– Его мозг был почти мёртв, — прошептала сбитая с толку Мэдди. – Чтобы после такого вернуться к нормальному состоянию всего за 12 часов? Или вернуться вообще, на самом деле. Это неслыханно.
Солнце давно зашло, огни города сверкали за высокими окнами палаты реанимации, в которой лежал Бак. Он всё ещё был подключен к аппарату искусственного дыхания, но только в качестве меры предосторожности, пока он не придёт в себя и не будет достаточно сконцентрирован, чтобы его состояние смогли оценить доктора. Бак пока не избежал всей опасности, и ничего нельзя было сказать наверняка, пока он не проснётся, но он всё ещё был жив. Он продолжал бороться.
– Как Кристофер воспринял новости? Должно быть, он в восторге.
– Он пока не знает, — Эдди сжал ладонь блондина, глаза не отрывались от его сонного лица. Он сказал Крису, что Бак останется с ними этой ночью, чтобы составить им компанию. Это было единственное, что он смог придумать в качестве объяснения сыну, почему его друг не сможет провести вечер, наблюдая за мальчиком, как было раньше. – Я даже не сказал ему о том, что должно было случиться сегодня утром. Решил, что будет легче рассказать обо всём уже после. А теперь… Я чувствую, что это будет жестоко: подарить ему надежду, только чтобы потом отобрать её, если…
– Он проснётся, Эдди, — голос Мэдди был твёрд, когда она прервала его, но она одарила его ласковой улыбкой, когда их взгляды встретились. – Мы с тобой оба знаем, что Бак не сдаётся. Думаю, он отлично доказал это сегодня.
Уголки губ пожарного слегка приподнялись от её слов.
– Ты абсолютно права.
Не требовалось событий, произошедших тем утром, чтобы быть уверенным в том, что Эван Бакли всегда продолжал бороться. Эдди заметил это в нём ещё со дня их первой встречи. Это была одна из многих особенностей его друга, которые и заставили пожарного влюбиться в него. Он никогда не сдавался и никогда не уходил.
– Ты собираешься сказать ему?
Брюнет неловко заёрзал, почувствовав, как жар тут же начал охватывать его лицо, когда он взглянул на девушку.
– Чимни рассказал тебе?
– Да, но это было и не нужно, — её голос был полон веселья. – Я видела, как ты смотрел на него. И я имею в виду, что ты просто пялился на него, как влюблённый щенок, пока я не говорила что-нибудь.
Мужчина пожал плечами, посмеиваясь.
– Тут ты поймала меня.
Мэдди на мгновение задумалась, её тёмные глаза были полны нежности.
– Вероятно, я не должна говорить этого за него, но он чувствует то же самое.
Эдди ничего не мог поделать с тем, как замерло его сердце. Если странно прекрасный поцелуй, который они разделили всего день назад, о чём-то и говорил, то он уже довольно хорошо знал о чувствах Бака.
– Я знаю.
– Но это означает, что вы двое должны поговорить, когда он очнётся.
– Мы поговорим, — кивнул пожарный, но его улыбка дрогнула, когда страх, который он держал внутри со дня катастрофы, вновь вышел на передний план его мыслей. – Что, если он не помнит меня?..
– Эдди… — Мэдди сочувственно вздохнула.
– После всего, через что он прошёл… — прошептал мужчина, словно если бы он озвучил свои страхи слишком громко, то они стали бы реальны. – Невозможно сказать наверняка, какое именно повреждение было нанесено его мозгу…
– Ты перестанешь любить его после этого?
– Нет, — без колебаний ответил Эдди, встречаясь со сверкающим от веселья взглядом девушки.
– Ты перестанешь быть его другом?
– Никогда.
– Тогда тебе не о чем волноваться, даже если он не вспомнит собственное имя, — хихикнула Мэдди, мягко покачав головой. – Он уже влюбился в тебя однажды. Кто сказал, что не влюбится снова?
Эдди не смог сдержать на это улыбки.
– Не думал об этом.
Девушка встала и потянулась руками вверх над головой, широко зевая.
– Я выйду в коридор и возьму немного кофе. Ты хочешь чего-нибудь?
Пожарный покачал головой.
– Хей, Мэдди?
Она обернулась к нему, стоя уже около двери, и заинтересованно вскинула бровь.
