***
Рон Уизли был глубоко несчастен. Казалось, в его жизни наступила чёрная полоса, неприятности преследовали его повсюду, заставляя страдать, только не физически, а морально, что было для него весьма непривычно. Зато привычным было то, что его постоянно выставляло круглым идиотом. На почти сделанную домашнюю работу опрокидывалась чернильница; он спотыкался и падал на ровном месте, потому что вместо правой ноги почему-то вперёд пошла левая; супница с его любимым супом при попытке зачерпнуть содержимое опрокидывалась ему на колени, заливая мантию и штаны с ботинками, в которых потом противно хлюпало и, что уж говорить, воняло — всё-таки сильно несвежие носки плохо сочетаются с чесночным супом. Кстати, именно из-за этого его выгнали с трансфигурации — Макгонагалл благодаря своей аниформе обладала острым обонянием. Дальше — больше, на зельях он вогнал в ступор оба присутствующих факультета и даже самого Снейпа, когда вдруг встал и обложил того, а заодно и всех остальных, трёхэтажным матом. Он хотел остановиться, правда, хотел, но… Не мог! Когда охреневший до изумления Снейп вкрадчиво спросил: «Что вы сказали, Уизли?» — то получил еще один заряд нецензурщины прямо в носатую рожу. Сейчас Рон шёл по коридору на обед, по пути обложив матом старосту Равенкло, требуя наложить на него заклинание молчания. Молчанку он получил, а заодно получил и по роже от случившегося рядом семикурсника с факультета спокойных умников. На обеде тоже всё вышло не очень-то здорово. К столу ало-золотых подошла Макгонагалл. — Мистер Уизли, после обеда я хочу видеть вас в своем кабинете, чтобы обсудить ваше поведение! Рон молчал. — Вы меня поняли, Уизли? — раздражённо спросила декан, не получив ответа. Наконец до неё дошло, и она достала палочку, направив её на Рона: — Фи… — Профессор, не надо! — завизжала Лаванда Браун. — …ните! — закончила заклинание Макгонагалл, и Рон набрал побольше воздуха… Весь Большой зал завороженно слушал, как рыжий целых пятнадцать секунд, ни разу не повторившись, материт своего декана. Некоторые даже записывали особо удачные обороты. Гермиона посмотрела на ухмыляющегося Поттера и, достав блокнот, добавила ещё одну строчку к растущему списку вопросов. — Силенцио! — металлическим голосом произнесла Макгонагалл. — Ко мне в кабинет, сейчас же! Никто не обратил внимания на шевельнувшуюся под столом руку Поттера. Срочно вызванная мадам Помфри не обнаружила на Роне никаких следов магического воздействия. — Минерва, он чист: ни зелий, ни заклинаний на нём нет, — сказала медведьма и вышла из кабинета. Рона не было на уроках до ужина и даже на самом ужине. Он был очень занят, слушая, как на него из вопиллера в голос орала мать, к которой время от времени присоединялся отец. От заходящих на ужин гриффиндорцев на весь зал понеслись горестные стоны, стоило только им заметить, что песочные часы факультета опустели на добрые двести баллов. Ночью Рона побили соседи по комнате. Жизнь была ужасна и отвратительна. Уизли постепенно становился изгоем на родном факультете. Но ко всему привыкаешь. Поэтому, когда на злосчастной трансфигурации у него случилось несварение желудка и, как следствие, взрывной понос, Рональд отнёсся к этому философски. Он просто встал и направился к выходу из класса, оставляя за собой отвратительные кляксы и не обращая внимания на рёв Макгонагалл: «Уизли!!!» Занятие, конечно, было сорвано из-за опасной экологической обстановки, так как некоторых особо впечатлительных успело стошнить на пол до того, как профессор аннигилировала следы засранца. Макгонагалл не могла их винить, ведь не успей она наколдовать головной пузырь, то занималась бы сейчас тем же самым. Если Рон был несчастен, то близнецы — встревожены! Корона наследников Мародёров, лучших шутников Хогвартса, уплывала прямо на глазах! У них появился конкурент! Как Дред и Фордж ни старались, они не могли не то чтобы вычислить шутника, но и понять, как он делает то, что делает. На своего тупоголового брата они давно забили, отчаявшись вбить в его голову