***
Лагерь подходит к концу, усталость лишь накапливается, напряжение, витающее в воздухе, давит сильнее обычного. Этот день надо смыть, как в детстве они смывали с себя пыль после долгих часов игры в песочнице. Ямагучи делает шаг под струи воды и сильнее выкручивает кран, увеличивая напор. Ощущение такие же, как при той ссоре: шум в ушах, непреодолимая стена между ним и его миром, столько всего хочется сказать, но мысли путаются и воздуха не хватает. Холодная вода не спасает от жара, приливающего к лицу, мощный поток уносит соленые слезы, забирая их и последние несколько дней из его памяти. Ямагучи боится ссор, как огня, но на душе было чувство, словно он собственными руками бросил спичку в деревянный дом, который он так долго строил. Пускай горит. Потом возродится из пепла, станет еще крепче, Ямагучи поможет с этим. Но это потом, а сейчас он должен выпустить все, что у него накопилось, и наконец спокойно выдохнуть. — Эй, эм… Ямагучи? Из-за угла выглянули Сугавара и Асахи, обеспокоенно осматривающие младшенького. Они медленным шагом подошли к Тадаши и заняли соседние душевые, осторожно настраивая воду. Безмятежность и легкие улыбки сглаживали общую атмосферу, но смущение Ямагучи от этого не пропало. В какой-то момент он забыл, что душ общественный, а столь близкое нахождение старших только сильнее смущало. Благо из-за перегородок можно было рассмотреть одни макушки. — Мы помешали чему-то важному? — Сугавара начал разговор первым, сопровождаемый тихим иком Асахи. — Н-нет, что т-вы… — Тяжелый день? — Да, наверное… Ямагучи знал, что Сугавара сейчас опять улыбнулся. А Асахи наверняка состроил гримасу, как будто его кто-то отчитывает. Младший вздохнул и потянулся к шампуню, чтобы наконец использовать душ по назначению. — Могу я у тебя кое-что спросить? — в ответ послышалось неуверенное «угу». — Ты когда-нибудь чувствовал себя… Недостаточно идеальным? Даже беспомощным. Словно у тебя есть одна единственная задача, а ты и с ней не справляешься. Что-то такое, где ты выкладываешься на полную, а твои действия… — Не приносят результата? Да, было, — Ямагучи с досадой посмеялся. — Так знай, что в моменты, когда ты являешься своим главным критиком, всегда найдется человек, который будет гордиться тобой и всем, что ты делаешь. Искренне гордиться, поддерживать тебя и сворачивать перед тобой горы, если это понадобится. Но знаешь, как сложно порой признать собственную слабость и принять поддержку от таких людей? Тут даже дело не в гордыне… Разочароваться в себе легко, а вот упасть в глазах других… Этого, как правило, боятся больше всего. Но такие люди… — Но такие люди считают, что перестать стараться — это наилучшее решение проблемы? — Ямагучи с досадой цыкнул. — Пожалуйста, Ямагучи, не перебивай старших. Краем глаза Ямагучи показалось, что в кабинке Сугавары-сана потемнело. А еще заметно похолодало, из-за чего Тадаши передернуло. — Сугавара ведет к тому, что они делают это не со зла. Ты бы смог так просто признать поражение и принять помощь? Вот и они не всегда могут, — Асахи включился в разговор. — Наверное в такие моменты словесной поддержки мало. На них это наоборот может давить. Иногда через трудности надо проходить вместе, за руку вести других вперед. Но на это требуется время и готовность развиваться вместе с теми, кто сомневается в себе. Подталкивай сколько хочешь, но настанет момент, когда ты просто не сможешь дотянуться. И если готовность действовать будет видна с твоей стороны, люди за тобой пойдут, потому что ты будешь их опорой. Пойдут и начнут стараться, чтобы в трудный момент помочь тебе. — Поэтому мы играем все вместе. На поле никогда никто не стоит один. И в моменты, когда все зависит от тебя одного, все равно надо помнить, что наравне с тобой стоят твои товарищи по команде. Разговор прервали чьи-то шаги. — Эй, философский клуб Карасуно, скоро отбой! И прекратите тратить воду впустую! — голос Куроо прозвучал как гром среди ясного неба. — Хотите постоять под водой — идите на улицу. Льет как из ведра, кх… — Это вы что, в таком месте новые стратегии придумываете? — Лев зашел следом, искренне удивляясь. — Так знайте, что мы не проиграем! — Да уж, ну и картина… Глаза бы мои этого не видели, — Кенма был третьим в этой компании и явно самым осуждающим. — Что ж, пора бы и отдохнуть, — Даичи, как надеялся Ямагучи, был последним гостем. — Эй, вы двое! Вам места мало? Зачем было Ямагучи с двух сторон зажимать? — Даичи-сан… — Троица вздохнула хором.***
