***
— Тебя домой отвезти? — спрашивает Кас, наблюдая, как Дин рассматривает салон машины. — Сколько у тебя машин? — спрашивает он, проводя рукой по кожаной панели bmw. — Не знаю, — Кастиэль пожимает плечами, поворачивая ключ, заводя машину, — у нас совместный гараж с моим братом — Гейбом, помнишь его? Дин кивает, поднимая глаза на Каса сквозь ресницы: — Покажешь мне этот гараж? — спрашивает он со взглядом щенка. Кас качает головой и выезжает на дорогу с умиротворённой улыбкой. — Так, куда тебя отвезти? — Куда хочешь, — Дин пожимает плечами, — я полон сил и счастлив. И Дин не врёт, за огромный промежуток времени — он наконец-таки не врет, что счастлив; первый курс химии окончен, следующий будет только через определённое время, а все известия — завтра. К тому же, Сэм написал, что завтра приедет в Денвер, а встреча с братом — это потрясающе. Как бы Дин не умолял Сэма не приезжать, не может соврать, что не рад, что не разочаровался бы, если бы он всё-таки не приехал. Вот только есть проблема. В виде взрослого мужчины, которого Дин целовал, словно кислород, несколько минут назад. Сэм, казалось, не понял, что, когда Дин говорил, что встретил кого-то — он это и имел ввиду. — Кас? — нервно зовёт Дин. — Что такое, малыш? — он не отнимает взгляда от дороги, будучи полностью сосредоточенным. Когда он произносит это «малыш» — в два раза сложнее просить то, что Дин хочет. — Сэмми, он, как бы не в курсе, что я… — Дин не договаривает, теребя руки. — Не в курсе, что тебе нравятся парни? — Кастиэль легко улыбается. Дин кивает. — Я рад, что ты хочешь меня с ним познакомить, — радостно говорит Новак, — то, что ты не готов рассказывать об этом — я понимаю. И Дин рад этому, безумно рад. Он не готов. И да, может глупо, потому что, а вдруг он погибнет завтра, а так и не расскажет своему брату, с которым всегда был вместе, что его терзает намного больше, чем гребанный рак. Потому что все свои двадцать шесть лет Дин жил, внушая себе, что девушки — вот, что ему нужно. Но сейчас есть Кастиэль, и кажется, что ничего больше ему не нужно, и никогда не было. Хочется перестать постоянно думать о том, как сильно это всё повлияло, как сильно Кас повлиял. Но Дин не может. Каждый день в его голове облегченные мысли о том, что Кас — его возлюбленный. Что у него, черт возьми, член в штанах, а не вагина, что у него нет мягкой груди, а лишь упругие мышцы, что он сильнее Дина. — Куда мы едем? — спрашивает Дин, почти позабыв о предыдущем диалоге. — В забегаловку, в которой продаются отличные чизбургеры. Дин улыбается широченной улыбкой: — Очешуенно.***
Это и вправду забегаловка. С виду хлипкие деревянные стены гнилого цвета. Блеклая вывеска, которая должна гореть по вечерам, с надписью — Адское место. Здесь практически нет домов, но чуть-чуть поближе к городу стоят новые высотки. Здесь же маленькие дачные участки с грустными домами. Винчестер косится на Каса, который улыбается, подняв голову к яркому солнцу и лучезарному небу в своих черный очках. — Адское место? — скептически спрашивает Дин. — У хозяина этого места слегка бзиг, его даже зовут, как демона — Кроули, — Кастиэль смеется, — но здесь отличные чизбургеры. Сначала я предполагал, что такое название из-за того, что еда вызывает привыкание, но из-за частого потребления у тебя будет, не то, чтобы гастрит, а диабет. Дин по-прежнему скептически пялится на Каса. Кастиэль подходит к нему, целуя в щёку: — Не бойся, малыш, я защищу тебя от всех демонов. Дин закатывает глаза, но краснеет. Это приятные слова, которые застревают где-то глубоко в сердце, потому что так оно и есть. Кастиэль — мужчина, который странно ворвался в его жизнь, скорее всего, хотевший переспать