хоть толику мозгов, поэтому его несчастья их трогали разве только как повод поржать от души. Между тем Рон, несмотря на свой статус изгоя, становился на факультете кем-то вроде школьной легенды в негативном, конечно, смысле. Но слава есть слава, верно ведь? Примерно так он и размышлял, пытаясь найти положительные моменты в происходящем. — Мистер Уизли… О Мерлин, что вы ели на обед?! — морщился профессор Флитвик, проводя занятие по чарам. Оба присутствующих факультета сидели с наколдованными воздушными пузырями. Кстати, заклинание-то вовсе не четвёртого курса, и благодарность присутствующих к научившему их всех Гарри Поттеру просто зашкаливала! Рон пожал плечами, мол, то же, что и все, и в очередной раз испортил воздух. Идущая к классу заклинаний Макгонагалл запах учуяла издалека и уже отработанным жестом наколдовала головной пузырь. — Филиус, я забираю мистера Уизли, его ждут в больничном крыле. — Конечно-конечно, Минерва! — обрадовался полугоблин. — Забирай. И вновь никто не посмотрел на Поттера. В больничном крыле Рона поджидали два старших целителя из Мунго и разрушитель проклятий из Отдела Тайн, к которому присоединился и Билл Уизли в своём профессиональном амплуа. Все четверо безрезультатно мурыжили Рональда несколько часов. Сотрудник Отдела Тайн в сердцах предложил вскрытие, что не нашло понимания у четверокурсника. — Совершенно здоровый мальчик, — резюмировал один из целителей под согласные кивки других привлечённых специалистов. — Как он может быть здоровым, если он то, простите, гадит под себя на занятиях, то портит воздух, то безостановочно материт всех вокруг себя?! — возопила Макгонагалл. — По вашему описанию я бы сказал, что у него синдром Туретта, но сейчас он молчит, а значит, это уже сомнительно. Наверное, виной тому было какое-то эмоциональное расстройство, думаю, и остальные эмм… инциденты связаны с этим. Ничего страшного, пройдет. Ну а нам пора! — засобирались все четверо. — А нам что делать?! — в отчаянии воскликнула Макгонагалл. — Понять… — сказал один из целителей. — И простить, — закончил другой. Оба заржали и скрылись в камине, но Макгонагалл услышала, как один сказал другому: «Всегда хотел это сказать!» — «Ага! Я тоже!» Минерва чувствовала, что теряет контроль над ситуацией, и сейчас как никогда сильно ненавидела Альбуса. Хитрожопый директор наотрез отказался впускать Рональда в свой кабинет и вообще приближаться к нему, свалив эту проблему на свою заместительницу. А на справедливые претензии только и делал, что журчал: «Ну-ну, Минерва, ты слишком строга к мальчику. Нет, мы не можем его исключить! И отстранить его от занятий мы тоже не можем, ведь мы обязаны заботиться об образовании наших студентов! Он ведь не виноват, что у него такой неустойчивый организм, да и возраст у него сейчас такой…» Наслушавшись этой галиматьи, Минерва в ярости выскочила из кабинета, захлопнув дверь с такой силой, что с полок посыпались так и не заработавшие серебряные побрякушки, которые должны были следить за Гарри Поттером. Между тем Рональда соседи выгнали из комнаты вместе с вещами и пообещали побить снова, если он вернётся. Рон в знак протеста превратил гостиную факультета в зону экологической катастрофы, за что его выкинули и оттуда. Сейчас он сидел на площадке перед портретом Полной дамы и размышлял, как жить дальше и, самое главное, где ему спать! Будь Уизли немного умнее, он бы давно сделал пару выводов: во-первых, всегда, когда у него начинались неприятности, поблизости был Поттер, а во-вторых, карма, сука! Там его и нашла Минерва, идущая в факультетскую гостиную. Наколдовав головной пузырь, она спросила: — Что вы здесь делаете, мистер Уизли, да ещё и с вещами?! — Меня выгнали, профессор, — безэмоционально ответил Рон. У Рона было выражение лица Будды, глаза закрыты и ни один мускул не дрогнул, когда он в очередной раз громко испортил воздух. Из стены вывалился Пивз и с криком: «Алярм! Алярм! На нас напали! Фердаммтэ шайсэ! Все по местам! Тётет дас Аршлох!» — бросился прочь, оглашая коридоры