***
Не будь он оборотнем, то не спас бы девчонку в океане. Еще не съел бы кучу людей. Возможно. Следующие несколько дней он провёл, обдумывая сказанное Рей. Ему хотелось сразу внести некую ясность: устроит ли ее вынашивание щенков и жизнь в пещере? Но отгонял эгоистичную, однобокую часть своей личности и анализировал причины, по которым этот подход не сработает. Она не оборотень. Она — человек. Люди не живут в пещерах. Но Бен не был человеком. Как и волком в полной мере тоже. Существовали оттенки серого, о которых он раньше не задумывался. Наверное, это несмертельно — впустить в себя чуть больше человечности без покупки дома в каком-нибудь тошнотворном пригороде. Как-то вечером он забрел на кухню, где Рей с Леей занимались готовкой у плиты. Они дружно оглянулись, и Лея закатила глаза, возвращаясь к сковороде, в которой помешивала овощи. Рей улыбнулась в приветствие и заправила прядь волос за ухо. В шортиках. Сегодня на ней опять были проклятые короткие шортики. — Запамятовал растерзать какого-нибудь лесного бедолагу на ужин? — подала голос Лея. — Я показываю Рей, как готовить мое фирменное жаркое и не уверена, что овощи в твоём вкусе. — Бену, наверное, не слишком часто приходилось готовить, — неожиданно вступилась за него Рей, не успел он открыть рот, чтобы напомнить Лее, какая она сука. Рей подняла брови, и под ее взглядом Бен его захлопнул. — Может, ему тоже можно посмотреть? Лея испустила тяжелый вздох. Она завела таймер и оглянулась, кивком подзывая его подойти. — Полагаю, ты права, Рей, — согласилась она. — Иди сюда, Бен. Если интересно. Да — в основном из-за близости Рей. Тем не менее, полезно научиться готовить хоть что-то, кроме сырой дичи и еды навынос. Рей не могла постоянно питаться диким мясом. Или пиццей. Бен скромно подошел и встал рядом со своей парой. Она снова заулыбалась, и он улыбнулся ей. В принципе компания Леи была сносной. Приходилось, правда, прикусывать язык всякий раз, когда хотелось назвать ее стервой, но вскоре она перестала отпускать саркастические намёки насчёт его пищевых пристрастий. С тех пор он приходил на кухню смотреть за Леей и Рей, когда мог, будь то завтрак или ужин, даже помогал сам время от времени. Он получил предлог чаще находиться рядом с Рей, не пугая ее, в моменты, когда вызывался подсобить Лее по хозяйству со всякой ерундой. Она часто просила помочь в саду, и Бен соглашался, терпеливо выслушивая их с Рей болтовню. Он пользовался возможностью ходить за своей парой, пока они с Леей в очередной раз возились со стряпней. Даже когда Лея упомянула, что для блюда жизненно необходима какая-то ботва из ближайшей лавки, Бен не ощутил привычного накала раздражения от более чем очевидного требования. — Вообрази, что ты на охоте, — посоветовала Лея, вручая ему черную кредитную карточку. — Как насчет того, чтобы срыть эти сорняки с твоего драгоценного огорода? — сверкнул зубами в ответ Бен. — Ну, волкам свойственно рыть норы, не так ли? Бен закатил глаза, а Лея взглянула за его плечо на Рей. Сегодня она снова напялила свои короткие шорты, но он постепенно привыкал жить по соседству с видом на всю эту обнаженную кожу. Позыв согнуть ее и сорвать лишнее мучил не так нестерпимо, как обычно. Нет, он бы с удовольствием, улыбнись судьба, но быть рядом с ней, пользуясь ее благосклонностью, оказалось на удивление приятно. Лея тронула его за бицепс. — Рей, милая, не была бы ты столь любезна сопроводить его в магазин? Боюсь, что