Холодными одинокими ночами

      Поездка к Лее вытрепала нервы, и не только из-за неприличного количества пробок, но и потому что Рей всю дорогу дулась, отвернувшись к окну.       Бен не понимал, чем обидел ее на этот раз. Он не поимел ее, хотя должен был. Из-за сентиментального человеческого бреда Леи, засевшего в голове, ситуация грозила превратиться в сущий ад. Надо было покончить с этим раз и навсегда. Рей возбудилась, хотела его, никакой боли ее не ждало. Бесконечно тянув время, он только откладывал неизбежное, скатываясь в полный абсурд.       Бен постукивал большим пальцем по рулю, ерзая в кресле. Да, ей восемнадцать, и восемнадцать — это вполне прилично, чтобы заводить щенков. Человеческие сопли излишне драматизируют проблему. Трахаешь самку, она беременеет, получите детеныша. Ухищрения ни к чему. Любой вид делал это с незапамятных времен. За людьми числится дурная привычка все, мать вашу, усложнять.       — А знаешь, — заговорил Бен. Покосился на нее, но не дождался ответной реакции. — Я могу зачать волчьих щенков, если не хочешь ребенка. Они быстро отлучаются от матери.       С пометом больше перспектив — больше детенышей, правда, растут они ахнуть не успеешь и голодных ртов на тебе в разы больше. Тем не менее, идея о малыше-оборотне воодушевила Бена. Получив хотя бы одного, самца или самочку, он мог не беспокоить Рей несколько лет.       Только она молчала. Сидела, глядя на проносящиеся мимо деревья, и Бен подумал, что ее поведение неразумно.       — Когда детеныш отлучится, я могу брать ее на охоту, — он попытался развить тему и почесал в затылке. — Потом у нее прорежутся зубы и, э-э-э… я с радостью буду охотиться с ней. Мне даже самому интересно, как…       — С ней?       — Или с ним. Для меня это не имеет никакого значения.       Рей наконец-то обернулась, хмуро посмотрев на него. Бен попытался встретить ее взгляд, не отвлекаясь от дороги, но не мог взять в толк, что именно в его словах ей не понравилось.       — Ты хочешь девочку? — уточнила она.       — Ну-у… думаю, да, — пожал плечами он, изображая безразличие. — Какая разница.       — Разве их не пускают по рукам в ваших стаях? Не насилуют?       — Ну…       — Ты хочешь, чтобы твою дочь изнасиловали?       У Бена вырвался смешок. Но заметив лицо Рей, увидев, как ее взгляд стал угрюмым, осознал, что, кажется, недостаточно прояснил некоторые аспекты.       — Самки в два-три раза крупнее самцов, — начал он. — Они большие и агрессивные и живут своим умом. Большинство обитает в окрестностях Денали, куда весной сбредаются молодые самцы. Если кому-то везет, они образуют стаю, взяв к себе еще несколько самцов. Для устойчивости необходима самка — она своего рода королева улья в коллективном разуме.       — Тогда почему ты хочешь девочку?       — Потому что быть трутнем паршиво.       Разделять мысли, чувства, все, что у тебя есть, это ой как паршиво. Особенно без самки, удерживающей структуру. Бен должен был уйти. Вырваться оттуда. Теперь, распробовав свободу на вкус, он не собирался ползти с повинной обратно.       Рей закатила глаза. По крайней мере, теперь она разговаривала — и задавала вопросы. Ему хотелось больше говорить об ребенке. Аж скулы сводило. Пришлось поджать губы, пряча сомкнувшиеся челюсти, чтобы хоть как-то заставить себя отмести эти мысли. Разнервничается еще.       — Анакин — альфа моей старой стаи, потому что Падме умерла, — кратко объяснил Бен. — После ее смерти он не искал другой самки. В стае не все ладно.       — Возможно, Падме не слишком нравилось, что ее пускали по кругу.       — Это не так. Анакин не позволял. От этого все слетали с катушек, но связь запечатления отличается от обычного спаривания…       — Тогда почему он ждет, что ты поделишься мной?       Чтобы привести стаю в порядок — дать им то, в чем было отказано много лет назад, когда Падме жила. Запечатление — случай один на миллион, Анакин на своем опыте убедился, насколько глубока и трепетна связь, но когда Анакина волновали чувства и желания Бена? Он будет первым в очереди желающих покрыть Рей.       Глаза налились кровью, из горла вырвался низкий рык. Проплывающая за лобовым стеклом дорога разделилась надвое, и Бен зарычал громче, пока ярость не взялась душить его. Зубы выдвинулись вперед, из-под ногтей вылезли когти… Как славно было бы обратиться прямо сейчас…       — Бен… все в порядке.       Рей коснулась кожи его предплечья. Дорога перед глазами снова сошлась, и кровь мгновенно остыла — он прерывисто вздохнул, когда лицо вернулось в норму. Кожу еще покалывало, и его покрыл холодный пот, который бисеринками выступил на шее. Господи Иисусе…       Рука Рей оторвалась от него, но Бен перехватил ее, крепко сжимая. Потом отпустил, стиснув ладонью ее бедро, намертво фиксируя пальцы. Он не отпустит. Никто не отнимет ее у него! Он вырвет глотку Анакину, если тот хотя бы глянет в сторону Рей. Убьет его, а с ним и всю оставшуюся стаю.       Рей положила ладонь на его запястье, ничего не говоря. На этот раз молчание было уютным.

