Танцуя в сумраке

Разрывающий перепонки взрыв выдернул меня из сна и отбросил в стену вместе с кроватью. Старый дырявый матрас смягчил удар, ошеломленно я выползла из-под обломков. Квартира мгновенно погрузилась во мрак, наполнившись едким дымом и жаром огня. Задыхаясь и почти ничего не видя сквозь пелену дыма, я поползла в сторону, где по моим подсчетам должен был быть выход. Дверь вынесло от взрыва, и уже в подъезде я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Череда из нескольких взрывов оглушила, стены дома задрожали, с потолка сыпалась штукатурка. Я поняла, что если не выберусь отсюда, то останусь под завалами. Смесь едкого дыма и пыли душила, легкие горели, глаза нещадно щипало, я прильнула к самому полу, не понимая куда ползти в этой тьме и разрыдалась от бессилия. Я так и не смогла выбраться из этого чертового дома. Внезапно чья-то рука схватила меня за шкирку и потащила по развороченным обломкам. Мои колени царапались о камни, кто-то прижимал меня к себе и волок сквозь стену дыма. Я чувствовала жар от огня, совсем близко. Сознание почти покинуло, когда спаситель бросил мое вялое тело на землю и опрокинул на спину. Звонкие хлопки по щекам отрезвили. Я закашлялась и начала жадно глотать воздух. В голове немного прояснилось и я смогла различить серые глаза. — Очухалась? — на мое бессвязное бормотание Эрик рывком поднял меня на ноги и снова потащил как безвольную куклу. Я еле перебирала ногами, не поспевая за его широкими шагами, из-за чего ему приходилось волочь меня чуть ли не подмышкой. Перед глазами плыло, совсем рядом гремели взрывы, сотрясая землю под ногами и отдаваясь дикой болью в ушах. Раздавался треск автоматных очередей. Эрик матерился, уходя с линии огня. Он втащил меня за стену, которая когда-то была частью дома. Мельком я заметила бесстрашную, ту самую, которой Эрик подарил платье, она отстреливалась из автомата. Заметив меня, что-то прокричала Эрику. В воцарившемся хаосе я различила только обрывки фраз: — Какого… Эрик… притащил… Кажется, Эрик выругался в ответ, его слова потонули во мраке обморока, в который я провалилась, несмотря на отчаянное сопротивление.