сырое мясо может его отвлечь. Бен хотел вспылить, но просьба звучала резонно. Он сунул кредитку в задний карман, глядя, как Рей кивает и улыбается ему, но вновь не испытал жгучей нужды избавить её от шортиков. Хм, даже странно. Лея впихнула ему в руки сложенный листок бумаги. Он рассеянно смял его, наблюдая, как она щебечет с Рей, и не сразу понял, что Лея вдруг обняла его. Заморгал, не сводя глаз со своей пары, которая выжидательно подняла брови и опустила взгляд на макушку женщины. Бен нерешительно обнял ее за плечи, прижав к себе. — Береги себя, — шепнула Лея и ушла, больше ничем его не ошарашив.***
Ночью пошел дождь. Его не было с тех самых пор, как они с Рей приехали сюда двумя неделями ранее. Бен лежал без сна, глядя в потолок и вдыхая сырой запах земли, проникающий сквозь открытое окно над кроватью. Прошло две недели. Он надеялся свалить отсюда пораньше, но общество Леи радовало Рей, и казалось неправильным лишать ее развлечения. Еще он перестал циклиться на идее о щенках. Столько дел. Отвлекся. Вид светящейся от счастья Рей творил с ним странные вещи. Бен потер глаза, и вздох перерос в рычание. Ладно, может быть, он все еще думал о спаривании. В размышлениях об этом иногда нет ничего плохого. Просто эти их мирные прогулки и ее дурацкие короткие шорты сами наводили на подобные мысли. Эх, легко говорить. Рей — человек, напомнил он себе в миллионный раз. Волков мало волнуют тонкости отношений — в отличие от людей. Но он не хотел злить свою пару, тем более причинять ей физическую боль. Бен выдохнул, крепко жмурясь. Ему не нужно быть человеком, чтобы быть хорошим. Он не обязан… Дверь открылась. Бен вскинул голову, затем приподнялся на локтях. Он мгновенно узнал ее запах, как узнал бы стук собственного сердца в груди, которое билось, а потом сорвалось в галоп, стоило Рей помахать ему рукой с порога. Он смотрел не мигая, как она прикрывает дверь и спешит к кровати. Его пара юркнула под одеяло. Бен не пошевелился, как под гипнозом наблюдая — в голове что-то коротко щёлкнуло, замкнуло. Она взглянула на него снизу вверх, отчего тепло разлилось по груди, поднялось по шее, заставляя стиснуть зубы, медленно двинуть челюстью из стороны в сторону. От нее хорошо пахло. Это был его запах. Она носила какую-то из его старых футболок, которая сползла с плеча, завораживая загорелой кожей. Немного трудно давалось мыслить здраво. Немного трудно, когда… Она придвинулась вплотную. Бен издал страдальческий стон, всерьез подумывая сигануть из окна, потому что не понимал, зачем она здесь или чего добивается, и мог сделать что-то, о чем очень скоро пожалел бы… Рей собрала волосы, убирая их с шеи, и слегка наклонила голову. Спутанные мысли Бена сошлись воедино. Он притянул ее к себе на колени, пытаясь одновременно сесть ровно и прильнуть губами к хрупкой шее. Рей откинулась назад, цепляясь за его майку, пока он кусал и водил языком — о боже — чувствуя огонь ее тела членом, так как штанов на ней не было. Бен сжимал зубы на ее коже до тех пор, пока не ощутил вкус крови, переполнивший его удовольствием. Он придвинул ее к себе, чувствуя, как она с хныканьем заёрзала, и вдавил зубы чуть глубже. Этого было мало. Мало. Он опрокинул Рей на спину и содрал с неё трусики, не замечая, как оставляет царапины на бедрах. Почуял кровь, увидел, как она вздрагивает, и испытывал неодолимое желание растерзать беззащитного крольчонка под собой, обглодать хрустящие косточки, вкусить остывающее