скажи, иметь в друзьях Предвестника ни так уж и плохо. — Мы не друзья. — Разумеется. Партнеры по взаимной ненависти. То, с каким придыханием произносит напоследок Чайльд, заставляет Люмин окончательно смутиться. Его перепады настроения, точно волны в шторм, мотают из стороны в сторону. Сложно оставаться наплаву. Предвестник уже хотел покинуть Люмин, но она его внезапно останавливает. Хватает за летящий за спиной красный шарф. От такого жеста Чайльд замирает. Его глаза немного округлились. — Почему ты продолжаешь им помогать? Ю Чжань больше никогда тебе доверять не будет, а Чжун Ли пользовался тобой. В чем твой изначальный мотив? Она научилась его читать. И к слову, довольно хорошо. Он улыбается. Довольно, восторженно, что в груди становится невесомо. — Хочу напомнить Синьоре, где её место. А то забываться стала. Люмин хочется сказать, что его действия уже никак не повлияют на её план. Да, возможно будет слежка, логично не отпускать бывшего-архонта, тем более настолько могущественного. Но что Синьора может сделать? Чайльд не знал, кем являлась «его дорогуша». Вероятно, догадывался о её особенности, раз пошёл на такой решительный шаг, как открытая конфронтация с одним из Предвестников. Но красный шарф отпускают. *** Разумеется, Моракс не собирался её отпускать. Он дал время, и, если бы этого не хватило, ждал сколько потребуется. Терпения у него было всегда много. А ещё, Чжун Ли очень сильно не любил, когда его планы срывались. Не критично, он всегда мог быстро сориентироваться, но в данной ситуации это было слишком личным. Всё случившееся — полное безумие. Слишком много времени он провел среди людей, чтобы оставаться бездушным камнем. Он стал идти на спонтанный поступки, показывать эмоции истинные, которых сам в итоге пугался. Его пальцы всегда оставляли синяки на её руках. И это ему не нравилось. Чжун Ли до последнего действовал согласно своему плану. Когда земля ушла из-под ног, ему показалось, что сможет всё удержать. Получилось. Контракт успешно заключён, всё будет хорошо, но этот взгляд, которым на него смотрела Гуй Чжун, заставил его рассыпаться. Гуй Чжун… Гуй Чжун!.. Её образ был с ним вместе с дождём, солнцем и предрассветным туманом. Её он вспоминал, когда время отнимало у него всё новых товарищей. Её образ придавал ему сил и смирения. Желания познать больше, защитить, создать. И возможно, понять себя. Чжун Ли — старейший Архонт в Тейвате. За свой век он должен был давно всё про себя узнать, но люди, вот удивление, открывали в нем всё новое. Таким человеком стала несуразная, немного неловкая и такая свободная Ю Чжань, внучка одной из глав Цисин. У неё были свои особенности, она молода, толком мир не видавшая, но уже напуганная. Ему хотелось придать ей чуточку смелости, помочь, потому что у неё были все шансы стать еще одной яркой звездой на небе. Ему бы хотелось посмотреть на её историю. Не мог он только ожидать предательства собственных чувств. Чем больше было проведено вместе времени, чем больше общих касаний, слов смелых и робких… Его мучал вопрос: Какой бы была Гуй Чжун, проживи она настоящую жизнь смертного? Смотря на Ю Чжань, Чжун Ли хотел ответить, что именно такой. Она не должна была привязываться к нему так сильно, и он тоже. В какой момент скала треснула? Трещину не залатать, и она всё больше, по камушку, рассыпала его. Разрушала. Чжун Ли всё сильнее поддавался дурману Глазурных лилий, её искренности. Он забылся. Непростительная ошибка. Наверное, он на самом дне своего подсознания, правда, страстно желал, чтобы это была не Ю Чжань, а его Гуй Чжун. Но человек перед ним оказался кем-то иным. Кем-то лучше. Сильнее, отважнее, искренней и куда смелей. Или же он сам просто изменился? Сжимая её в своих объятиях на утёсе, под затихающий скорбный крик, Чжун Ли понимает, что её не отпустит. Кем бы на самом деле не оказалась. Мир растворяется, перестаёт существовать, когда она смягчается. Ю Чжань принимает всё сказанное им. Она не воспринимает это как упрек, или желание её пристыдить. Чжун Ли за это так сильно рад. Настолько сильно, что хочется смеяться. Ему хочется улыбаться, обнимать её крепко-крепко. Она любит поцелуи. И он готов подарить их ей так много, как только попросит. Хотя, просить не надо. Только не уходи. Только