истошными воплями. Конечно, Пивз, будучи существом нематериальным, запахов не чувствовал, зато связанные с ними звуки слышал отлично. Минерва вздохнула и велела Рону следовать за ней. Она привела его в отдельную комнату, в которой помещались только кровать, тумбочка, стол и оставалось немного места, чтобы поставить сундук, а ещё здесь находилась дверь, ведущая в небольшую уборную. — Эта комната, мистер Уизли, в прошлом использовалась студентами, навсегда или на время изгнанными с нашего факультета. Пока вы не придёте в норму, будете жить здесь. Придумайте пароль на входную дверь, — сказав это, Минерва повернулась и вышла. «Что ж, зато у меня отдельная комната», — подумал повеселевший Уизли.***
В отличие от Рона, Гарри и Невилл наслаждались проводимым ими в школе временем. Каждое утро они выходили на пробежку, делали гимнастику и до слёз потешались над Уизли. Лонгботтом, насмотревшись на Гарри, изменил свой рацион, ел часто, но понемногу, и это давало свои плоды, теперь уже невооружённым глазом становилось заметно, как он похудел. Вскоре Поттер планировал перейти к силовым и магическим тренировкам. Единственное, что омрачало настроение Гарри, это тот факт, что он понятия не имел, как подступиться к разгадке удаления из него куска души этого выродка. А ещё ему неожиданно часто стала попадаться на пути Гермиона, кидавшая на него выразительно-злобные взгляды, а на его приветствия отвечающая раздражённым шипением. С момента их последнего разговора прошло пять дней. За это время Гермиона последовательно пережила самые разные эмоции, вина за возникновение которых однозначно лежала на Поттере. Сначала она жалела, что избегала его, потом жалела, что избегала недостаточно долго, далее шло раздражение от факта его присутствия у неё на глазах, за которым следовала злость на него и на само его существование в этом мире. И так по кругу. Её размышления прервал их виновник своей собственной персоной. Не дав ему и рта раскрыть, она встала, взяла книгу по рунам, которую пыталась читать, и сумку, после чего кивнула, велев следовать за собой. Девушка привела его в укромный уголок за книжными стеллажами, там стоял небольшой стол и пара стульев. Она нашла это место всего несколько дней назад, рассматривая книги на полках. Гермиона уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, как Потттер прервал её: — Привет, Гермиона! Прости, что так долго, был немного занят. И погоди, помолчи пару секунд, — он порылся в сумке и достал уже знакомый Гермионе блокнот, на который та посмотрела с раздражением. Он открыл его, и она увидела искусно выполненный рисунок куска футбольного поля с воротами. Вокруг были трибуны, на которых сидели зрители, каждый явно был нарисован отдельно вплоть до таких мелких деталей, как галстуки. Но поразило Гермиону не это, а то, что все фигурки двигались! Кто-то пил из высоких, явно бумажных стаканов, кто-то переговаривался, склонившись к собеседнику, по проходу продавец толкал тележку с напитками и мороженым, время от времени останавливаясь, чтобы подать покупателю тот или иной товар, взять деньги и даже отдать сдачу. А на верхних рядах сидели зрители, державшие транспарант с надписью: «Давай, Гермиона!» — К-как?! — только и смогла выдавить девушка, смотря на картинку, где, вскидывая маленькие ручки, выбежала стилизованная под футболиста цифра один и заняла место вратаря. Грейнджер даже показалось, что на границе слышимости она различает рёв толпы. — Чары, — пожал плечами Гарри. — Т-ты п-попросил п-профессора Ф-флитвика з-зачаровать т-тебе р-рисунок? — Нет, просто я углублённо изучаю чары и трансфигурацию. Поттер кинул взгляд на блокнот, в который смотрела Гермиона и где двойка пробила пенальти в левый верхний угол ворот. Стадион улюлюканьем и свистом проводил поникшую единичку, а двойка заняла её место. — И к-как д-далеко т-ты п-продвинулся от-тносительно х-хогвартской п-программы? — Далеко, — уклончиво ответил Поттер. Нарисованные зрители бесновались и то и дело запускали «волну». — Полагаю, мне стоит