***
Наконец этот день наступил, день Бала в честь Турнира Трех+Один Волшебников! И словно по волшебству после обеда исчезли практически все девушки, начиная с четвёртого курса, а оставшиеся в одиночестве парни ходили, нервно улыбаясь и пытаясь выглядеть так, будто они на такие балы раз в месяц ходят и нет в них ничего удивительного. Невилл и Гарри, выполнив свою программу-минимум, развалились в креслах в гостиной Гриффиндора и с интересом наблюдали за происходящим. Из комнаты мальчиков вдруг раздался громовой хохот, возмущённый вопль Рона Уизли и вслед за ним его же горестный стон. По лестнице спустился чем-то сильно расстроенный шестой Уизли и шмякнулся на диван у камина. — Ты чего так разорался-то? — спросил Гарри. — Аааа… — махнул рукой рыжий, вперив тоскливый взгляд в горящий камин. — Рассказывай давай, — присоединился Невилл. — Да я Луну пригласил, и она согласилась, а мне из дома прислали какую-то побитую молью штору вместо парадной мантии! Джинни новое платье купили, близнецам мантии, все люди как люди, один я пугало! — М-да… И что думаешь делать? — Не пойду, наверное, только Луну опозорю. Невилл и Гарри переглянулись: слыхано ли дело, Рон Уизли думает не о себе! Такой образ мысли стоило поощрить. — Рон, иди надень свою штору и спускайся сюда, посмотрим, что можно сделать. — произнёс Поттер. Спустившийся Уизли действительно выглядел убого, Гарри с Невиллом вытаращились на его якобы мантию, и оба задавались вопросом: чем думала его мамаша, отправляя сына на первый в жизни бал в этом? Гарри достал свою фальшивую палочку. Тридцать минут азартных взмахов и споров. Первым делом избавились от нелепых кружев, затем заменили ткань на что-то похожее на бархат. Короче говоря, в итоге это бордовое нечто превратилось во вполне приличную парадную мантию тёмно-красного цвета. — Имей в виду, трансфигурация продержится часов четырнадцать-пятнадцать, впрочем, этого должно с лихвой хватить, — предупредил Гарри обрадованного Уизли. — Гарри, Невилл, спасибо, спасибо! Невилл фыркнул: — Тебе не противно общаться с этим клоуном, Гарри? — Считай это социальным экспериментом, — отмахнулся тот. — Да и не собираюсь я с ним дружить… Ладно, пора и нам переодеваться, — сказал Гарри, поднимаясь с кресла. — Не передумал устраивать свою «шутку»? — Невилл пальцами показал кавычки. — Нет, — Поттер ухмыльнулся. — Запихнули меня незаконно в Турнир — имею право! — Ну, по крайней мере, это будет весело, — Невилл покачал головой и негромко засмеялся. — Ладно, пойдем, пора готовиться.***
В замке в этот день вся жизнь сосредоточилась в основном в гостиных факультетов, на корабле Дурмстранга и в карете Шармбатона. В коридорах остались лишь студенты младших курсов, большая часть которых толпилась на выходе, где их организовывали Хагрид с Помоной Спраут с целью посадить на специальный рейс Хогвартс-Экспресса, следующий по маршруту Хогсмид — Лондон. Отчего-то нервничающий Хагрид запустил руку в безразмерный карман своего пальто и выудил оттуда истошно верещащего нюхлера, который всеми лапами обхватил массивные золотые часы и выглядел готовым сражаться за них до последнего вздоха. Полувеликан посмотрел на циферблат и, посчитав что-то про себя, зычным и громким голосом скомандовал, сунув нюхлера с часами обратно в карман: — Ну, вы, того этого, стало быть! Поторопитеся теперича, поезд ждать не будет, — помолчал и непонятно к чему вполголоса добавил: — Великий человек Дамблдор! Наконец всех студентов удалось рассадить по каретам, которые по мнению не только одного Рона Уизли ездили сами по себе, и отправить на станцию Хогсмида, откуда Хагрид под ехидную ухмылку Спраут рванул обратно практически бегом — про заинтересованность лесника директрисой французской школы в Хогвартсе не сплетничал только ленивый.***
