И до рассвета я буду пьяный танцевать.
Ноябрь
Где фантом? - Я тебя люблю
Воскресенье началось с дождя. Солнце скрылось за густыми тучами, из которых сильным потоком падали капли. За горизонтом сверкают молнии, после которых следует пугающий гром. Мокрая обувь звонко ударяется о лужи, брызги которых попадают на такую же насквозь мокрую одежду. Чимин громко смеется и кажется, что из-за его смеха выглядывает солнце. Или Чимин и есть самое настоящее солнце для Юнги. Они бегут по пустому парку, держась за руки. Каждая фраза, каждая новая лужица, каждый беглый взгляд сопровождаются потоком нескончаемого смеха. Солнце светит всем одинаково, но влюбленным больше, даже если его вовсе нет. Между ними не искра, а сильный пожар, который уничтожает все на своем пути, только любовь друг к другу остаётся. Плевать на все, только бы всю жизнь бегать вдвоем под дождем и смеяться на всю улицу. Только бы это не заканчивалось никогда. Все началось еще очень давно, когда Юнги высокомерно ворвался в офис Тэхёна со словами: "Лучше меня вы не найдете, а вообще думайте как хотите, но на работу возьмите. " Тогда он и узнал, что такое надменность. Эдакий Аполлон, возомнивший себя лучшим в городе, не зная кто такой Пак Чимин, который работает настолько скрытно, что никто о нём ничего не слышал. В отличие от Ви, при виде которого Юнги заметно замешкался, впервые смотря на главного наемника Сеула, о котором знает каждый второй, но познакомится удаётся единицам. Личность Тэхёна знают только самые близкие, в то время как второе имя светится по всем новостным каналам, когда полиция обнаруживает очередной труп, рядом с которым кровью написано "V". Чимин невзлюбил его. С первого взгляда определил и просканировал личность настолько досконально, что потом все его предположения сбылись. Но сбылись лишь ненадолго, пока Пак не заглянул в глубь его сердца и не откопал ту самую скрытую личность, которая просыпается в Юнги только с ним. Выпитая на двоих бутылка вина даёт о себе знать, приятно греет тело и освобождает голову от ненужных мыслей. Чимин в одной мокрой футболке и осенняя прохлада ему не мешает по-детски прыгать на каждую попавшуюся лужу, не думая о последствиях. Перед ним только Юнги и безграничная беззаботность, которую редко удаётся испытать, ведь за плечами десяток убийств, что посещают его каждый день. Жизнь, в которой он боялся оказаться незаметно настигла, подкралась как хищник к жертве. Единственный способ забыться — на мгновение позволить себе под градусом отпустить все переживания. Чимин влюблен. Бесконечно. — Юнги, я не успеваю, — запыханно произносит Пак, пытаясь бежать рядом с Юнги. Он жадно глотает воздух легкими и все же останавливается, хватаясь за плечи старшего, не в силах устоять на месте, — Слишком... — прерывается Чимин, чувствуя как собственное сердце бьется в бешенном темпе, — Слишком быстро. Мин лишь глухо смеется и смотрит на блондина, а сердце отчаянно тает при виде мокрого запыхавшегося парня, который своими пьяными глазами сверлит в нём дыру. Мокрые светлые волосы кудрями прилипают к лбу, отливая белым золотом. Юнги молчит. На разговоры нет ни сил, ни желания, когда рядом стоит Пак Чимин, положив руки на его плечи. Юнги смело касается персиковой щеки Чимина и проводит костяшкой вдоль скулы, не решаясь отвести взгляд. Вечность бы провёл в этом кофейном океане глаз, в котором утонуть — раз плюнуть. — Ты невероятный, — на лице в миг начинает сиять искренняя улыбка. Шум дождя идеально ложится на слова, будто без него они не имели бы вовсе никакого смысла. Юнги буквально тает на месте, сливается с маленькими ручьями дождевой воды, что текут по скрытой деревьями аллее и покрываются пузырями от сильного ливня. Это не просто дружба. Давно нет. Что-то между "я тебя ненавижу" и "я тебя блядски люблю". Тонкая грань между ними помогает держать себя в руках, останавливает в порывах совершить глупость, за которую они будут жалеть. Но держать планку все труднее. Очаровательный Чимин влюбляет в себя снова и снова, заставляет почувствовать эйфорию и посмотреть на мир через розовые линзы, благодаря которым он все еще держится на плаву. Пак одним своим видом решает все проблемы в голове Юнги, затмевая их собой. — Передо мной точно тот самый гангстер, которого я встретил тогда? — блондин хрипло смеется и убирает прядь волос за ухо, а после возвращает ладонь на чужое плечо, — Если это я тебя так изменил, то мне чертовски приятно. — Не ты, Чимин-и, — Мин касается его лба своим и опускает взгляд на пухлые розовые губы, что стали еще ярче из-за дождя, — Моя любовь к тебе. Платина с треском рушится и все