сначала ответить на вопросы, которые остались без ответа в прошлый раз. Гермиона молча кивнула. — Я тебя не преследую, мы встречаемся по моей инициативе не так уж и часто. Что мне от тебя нужно? Да, в сущности, просто хотел подружиться, вот и всё. Что же касается лампочки, то рыжий не смог её вытащить из-за спазма челюстных мышц, которые не смогли расслабиться из-за невозможности закрыть рот, а когда мадам Помфри сняла спазм, то мышцам потребовалось время, чтобы прийти в норму, и именно поэтому полудурок ходил с открытым ртом. Старая шутка на самом деле. — К-кстати, об Уиз-зли, з-зачем т-ты т-так н-над н-ним из-здеваешься? — девушка решила проигнорировать слова про «подружиться». — А с чего ты взяла, что это я? — ненатурально удивился Поттер и получил такой взгляд в ответ, что хмыкнул и продолжил: — На самом деле всё, что с ним происходило, происходит и будет происходить, преследует три цели. Первая: устроить ему жизнь, когда «с ним никто не хочет дружить», — Гермиона вздрогнула. — Вторая: заставить преподавателей реагировать на оскорбления учеников. Раз они не обращают на это внимания, то пусть обратят на оскорбления их самих. Третья: заставить их в принципе замечать учеников не только с целью снять или начислить баллы, а то Макгонагалл трындела тут мне про «факультет — это семья», а я никакой семьи как раз и не обнаружил, да и сама она за все эти дни ни разу не появилась в башне. Ну и, в конце концов, меня неимоверно бесит тот факт, что из-за него ты попалась троллю, а его даже не наказали. Поэтому издевательства продолжатся, пока либо он не исправится, либо мне не надоест. — Н-насколько я с-слышала, он уж-же п-практически п-пария в Х-хогвартсе, — Гермионе не понравился отзыв о профессоре Макгонагалл, которая так ей помогла, но она решила пока отложить это и обдумать позже. — Есть время разбрасывать камни, и время собирать их, — пожал плечами парень. — Т-ты ч-что с-сейчас п-процитировал Ек-кклесиаста? — Гермиона уже не знала, что и думать про своего собеседника. — В школе, где я учился, было несколько открытых занятий по теории религии, и ради интереса я на них сходил. — Т-ты р-религиозен? В-веришь в Б-бога? — с интересом спросила она. — Никогда не задумывался над этим, — ухмыльнулся Поттер. — Вот, к примеру, отец верит в Зира, уверен, ты читала о нём, и говорит, что доказательства я увижу сам. — Д-доказательства? — Да. Когда волшебник или ведьма входят в транс и впервые видят свою аниформу. После долгих и нудных тренировок, конечно. Крёстный утверждает, что аниформу нам показывает Зир, а ещё он говорит, что последний раз Повелитель магии являл себя волшебникам менее двухсот лет назад. Правда, в книгах я на этот счёт ничего не нашёл, так как не очень старался искать, да и книги у нас в основном из Великобритании, где Зира не очень-то жалуют, — ответил Гарри, бросив взгляд на нарисованные в блокноте беснующиеся трибуны. — Эт-то ед-динственное д-доказательство? — Он привёл мне только его, а остальные предложил додумать самому. — И к-как? — интерес Грейнджер только разгорался. — Я не уверен, что прав, но мне кажется, что жертвоприношения в такие праздники, как Белтейн, Самайн, Имболк и тому подобные происходят не просто так. Какой смысл жечь зерно, еду, лить в костёр алкоголь и прочее, если это ничего не значит и ни к чему не приводит? Это как зарезать курицу, вымаливая у природы дождь. — Т-ты х-хочешь с-сказать, ч-что м-магия н-непостижима, п-потому ч-что ес-сть н-некий П-повелитель м-магии, к-который м-меняет её, к-как х-хочет? — разочарованно спросила Грейнджер. — Нет, я не хочу этого говорить, и я это не говорил, — защищался Поттер. — Всё подчиняется каким-то законам и константам. Например, закон Гэмпа и исключения из него. Ведь этот самый австриец исследованиями и испытаниями вывел и доказал свой закон, а значит, и всё остальное может быть исследовано. Помимо известных мне законов я знаю ещё один, — Поттер улыбнулся ей так, что губы Гермионы словно помимо её воли сложились в намёк на улыбку. — И к-какой