***

      Они подъехали к дому Леи на закате. Громада, примостившаяся на вершине холма вдали от соседей и улиц, была все тем же знакомым по детству подобием Белого дома, которое помнил Бен. Пошлятина. Ребенком он проводил здесь мало времени, но отчетливо помнил ощущение, будто попал в отель.       Бен остановил пикап у белого «Шевроле Субурбан». Оглядел портик и увидел, как из дверей в ночной рубашке и халате вышла Лея. Она выглянула с порога, помахала рукой. Махать рукой в ответ он не стал.       — Лея — волчица, — заговорил Бен, следя за Леей. Он бросил взгляд на свою пару и остался доволен, обнаружив устремленные на него большие ореховые глаза. — Но ей нравится притворяться человеком.       — Она превратится в…       — Нет. Она не причинит тебе вреда, разве что взбесит до коликов. Есть у нее пристрастие нянчиться с людьми.       Рей кивнула, сдвинув брови.       Лея ждала, пока они поднимутся по дорожке. Рей держалась на шаг позади, что пришлось ему по душе, особенно когда она уцепилась за его ремень перед самыми ступеньками. Конечно, он много наболтал про волчиц, но Лея играла в человека почти целую жизнь. За исключением случаев, когда дело касалось Бена — бросить его в стае являлось поступком истинной альфа-самки. Чистый животный эгоизм.       Сетчатая дверь хлопнула за спиной Леи. Она сделала несколько размеренных шагов и остановилась, когда Бен зарычал. Слишком близко. Черта с два она приблизится к его паре ближе, чем на пять футов. Он так решил.       Скрестив руки на груди, Лея заглянула за его плечо.       — Здравствуй, милая. Приятно наконец с тобой познакомиться. Я вовсе не то чудовище, каким изобразил меня Бен. Свою недоверчивую натуру он унаследовал от отца. Тебе известно, что его отец — человек?       — Рей устала, — перебил ее Бен. — Ей нужно принять душ и поужинать.       — Ох, я еще ужин готовить за тебя должна?       — Да.       Лея возвела глаза к небесам и покачала головой, но жестом пригласила следовать за ней. Бен дождался, когда она скроется в доме, и только потом начал подниматься по ступеням. Ничего, посидеть тут пару дней, забрать деньги и уйти. Надо отвезти Рей в Денали. Как знать, вдруг она приглянется волчицам, и те позволят поселиться на своей территории? Ему вполне по силам построить дом, вдобавок там полно мест для охоты. Для вылазок.       Рей юркнула внутрь сразу за Беном. Это чувство, как она льнет к нему, ища защиты, грело душу. Он закрыл дверь и поставил сумки рядом.       Тот самый дом, о котором у него сохранились лишь смутные воспоминания… Темный паркет, стены светло-голубого цвета, антикварная, баснословно дорогая мебель. Бену не позволяли приближаться к ней. Однажды он сильно погрыз ножку стола, но, справедливости ради, у него резались зубы, а у Леи не водилось ничего подходящего, чем можно облегчить зуд…       По спине вздыбились отголоски застарелого гнева, проснувшиеся от одного только ее вида. Стерва. Все одно, не нужна ему Лея. Не нужна.       — Ваши спальни наверху, — сообщила Лея. — Полагаю, вам двоим следует спать раздельно.       — Пошла ты.       — Рей восемнадцать лет, Бенджамин…       Он подхватил сумки и шлепком направил свою пару к лестнице. Она чуть подпрыгнула, недовольно сдвинула брови, но послушно двинула наверх. Бен шел в двух шагах позади, не сводя с Леи сверлящего взгляда. Та отвечала не менее выразительно, пока не скрылась из вида.       