внегласные границы, поставленные по глупости исчезают. Пак закрывает глаза и притягивается к желанным губам того самого гангстера, который покорил его сердце одним своим четким выстрелом. Их губы касаются друг друга, а за спиной будто фейерверки взрываются, ведь это событие явный переход на "я тебя блядски люблю". Без того мокрый поцелуй сопровождается нескончаемым водным потоком, падающим с неба вечность. Но не дольше той вечности, в которой они влюблены. Юнги притягивает блондина за тонкую модельную талию, не разрывая поцелуй, в ходе которого они изучают друг друга ещё больше. Чимин скользит вверх по холодной шее Мина, переходя на щеки. Нежный, по истине глубокий поцелуй, с нотками мимолетной страсти. — Кажется, я не умею держать обещания, — первый отстраняется блондин, но руки оставляет на щеках Юнги, не желая прерывать некую связь, — Мы ведь... — Обещали не влюбляться? — перебивает Мин и на лице в миг появляется радушная улыбка, — Я беру слова обратно. — Мы пиздаболы получается? — Ты единственный пиздабол, который меня не бесит, — правда, которая ударяет в голову Чимина как отбойный молоток. Признание в любви в стиле Юнги звучит в десятки раз привлекательнее, чем банальное "я тебя люблю". — Тебя бесят абсолютно все, — смеется Пак, слегка наклоняя голову в бок. — Выходит, что нет.Сейчас
Alec Benjamin- Water Fountain
Воспоминания — как разъяренные кошки. Впиваются острыми когтями в самое сердце и оставляют после себя шрамы. Вроде не трогаешь и жизнь кажется простой, а потом в трудный момент душу разрывают на части. Юнги сидит на полу в гостиной. На фоне приглушенно работает телевизор, который является единственным источником света. Программа за программой, фильм за фильмом, батарейки на пульте, кажется, разрываются от количества нажатий на кнопки. Не интересует абсолютно ничего. Даже сигареты не спасают от угнетающих мыслей. Хочется уснуть и проснуться, когда все наладится. В коридоре слышен тихий шорох. Юнги прекрасно понимает, что брат давно спит и на часах поздняя ночь, но так плевать, что в дом может зайти посторонний. Но не плевать на Чонгука. Он нащупывает пистолет под диваном и с характерным звуком снимает его с предохранителя. Мин наводит оружие на источник звука, готовясь в любой момент спустить курок. — Юнги, убери пистолет, — знакомый бархатный голос, будто эхом звенит в его голове. Разум отрицает присутствие Тэхёна. Но Мин все же кладет ствол обратно, тем самым разрешая внезапно появившемуся Киму пройти внутрь. Брюнет безэмоционально снимает черное пальто и вешает его на предплечье, а после заходит в темную комнату, что пропиталась запахом сигарет. Трудно сделать шаг навстречу. Юнги никакой. Темные волосы висят грязными сосульками, подбородок покрылся щетиной, а кожа вовсе, словно стала серой, и привычные для Мина синяки под глазами приобрели более фиолетовый оттенок. Милые щечки куда-то делись, а на их месте появились впалые скулы. Это понятно. Последнее время Юнги питается исключительно кофе и сигаретами, возомнив себя главным героем песен Земфиры. Тэхёну не лучше. Каждый день он просыпается и видит помятого Чимина, что даже на работу не выходит, лишь сидит в своей комнате в наушниках, в которых определенно играет Лана Дель Рей, убивая его ещё больше. Ви пытался поговорить с ним, помочь простыми объятиями, которые лечат лучше любых слов. Но Пак молчит, всем видом показывая, что разговаривать он не намерен. Тэхён с некой опаской проходит внутрь и садится рядом, положив пальто на диван. Он не боится пистолета, который Мин всегда держит на готове — он боится сделать только хуже своим вмешательством. Но это единственный способ хоть как-то помочь их с Чимином отношениям, пока они не извели себя до потери сознания. Ким с долей сочувствия смотрит на Юнги, что как мертвец пялится в одну точку. Сил нет видеть его таким. Как бы они друг друга не материли при каждой встрече — оба понимают, что порвут любого, кто как-то навредит его друзьям. А тут вышло, что они сами друг другу навредили. — Нахуй ты пришел? — Мин сверлит глазами стену. Ему все еще кажется, что это подсознание играет в злую шутку и Тэхён на самом деле обычная галлюцинация. — Перестань изводить себя, — чуть ли не шепчет Ви. Он прекрасно понимает, что в соседней комнате спит Чонгук, который не должен знать о его присутствии. Пусть дальше думает, что Юнги на дух не переносит высокомерного Тэхёна. Показывать свое небезразличие к его брату слишком рано, — Неужели все настолько плохо? Это последнее, о чем Мин хочет говорить. Казалось, только недавно он переварил все сказанное Чимином, осталось лишь забыть, а тут заявляется