не бросай его еще раз. — Нам нужно многое обсудить, — спустя бесконечные мгновения общего дыхания произносит Ю Чжань, — И ещё… Не пойми меня неправильно, но меня сейчас знают под другим именем. Не Гуй Чжун. Пока что, во избежание лишний мороки… — Ты не говорила своей матери? — без агрессии или недовольства. — Нет. Думаю, ей это должны сказать мы вместе. Вместе… Ради этого стоило прожить столько времени, чтобы услышать от любимого. — Конечно. Мне тоже нужно… Кое-что у неё узнать. Точнее, пояснить лучше. — О чём ты? — она хмурится подозрительно. — Не здесь. Тебя ждут, — Чжун Ли не нужно оборачиваться, чтобы почувствовать взгляд женщины, — Мы можем встретиться к вечеру? Нужно закончить здесь. Раньше не смогу. — Тогда, давай поговорим в Глазурном. Наедине. Она уходит. Наблюдая за тем, как знакомая лента в волосах развивалась на ветру, Чжун Ли старается вернуть себе лицо. Его мелко потряхивает, удивительно! А ещё в голове полный бардак. Если он сейчас крикнет «Гуй Чжун», она обернётся. С её уст срывается и «Моракс», и «Чжун Ли», настолько привычно и органично, что сомнений не вызывало. И только трезвый рассудок ему всё твердит голосом Ху Тао. «Ты правда думаешь, что это совпадение?» Выдыхая, всё ещё чувствуя её тепло на своих губах, Чжун Ли решает быть твёрдым и разгадать все загадки, скрывающие прошлое. Как бы сильно ему не хотелось обманываться. * — Я, конечно, могу казаться немного не серьезной, но не когда это касается таких серьезных вещей! — возмущалась Ху Тао, эмоционально жестикулируя руками, — На моём веку и так по улицам зомби бегает! Я не позволю, чтобы ещё и люди призраками были одержимы! — Она не одержима. — Именно поэтому я прошу тебя разобраться с этим самостоятельно. Или же придётся за это дело браться мне. А ты знаешь, у меня все души под учет. Ху Тао, пускай и любит побездельничать, но, когда дело требует мер, она всегда серьезна. Глава с Чжун Ли не шутила, ситуация была совсем не до смеха. У Ху Тао была особенность — она могла видеть призраков без сторонней помощи. Конечно, духов мог видеть каждый, к примеру, если он достаточно сильный, или же место находится в непосредственной близости к артериям земли. Но Ху Тао, мастер, который может зреть куда глубже, чем это мог сам Моракс. Поэтому, её помощь ему была как никогда кстати. Разве что, подобного разворота событий не ожидал. — Моя вина, моя! Я же подумать не могла, что всё так обернётся, — девушка театрально падает спиной на софу в кабинете Консультанта, — Неужели ты ничего не заметил подозрительного? Или же зрение подводит, старик? Чжун Ли все колкости пропускал мимо себя. — Это не одержимость, — повторил он в который раз. — Хорошо, — Ху Тао резко садится, — Тогда что? Пройдя через колесо Сансары, душа не помнит своего прошлого. А мы имеем дело, к твоему сведенью, с душой бога! Ты сталкивался с подобным? Я лично нет. Если бы Ху Тао в своё время была более любознательной к своему делу, сейчас не было бы такой проблемы. Чжун Ли очень много знал, но не видел сути. Ху Тао видела, но не могла объяснить. — Эхо, это не полноценный призрак, а его сильные чувства и мысли. Когда мы впервые встретились, был легкий флёр, но я не придала этому значения. Теперь же его нет совсем. Есть два варианта возможного: либо был проведен ритуал очищения, либо же призрак окончательно слился с телом. Но я подобного ни разу не встречала! Девушка внезапно подскакивает со своего места и подлетает к столу. — Давай проведем ритуал очищения. Если это правда призрак, он упокоится и всё будет хорошо. Если же нет, то тоже всё будет отлично! — Нет. — Э?! Почему? Это просто, она не пострадает. — Я сказал нет! До этого Чжун Ли никогда не повышал на неё голос. Ху Тао остывает. Она затихает, отступает от Консультанта на несколько шагов, только сейчас заметив, насколько он был разбит. Они не были настолько близкими друзьями, чтобы иметь права читать друг другу нотации. Она даже толком не может надавить на него авторитетом начальства — перед ней бывший-архонт. А ещё Ху Тао не слепая. Она видит привязанность, возможно это настоящая любовь, но она редко доводит до хорошего. Любовь часто становится одной из причин смерти. — Ладно, старик, я всё поняла, — Глава поправила свою шляпу, — Для начала, нужно её