Появление в гостиной Гриффиндора Лонгботтома в строгом чёрном классическом костюме с бабочкой, который дополняла белоснежная шёлковая рубашка, и Поттера в серых брюках и чёрном фраке с затейливой серебристой вышивкой на груди и манжетах рукавов сначала вызвало молчание, которое сменили шепотки, вопросы и восхищённые вздохи слабой половины факультета. — Это что, Лонгботтом? — шокированным голосом спросила Данбар. — И Поттер, да, — облизнув губы, ответила Лаванда. — Где были мои глаза? Примерно в таком ключе думали многие из встреченных по пути в Большой зал девушек. Сшитые на заказ костюмы выделяли парней из толпы наряженных в разноцветные мантии студентов Хогвартса, красные полувоенные мундиры болгар и различные платья шармбатонок. К только что подошедшим к дверям Большого зала парням присоединились Крам всё в том же красном полувоенном мундире под ручку с какой-то высокой русоволосой девушкой в строгом платье тёмно-синего цвета, Флер Делакур со сложной высокой причёской в голубом воздушном платье с открытыми плечами и соблазнительным вырезом на груди, при взгляде на который Невилл разве что не облизнулся, а также Седрик Диггори в парадной мантии с Чжоу Чанг в красном платье. — О-ля-ля, мсье Лонгботтом, вы сумели меня удивить! — заявила француженка, беззастенчиво оглядывая краснеющего Невилла, в ее глазах мелькнуло какое-то весёлое восхищение. — Вы выглядите восхитительно, мисс Делакур, — не остался в долгу Лонгботтом. — Мистер Поттер, а где ваша партнерша? — Минерва Макгонагалл подошла незаметно и теперь сверлила подозрительным взглядом Гарри, который в этот момент здоровался с Диггори. — О, она совсем рядом, скоро подойдет, профессор, — улыбнулся парень, а Невилл поспешно отвернулся, заставив Флер бросить на него заинтересованный взгляд. — Кейт постоянно опаздывает. А вот и она! Из-за угла показалась стройная девушка лет восемнадцати-двадцати с копной тёмно-русых волос в плотно облегающем серебристом платье. — Мистер Крам и мисс Златкова, вы идёте первыми, мистер Лонгботтом и мисс Делакур — вы за ними, третьими будут мистер Диггори и мисс Чанг, и последним идёт мистер Поттер с… — Макгонагал вопросительно посмотрела на Гарри. — Мисс Кэтрин Мосс, профессор, — с готовностью отозвался тот. — Хорошо, — чуть помедлив, сказала Минерва, слегка помассировав виски, — последними идут мистер Поттер и мисс Мосс. Вы должны открыть бал, исполнив первые два танца, на этом обязательная программа для вас заканчивается! Словно только этих слов и ждал Бэгмэн. В зале раздался его усиленный сонорусом голос: — Приветствуем наших чемпионов! Чемпион Дурмстранга мистер Виктор Крам и его очаровательная спутница Рада Златкова. Крам с девушкой прошли в центр танцпола, где и остановились. — Чемпионка Шармбатона несравненная мисс Флёр Делакур и её спутник мистер Невилл Лонгботтом. Флёр с Невиллом присоединились к болгарской парочке. — Чемпион Хогвартса мистер Седрик Диггори и его спутница прекрасная мисс Чжоу Чанг. Бэгмэн натужно сглотнул, прежде чем продолжить: — И наконец наш неожиданный чемпион, студент Хогвартса, всемирно известный мистер Гарри Поттер и его спутница загадочная мисс Кэтрин Мосс, — закончил Бэгмэн. Первыми тишину Большого зала нарушили магглорождённые и некоторые полукровки, которые с удивление узнали в стройной девушке рядом с Поттером известную модель и предмет грёз всех подростков (да и не только подростков!) мужского пола, о чём тут же начали сообщать наперебой остальным. Зазвучала музыка, по богато украшенным кристаллами льда и шапочками снега стенам забегали огоньки, заставляя их искриться, а под ногами подсветилась стилизованная под лёд поверхность пола, вызывающая впечатление, будто присутствующие стоят на поверхности замёрзшего озера! Первыми танец начали Седрик и Чжоу, затем к ним присоединились Крам и Рада, после чего Невилл выдохнул