тепло ее внутренностей на когтях. Разорвать. Съесть. Бен глубоко задышал, возбуждаясь от запаха крови. Она не кролик. Он не хочет ее сожрать. Нервы были на пределе. Нельзя… Нельзя этого делать. На ее коже уже краснели царапины и укусы — Бен понял, что ему нравится это, и зашёлся в приступе отвращения к себе. Ей больно! Она не волк. Не звено в его пищевой цепи… Взгляд упал на ее плоский живот под смятым краем старой футболки. Бен стиснул член сквозь штаны, представляя частичку себя, пустившую там корни — всего лишь маленький бугорок между ее тазовых косточек, который растет, делая ее зависимой от него. Он не мог отвести глаз, приспуская штаны и наглаживая отвердевший ствол по самый набухший узел. Ей придется остаться дома. Там, где ей и положено быть. Ресницы на больших ореховых глазах Рей затрепетали, когда Бен погладил ее теплую влажную промежность. Надавил членом, и его пара охнула, становясь такой горячей внутри, что Бен не выдержал — вошёл в неё одним грубым толчком. Откинувшись назад, перехватил ее бедра обеими руками и подтянул ближе к себе. Увеличившийся узел вдавился в податливое тело. Недостающий кусочек мозаики нашелся, собирая картину. Под громкий стук сердца, с уносящимися вдаль мыслями Бен замер, затаив дыхание и упиваясь пылкой мягкостью ее тела, томным взглядом из-под ресниц, приоткрытыми розовыми губами и частыми вздохами. Вот, что значило найти свое пристанище, подумал он, как думал тысячу раз прежде, не понимая смысла. Он навис над ней, поставив руки по обе стороны от ее головы. Рей — его пристанище. Бен поцеловал ее, начиная двигаться, и она запустила пальцы в его волосы, целуя в ответ. Ее ноги обхватили его, дыхание осеклось, когда он погрузился до упора, чувствуя, какая она жаркая, влажная и узкая внутри. Оплодотворить ее — вот единственное, о чем он мечтал в эту секунду. Это — все, чего он хотел. Бен смотрел, как вздрагивают её ресницы, как размыкаются губы. Возможно, сегодня его семя даст плоды. — Я… — Рей вдавила гладкую пятку в его ногу и всхлипнула. — Б-Бен… Мышцы трепетно сжимали его член — она выгнула спину, приникая к нему ближе. Бен держался, сопротивляясь жажде вбиться в неё и запереть узлом — она не хотела детей, не сейчас, надо вытащить… Вытащить. Вытащить. Нельзя кончать внутрь. Не дать ей зачать. Он попытался. Честно. Но тугое объятье её тела само приняло его член, давая узлу разбухнуть. Бен содрогнулся, снова подаваясь вперёд. Гортанно застонал, зарывшись лицом в её волосы. Узел креп. Слишком поздно, поздно, и затем… Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться, и, вздрагивая, начал изливаться. Рей крепко обняла его подергивающиеся плечи, пока он пульсировал и наполнял, что, чёрт подери, было лучшим чувством, какое он испытывал в жизни. Узел встал на положенное ему место, накрепко соединяя его с Рей. Обхватывая его бедрами, она принадлежала ему всецело, не закрываясь и принимая, а когда оргазм стих, Бен принялся проталкиваться в неё снова. Она чуть приподняла голову, тяжело дыша. — Бен, мне кажется, ты… мне кажется, это… Бен схватил ее за подбородок и мягко откинул ее голову обратно на матрас. Целовал, пока она не заизвивалась под ним, охваченная удовольствием. Хорошая девочка. Ей должно нравиться. Он убрал растрепавшиеся волосы с её лба, пока она пыталась отдышаться с закрытыми глазами. Такая красивая… Из нее выйдет хорошая мать. Она родит ему много щенков. Даже узел приняла без проблем. Глубоко. Не боролась и не пугалась. Он позволил себе медленно качнуть бёдрами, дрожа от наслаждения. — Я подарю тебе детей, — прошептал Бен, запоздало думая, что зря дает волю языку. — Оплодотворю тебя… Насажу на узел… — Сквозь зубы вырвался стон. — Заполню тебя всю моим будущим выводком. Он зажмурился, слыша, что опять стонет, достигнув пика. Бедра Рей сжимали его — она покачивала ими в такт его толчкам, не мешая переполнять ее семенем.***