расспросить. Быть может, удастся найти больше информации о ней. Только большая просьба, не затягивай с этим. Хотя бы ради её блага. — Хорошо. Только и отвечает Чжун Ли. Поднимается со своего места, идёт к выходу. Его спина ровная, руки за спиной. И только холодная серость в его лице предательски выдавала всю его трагедию. Ему хочется быть обманутым, но Ху Тао возвращает в реалии этого жестокого мира. Сказки не бывает. Чуда в этом мире не существует. * Наступал вечер. Жаркое солнце скрылось за горой, а небо красивое, пылающее. Громады облаков плыли над головой тяжелыми массивами, казалось руку протяни, и их коснёшься. Церемония давно закончилась. От похоронного бюро до Глазурного павильона совсем недалеко идти. Но с каждым шагом его сердце то замирало, то бросалось в пропасть. Оказавшись перед нужным местом, он проходит внутрь, сразу же окунувшись в аромат глазурных лилий. Сотрудница интересуется целью прибытия, и Чжун Ли без промедления отвечает. — Ю Чжань. Сначала сотрудница удивляется, затем с долей раздражения вздыхает. — Я провожу вас к ней. Как интересно… Чжун Ли почувствовал некую напряженность. Ю Чжань оказалась в компании Управляющей, с которой они что-то обсуждали в кабинете. — К вам пришли. Она оборачивается на него, отрываясь от кипы бумаг в руках, и взгляд её вновь наполняется звёздами. — Я не помешал? Её улыбка очень светлая. Ю Чжань спешно собирается, пока женщина только машет рукой, мол, иди уже куда надо. Выходя из кабинета, она берет его под локоть и ведет скорее в одну из комнат. — Я уже начинала думать, что ты не придёшь. Хотела идти за тобой сама. Его впихивают в знакомую комнату, где они уже устраивали общие посиделки. Здесь они знакомились с Люмин. — Всё хорошо? — встревоженно интересуется Чжун Ли, — Здесь обстановка стала напряжённой. — Хах, ещё бы не напряжённая. Госпожи Лан больше нет, новое руководство всё ещё не сформировано, а прибыль упала до минусовых значений. Все бояться, что им не выплатят положенные зарплаты. Суетится. То бежит за скатертью, накрывая им стол. То бежит к окну, открывая одну из створок. Было здесь душно, видно, давно не пользовались. Полумрак, ускользающий свет этого дня уже не позволяет находиться здесь комфортно. — Сейчас, я только сбегаю за чаем. Ей не дают сбежать. Вместо этого её ловят в свои объятия. Наступает тишина. Из открытого окна доносится шум волн и жизни в порту. Живое сердце оказалось тяжелым. Бьется часто, тяжело, в самые ребра. Чжун Ли обнимает её и всё, не предпринимает никаких других действий. И этого ему было достаточно. Просто почувствовать тепло. Просто услышать живое дыхание. Вдох — выдох. Такое трепетное чувство, когда её ладони накрывают бока. Когда скользит выше, на спину, между лопаток. Прижимается открыто, без страха. А ему отпускать её совсем не хочется. Хоть так прожить всю оставшуюся жизнь, и никогда. Никогда. Её больше не отпускать. — Всё хорошо, — шепчет она совсем тихо. — Мне так жаль. Ему безумно жаль, что не смог её спасти в той жизни. Он не смог её понять, не смог защитить созданную вместе Ассамблею. Он не смог её оплакать, когда было это нужно. А когда время прошло, боль утраты запоздало, но ударила по нему. А затем и ещё, и ещё, и ещё. Молодой бог стал взрослым. Эрозия стала касаться и его тоже. Но он старался. Он правда делал всё, что от него зависело. Он правда старался. Возможно, это его награда — обрести возможность её обнимать. Касаться. Целовать. Видеть эту краску на лице, и заливаться румянцем в ответ. Возможность почувствовать долгожданный покой. В её объятиях. В её жизни. — Если на тебя вновь нападет одиночество или тоска, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, — внезапно произносит Гуй Чжун. Она озвучивает это специально, чтобы развеять все его возможные опасения. Пускай подтверждения и не требовалось, — Если тебя что-то будет беспокоить, я готова выслушать. Подожду, если потребуется, только это в слух скажи. Он утыкается ей в плечо. Ведет кончиком носа по шее, зарывается в волосы и чувствует, как по лицу скребет край ленты. — Я тоже… — Чжун Ли сжимает её в объятиях чуточку крепче, не до боли, — Я тоже хочу стать тебе человеком, с которым сможешь почувствовать такой же покой. Как я с тобой, — со вздохом он отпускает