и, положив руку на талию Флёр, решительно притянул девушку к себе и повёл в классическом вальсе. Гарри же под завистливые взгляды других парней танцевал с великолепной Кейт Мосс. После положенных двух танцев Гарри Поттер вместе со своей спутницей сел передохнуть, при этом сделав едва заметных взмах рукой в сторону, где расположились слизерницы во главе с Драко Малфоем, который тут же направился в сторону четвёртого Чемпиона. — Мисс Мосс, не подарите ли вы мне танец? Если, конечно, ваш спутник не против, — кивнув в сторону Поттера, поинтересовался он. — Кейт имеет право сама решать, с кем танцевать, — пожал плечами Гарри, пригубив пунш. — Что скажешь, дорогая? Девушка, молча улыбнувшись, кивнула и протянула руку Малфою. Драко же во время танца пытался разузнать, как Поттеру удалось с ней познакомиться, но Кейт только мило улыбалась и выразительно хлопала глазами. Малфой же времени не терял, и порой в прикосновениях и объятьях заходил несколько дальше, чем позволяли приличия. «Привёл какую-то маггловскую шлюху и думает, что самый крутой, — размышлял Драко. Если повезёт, то я сегодня трахну девку Поттера, эта хотя бы посимпатичней его грязнокровки будет». Когда музыка утихла, Малфой решил действовать, склонился к девушке, при этом, конечно же, не заметив очередного пасса Поттера в их с Кейт сторону, и вот уже тёплые губы девушки превращаются в нечто искусственное и резиновое, а сама девушка обмякает в его руках. Оторвавшись, Драко наконец увидел, кого сжимал в своих объятьях: это была кукла в человеческий рост, сделанная из какой-то дешёвой и вонючей резины, половину размалёванного лица занимал широкий раскрытый рот, тёмно-русые волосы превратились в жёлтую мочалку, а красивое обтягивающее платье висело на надутом резиновом теле как половая тряпка на швабре. Магглорождённые же узнали в «Кейт Мосс» куклу из магазина для взрослых. По залу сначала прошлась череда смешков, которая тут же превратилась во всеобщий гогот. — Что за… — начал Малфой, бросив свою даму на пол. — О Мерлин, Малфой! Что ты сделал с Кейт?! — гневно и излишне на взгляд Невилла пафосно возопил Поттер. — Так вот оно какое, родовое проклятие Малфоев?! Вы превращаете живых и красивых девушек в такое вот непотребство?! Это омерзительно! Что я скажу её бедному отцу?! Наследник Лонгботтом! — Да, наследник Поттер, — произнёс Невилл, он с трудом оправился от приступа хохота и сейчас в попытке не допустить нового старательно надувал щёки и выпучивал глаза. — Прошу вас как будущего главу союзного рода подготовить все необходимое к моей дуэли с наследником Малфоем за применение тёмного колдовства к моей спутнице! — Невилл, Гарри, мальчики мои! Конечно, ни о какой дуэли не может идти и речи, каждый мог ошибиться, — к месту противостояния спешил Альбус Дамблдор. Поттер презрительно фыркнул. — Это не в вашей компетенции, директор, не вмешивайтесь! А сейчас, дамы и господа, я вынужден вас покинуть, — произнёс Поттер и, собрав в коробку сдувшуюся «Кейт», твёрдой походкой направился прочь из зала. Альбус Дамблдор густо покраснел, и его новоприобретённый цвет лица резко контрастировал с вычурной мантией синего цвета с двигающимися звёздами, белой бородой и остроконечным колпаком в цвет мантии. Минерва Макгонагалл, сжав губы в ниточку, метала гневные взгляды возмутителю спокойствия и нарушителю все мыслимых и немыслимых правил. Перси Уизли смотрел на происходящее с брезгливостью, Хагрид и Олимпия Максим — с удивлением, и лишь Помона Спраут с Филиусом Флитвиком и Гораций Слагхорн тихо хихикали, потягивая вино из хрустальных бокалов. — Он что, сумасшедший? — спросила недовольная отсутствием внимания окружающих спутница Крама Рада, догадавшаяся, что всё это розыгрыш Поттера. — Ничуть, — покачал головой Виктор, — просто без тормозов. Его обманом незаконно вынудили участвовать в Турнире и заставили присутствовать на этом балу… — Можно подумать, это неприятная обязанность — посетить Рождественский бал! — фыркнула девушка. — Кому как, для него, может, и неприятная, — качнул головой болгарин. А Пэнси Паркинсон не знала, то ли ей обижаться, то ли радоваться оттого, что Драко не считает её достаточно красивой, чтобы к ней примерить родовое проклятье? Пожалуй, всё-таки радоваться. Становиться некрасивой резиновой куклой не хотелось.***
