Любовь живёт три года

- Боже, какой же ты тяжелый! Феликс практически затаскивает Хенджина в квартиру, пока тот в полусознательном состоянии висит у него на плече. Кое-как дойдя до спальни, парень пытается осторожно опустить старшего на кровать, но тот просто мешком валится на нее, так что ноги остаются свисать с края. «И почему я вообще должен этим заниматься?» - с досадой думает Ли, укладывая его нормально. «Но он так пьян...» На щеках Хвана играет румянец, а веки слегка подрагивают, словно он видит сон. Засмотревшись на это некогда близкое и родное лицо, Феликс тяжело вздыхает. Он уже делает шаг в сторону двери, собираясь уйти, когда неожиданно чувствует чужую цепкую хватку. Не успевая ничего понять, в следующую же секунду Феликс оказывается на кровати. Хенджин резко перекатывается, нависая над ним, и мутным взглядом смотрит на младшего. А тот испуганно выдергивает свою руку. - Что ты делаешь? Ты же только что был в отключке... Хван вместо ответа лишь наклоняется и жадно целует. Его язык властно проскальзывает в рот Феликса и, подчиняясь сводящему с ума пьяному желанию, он одним движением разрывает его рубашку, так что пуговицы летят во все стороны. - Хенджин, прекрати! У меня есть парень! - Тот хмырь, что ли? – с кривой усмешкой выдыхает старший. – Да мне плевать на него! Он припадает к коже сопротивляющегося парня. Ли изо всех сил толкает Хенджина, пытаясь скинуть его с себя, но тот, несмотря на изрядное опьянение оказывается намного сильнее. Тогда, чувствуя, как собственное сердце вот-вот выпрыгнет из груди, а шеи касаются горячие губы, он вновь пытается воззвать к голосу разума. - Ты слишком много выпил и не понимаешь, что делаешь! Отпусти меня! Хван же будто не слышит его, спускаясь все ниже, и оставляет алый след на груди. - В отличие от тебя, я все прекрасно понимаю. – жестко говорит он, внезапно приближаясь к его лицу. – Лежи спокойно и не дергайся! – и парень в панике ощущает, как Хван раздвигает его ноги своим коленом. – Что, приятно было трахаться с тем придурком? - Нет! Прекрати! Не надо! Штаны Феликса летят на пол, как и одежда Хенджина. Тот тяжело дышит, вжимая младшего в матрац всем своим весом, и снова целует, пока его ладонь скользит вдоль поясницы парня. Его движения резкие и грубые. Жадные, властные. Явно неконтролируемые разумом, заполненным алкоголем. - Хенджин, не делай этого! – в отчаянии восклицает Феликс, чувствуя, как Хван пытается войти в него сразу двумя пальцами. – Пожалуйста, перестань! - Не делай вид, что тебе неприятно. - Нет! Мне больно! Прекрати! - Заткнись! – рявкает Хенджин, до основания вгоняя пальцы в тугое колечко мышц. – Бесишь! Задыхаясь воздухом, Ли ощущает внезапный импульс мучительной боли и расцарапывает спину Хвана ногтями. - Не надо, пожалуйста... – срывающимся голосом шепчет он. Однако старший полностью игнорирует его. Он раз за разом проникает в его проход быстрыми толчками и насухую добавляет еще один палец, из-за чего внутри у Феликса все жжет и, кажется, что еще одно движение, и он просто порвется. - И почему ты такой тугой... – облизывая потрескавшиеся губы, Хван впивается в его плечо ни то губами, ни то зубами. Шире разводя ноги парня в стороны, он сжимает его ягодицы и кусает нежную кожу над ключицами. Хенджин продолжает грубо растягивать младшего и уже собирается войти в него, когда неожиданно замечает, что тот подозрительно притих. Даже не двигается, больше не сопротивляется. Поднимая взгляд на лицо парня, Хенджин шокировано застывает. Феликс, отвернувшись и закрыв глаза, беззвучно всхлипывает, так что по щекам ручьями текут слезы, а тело бьет мелкой дрожью. Его челюсти плотно сжаты, а руки в панике комкают простынь. Увидев эту ужасную картину, Хенджин будто приходит в себя. Он останавливается, хмурясь, и пытается осторожно успокоить парня, однако тот из последних сил пихает его ногой в живот. - Не трогай меня! - Тише, Феликс, успокойся. - Не надо, Хенджин, пожалуйста, мне страшно! Старший мягко проводит ладонью по его голове, пытаясь унять дрожь трясущегося в его руках парня. - Черт, какой же я идиот, прости меня. - Я не хочу! Не надо! – продолжает биться в истерике Ли, захлебываясь