её, — Я не буду против чая. — Ох, правда?! Тогда сейчас, я быстро. Девушка убегает так стремительно, что тот даже не успел среагировать. Остается после нее только едва уловимая вибрация пола и шорох стен. Но даже в её отсутствие он не испытывает больше подобной пропасти в груди. Чжун Ли улыбается. Проводит ладонью по краю спинок стульев. Проходит ближе к открытому окну, вдыхая свежий морской ветер. В комнате становится совсем темно. На улицах зажигают фонари. Он тоже идёт зажечь фонарики. Пространство заполняет теплый свет. Ю Чжань возвращается довольно быстро. На её подносе чайничек, чашки и пар тонкой струйкой идет из небольшого графина. Она так спешила, что не стала ждать, пока чай заварится, а пошла сразу сюда. Они готовят чай вместе. Профессионализма в этом деле у Чжун Ли куда больше, и он её учит. Рассказывает особенности пролива, важность температуры и времени. Он показывает, как нагреть фарфор, как умеет петь. А она слушает, внимательно, с удовольствием ловя каждое его слово. — В Ли Юэ много разных школ, от которых зависит способы приготовления чая. Почему ты выбрала именно этот сорт? — Он пахнет домом. И действительно, в этом сборе не столько было бодрящих чайных листьев, сколько сторонних душистых трав. От этого запах получался невероятно мягким, как и вкус. Он дарил покой. — Вкусный получился, — отпивая маленькими глотками, девушка облокачивается на спинку стула и чутка выгибается. Они не сидят друг на против друга. Они близко, Ю Чжань ему по правую руку, и он может чувствовать шеей сквозняк из окна, который колышет её свободные пряди. — Что ты теперь будешь делать дальше? — спрашивает Гуй Чжун. В её ладонях теплая пиала чая, а взгляд вновь устремляется на него, — Уже есть планы? — Есть некоторые вещи, которые требуют моего внимания. Но это не так срочно. Что на счёт тебя? С чем хочешь связать свою жизнь? — С тобой. Ю Чжань резко садится. Она совсем не ожидала, что её мысли опередят разум. — То есть, я бы хотела создать с тобой больше общих воспоминаний. Не думаю, что возможно восполнить три тысячи лет, но ведь можно хотя бы попытаться. Мне бы хотелось больше времени проводить с тобой. А если на счёт материальных целей… Завтра у меня встреча с Нин Гуан. Буду договаривать на счёт Глазурного павильона. О наследстве. — Станешь её преемницей? — Не думаю, что это у меня получится. Но я постараюсь, чтобы наследие моей семьи не рухнуло. Управляющая согласилась остаться. Как ты успел заметить, персонал был не сильно рад, узнав, что я внучка Госпожи Лан, так ещё и руководство собираюсь забрать себе. Всё же, до этого я была обычной работницей. Опыта совсем нет… Вот и… — Ты справишься. Она улыбается, но смущенно опускает взгляд. Её пальцы повторяют узоры на фарфоре. — Я собираюсь отдать весь антиквариат бабушки на аукцион. Вырученные деньги пустим на погашение финансовой дыры. Это, конечно, не лучший вариант, но на короткое время поможет. Так что, если тебе было что-то интересно, забери себе. Пока всё не забрали. — Ты уверена? — Пусть они найдут хозяина, который оценит по достоинству, — повторяет, словно заученную мантру. Между ними на некоторое время вновь повисла тишина. Ему так сильно не хочется нарушать эту волшебную атмосферу, но он обязан коснуться этой темы. — Когда ты вспомнила свою прошлую жизнь? — Ох… Ю Чжань кусает губы. Её взгляд мечется, брови напряженно нахмурились. — Это очень странно. Я поначалу совсем не понимала, что это такое, но затем… Я… — и только потом до неё доходит, что она совершенно не знает, как это чувство описать. Её лицо разглаживается, проясняется, а взгляд, наоборот, уходит в глубь себя, — Я помню, как во время драки с теми ублюдками у магазинчика в порту, я внезапно вспомнила тебя. Моракса, но ещё не понимала, что передо мной стоял именно ты, — Ю Чжань подняла взгляд на Чжун Ли, — Я вспомнила чувства, которые испытывала к тебе. Страх, обиду, тянущую тоску и… Она не смогла договорить. Вновь опускает взгляд на свои ладони. Они у неё мелко подрагивают. Гуй Чжун помнила хорошо ощущение рассыпающегося тела. — Когда ты поняла, что перед тобой именно я? — В Цинцэ. — После того, как получила Глаз Бога? — Да, — уверенно ответила, — Я ясно помнила всё прошлое именно после того момента. — Тогда, почему сразу