ж-же? — скептически посмотрела на него девушка. — Магия есть желание! — победно заявил Гарри. — Пф-ф-ф… От-ткрыл Ам-мерику! Н-нам ещ-щё н-на п-первом к-курсе п-про эт-то г-говорили! — И тем не менее! Мне вообще кажется, что абсолютное большинство относятся к нему несерьёзно, а между тем, по всей видимости, это фундаментальный закон магии. — М-может, и т-так… — на мгновение задумалась девушка. — К-кстати, а г-где т-ты уч-чился? — Дома. Нам со Сьюзен нанимали преподавателей по всем дисциплинам Хогвартса и по кое-каким ещё, кроме нелепого гадания и маггловедения. Ну и в обычную школу ходили, конечно. — Сьюзен? — заинтересовалась Гермиона. — Моя названная сестра, племянница тёти Амелии. Мы росли и учились вместе. Она и сейчас учится, — раздражённо, как показалось Гермионе, буркнул Поттер. — Т-тебе н-не н-нравится Х-хогвартс? — Сам замок и земли вокруг, лес — нравятся, и даже очень. А вот преподаватели — нет. Как по мне, тут только четверо действительно квалифицированных сотрудников, они преподают чары, трансфигурацию, руны и арифмантику. Только вот от этого мало толку, потому что они вынуждены «выравнивать» класс и следовать утверждённой программе. — П-профессор С-снейп м-мастер з-зелий, — нейтрально заметила Гермиона. — Ну и валил бы варить свои зелья. Что это за инновационный метод преподавания «инструкции на доске, приступайте», а потом расхаживать по аудитории, третируя и оскорбляя студентов? С этим Грейнджер не могла не согласиться, уроки зелий на первом курсе она запомнила очень хорошо. — А п-почему т-твоя с-сестра н-не п-приехала? — Ей здесь нечего делать, дома её учат лучше. — А т-тебе з-значит ес-сть, ч-что з-здесь д-делать? — Да, — лаконично ответил Поттер. — И ч-что ж-же т-ты т-тут з-забыл, Г-гарри П-поттер? — Гермиона почувствовала какой-то необъяснимый всплеск раздражения на него. Обучение ему тут не нравится, преподаватели за редким исключением — тоже. — Я расскажу тебе. Но не сейчас, — Гарри, видимо, что-то почувствовал, глянул в блокнот, где зрители орали «Оле-оле-оле-оле» и размахивали флагами с эмблемой Гриффиндора, а с поля понуро уходила цифра девятнадцать, проигравшая пенальти цифре двадцать. Поттер улыбнулся и сказал: — Ладно, на сегодня, пожалуй, хватит интервью. Приятно было поговорить, Гермиона! — закрыл блокнот и ушёл, оставив её в одиночестве. Грейнджер откинулась на спинку стула и задумалась. Разговор дал ей немало пищи для размышлений. Вначале она думала, что Поттер хочет использовать её для помощи в учёбе, потом вспомнила, что на арифмантику и руны он не ходит, а в трансфигурации и чарах, по его словам, разбирается лучше, чем может научить хогвартская программа. Конечно, мог и соврать, но ей казалось, что это маловероятно, ведь первая же просьба помочь в этих предметах покажет, что он обыкновенный хвастун и лжец. И всё же девушка решила спросить у профессора Флитвика, не он ли зачаровал блокнот Поттера. До этого она выдумывала теории одна хуже другой, и все они не подтверждались. Она сидела и ломала голову, что же на самом деле ему от неё нужно, в то, что он хочет с ней дружить, она не верила… С этими мыслями она закинула книгу в сумку и вышла из библиотеки, попрощавшись с мадам Пинс. Поттер же, выйдя из библиотеки, стёр улыбку с лица и подумал, что даже подружиться с ней будет трудно, что уж говорить об отношениях. Он намеренно не задавал ей вопросы, зная, что она тут же нырнёт в свою норку и закроется изнутри, выковыривай её потом. Перехватив сумку поудобнее, он пошел искать Невилла. Они с Лонгботтомом с трудом, но уговорили Макгонагалл сопроводить своего ученика в лавку Олливандера для покупки подходящей Невиллу палочки. Увы, упрямая Августа Лонгботтом упёрлась рогом и напрочь отказалась признавать, что палочка Фрэнка не подходит его сыну. Декан отправила Хагрида с Невиллом, которому Гарри дал пятьдесят галлеонов, велев кроме палочки купить ингредиенты для зелий, и они должны были уже вернуться. Проходя мимо заброшенной аудитории, в которую зачем-то сваливали поломанную