Ви со своими вопросами. Но в глубине души Юнги бесконечно это ценит. — Как я могу чувствовать себя хорошо, когда где-то в этом городе одно маленькое солнышко постепенно превращается в Луну? — слова вырываются прямо из сердца. Сейчас не время утаивать то, что и так понятно, — Это ведь я виноват, — голос слегка дрожит. Старший закрывает покрасневшие глаза ладонью, стыдясь своих жалких эмоций. Он обещал себе больше не плакать. Никогда. — Ты виноват только в том, что отпустил его, — Ким не решается произносить заветное имя, — Я до последнего не знал, что вы в отношениях, просто в один момент он стал, словно светиться изнутри, а потом в нём резко что-то сломалось, — брюнет кладет холодную после улицы ладонь на чужое плечо и слегка сжимает. — Я не хочу ломать его ещё больше. — И поэтому ты ломаешь себя? Это не выход из ситуации. — Да что ты вообще понимаешь? — Юнги обреченно достает из кармана домашних шорт пачку сигарет и закуривает прямо в квартире, не желая выходить из своей маленькой норки, в которой он похоронил самого себя. — За время пока я работаю наёмником и не такое начнешь понимать. Людская психология не так сложна, чтобы я не смог встать на твое место. — Вы ведь взяли меня только потому что я застал тебя за перезарядкой пистолета. Я ничтожество, — слезы. И этим все сказано. Держать себя в руках нет никаких сил. — Я никогда не решался рассказать тебе всей ситуации, но видимо пришло время раскрыть все карты, — Тэхён пальцами зачесывает челку и опускает подбородок на колени, — Ты никогда не задумывался, почему такой профессионал как я перезаряжал пистолет с незапертой дверью? И почему ты без каких-либо проблем зашел в помещение, не имея при себе даже холодного оружия? — Боже, не говори, что я настолько глуп, — он безнадежно вздыхает, вытирая с щеки одинокую слезу. — Я думал, ты догадываешься, — Ви разрешает себе слегка улыбнуться. — Все это был твой план? — такая же еле заметная улыбка проскальзывает на его лице, — Чертов ты стратег. — Наш офис чуть ли не самый охраняемый в Сеуле, конечно после здания правительства, — язвит Ким, — На каждом шагу стоят мои люди, и ни единая душа не пройдет внутрь без моего разрешения. — Только не говори, что ты подослал даже тех, кто советовал мне пойти в вашу кантору. — Заметь, не я это сказал, — напряжение в четырёх стенах понемногу падает и это не может не радовать, — Мы ждали тебя, поэтому не смей больше говорить всякий бред. — И ты говоришь это спустя столько времени? — Мин на мгновение забывает о своих проблемах, ведь голову заполняет неподдельное восхищение. Тэхён хорош в своём деле. — Я хранил эту историю специально, чтобы поддержать тебя в минуты пиздеца. — Это определенно сработало, — улыбка крепко застыла на его лице, будто бы пару минут назад он не страдал вовсе. — Я сведу вас обратно и это не обсуждается, — твердо указывает Ви. — Не начинай, я сам решу свои проблемы. — Я же сказал, что это не обсуждается, — под конец слова становятся тише, когда взгляд Кима падает на прозрачный пакетик, уголок которого торчит из кармана шорт старшего, — Твою мать, Юнги, — чуть громче обычного произносит брюнет и вытаскивает зиплок из чужого кармана, несмотря на сопротивление Мина, — Я забираю это дерьмо, — он грубо засовывает пакетик с двумя таблетками в карман, зло посматривая на Юнги. Будто мама отчитывает своего ребенка. — Они уже давно там лежат, — ложь и ещё раз ложь. — Не пизди, я знаю все твои отмазки. Бросить — мысль за гранью реальности. Особенно сейчас, когда кроме выдуманной под колесами реальности ничего не спасает. Сигареты доставляют лишь часть промежуточного эффекта, от одного погружения в иной мир до другого. — Что это? Ешка, викодин? — Тэхён вскидывает брови, смотря на Мина исподлобья. — Не знаю, Хосок подогнал, — пожимает плечами Мин и тушит сигарету в пепельнице, что стоит на полу рядом. — Напомни дать ему пизды, — когда дело касается друзей, Ви никогда не остаётся в стороне. Особенно, когда речь идет о наркотической зависимости Юнги, — Он клялся, что не даст тебе дозу. — Я предложил двойную цену, — отчаянно выпаливает старший, будучи готовым к новой порции лекций. — Юнги, послушай... — Я слышал это десятки раз, Тэ, — перебивает Мин, заглядывая в темные глаза напротив. Он окутан невероятным теплом, со стороны по жизни холодного Тэхёна. — Я все равно скажу, ты же знаешь, — фыркает брюнет, — Я помогу наладить ваши отношения, я помогу остановить твой марафон, но разобраться в себе ты должен сам, — А еще, я хочу чтобы Гук-и и дальше думал, что мы враждуем, — Ви накидывает на плечи пальто и поднимается с пола, — Не хочу портить образ.