мне не сказала? Ю Чжань смеется. Нервно, немного истерично. — Ну вообще-то после того, как я тебе призналась, ты меня сразу посадил под замок. Ясное дело, я была сама шокирована. Я не понимала, почему ты именно в таком образе со мной. К тому же, не забывай, для меня ты был мертв. Я видела в тебе только Чжун Ли. Совместить эти две личности сразу было сложно. Я предпочла выждать и самой прийти немного в себя. Да, совместить две личности воедино — безумно сложно. Чжун Ли сам столкнулся с такой проблемой. — Тогда, почему ты не хочешь, чтобы я звал тебя Гуй Чжун? Это же твоё настоящее имя. — Но ведь я и эту жизнь помню. Я помню Лань Феня, который был для меня таким же дорогим человеком. У меня есть родители. Все приключения в Гавани. И ты… Мы многое пережили вместе до того, как я вспомнила всё предыдущее. И если быть честной… Она вновь кусает губы. Её глаза стали словно акварельными. — Гуй Чжун столько боли пережила… Быть может, будучи Ю Чжань, мне удастся совершить поменьше ошибок. Я правда хочу попытаться, — шепчет сухими губами от волнения, — Ты ведь тоже теперь не Моракс. Ты изменился до неузнаваемости, в сравнении с тем, каким я тебя тогда помнила. Я не говорю, что мы «не должны цепляться за прошлое». Но мы должны двигаться дальше. Вот, что я думаю. С едва уловимой улыбкой, Чжун Ли страдающим голосом произносит: — А в твоей смертной жизни есть место для меня? От подобного заявления у Ю Чжань волосы на голове зашевелились. Она подскакивает со своего места, алая от прилившей к лицу крови. — Ты!.. Ты издеваешься, да?! Ты специально. Точно! Специально. Его улыбка дрожит, и в груди зарождается смех. — Ты хочешь услышать это вслух, да? — Мне было бы приятно. — Приятно ему, — раздраженно шипит девушка, в нервном жесте растирая лоб, — А если я скажу, что мне страшно? Он тут же перестаёт смеяться над ней. — Страшно? — округляет испуганно глаза Чжун Ли. — Когда я отрицала свои собственные чувства, всё было хорошо. Но стоило мне признаться самой себе, всё начало рушиться. Вот чего я боюсь. — Мне тоже страшно. Я сказал эти слова, когда ты не была готова их услышать. Но сейчас, я готов их повторить. Когда он потянулся к её руке, она дрогнула. Ю Чжань с замиранием сердца выжидала его действий, внутри себя мечтая, чтобы он действительно это сказал. Чжун Ли чувствует, как напряжены её пальцы, когда переплетает их со своими. Как от испуга кожа становится холодной. Он её согреет. Прикосновение губ горячее. Нежную кожу обдает жаркое дыхание. Он не шепчет, произносит чётко: — Я люблю тебя. И это никогда не изменится. Каким бы ты именем себя не называла. Он обещал поделиться своей храбростью. Когда её ладонь накрывает его щёку, ему хочется верить, что сдержал своё обещание. В глазах Чжун Ли бескрайнее солнце, а её предрассветный туман. — Чем я заслужила такой подарок судьбы? Его мучает тот же вопрос, но недостаточно, чтобы вынырнуть из этого забвения. Сон ли это? Может быть, он спит так глубоко, что потерял связь с реальностью? Или же, это чей-то дурман, сумел найти его слабое место. Неважно. — Я хочу всё рассказать матери. Их руки всё ещё вместе. — Для неё это будет шоком. Нам мало что известно точно. Не хочешь с этим повременить? — Она далеко не так глупа, как ты думаешь. Она уже догадалась, что что-то не так. Лучше сказать ей сразу. Может быть, она натолкнёт нас на какие-нибудь мысли по этому поводу. Чжун Ли задумывается, а затем в его глазах сверкнула хитрая искра. — Хорошо. Тогда пойдем к ней. *** Когда-то очень давно, Гуй Чжун любила бродить среди людей. Она работала подле них, скрывая свою божественную ипостась. С упоением наблюдая за уникальными историями людских судеб, богиня наслаждалась жизнью. Когда же и сам Моракс дошел до этого, поначалу не понимал. Все судьбы людей, в своей сути, довольно одинаковые. Он видел, какая может быть настоящая любовь, и что этим словом называют люди. Он видел печали, горе утраты, рождение и смерть. Какого же ему было оказаться в одной из таких историй? Непривычно. Всё что до этого казалось совершенно обычным, внезапно обрело краски. Слишком яркие, и сердце в груди совсем перестало слушаться. Ему было неловко, когда с Ю Чжань вместе проходят в её дом. Он замечает множество коробок, внезапно опустевшее пространство. Её