рыданиями. - Все хорошо, я больше не трону тебя, прости... Прости, Феликс, прости, прости... Тот вздрагивает, и Хван, обнимая его, чувствует, как на плечо капают горячие слезы. «Что я наделал... как я вообще мог? Именно поэтому мне нельзя пить...» - Тихо, тихо... – едва касаясь парня, шепотом успокаивает он. – Ты в безопасности, я больше ничего не сделаю. Все хорошо, никто тебя не обидит. - Больно... – судорожно всхлипывает Феликс, бессильно утыкаясь в его грудь. - Пожалуйста, прости, я полнейший придурок. Можешь ударить меня, если от этого тебе станет легче. - Не хочу. - Феликс, я перегнул палку, мне жаль. Знаю, что мои извинения ничего не исправят, но, пожалуйста, успокойся... Парень постепенно затихает. Несколько минут пролежав в полной неподвижности, Ли медленно поднимает голову и смотрит на Хенджина. В его глазах, покрасневших от рыданий, все еще виднеется страх. - Прости... – печально повторяет старший, вытирая с веснушчатой щеки последнюю слезинку. – Прости меня. - Зачем ты это сделал? - Я действительно слишком пьян, но если честно... Я злился из-за того, что видел тебя с кем-то другим и очень скучал по тебе. Безумно скучал все эти два долгих года. - О чем ты? – с непониманием спрашивает парень. – Хочешь сказать, что все это время... - Пожалуйста, не продолжай. Я и так чувствую себя просто ужасно из-за всего этого, и если ты скажешь это вслух... - Я тоже. – внезапно прерывает его Феликс. Изумленно моргая, Хван не может поверить своим ушам. - Я тоже скучал по тебе, Хенджин. - Боже, Феликс... - Но те твои слова в офисе и ресторане... очень ранили меня. Это неправда, я не был ни с кем, после того, как мы расстались. - Что? – пораженно переспрашивает старший. – А как же... как же Джи Ун? - Мы с ним еще не спали. - Еще... – горько повторяя это слово, Хенджин отводит взгляд. – В таком случае моя вина только больше. Я поступил с тобой просто ужасно и даже не знаю, как вымолить прощение. «А он ведь почти не изменился за эти два года... только стал более озлобленным на жизнь и это все из-за меня» - думает Феликс, глядя на огорченное лицо Хвана. - Точно, я совсем не подумал. – спохватывается тот. – Ты, наверное, хочешь уйти, я не должен тебя удерживать. - Хочешь, чтобы я ушел? - Не то чтобы, просто... - Хенджин. – твердо произносит Феликс, приближаясь к нему. – Если ты хочешь больше никогда меня не видеть, просто скажи. Я найду другую работу, перееду и сделаю все возможное, чтобы мы больше никогда не встретились. Но я должен четко услышать это от тебя. Хван отчаянно мотает головой, и руки сами собой притягивают парня к себе. - Нет! Ни в коем случае! - Тогда чего ты хочешь? Между ними повисает напряженная пауза и кажется, будто сталкивающиеся взгляды обнажают израненные души. - Тебя. – наклоняясь, Хенджин нежно целует Феликса. Тот замирает, однако не пытается его оттолкнуть. - Прости, мне не следовало. Я не должен был тебя целовать... В панике отстраняясь, он молча ругает себя за то, что вновь наступил на те же грабли. Но, вопреки его ожиданиям, Ли ничего не говорит и лишь аккуратно поворачивает его голову к себе. Его губы касаются мягко. Дотрагиваясь до щеки Хенджина, парень ближе пододвигается к нему, словно желая ощутить его тепло. «Мне действительно так этого не хватало...» - мелькает горькая мысль. И, сдаваясь в плен пробудившимся, столь долго подавляемым чувствам, Феликс позволяет себе утонуть в этом море касаний. - Знаю, что слишком многого прошу, но можешь быть моим хотя бы сегодня? – пьяно шепчет Хенджин ему на ухо. Заглядывая в его глаза, Ли видит в них боль и жажду смешавшиеся в немой мольбе. И кивает. - Хорошо, только... - Да? - Мне все еще немного страшно. – смущенно признается Феликс. - Не волнуйся, я буду нежен. Обнимая его, Хван начинает медленно прокладывать дорожку из поцелуев вниз, покрывая нежными касаниями оставленные им же засосы. Он дотрагивается до затвердевшего соска и мягко дразнит. От этого в теле младшего внезапно поднимается что-то горячее, так что дыхание сбивается. А Хенджин продолжает спускаться все ниже. Губы уже в районе бедер, а руки гладят спину. Приподнимаясь, Феликс смотрит на старшего с изумлением и видит, как