Бен выбрал комнату на полпути между лестницей и спальней Леи. Так можно вовремя услышать незваных гостей, чтобы встретить их первым, и расположиться без раздражающей близости к хозяйке дома. Он пустил Рей вперед и запер дверь. Запахов других волков не чуял, но Анакин был умен. Изворотлив.       Рей опустилась на край голубой кровати. Поглядев по сторонам, зажала руки между колен. Одно нервозно подскакивало.       — Твоя мама кажется любезной.       — Это не так. Она стерва.       — Неправильно называть маму стервой.       Бен бросил сумки на уродливо-вычурную белую кушетку.       — Почему? Стерва и есть.       — А я, по-твоему, стерва?       — Временами.       Рей ахнула. Бен взглянул на нее, расстегивая молнию на первой спортивной сумке, и она, фыркнув, скрестила руки на груди с крайне возмущенным видом. Хотелось засмеяться. Он хотел, но не стал. Забавно подначивать ее, даже если это не к месту.       — Можешь забыть про наших с тобой детей! — огрызнулась она.       Бен приподнял брови.       — Я думал, ты это уже решила.       — Ну… просто напоминаю.       Не опуская бровей, он встретился с ней глазами. Потеребил в руках футболку и бросил обратно в сумку.       Рей смотрела на него в упор, когда он подошел ближе. Немного выпрямилась, выпятив грудь, но не отшатнулась, когда он ступил между ее колен. Дернула щекой, откидываясь на ладони, и распласталась на спине, когда Бен наклонился, утыкаясь носом ей в шею. Он наклонился еще ниже, подхватывая ее под бедра.       — Так ты думала о них? — прошептал он.       — Н-нет… Просто повторяю, что…       Бен без дальнейших любезностей дернул ее к себе. Рей взвизгнула, хватаясь за его руки, впиваясь в них ногтями. От нее хорошо пахло. Восприимчиво. Он вдохнул ее аромат вдоль горла, борясь с желанием незамедлительно вставить в нее член. А хотелось. Безумно хотелось засадить ей щенка. Но он не мог сказать об этом… ничего не мог сказать. Она испугается, будет рыдать, и тогда Лея живьем его съест, а сам он будет рвать себя на части из-за того, что стал причиной ее слез.       Или на этот раз ей понравится? Может, услышав, как он грезит об этом во сне и наяву, она тоже захочет? Может, сегодня все будет по-другому?       — Бен? Рей? — прозвучало из-за двери.       Бен напрягся, потом приподнялся, глядя за плечо. Сильнее сжал Рей за бедра.       За наступившей паузой последовал громкий вздох Леи.       — Ужин готов, — слишком резко сообщила она. Три раза постучала. — Моя головная боль определенно стихнет, если ты будешь оставлять дверь открытой.       Воспользовавшись заминкой, Рей выскользнула из-под него. Сползла с кровати и, немного спотыкаясь, а заодно пытаясь пригладить волосы на ходу, заспешила к двери. Бен подумал о том, чтобы догнать ее — и схватить, но подавил порыв. Вряд ли ей это понравится, и ей действительно не помешает подкрепиться.       Дверь открылась. Лея просияла, когда увидела Рей и взглянула поверх ее головы на Бена. Сузила глаза, но снова улыбнулась, вернув внимание к гостье.       — Я только что разогрела кое-что, оставшееся с обеда, — сказала Лея. — Готовила сегодня днем цыпленка в лимонном масле. Очень вкусно.       — Звучит аппетитно, вы очень добры.       И упорхнула, болтая с Леей об отраве, которую та состряпала. Рей не закрыла дверь и не оглянулась, и Бен с необратимостью понял: ее обрадовал внезапный предлог умчаться от него прочь. Честно говоря, не особо приятное осознание на контрасте с тем, как она пряталась за его спиной получасом ранее.       Он дернул челюстью из стороны в сторону и поправил член в джинсах. Ничего. Скоро она освоится.