Дождь не прекращался. Глаза распахнулись, и Бен прерывисто вздохнул, сразу протягивая руку в поисках Рей. Она была рядом — спала на боку, только чуть шевельнулась, когда он грубо сжал ее талию. Не ушла. Хорошо. Хорошо. Бен аккуратно сел, не сводя с нее глаз и не выпуская тёплое бедро под рукой. По стеклу барабанили капли воды. Вся его. Удовольствие лаской пощекотало позвоночник, уткнулось в основание черепа, расходясь теплыми искорками удовлетворения. Он полюбовался своей парой и проглотил сдавивший горло ком. Вся его. У него никогда не было чего-то полностью своего. Но теперь у него есть Рей. Ей нужна еда. В голове загудело, отвлекая от фантазий про объятия и поцелуи. «Накорми ее. Накорми. Твоей самке нужна еда». Бен подскочил как ужаленный. Схватился за решетку в изножье кровати, странно нетвердо держась на ногах, и оступился на полпути к двери. Рука вмиг обросла шерстью и когтями, давая со стоном подняться. «Твоей самке нужна еда. Твоей самке нужна еда». Пошатываясь, он спустился вниз, умудрившись распахнуть, не разбив, раздвижную стеклянную дверь на кухне, и со всей яростью обратился в волка. Стряхнув дурман, Бен вышел на мокрое после дождя крыльцо. Голова кружилась, впрочем, Голос оставался сосредоточен и целеустремлен. «Накорми самку. Накорми самку. Накорми, мать твою, свою самку!» Накормить Рей. Накормить Рей. Одним прыжком преодолев тёмный двор, Бен скрылся в лесу. Его самке нужна еда.***
Солнце уже взошло, когда Бен выследил то, что подходило для голодной самки: крупного окуня из пруда в нескольких милях. В кроликах недостаточно жира, а жилистые белки скрипят на зубах. Рыба — вот, что нужно. Много рыбы. А лучше вся. Он помчался назад, навстречу обострившейся тяге между ним и Рей, что натянулась до звона. Она должна была уже проснуться. Он предложит ей пищу, соберет в путь, возможно, трахнет на дорожку, но где-нибудь подальше от дома, в уединении… Или нет. Вдруг ей все еще больно после узла? Черт, надо было вовремя вытащить. Но она же не разозлилась, да? Не ушла. Даже разрешила взять ее снова, когда узел спал. И он нес домой добычу. Тяга ослабла, когда Бен достиг зеленой аллеи, окружающей владения Леи. Сердце колотилось от волнения. Скоро у них родятся щенки. Продираясь сквозь густую поросль, Бен запрокидывал голову, защищая рыбью тушку от веток. Он, Рей и дюжина их щенков… — Не приближайся ко мне! Бен застыл. Уши вытянулись вперед — он уловил знакомый запах. Бросил рыбу и молниеносно скользнул сквозь кусты, оказываясь перед домом. Рей сидела на залитой солнцем траве, цепляясь за Лею, которая криком доказывала что-то мужчине, стоящему в нескольких шагах. Обе женщины были в одежде для сна, будто только что вскочили с постели. Бен на мгновение оцепенел, но затем распрямил уши и повернул голову. Его взгляд встретился со взглядом Анакина. За спиной деда скалили клыки два здоровенных бурых волка. Но Бена они не интересовали. От слова совсем. — Ну привет, Бен, — произнес Анакин. И улыбнулся. — Думаю, нам есть что обсудить.