– Спасибо, — тихо произнёс он, – за то, что позволила остаться здесь с ним. Я… Я вроде как чувствую, что не заслуживаю этого…
– Заслуживаешь, Эдди, — она улыбнулась. – Но дело не в тебе. Дело в том, чего хотел бы Бак. А я точно знаю, что он захочет увидеть тебя в ту же секунду, как только проснётся.
После этого, она покинула помещение, а Эдди вернулся к тому, чтобы наблюдать за закрытыми глазами друга, в поисках какого-либо намёка на движение. Он рассматривал лицо блондина почти беспрерывно с того момента, как вошёл в комнату несколько часов назад, но этого всё ещё казалось недостаточно. Линия его челюсти, то, как его длинные, светлые ресницы веером раскинулись на его щеках, даже неряшливая бородка, которая отросла с тех пор, как он попал в больницу – всё в нём было прекрасно. Эдди только надеялся, что вскоре сможет вновь увидеть эти голубые глаза – даже если в них не будет и намёка на узнавание.
– Тебе следует оставить щетину. Она мило смотрится на тебе, — усмехнулся брюнет. Если он закрывал глаза и концентрировался на ладони, которую сжимал, то мог почти чувствовать то тепло, которое оставалось от прикосновения души Бака. То же ощущение он заметил за секунду до того, как сердце блондина начало биться снова. – Я не знаю, что было бы хуже: потерять тебя окончательно, или же жить с болтающейся перед моим лицом идеей о твоём возвращении до конца наших дней. Но в таком случае, думаю, я по крайней мере смог бы держать тебя за руку.
Мужчина наблюдал за тем, как грудь его друга поднялась и опустилась, тогда как его собственную вновь сдавило от эмоций.
– Не важно с какими трудностями ты столкнёшься после этого, Бак, мы справимся с ними. Мы вместе пройдём через всё это. Но если ты не проснёшься… — он сделал глубокий вдох, пытаясь сохранить свой голос ровным, но с треском проваливаясь в этом деле. – Мне нужно, чтобы ты очнулся, Бак. Ты так близко, — прошептал он, задыхаясь от собственных эмоций. – Прошу, вернись ко мне…
Сперва Эдди подумал, что слабое подёргивание ему только показалось, так что он даже не отвёл взгляда от золотых ресниц Бака. Но затем он почувствовал это снова, и у него перехватило дыхание, когда он увидел, как пальцы парня начали дрожать и медленно сжиматься вокруг его ладони.
– Бак? — он подорвался со своего места, чтобы лучше рассмотреть лицо друга. – Ты слышишь меня?
– Эдди? — вопросительный тон Мэдди донёсся от двери. В мгновение ока она уже была по другую сторону от кровати, с беспокойством переводя взгляд с одного на другого. – Что-то не так?
– Думаю, он просыпается, — выдохнул мужчина. – Он сжал мою руку.
– Бак? — почти всхлипывая, девушка схватила вторую ладонь брата.
Слабо, но всё-таки Эдди смог почувствовать, как парень вновь сжал его руку, а вместе с тем его ресницы начали трепетать. В момент, когда брюнет увидел бледные голубые глаза, уставившиеся в потолок, он подумал, что может сломаться прямо там. Всхлип, вырвавшийся из его горла, был перемешан со смехом, улыбка растянулась на его лице. Бак медленно оглядывался вокруг, уголки его губ слегка приподнялись, когда он обнаружил лицо Мэдди.
– Хей, — поприветствовала она, слёзы стояли в её глазах, когда она наклонилась ближе к младшему брату. – Боже мой, Эван… Я так люблю тебя… Не пытайся пока говорить, в твоём горле находится трубка, помогающая тебе дышать. Просто расслабься и попробуй дышать вместе с ней, хорошо?
Он тихонько кивнул в знак понимания, устало моргая, пока продолжал осматривать помещение. То, как просветлел его взгляд, когда он наткнулся на Эдди, послало бурю эмоции через грудь брюнета. Глаза мужчины немедленно наполнились слезами, когда он усмехнулся, глядя вниз на человека, которого любит.
– Привет.
– Тебе нигде не больно? — спросила Мэдди, заставляя Бака вновь посмотреть на неё.
Отпустив ладонь сестры, блондин приложил все силы на то, чтобы поднять свою руку к голове, и слегка постучал пальцами по месту за своим ухом.
– Твоя голова болит? — спросила она, на что парень кивнул. – Что ж, я не удивлена, учитывая всё, через что ты прошёл. Если хочешь, я могу позвать медсестру, чтобы она дала тебе что-нибудь?