намерения были серьёзными. Это вызывало в нем одновременно гордость, и внезапный страх перед ней. — Мы дома! — громко заявляет об их прибытии Ю Чжань, — Располагайся. Ужинать будешь с нами? — Чжун Ли кивает, — Отлично! — он остаётся один в гостиной, но продолжает слышать её речь из кухни, — Мам, а Люми когда придёт? Уже поздно, солнце село. — Она сказала, что ей нужно по поручению Гильдии, так что её сегодня не ждать. — Бедная Паймон. Надеюсь, ей будет что покушать. — А вы, Господин Чжун Ли, что там застыли? Помогайте накрывать на стол. — Точно! Нужно его для начала убрать. Я сейчас. Но Госпожа Ю тут же её останавливает. — Даже не думай таскать такие тяжести со своей рукой! — Я помогу, не переживайте, — спокойно отозвался Чжун Ли. Вместе с Ю Чжань они начали освобождать обеденный стол от коробок. Всё это время они вполне комфортно ютились на маленькой кухне, но раз такие гости здесь… — Твоя рука всё ещё болит? В ответ девушка поджимает неловко губы. — Когда мелкой моторикой занимаюсь. Но в хижине сказали, что скоро это пройдет. Мышечный спазм, что-то в этом роде. Перелом уже зажил благодаря магии. — Ясно, — только отстранённо ответил Чжун Ли. Моракс пережил войну, вышел из неё победителем. За ним столько великих совершений, но вот так, за обычным семейным ужином, он чувствует себя совершенно ничтожным. Нет, скорее… Обычным. Чжун Ли нравится помогать. Видеть, как общими усилиями накрывается стол, полный вкусной еды. И понимать, что у тебя есть, с кем её разделить, заставляет его внутренности гореть. Это очень приятное чувство. Только вот Ю Чжань продолжала есть вилкой, неловко помогая ножом во второй руке. Она старается скрыть свой дискомфорт, но этого не скрыть. — Теперь я жду объяснений. Из бедной руки Ю Чжань даже вилка упала, громко ударяясь об посуду. — Да-да, конечно. Мы пришли именно за этим, — дочь неловко подбирает слова, заставляя свою голову начать думать, — Чтобы ты понимала, всё это произошло из-за недопонимания. Но теперь мы объяснились и… Но Госпожа Ю её жёстко останавливает: — Помолчи, — женщина опускает палочки, внимательно смотря на мужчину перед собой, — Я уверена, что ты станешь его выгораживать передо мной. Мне хочется послушать Господина Чжун Ли. Как он объяснит мне твоё состояние? За столом повисло молчание. Напряженное. Ю Чжань действительно умолкает, опуская взгляд. Она уже отпустила Чжун Ли все обиды, но осадок всё ещё оставался. — Я виноват в том, что не смог её уберечь. Но не я нанес ей эти раны. Женщина в свойственном Госпоже Лан прищуре мрачно усмехнулась: — Когда вы впервые к нам приехали, ещё в деревне, на её запястьях были синяки. От вашей руки, судя по размерам. — Мам! Неужели ты думала, что это он со мной такое сделал? Нет! Он бы никогда… — А что я должна была подумать? Ты привела незнакомого мужчину в дом, при этом всячески убеждая нас, что между вами ничего нет. Но это было очевидно. Я не хотела тебя грузить своими опасениями, ты бы тогда меня не послушала. Но теперь… Поймите меня, Господин Чжун Ли, мне нужны гарантии её защиты. Чжун Ли с Ю Чжань переглянулись. Он сомневается, что стоит говорить правду, хотя бы не сейчас, как-нибудь другим способом… Но Ю Чжань улыбается. Поднимается со своего места, уходя к себе в комнату. Возвращается она быстро. На стол опускается сияющая пешка. Госпожа Ю удивленно округляет глаза. Разумеется, она узнает этот артефакт, но в её памяти он не сиял настолько ярко. Его свет отражается в серых глазах. — Изначально нас связывал контракт между мной и Госпожой Лан. Ваша покойная матушка отдала мне Сердце Бога богини Гуй Чжун, взамен на помощь Ю Чжань. — Так это были вы. Она упоминала, что нашла нужного человека, который мог бы ей помочь. — Не человека, мам, — поправляет её Ю Чжань, — А Бога. Женщина непонимающе хмурится. Не поверила. — Я старался помочь, пускай ваша дочь мне этому всячески препятствовала. — Ты меня пугал! Как я могла тебе довериться, когда ничего о тебе не знала? Но соглашусь, ты мне действительно тогда сильно помог. Без тебя я бы не справилась. Чжун Ли встречается с ней взглядами, и на его лице невольно расцветает улыбка, такая же, как на её лице. — Я хотел узнать, каким образом Сердце бога оказалось у вашей семьи, а Ю Чжань желала узнать, какой