***

Сознание вернулось внезапно, погрузив в пучину острой боли. По телу будто катком проехали. Я застонала и разлепила тяжелые веки. На потолке колыхалась тень от свечи, в окно светил убывающий месяц. — Оклемалась? — донесся со стороны охрипший голос. С трудом повернув голову, я увидела Эрика. Он сидел на табурете, накинув на голые плечи потрепанный китель, чистил оружие. В углу рта дымилась сигарета. — Наконец-то, — он выдохнул дым через нос, — задолбался тебя пасти. — Что случилось? — еле ворочая языком, прохрипела я, голос звучал сипло, в горле першило. — Где мы? — В полном дерьме, — Эрик с резким щелчком вставил обойму в рукоять пистолета и на мой вопросительный взгляд добавил: — В осаде. Ждем, когда наши прорвутся. Я попыталась сесть, и голова предательски закружилась. Спустила ноги с кровати на холодный бетонный пол, борясь с тошнотой. Эрик молча наблюдал за моими действиями. Когда стены перед глазами перестали плыть, осмотрелась. Однокомнатная квартирка в заброшенном доме, окна и двери давно вынесло временем или мародерами, остались просто дыры в стенах, голые стены и валяющийся строительный мусор. Эрик глубоко затянулся и неспешно выдохнул клуб дыма, уставший взгляд мазнул по моим ногам. И только сейчас я осознала, что сижу в чужой футболке на голое тело. Разодранные колени перевязаны, на бинтах засохла кровь. Я старалась не думать о том, кто меня переодевал. — Почему ты меня вытащил? — спросила я, чтобы заполнить давящую тишину. Эрик с минуту молчал, разглядывая меня, а затем усмехнулся: — Мимо пробегал. Смотрю лежишь, дай, думаю, прихвачу заодно. Он смотрел на меня и ждал реакции, в его глазах отражался дрожащий огонек от свечи. А я не нашлась, что ответить, смутилась, опустила глаза и лишь тихо вымолвила: — Спасибо. — Ванная там, — Эрик кивком указал на проем в стене, на которую был повешен кусок простыни и снова вернулся к пистолетам, разложенным перед собой на полу. Я с трудом поднялась с матраса, голова кружилась, ноги дрожали. Еле доковыляв до ванной, я тяжело вздохнула. «Ванная» — было громко сказано. Как раз таки ванны там и не было. Треснувшая раковина, покосившийся кран, туалет и душ, стенки которого обломками валялись в углу. Я покрутила кран, с глухим бульканьем полилась холодная вода. Горячей не было. Оглянулась на колыхающуюся на сквозняке простынку вместо двери. Эрик сидел спиной и был занят своим оружием. Быстро стянув с себя футболку, я залезла под холодную воду. Ни мыла, ни шампуня, только кусок жесткой тряпки. Натерла кожу, быстро промыла под водой волосы, пытаясь избавиться от запаха дыма. Бинты на коленях намокли и отвалились, оставив некрасивые следы бордовых ссадин. Поспешно я выбежала из-под душа, от холода кожа покрылась мурашками. Вытереться было нечем. За простыней мелькнула тень. Я схватила футболку и натянула ее за мгновение до, того как Эрик заглянул в ванную. — Замерзла? Я кивнула, стуча зубами и обхватывая себя руками. Эрик стянул себя китель и накинул мне на плечи. От него пахло табаком, оружейным маслом и гарью. С мокрых волос капала вода, футболка тут же намокла, неприлично очертив грудь, и привлекла взгляд Эрика. Я укуталась в китель, закрываясь, и выскользнула в комнату, стараясь не смотреть на Эрика. Было неловко. — Да видел я уже, — тихо сказал он совсем рядом. Внутри все перевернулось, значит, переодевал меня Эрик. За спиной послышались шаги, затем какой-то странный звон и шорох, через секунду Эрик протянул мне стаканчик с водой. Горячий. Дрожащими пальцами я взяла его, отхлебнула и отвернулась к окну. Согревающее тепло разлилось по телу. Руки Эрика мягко легли на мои плечи. Сердце пропустило удар, Эрик был слишком близко, я почти чувствовала его дыхание на своем затылке. — Криста, — глубокий гортанный шепот прозвучал прямо возле уха. Его ладонь переместилась на бедро и медленно скользнула вверх под футболку. Я выронила стаканчик от неожиданности. Второй рукой Эрик обвил мою талию и прижался ко мне всем телом. — Эрик, не надо… — шепнула я, вцепившись в его руку до того, как она успела добраться до груди. — Сколько можно бояться? — почти прорычал он, зарываясь носом в мои волосы. — Я тебя не съем. До того, как я успела возразить, его сильные пальцы перехватили мне шею, заставляя запрокинуть голову. Эрик тут же жадно припал к пульсирующей венке горячим влажным языком. Второй рукой он прижимал меня к себе так сильно, что я чувствовала насколько он возбужден. В какой-то момент я с ужасом осознала: он меня не отпустит. Не сегодня. Его руки нагло скользили по телу, груди, ребрам, ягодицам. Я царапалась, пытаясь выпутаться, чем еще больше распаляла Эрика. Буйные, пылкие и грубоватые ласки Эрика что-то всколыхнули. Меня закачало, коленки задрожали. Это было неправильно. Я дала слово, что не позволю ему прикоснуться к себе, но сейчас, сгорая в его объятиях, не могла сдержать обещания. Жизнь в постоянном стрессе довела до ручки. Тело, давно забывшее, что такое мужские прикосновения, вспыхнуло как спичка, и пронзительно потребовало разрядки. И я позволила захватить себя этой страсти, сгорела в пылу его вожделения, как бабочка в огне. Старая кровать звякнула под нашим весом. Губы горели от его ласк со вкусом табака, шершавые пальцы оставляли синяки на коже, он что-то бормотал охрипшим и низким голосом, но я не разбирала слов, слыша сквозь пелену истомы лишь свои прерывистые стоны и скрип матраса. Пляшущие тени на потолке — последнее, что я увидела перед тем, как меня накрыло горячей волной, пробежавшей дрожью по телу и выбившей остатки сознания.