мебель, Гарри услышал шипение заклинаний, треск ломающегося дерева и радостные вопли. Осторожно заглянув внутрь, он обнаружил покрытого пылью, паутиной, щепками и ещё Зир знает чем счастливого Невилла с огромной улыбкой на грязной физиономии. Он безостановочно кастовал редукто, превращая старую мебель в труху, с каждым взрывом во все стороны разлетались щепки и густая пыль, вызывая у худеющего гриффиндорца неподдельный, практически детский восторг. — Знаешь, Невилл, ты похож на боггарта Филча, — засмеялся Поттер, прислонившись к стене подальше от облака пыли. — Гарри! — Лонгботтом подбежал к Поттеру с явным намерением его обнять. — Но-но! Никаких обнимашек! — ухмыльнулся Поттер. — Ты себя в зеркале видел? Ты же грязный, как я не знаю кто! — Гарри! Спасибо, что убедил купить новую палочку и дал денег! Яблоня и волос из гривы фестрала, — похвастался он. — По сравнению со старой — небо и земля! Слушается меня идеально, заклинания получаются легко, и они гораздо мощнее, чем прежде, даже те, что из программы седьмого курса, которые ты мне показал! Спасибо! — Ладно, проехали, — смутился не привыкший к такому бурному проявлению благодарности Поттер. — Пошли, тебе надо себя в порядок привести. Парни вышли и направились в сторону Гриффиндорской башни, Невилл что-то тараторил и размахивал руками. Через минуту из-за колонны, закрывающей маленький закуток, вышла Гермиона, слышавшая весь разговор. Уизли он, значит, изводит, а Невиллу помогает, даёт деньги на новую палочку и даже заклинаниям седьмого курса учит! И вообще, почему то, что у Невилла неподходящая ему палочка, заметил Поттер, который в Хогвартсе меньше месяца, а не преподаватели, которые видят и учат Лонгботтома вот уже четвёртый год? Гермиона подавила вспышку зависти к Невиллу, ведь она тоже хотела друга, а может, и по-прежнему хочет, чтобы учиться вместе, делиться успехами и поддерживать друг друга при неудачах и даже, возможно, нарушить какое-нибудь правило… Или даже два правила… Постояла и, вздохнув, двинулась в том же направлении, что и ушедшие однокурсники.***
Примерно за четыре с половиной тысячи миль от Хогвартса Сириус и Амелия сидели в креслах в гостиной своего ранчо, грея в руках пузатые бокалы с коньяком. Напротив таким же образом разместились четверо крепких на вид мужчин и одна девушка, которой смело можно было дать лет двадцать пять. Это была многопрофильная группа, работающая на широко известную британскую частную военную компанию Group 4 Securicor. С ними связался Сириус через своего хогвартского магглорождённого приятеля, который после окончания обучения ушёл жить и работать в обычный мир. «Остопизденело мне это всё, Сириус. Вот увидишь, рано или поздно чистокровные доиграются!» — так он ему сказал на прощание и, уже уходя, сунул визитку, сказав звонить, если что. До этого момента Блэк и не думал его беспокоить, но с поступлением Гарри в Хогвартс и приближающимся непонятно чем ситуация складывалась так, что любая помощь не помешает. Связавшись с Джимом, он пригласил его к себе, выслав срочной почтой порт-ключ прямо на ранчо. Первые пару дней они пили, жарили стейки, стреляли по бутылкам и предавались ностальгическим воспоминаниям. На третий день, после того, как все выпили антипохмельное зелье и устроились в тени веранды, и состоялся этот разговор. — Послушай, Джим, а почему про военные успехи вашей конторы никто ничего не говорит? Вон про Blackwater много чего и пишут, и говорят, а вы ведь крупнее. — Blackwater, — проворчал его собеседник, — мясники и преступники! Им что мирняк стрелять, что наркоту возить — всё едино. А не слышно о нас, потому что у нас много волшебников, умеющих пользоваться обливиэйтом. — А у вас что, есть группы, целиком состоящие из волшебников? — Сириус боялся поверить такой удаче. — Есть. Ну, с учетом сквибов, разумеется. Правда, довольно дорого. Какая специализация нужна? Джим знал, что Сириус далеко не нищий, и если он сейчас всё правильно сделает, то и приятелю поможет, и выгодный контракт начальству привезёт. — Охрана