с ним, но в итоге — лечит рак и голову, постоянно говоря, что любит. Они заходят в это место, почему-то Дин ожидает ужаснейшего запаха, скрипучих полов, но здесь всё не так. Столики распределены по всему бару, где сидит довольно-таки много народу, кто-то танцует под песню green day, включив её через автомат. Два человека мирно беседуют за баром. Это вовсе не адское место. Скорее всего, даже живое. Они садятся за дальний столик, где-то в углу, глядя на единственную официантку со светлыми волосами в низких джинсах. Дин смотрит на меню, вырезанное на столе ножом. — Оригинально, — говорит Дин. — Всю ночь пришлось вырезать, — говорит высокий женский голос, — ещё не определились? На её бейджике написано — Руби, она в розовой блузке с короткими рукавами, держит в руках блокнот на спирали и ручку. — Нет, пока, спасибо, Руби, — ласково отвечает Кас. — Тогда познакомь меня со своим вкусным другом, — хмыкает она, указывая носом на Дина. Брови Дина взлетают вверх. Кастиэль щурится, склоняя голову на бок: — Этот вкусный друг не по твою честь, Руби, — шипит он. — Ой да ладно тебе, — усмехается Руби, — как тебя зовут? — Дин, — неуверенно говорит Винчестер. Он больше и не надеялся на женское внимание, особенно, когда он выглядит так, словно его пережевало и выплюнуло. Но Руби обращает, а она определенно красотка. — Дин, Дин, Дин, — мычит она, — а фамилия какая? — Винчестер, — недоверчиво говорит Дин, теперь косясь на неё также, как Кастиэль. — Знакомая фамилия, очень-очень знакомая, — размышляет Руби, — кто-то сюда заходит вроде, если не путаю, просто его постоянно обслуживала другая девочка, но фамилия красивая, я запомнила. Дин хмурится. Кто ж здесь может быть с такой же фамилией? — Хоть убей, не помню, — она качает головой, — не определились ещё? Новак смотрит на неё пару секунд, а затем трясет головой: — Двойной чизбургер с беконом, картошку фри и колы, — говорит Кастиэль, она записывает, — Дин? — Тоже самое, — улыбается Дин. Радость Дина от того, что Кастиэль заказал что-то подобное — просто выпрыгивает из тела и скачет вокруг этого адского места. — Ему вместо колы — апельсиновый сок, — поправляет Кастиэль, тепло улыбаясь Дину. — Это не честно, — шипит Дин, недовольно глядя на него. Руби смеется: — Будет сделано, — она уходит. — Почему тебе кола, а мне сок? — Потому что, если ты съешь это, так ещё и запьёшь колой, то тебя скорее всего стошнит, — кидает в ответ Кастиэль. Сукин сын, всё-то он знает — врач. Дин складывает руки на груди, надув губы, словно маленький ребёнок, который обиделся. Кастиэль смеется. И всё-таки, с первым укусом этого потрясающего чизбургера — вся обида проходит. Испортить это божество апельсиновым соком невозможно. Дин жует свежие овощи, горячую котлету и горячий бекон, постанывая от удовольствия. Кастиэль пялится на него. Дин проглатывает кусочек чизбургера, открывая глаза, глядя на взгляд Каса, обращённый на него. — Можешь постонать ещё раз, но только в уединённом месте и намного громче? — спрашивает Кастиэль на полном серьёзе. Винчестер краснеет. — Да пошёл ты, — снова надувает губы. Кастиэль смеется, запрокидывая голову вверх. Дин больше не может обижаться, глядя на то, как он смеется. Глупая улыбка расплывается на его лице. Как же он влюблён.***