За окном темная ночь, капли дождя остужают нагретую землю, успокаивая и убаюкивая ее после дневных страстей. Поток мыслей было сложно остановить: подобно ливню он переливался из головы куда-то в сердце, переполняя его, как колодец. Ямагучи порой казалось, что он думает слишком громко и может разбудить остальных своей тревогой. Эмоции, как он себя старательно убеждал, утихли, пришло время обдумывать сказанное, правда от одних только воспоминаний сердце било тревогу и обеспокоенно предупреждало о приближающемся потопе. Он лег рядом с Тсукишимой, что не было привычкой, а скорее чем-то естественным. Иначе просто не могло быть. Правда Тсукишима не двигался: лежал на боку, повернувшись к Ямагучи спиной, свернулся в такой же запутанный клубок, используя одеяло, как вторую подушку для объятий. Тадаши не заметил, как протянул руку и дрожащими пальцами коснулся широкой спины. То ли это была проверка, спит Ямагучи или еще удерживает себя в этой реальности, то ли он пытался доказать себе, что даже если это и сон, то хотя бы не кошмар. Под подушечками пальцев он ощутил тепло, аккуратно прижал всю ладонь, ощущая равномерное дыхание. Нет, это не кошмар, даже не сон. Может Ямагучи и не свернет для него горы, пока что просто не сможет этого сделать, но одну он точно был готов превратить в пыль, собственными руками сровнять с землей. Когда-нибудь они оба смогут коснуться облаков, но без цепей, что приковывают к вершине, пока страхи кружатся над головами, подобно хищным птицам. — Щекотно… От такого низкого шепота Ямагучи вздрогнул и замер, но руку не убрал, надеясь, что Тсукишима просто говорил во сне. Но когда Тсукки вполоборота развернулся и молча взглянул на него, Ямагучи понял, что не только он не спит. — Прости, не хотел тебя будить. — Я и не спал. Тсукишима развернулся к Ямагучи, различая в темноте знакомые черты лица. Одеяло осталось в стороне, перелезать через Тсукки и пытаться его укрыть было бессмысленно, просить это сделать — еще бессмысленнее, потому Ямагучи поделился своим одеялом, с недовольным видом укрывая своего друга. Прижавшись поближе, Тадаши провел по его щеке все еще холодными пальцами, замечая влажные следы на горячей коже. Слова были готовы сорваться с его уст, но вместо них Ямагучи своим лбом коснулся лба Тсукки, впервые за ночь закрывая глаза. Дождь усиливался, окутывал все вокруг, скрывая горизонт, но тем самым подарил возможность оглянуться по сторонам и увидеть тех, кто рядом. — Я боялся, что… — Я знаю. — Я был упрямым дураком… — Это я тоже знаю. — Дай мне договорить, Ямагучи, — Тсукишима нахмурился, но слова произнес с улыбкой. — Не дам. Я правда все это уже давно знаю… Но я рад, что ты наконец сам в этом признался. Они оба тихонько засмеялись, но быстро притихли, стоило им услышать шуршание одеяла и топот босых ног. Над ними нависла темная фигура, присела на корточки и недоумевающе засопела. — Вы чего не спите? Совсем не устали? Даичи-сан вас босиком отправит бегать вокруг школы, если вы его разбудите, — устрашающий шепот Сугавары напоминал проклятие темного мага, от чего двое первогодок быстро отлипли друг от друга и заняли свои спальные места. — Сугавара-сан, а ты сам чего не спишь? Ходишь-бродишь, пока не наступишь на кого! — в другом углу зала появилась макушка Танаки, выглядывающая из-под кучи одеял, из-за чего силуэт его напоминал странную улитку. — Вот-вот, еще и первогодок ругаешь! — послышалась поддержка Нишинои, который высунулся следом, рукой прикрывая свет от экрана телефона. — Я тоже уснуть не могу! Кагеяма во сне пинается, — начал было жаловаться Хината, но слишком сильно повысил голос, спровоцировав ворчание у все еще спящего Даичи. — Тише ты! В любом случае, раз никто не спит, предлагаю вам сыграть во что-нибудь. — Танака-сан, у нас от этого желание спать вообще пропадет, — возразил Ямагучи. — Это интереснее, чем смотреть в потолок или драться со своими соседями. Аргумент звучал убедительно. Небольшой компанией они забились в углу зала, усевшись в круг, и напрягли свои великие умы, смотря на Танаку и Нишиною. — Так что за игра? — Тсукки успел спросить первым, не скрывая своего недоверия к этой затее. — Правда или действие. А играть будем с бутылочкой, — Ноя положил в центр круга телефон с открытым на нем приложением. Подготовился, зараза. — Я кручу первым. На кого выпадет, тому я и задам вопрос. Палец коснулся экрана и бутылочка закрутилась, заставляя всех нервно пыхтеть. Даже Сугавара подхватил общее настроение и решил испробовать свои телепатические способности, пытаясь отогнать от себя эту потенциальную угрозу. Спустя долгие секунды картинка замерла, указывая горлышком на Тсукишиму, который слишком громко возмутился, получив строгий шик от Ямагучи. А ведь он знал, что идея плохая. — Ого, какие страсти! Что ж, приступим. Не жди простых вопросов или заданий! — Хината тоже завелся. — Правда или действие, Тсукишима? — хитрым тоном спросил Нишиноя. — Правда. — Отлично. Только помни, что раз выбрал правду, то соврать уже не получится, — Ноя сложил руки на груди. — Скажи-ка, ты когда-нибудь влюблялся в своих лучших друзей? Повисла пауза, некоторые участники игры даже задержали дыхание. — Черт. Б… Было дело. Удивленное «о», протянутое в унисон этой группой азартных игроков, быстро переросло в крики ужаса, стоило фигуре Даичи появиться из тьмы. Он склонился ниже, устроив свои руки на плечах Тсукишимы и Ямагучи, а его лицо, подсвечиваемое холодным светом, еще долго будет всем им сниться в самых страшных снах. Для большего эффекта не хватало только раскатов грома. — Что это вы тут устроили?