ценой оно вам досталось. С этой целью мы и прибыли в Цинцэ. На тот момент мы ещё не были вместе. — Да, — усмехается Ю Чжань, — Но ты мне уже тогда нравился. Пускай я и не до конца тебе доверяла. Я чувствовала, что ты видишь во мне не меня. — Я тебе доставлял дискомфорт? — Конечно! Тем, что был таким милым. Чжун Ли от такого заявления даже потерял дар речи. Его уши и шея тут же покраснели. — Я не знал на тот момент, что ты… Ты сама на тот момент об этом не знала! Я считал, что не должен был испытывать к тебе никаких чувств. Это было неправильно. — Рада, что это изменилось, — отвечает Ю Чжань без сомнений. Госпожа Ю только тяжело вздохнула, пряча взгляд за ладонью. — Ясно. Но вы мне всё равно не объяснили, кто это сделал с моей дочерью. — Я сама, — внезапно отвечает Ю Чжань, — Я хотела сражаться за то, что мне дорого. И я сразилась. Быть может, это не принесло глобально пользы, но я не жалею. Я показала Чайльду, что могу дать ему отпор. — Сомневаюсь, что это заставит его бояться тебя. Скорее только раззадорит. — Ничего. Потренируюсь с этим телом, и смогу вернуть прежний уровень мастерства. Хотя, от больших объемов магии, вероятно, придётся отказаться. Всё же, это тело человеческое. Только вот радостный настрой Госпожа Ю совсем не оценила. — Ю Чжань! Даже не думай вновь влезать в такие дела! Тебя жизнь совершенно ничему не учит. Хватит. Пора уже повзрослеть. На её голову словно вылили ведро ледяной воды. Ю Чжань шокировано оборачивается к матери, не веря в услышанное. Она настолько привыкла, что мать всегда-всегда поддерживала, что подумать о другом раскладе и не спела. — Я надеялась, что хотя бы в отношениях ты перестанешь быть настолько безрассудной. Господин Чжун Ли, неужели вы поддерживаете подобные инициативы? Вы мне казались достойным мужчиной, который сможет её уберечь. — Мама, это был осознанный поступок. — Осознанный? Ты не воин и не герой, я уверена, без твоего участия ничего бы не поменялось, но ты вновь влезаешь в ненужные передряги. Тебе так жить скучно, скажи? Неужели даже моя покойная мать не смогла выбить из тебя эту дурь?! Чжун Ли терпеть этого не стал. — Госпожа Ю, понизьте тон. — А ты помолчи. Тоже мне, бог нашелся! Бог гробов и урн с прахом? Нет, нет, нет! Всё идёт не туда. Ю Чжань рассчитывала совсем на иное. Девушка с ужасом накрывает рот ладонями, смотря на Чжун Ли. Но тот ничего не ответил. Не стал перечить, гнев женщины разбивается о неприступную стену его спокойствия. — Госпожа Ю, я понимаю, что вы очень сильно дорожите своей дочерью… — Понимаешь? Да неужели. — Да, потому что я ею тоже дорожу. Я пронёс любовь к ней три тысячи лет и не намерен сейчас отступать. Вам может казаться, что её решения не настолько значительны, в сравнении с риском, но это не так. Ваша дочь отважно сражалась за всю Гавань. — Мне не нужно, чтобы она сражалась! Я просто хочу, чтобы она была в порядке. Я не хочу быть на месте всех тех матерей, которые сегодня попрощались со своими детьми. — Я понимаю вас. Я испытывал тоже самое, но это не выход. Вы же научили свою дочь защищаться, отпустили в Гавань… — Это была инициатива моего мужа. Будь моя воля, я бы оставила её в Цинцэ, но этой старой карге потребовалась наследница. Стань она новой хозяйкой Глазурного павильона, я бы была спокойной. В моё время Гавань была оплотом спокойствия, теперь же здесь полно иноземных захватчиков, так к тому же боевые действия проходят в непосредственной близости. Я не говорю о том, что Властелина камня убили прямо на церемонии. Ю Чжань хочет возразить. Прекратить весь этот ужас, но слова встают поперек горла. Её тряхнуло, когда Чжун Ли поднялся со своего места. Его пальцы легко закатывают рукава рубашки. С протянутыми ладонями Чжун Ли делает вдох, а затем кожа начинает чернеть. Янтарём окрашиваются его ладони, и свет волшебный заполняет комнату. Янтарные жилы проступают на его предплечьях, а взгляд его становится божественно прекрасным. Гуй Чжун помнит это сияние. Гуй Чжун с замершем сердцем наблюдает, как Чжун Ли смиренно склоняет голову и открыто, так беззащитно, показывает частичку своей божественной ипостаси. — Кого ты в дом привела?! — испуганно прикрикнула женщина. — Властелин камня, как правитель Ли Юэ, правда мертв. Но как бренный скиталец, он