Дин, конечно, знает, что Кастиэль неимоверно богат, но он не ожидал, что Кас живёт в пентхаусе. Если честно, то он вообще не думал о том, где Кас живёт. Но он живёт в пентхаусе. В огромном пентхаусе, где наверное один стул стоит дороже, чем импала. Здесь тёмно-серые и бордовые обои, множество черной мебели. Всё до безумия со вкусом обставлено, а посередине гостиной стоит настоящий рояль, выкрашенный в тёмно-красное дерево. Но Дин уже успел удивиться абсолютно всему: огромным картинам, на которых жёлтые кляксы, в прихожей, холодильнику с пчёлами, глядя на который он ржал так сильно, что чуть не умер. Кастиэль лишь тепло улыбнулся ему, наливая бокал воды тогда. Грудь Каса стала слишком удобной для того, чтобы облокачиваться на неё. Дин больше не уверен, как жить без этих тёплых объятий. — Ты не проголодался? — мягко шепчет Кас на ухо. По телевизору идёт какой-то фильм, но Дин видит на экране парней в ковбойских шляпах — так что все хорошо. Но вообще, ему не до фильма. Спокойное сердцебиение Кастиэля успокаивает, прикрыв глаза, он вздрагивает, когда Кас шепчет. — Мы ели пару часов назад, — ворчит Дин, поудобнее усаживаясь между ног Каса, кладя макушку ему на плечо. — Хорошо, — кивает Кас. Их ноги закинуты на кофейный столик, и пусть, сначала Кастиэль недовольно ворчал — сам закинул ноги через минут десять на этот столик. Дин в абсолютном комфорте, которого он не может вспомнить в своей жизни. На самом деле, всё до Каса кажется нереальным, белым шумом. Особенно его отец, про которого он успел забыть на целый день. Каким был бы его взгляд, если бы он увидел, что его сын сидит в объятьях мужчины, который старше его на десять лет? Кастиэль мягко поцеловал его в голову, куда смог дотянуться: — О чём ты задумался? — спрашивает он, — ты напрягся. — Просто подумал, как отреагировал бы мой отец, если бы увидел меня сейчас. — Сейчас — ты имеешь ввиду? — Сейчас — в данную минуту, — уточняет Дин. — А разве это важно, малыш? — вдруг спрашивает Кас. Винчестер ничего не отвечает. — Ответь мне на несколько вопросов, хорошо? — Да, ладно. Дин смотрит, как сильная и большая рука Каса переплетается с его. — Тебе удобно? — Да, — не задумываясь отвечает Дин, по-прежнему глядя на их переплетенные пальцы. — Тебе нравится целовать меня? Дин тяжело сглатывает и краснеет: — Да. — Хорошо, — мычит Кастиэль. — Ты же не очень любишь овощи, да? Дин не совсем понимает к чему ведёт Кастиэль. То он говорит про поцелуи и объятия, то про овощи. Дин хмурится. — Я их ненавижу. — Тогда представь, что большая часть людей — вегетарианцы. Дин морщится. — Но ты любишь мясо, тебе нравятся эти жирные бургеры, — продолжает Кас, накрывая рукой живот Дина, — но люди вокруг тебя говорят, что есть мясо — мерзко, что ты попадаешь в ад. — Ты заставляешь меня есть овощи, — протестует Дин. Кастиэль смеется: — Да, но я не запрещаю тебе есть мясо, — он гладит живот Дина, пока говорит, — никто не запретит тебе есть мясо. Ладно, хорошо, Дин понял, что Кастиэль имеет в виду. — Да, хорошо, я понял, — кивает Дин, сильнее сжимая руку Каса. И Дин думает об этом, абсолютно не обращая внимания на фильм. Просто думает об этих овощах и мясе. Наверное, фильм уже кончается, потому что всё вновь становится спокойным на экране, но Дин так и не понял о чём этот фильм, даже не пытался. Кастиэль обнял Дина обеими руками, периодически прижимаясь носом к макушке. — Я боюсь, что мне абсолютно не нравятся овощи, — вдруг говорит Дин, не придумав ничего другого. — Хорошо, тогда мы найдём альтернативу, чтобы в твой организм поступали витамины, — говорит Кастиэль, — как насчёт фр… Кастиэль останавливает себя. Дин подавляет желание закатить глаза, только потому, что его сердце бешено колотится в груди. — ой, — говорит Новак, — ты не об овощах, да? Дин кивает. Кастиэль ничего не говорит, но Винчестер словно чувствует, как он думает. — Ты не девственник, — произносит Кастиэль, — ты был с женщинами. Дин ждёт продолжения мыслей Каса. — Ты был влюблён в хоть одну из них? — Я так думал, — Дин пожимает плечами, глядя в экран. — Расскажи мне, — просит Кастиэль. Наверное стоит, раз