Слегка покачав головой, он вновь взял её за руку.
– Хорошо, но мне и правда нужно позвать медсестру, — сказала им девушка, наклоняясь вниз, чтобы оставить мимолётный поцелуй на щеке брата. – Скоро вернусь.
Как только Мэдди покинула комнату, глаза Бака вновь вернулись к Эдди. Даже просто мысль о том, чтобы задать свой вопрос, послала сокрушительную волну тревоги через тело брюнета. Но даже несмотря на проблеск узнавания в глазах друга, ему было необходимо знать наверняка.
– Ты… — его голос дрогнул, и мужчина проглотил всхлип, грозившийся вырваться наружу. – Ты помнишь меня?..
Уголки губ Бака слегка дёрнулись и приподнялись вокруг трубки, его хватка на руке Эдди стала крепче, когда он едва заметно кивнул. Усталые глаза блондина сияли той же любовью и привязанностью, которую старший пожарный видел в них всегда, и это заставляло его сердце трепетать. Он прерывисто выдохнул, его грудь заполнило облегчение, когда он нежно провёл большим пальцем по костяшкам Бака.
– Кристофер будет так счастлив увидеть, что ты проснулся, — Эдди старался сохранять свой голос ровным, пока эмоции пытались полностью охватить его. Его сердце наполнилось любовью от того, как засияло лицо Бака при упоминании Кристофера. – Я попрошу Карлу привести его завтра, хорошо? Уверен, она тоже будет очень рада увидеть тебя.
Когда парень посмотрел на него глазами, переполненными радостью и чем-то ещё, чему Эдди не мог дать точного названия, ему не хотелось ничего больше, чем сказать Баку, что он любит его. Он хотел покрывать его прекрасное лицо крохотными поцелуями и говорить о том, как счастлив он был, что тот наконец вернулся к жизни, но он не был уверен в том, как много запомнил Бак. Только то, что он знал, кем является Эдди, не значит, что он помнил всё. Возможно, для Бака они только недавно встретились. Так что брюнет предпочёл держать свои чувства при себе, как он уже делал добрые три года – по крайней мере пока не выяснит, что именно помнит его друг и как он захочет двигаться дальше. В это утро он был готов прождать целую жизнь, чтобы быть вместе с Баком. Он мог подождать несколько дней, недель, или столько, сколь бы времени ни понадобилось блондину. В этот момент значение для Эдди имело только восстановление Бака.
***
Если бы Бобби до этого спал, то пронзительная трель его телефона точно разбудила бы его. Он схватил мобильник с прикроватной тумбы так быстро, что сорвал его с зарядного шнура, однако любой ущерб, который он мог нанести устройству, сразу же забылся, когда он мельком взглянул на имя на экране. Его сердце в груди забилось так сильно, что он чувствовал головокружение, когда отвечал на звонок.
– Мэдди? Что случилось? Всё в порядке?
Афина теперь не спала и, сев на кровати, внимательно наблюдала за мужем, ожидая услышать ответ на его вопрос. Бобби поставил телефон на громкую связь и взял её за руку, благодарный за то, что она была рядом. Он не был уверен, что смог бы пережить последние несколько недель без своей жены, не говоря уже о событиях последнего дня.
– Он очнулся, — захихикала Мэдди, звуча так, словно находилась где-то между восторгом и тем, чтобы вот-вот расплакаться. – Он очнулся и находится в сознании, и он помнит меня и Эдди.
Бобби не мог вымолвить ни единого слова, более того – не мог вобрать достаточно воздуха, чтобы издать хоть какой-нибудь звук. Он сделал глубокий вдох, чувствуя, как его усталые глаза начало жечь от подступающих слёз.
Рядом с ним Афина тяжело вздохнула.
– Невероятно.
– Доктор собирается проанализировать его состояние утром, но кажется, он думает, что они смогут удалить трубку для дыхания уже завтра, — продолжила девушка с оживлённостью в голосе, которой не было там неделями. – Я свяжусь с вами сразу же, как только Бак будет чувствовать себя достаточно хорошо для посетителей.
– Это было бы замечательно, — сказала Афина, сжимая руку мужа, когда тот начал дрожать. – Спасибо, что позвонила нам, Мэдди.
– С Бобби всё хорошо? — обеспокоенно спросила девушка.
– Он в порядке, — усмехнулась та, глядя на мужчину с мягкой улыбкой. – Просто немного потрясён. Передай Баку, что мы любим его, и позвони, если что-нибудь понадобится, даже в 4 утра. Хорошо?