перед вами, Госпожа Ю. Женщина подскакивает на ноги, как можно дальше от него, словно прикрываясь стулом. А Ю Чжань всё сидит, полная противоречивых чувств, и пытается что-то придумать. Но в голове пустота. Только крики матери, разрушенные образы и его янтарный взгляд. Совсем не этого она ожидала. Она хотела, чтобы всё было так же отлично, как в первую встречу. Но нет. Не всё бывает так гладко. Ю Чжань тоже поднимается со своего места. Шорох её платья почти не слышен за возмущенными криками. Никого не слушая, она подходит к своему Чжун Ли и накрывает его золотые ладони своими. Кожа на ощупь ничем не отличается от человеческой, только стала гораздо теплей. Жарче. Реальнее. За этим тихим мгновением Ю Чжань не заметила, как мать выбежала на кухню и схватив первое попавшееся полотенце, с явной опасностью направилась к ним. — Бежим! Она тянет его на выход, по пути захватив со стола свой Гносис. Чжун Ли едва успевает накинуть на плечи свой плащ, пока Ю Чжань бросает матери напоследок: — Я буду поздно. Участи быть избитыми кухонным полотенцем они успешно избежали. *** Ей давно уже не удавалось найти времени на вечерние прогулки по Гавани. Когда загораются фонари, жаркие камни отдают своё тепло, а с моря веет прохладным бризом. На улицах всё еще много людей, но даже это не мешает ощущению единения. Комфортной тишины и некой скрытности. Словно тебя никто не видит, в тени фонарей и шумных золотых крон. Словно время замедляется, и так хочется растянуть это мгновение до его предела. Они успешно сбегают. Задыхаясь, Ю Чжань хваталась за бока и всё не могла перестать смеяться. Чжун Ли же, неспешно поправлял свою одежду. Он был хмурым. — Черт, я даже не могла подумать, что она доберется до полотенца! Это просто ужасно! — Согласен. Нехорошо получилось. — Хей, не расстраивайся. Не слушай её. Ты был прав, она была слишком шокирована. Ничего, я сама поговорю с ней. Ох… Ну дела… Ю Чжань немного пошатывало, и дыхание никак не приходило в норму. Это заставило Чжун Ли побеспокоиться. Он возвращает всё внимание на неё. — Ты в порядке? — Похоже, мне еще рановато столько бегать. Голова кружится. С этими словами девушка подходит к нему в плотную и утыкается макушкой ему в грудь. Точка опоры ей сейчас не помешала бы. Чжун Ли замирает. Он знает о всех её травмах благодаря Бай Чжу, который по старой дружбе согласился помочь. Это Чжун Ли порекомендовал успокоительные травы, чтобы сны её были спокойней. Потому что он сам пытался заглянуть в них. На расстоянии, просто убедиться, что с ней всё хорошо. Госпожа Ю не знала, что он ощущает сейчас. Она не знает какой гнев он испытывает на Чайльда, и в тоже время благодарен ему за то, что не убил её. Он разочарован в себе. Ему впервые за всю долгую жизнь по-настоящему страшно. Вот она, хрупкая, прижимается к нему, не требуя большего. — Моя мама безумно похожа на Госпожу Лан, и ненавидит это в себе. Она старается, но эта черта всё равно порой просачивается. Ей страшно. Не хочет потерять меня снова. — Из-за Бездны? — Да. Возможно судьба у меня такая, постоянно с этим сталкиваться. Ладно, раз уж мы сбежали, давай погуляем вместе. Поговорим о чём-нибудь более позитивном. В этой жизни, как бы ты не старался, всё может повернуться совершенно иначе. Тем, кому меньше всего доверял, станут самыми близкими. И всё на оборот. Такая жизнь. Падения и взлеты. Но Ю Чжань это нравится. Её хочется запомнить как можно лучше прохладу вечернего ветра, запах моря и тепло его тела. Запомнить голос. Смех. Насладиться тем, с каким интересом Чжун Ли рассказывает о становлении улиц, по которым они идут. Гуй Чжун гордится им. Они обсуждают Глазурный, истоки конфликта двух кухонь Ли Юэ, и то, какой до этого сохранялся баланс. Он предлагает несколько решений, которые могли бы помочь Ю Чжань в получении большего веса в обществе. — В Гавани много интересных личностей, с которыми я бы хотел тебя познакомить. Они бы стали тебе надежным подспорьем. — Интересно будет их узнать, раз смогли впечатлить даже тебя. Говорить о будущем порой очень приятно. Погружаться в мечты, грубыми мазками очерчивать себе путь дальше. От этого страх угасает, уступая уверенности и покою. Ей хорошо рядом с ним. И он сделает всё возможное, чтобы это оставалось как можно дольше.