тот касается губами его члена. - Что ты делаешь? - Тише, просто постарайся расслабиться. Проводя кончиком языка по головке, он плавно двигается, взяв чужое возбуждение в рот. Сладкая нега наполняет все внутри. Напряжение постепенно отступает, а удовольствие приятным жаром разливается по телу. Бросая взгляд на Хвана, Феликс чувствует, как внизу живота все ноет, прося разрядки, а вид такого Хенджина возбуждает еще больше, из-за чего кажется, что эйфория подступает слишком близко. «Мне так жарко... так странно и хорошо одновременно... но если он продолжит...» - Хенджин, остановись... иначе я сейчас кончу... – прерывисто говорит парень, с трудом удерживаясь от того, чтобы не толкнуться ему в горло. Тот медленно выпускает его член с влажным звуком, поднимаясь к Феликсу, и со смешинкой спрашивает: - Так быстро? - Заткнись. - Ладно... Знаешь, я раньше не говорил тебе, но ты безумно вкусный. – склоняясь к нему, шепчет старший и облизывает край мочки. Волна мурашек тут же пробегает по коже, а Ли краснеет. - Тогда могу я войти в тебя? - Боже, зачем ты спрашиваешь такие вещи? - Так да или нет? – и Хенджин серьезно смотрит на Феликса, ожидая его ответа. – Я не сделаю этого без твоего согласия. Обвивая руками его шею, младший молча кивает, застывая в предвкушении. Однако, когда Хван начинает двигать бёдрами, почти сразу останавливает его. - Подожди... - Что такое? - Слишком... тебя слишком много внутри. - Но я вошел только наполовину. - Черт... – сжимая его плечи, парень болезненно зажмуривает глаза. «Все-таки долгое отсутствие секса явно не пошло мне на пользу... но почему так тяжело? Он что, стал еще больше?» Хенджин наклоняется к нему и успокаивающе говорит. - Эй, постарайся расслабиться, хорошо? Мне тоже сложно из-за того, что ты такой узкий. Он осыпает поцелуями все его лицо – скулы, лоб, подбородок. Каждый миллиметр кожи оказывается ласково зацелованным. Так что, пока Феликс отвлекается на это, Хван мягко толкается. Закидывая его ноги себе на плечи, он начинает плавно двигаться, с каждым разом все глубже проникая в разгоряченное тело младшего. А тот постепенно привыкает и, чувствуя пьянящее наслаждение, стонет. - Ты же в курсе, как мне сносит крышу от твоих стонов? – рвано произносит Хенджин. – Я же не смогу остановиться. Феликс в ответ лишь ближе притягивает его к себе и томно опускает веки. Это слишком приятно. Слишком хорошо. Настолько, что внутри все сводит и пальцы на ногах поджимаются. Так хорошо, как не было ни с кем другим и больше никогда не будет. - Прости меня... – внезапно говорит младший. - За что ты извиняешься? - Это... ха-а... из-за меня тебе пришлось пройти через все это... - Не говори так. – Хван входит в него до основания и, задевая комочек нервов, чувствует, как Феликса выгибает под ним. – Мы оба виноваты. Оба натворили дел.... Переплетая их пальцы, старший продолжает вколачиваться в его податливое тело, ускоряя темп, все больше сходит с ума. И, когда Ли с силой сжимает его плечи, понимает, что тот на грани. - Я люблю тебя, Хенджин. – выдыхает Феликс. – Всегда любил... - Я тоже тебя люблю. Застилающая разум волна оргазма, обрушивается на сознание, вспыхивая тысячами искр. И, сливаясь в тягучем поцелуе, оба кончают, пока наслаждение судорожным импульсом отдается в кончиках пальцев. Феликс с искренним обожанием смотрит на вновь обретенного любимого, а тот целует его, словно говоря: «Ты мой. Только мой и больше ничей. Я никому тебя не отдам»

***

С трудом открыв глаза, Хенджин первым делом чувствует лупящую по вискам боль. Он нехотя поднимается и, ощущая безумную жажду идет на кухню. Похмелье яростно бушует во всем теле. В голове стоит гул. Жадно впиваясь в горлышко бутылки, он пьет и пьет, пока та не пустеет окончательно и слегка пошатываясь, заходит в ванну. «Странно, почему здесь лишнее полотенце?» Хван умывается холодной водой и, немного приходя в себя, смотрит в зеркало. Парень в нем выглядит изрядно потрепанным и опухшим, а глаза и вовсе заплыли. Тем не менее, он хлопает себя по щекам, чтобы проснуться и приводит торчащие волосы в порядок. «Но что, же все-таки вчера было? Я совершенно ничего не помню после того ресторана...»