начал? Бежать уже некуда. — Просто они давали мне свою любовь и заботу, — Дин поджимает губы, — мне была приятна эта забота, я оплачивал за эту заботу и любовь тем, что им хотелось, как я думал. Мне казалось, что это и была любовь. Дин снова пожимает плечами. — Но ты не ощущал это физически? Винчестер качает головой, глядя уже на быстро движущуюся титры под музыку на гитаре. — А со мной? — спрашивает Кас, — Какое-то физическое ощущение? Я не имею ввиду сексуальное. Я хочу, чтобы сначала ты разобрался в романтичном влечении. Дин думает, что именно он ощущает с Касом, пытаясь вспомнить ощущал ли он это, например, с Лизой прошлой зимой. Тепло, которое он чувствует постоянно рядом с Касом, комфорт, покалывание в теле, из-за нехватки прикосновений. А что он сделал, когда Лиза заявила, что уходит от него? Абсолютно ничего, но он знал, что она ждала. Надеялась, что Дин попросит её остаться и поговорить. Но Винчестер лишь ответил: «если ты в правду этого хочешь, то давай расстанемся». Даже не было больно, просто пустота из-за привязанности к ней. А что он сделает, если Кас скажет, что им нужно расстаться? Он не уверен, но ожидает, что будет очень больно — физически. Сердце разорвётся в клочья. — Да, — спустя несколько минут отвечает Дин. — Ты не обязательно должен быть геем, — нежно говорит Кастиэль. Слово гей не звучит страшно, когда его произносит кто-то другой, или кто-то, кто не Джон Винчестер. Но Дин всё равно вздрагивает, поднимая взгляд на зашторенное окно за телевизором. Шторы плотные и сквозь них вряд ли когда-нибудь пройдет лучик солнца, но сейчас уже темно. Солнце, наверное, уже зашло за горизонт. — Существуют бисексуалы, которые не испытывают к женщинам ничего, кроме сексуального влечения, или наоборот к мужчинам, — договаривает Новак. — Да, ты прав, — соглашается Дин. Но влечет ли его к женщинам в сексуальном плане? — Тебе двадцать шесть лет, — задумчиво произносит Кастиэль, — ты часто мастурбируешь? Дин моментально становится оттенка рояли в гостиной Каса. — Ты серьёзно хочешь поговорить об этом? — хрипит Дин. — Рано или поздно, если ты захочешь, нам придётся поговорить о сексе, — Кастиэль смеётся, — я обожаю, когда ты смущаешься. Ты превосходен с этими красными щёчками. Дин смотрит на своё отражение в экране телевизора. Когда Кас успел выключить телевизор? На его лице яркая улыбка, а морщины собрались в уголках глаз. — Заткнись, — ворчит Дин. Кастиэль снова смеется, запрокидывая голову вверх. — И всё-таки, — успокаивается Кастиэль, — ты смотришь порно? — Все смотрят порно, — отвечает Дин. — Нет, не все, — Кастиэль качает головой, — какой жанр тебе нравится? Какие-нибудь предпочтения? — Не знаю, нет, нет предпочтений, — Дин пожимает плечами, — просто какая-нибудь грудастая дама и мужик с большим членом — всё. — Ладно, — Кастиэль вновь звучит задумчиво, — ты представляешь себя в роли этого мужчины? Мужчины, который ласкает грудь женщины, её вагину, трахает её? Вообще, нет. Дин не припоминает, что когда-то представлял себя в роли мужика с порнухи. Обычно, когда он включает порнуху, то уже возбуждён и иногда не досматривает до конца, просто кончает из-за собственных прикосновений, иногда вообще закрывает глаза, без мыслей, но. Но. Дин помнит моменты, когда показывают близко, как толстый член входит и выходит из влагалища. Дин смотрит на этот член, не представляя, что этот член — его. — Хорошо, — Кас облизывает губы, когда Дин долго не отвечает, — ты смотрел что-то помимо гетеро? Дин качает головой. — Даже с лесбиянками? — Мне не понравилось. И здесь Дин замирает. Ему, блять, нравится порнуха, в которой есть члены — это всё. И всё, на что он смотрит в порнухе — это член.