– Обязательно. Спасибо, — вздохнула Мэдди. – Спокойной ночи, ребята.
Как только звонок был завершён, Бобби развернулся к Афине, чтобы заключить её в объятия. Он прижался лицом к сгибу её шеи и сделал медленный, дрожащий вдох, пытаясь заставить свои лёгкие функционировать снова. Она обернула руку вокруг его плеч, мягко почёсывая ногтями волосы на затылке. Прикосновение было таким нежным и мимолётным, однако всегда помогало успокоить Бобби до глубины души.
– Он сделал это, — произнесла Афина с улыбкой на лице.
– Он сделал это, — эхом отозвался Бобби дрожащим от эмоций голосом.
***
Было раннее утро следующего дня, и после бесконечных тестов для убеждения в его стабильности, пришло время удалить трубку. Все были рады этой новости, но никто так сильно, как сам Бак. Вечно нетерпеливый, он молча молился об этом с того момента, как очнулся прошлой ночью. Мэдди и Эдди оставались в комнате для процедуры, никто из них не хотел надолго отходить от него даже после более чем двадцати четырёх часов, проведённых в больнице. Очевидно, что процесс был болезненным, и это заставило глаза Бака заслезиться, пока он кашлял и давился воздухом, но на его лице была улыбка, когда он сделал полностью самостоятельный вдох. Почти сразу же после того, как трубку удалили, на его лицо была надета кислородная маска, и парень недовольно наморщил нос. Эдди не смог сдержать смешка, и в ответ Бак показал ему язык. После того, как доктор и медсестра покинули палату, его сестра и второй пожарный заняли свои прежние места по обе стороны от его кровати, Мэдди тут же взяла его ладонь, как только вновь оказалась рядом.
– Все так хотят поскорее увидеться с тобой, — она ухмыльнулась. – Ты готов ко встрече с несколькими посетителями?
– Карла сказала, что приведёт Кристофера после школы, — подмигнув, добавил Эдди.
Бак восторженно кивнул, под маской была видна его сияющая улыбка.
– Тогда я пойду и позвоню всем, — Мэдди наклонилась вниз, чтобы поцеловать брата в щёку. – И я позвоню Карле за тебя, Эдди, так что ты можешь остаться здесь с Баком.
– Хорошо… конечно, — усмехнулся мужчина, беря ладонь блондина в свою. – Никаких возражений.
Бак улыбнулся ему через маску, когда его сестра вышла из комнаты; его глаза мерцали от радости. Видеть его таким бодрым и живым заставляло сердце Эдди биться сильнее от счастья. Волосы Бака были в полном беспорядке, короткие прядки торчали во все стороны, неряшливая бородка под громоздкой пластиковой кислородной маской покрывала половину его лица, но он всё ещё был самым прекрасным, что когда-либо видел Эдди. Точно так же, как он ранее поступал со своим горем, брюнет изо всех сил старался подавить свои эмоции и держать их под контролем. Только в этот раз это была любовь. Бак заслуживал больше, чем признание у больничной койки – независимо от того, чувствовал ли он то же самое или нет, и последнее, чего хотелось бы Эдди, это смутить или ошеломить его. Основываясь на вопросах, которые этим утром задавал доктор, и ответах, небрежно начёрканных его другом на листе бумаги, тот помнил всю свою жизнь прямиком до происшествия, отправившего его в кому. Но помнил ли он что-нибудь из случившегося во время самой комы – оставалось вопросом, на который ещё предстояло ответить.
Блондин поднял руку, которая не сжимала ладонь Эдди, словно спасательный трос, и подал знак, чтобы тот придвинулся ближе. Мужчина в любопытстве нахмурил брови и немного подался вперёд. Бак указал ему вновь, и тот послушался, наклоняясь так близко, что его ухо теперь почти касалось кислородной маски. Его голос был едва ли громче вздоха, сухой и хриплый, и очевидно болезненный при использовании, но первые слова, произнесённые Баком после удаления трубки, для Эдди были ясны как день.
– Я тоже люблю тебя.
Тепло прокатилось через грудь брюнета, когда он встретился глазами с другом; синие глубины блестели от непролитых слёз. Он положил руку на щёку парня, и его сердце переполнилось от чувств, когда тот прильнул к его прикосновению.
– Ты помнишь?..
Бак счастливо кивнул.
Эдди фыркнул от смеха, оставляя нежный поцелуй на его лбу.