людей и штурм. Охранять надо будет от одного до трёх подростков. Периодами, то есть при необходимости. Они сейчас учатся в Хогвартсе, на территории которого им вроде бы ничего не угрожает, но за пределами школы, на выходных и каникулах прикрывать надо. И да, они ребята терпеливые и адекватные, будут слушаться… — Сириус подумал и добавил: — Ну, в основном будут. Нянчиться с ними не надо. Но группа должна быть самой профессиональной из тех, что у вас есть. — Срок контракта? И кто потенциальный противник? — Пока год, дальше посмотрим, но, скорее всего, будет ещё год. Противники — маги и магические существа, по всей вероятности. Джим присвистнул про себя, годовой контракт на такую группу будет стоить просто неприлично дорого! — Я тебя понял. Мне надо поговорить с начальством, но предварительно скажу, что такая группа у нас есть. Давай свой порт-ключ, пойду к боссу, чтобы времени не терять.***
Так и оказались Сириус с Амелией в гостиной, рассказывая бойцам Group 4 Securicor обстановку вокруг своего крестника и разбирая её на составляющие, поведали о персоналиях, вовлечённых прямо или косвенно волшебников и ведьм. — Ваша задача, — продолжил Сириус, — в периоды, когда моему крестнику предположительно может угрожать опасность, находиться к нему максимально близко и при необходимости оказать ему помощь, включая открытое противостояние и экстренную эвакуацию его и его друзей. В основном это будет за пределами Хогвартса, но в однократном режиме может возникнуть и в школе. Вот тогда хоть Хогвартс штурмуйте, мне плевать. Однако не кидайтесь спасать его при первом же намёке на опасность. В большинстве случаев он сам может за себя постоять. — Сам? — скептически спросила девушка. — Сколько там ему, четырнадцать? — Да, четырнадцать, — вступила в разговор молчавшая до этого момента Амелия. — Но он занимается учёбой и магией практически с пелёнок, поэтому, поверьте, может в большинстве случаев отбиться, но, конечно, и на него можно найти управу. И вот для этого вы нам и нужны.***
Проводив наёмников, отбывших обратно в Лондон с помощью предоставленного им порт-ключа, Сириус постоял и решительно направился к своему любимому квадроциклу, привычно хлопнув ладонью по кобуре пистолета на поясе. Судя по последнему письму Гарри, он встретил в Хогвартсе девочку, причём в нём он подробно описал, почему решил, что она «та самая». Вообще, последний Поттер не отличался излишней восторженностью в отношении девушек и не был склонен бросаться в отношения с первой попавшейся, даже если она его заинтересовала. Сьюзен и Гарри не знали, что он с Амелией внимательно следили за тем, что происходило в школе и на тех редких вечеринках, куда иногда удавалось выбраться их подопечным. И результат наблюдений их вполне устраивал. Но, судя по письмам, сейчас всё было несколько иначе и обстояло заметно сложнее. Девочка, которую выбрал Гарри, была серьёзно искалечена горным троллем, невесть как пробравшимся в школу. Альбус, как обычно, отпизделся от обвинений, а магглорождённую студентку в Мунго лечили спустя рукава, а потом и вовсе вышвырнули домой. И если бы не Минерва, заставившая Дамблдора взять её обратно в Хогвартс, чтобы попытаться стабилизировать магию девочки, то неизвестно, что могло с ней случиться. Сириус размышлял над всем этим всю дорогу до стойбища индейцев, живших на его земле. Он остановился на окраине поселения и продолжил путь к жилищу Арэнка уже пешком. Старый апачи говорил ему когда-то, что с помощью ритуального круга, построенного на месте силы, и ковена волшебников они могут вылечить практически всё, что угодно, жаль только с куском души Волдеморта в шраме Гарри не смогли ничего поделать. Зная своего приёмного сына, Сириус догадывался, что рано или поздно тот попросит помощи в лечении этой девочки, поэтому Блэк решил прозондировать почву с индейцами и подготовиться заранее, мало ли, вдруг им понадобятся какие-нибудь редкие ингредиенты. — Добрый день, Арэнк! — Здравствуй, Сириус! Что привело тебя к нам? — Понимаешь, какое дело, Арэнк…