Рон Уизли в это время стоял в Большом зале и размышлял о том, как ему пришла в голову идея, которую он планировал сейчас осуществить. Надо сказать, этот учебный год заставил его кардинально пересмотреть свою жизнь. Вся эта история, в результате которой он фактически стал изгоем на собственном факультете, сильно повлияла на него. А когда Поттер предложил ему стать героем и защитником для Луны Лавгуд, он поначалу не воспринял его слова как руководство к действию, но постепенно стал наблюдать за девушкой и понял, что она, как и он, фактически является изгоем среди своих. Да, он тоже считал её чокнутой, но и его считают непонятно кем. В общем, Рон постепенно начал общаться с девушкой и выяснил, что больше всех её достаёт подружка Седрика Диггори, Чжоу Чанг. План праведной мести он придумал почти сразу. Спросил у близнецов, как им удалось разыграть его в детстве (при этом пришлось заплатить за формулу нужного заклинания целый галлеон и протестировать на себе экспериментальную версию каких-то канареечных помадок), не без помощи Луны нашёл необходимую книгу, от картинок в которой его до сих пор бросало в дрожь. Девушка была не в курсе его планов, хотя, судя по тому, какие взгляды она порой на него бросала, он не был в этом до конца уверен. Луна вообще многое понимала без слов. Следующий шаг был сложнее предыдущего: надо было пригласить девушку на бал. Почему-то даже подойти к той вейле было не так страшно. Но он решился, и Луна ответила коротким: «Хорошо». Перед балом он понял, что всё-таки не ошибся. Стоя в гостиной в присланном матерью нелепом бордовом костюме с бахромой, который вообще не сочетался с его ярко-рыжими волосами, Рон было подумал вообще никуда не идти. Вон близнецы в строгих деловых мантиях, Джинни в сопровождении Симуса Финнигана в красивом изумрудном платье, которое отлично подходит к её волосам. А он в этом. И если бы не неожиданная помощь Поттера и Лонгботтома, то он бы, наверное, все же не пошёл. И когда он её увидел, то ему вновь показалось, что она знает всё. На девушке было белое кружевное платье до колена, рукава которого полностью состояли из кружев. На талии красовался тёмно-красный пояс, а образ дополняли рубинового цвета бусы и серёжки в виде причудливых зверушек, названия которых он не знал. Обычно прямые белокурые волосы сегодня лёгкими волнами ниспадали на плечи. Выглядела девушка просто замечательно, а её наряд отлично сочетался с его преображённой красной мантией. Где-то через минуту созерцания Рон вспомнил, что надо всё же что-то сказать. — Привет, Луна, выглядишь просто замечательно! — быстро протараторил парень. — Спасибо, Рональд, ты тоже. Видишь, вовсе не стоило так переживать, — после чего взяла его под руку и сама повела в сторону Большого зала. И вот сейчас Рон сжимал в руках волшебную палочку, смотря на красивую девушку азиатской наружности в красном облегающем платье без рукавов из плотного шёлка с высоким воротником, в наряде угадывалось что-то восточное, и несмотря на некоторую откровенность и длинные разрезы по бокам, он не выглядел пошлым или вульгарным. Тёмные волосы девушки были заплетены в две косы, собранные в кольца на висках красными ленточками. Рон на миг растерялся и было решил отказаться от своей идеи, но в этот момент почувствовал, как его руку сжимает ладонь другой девушки, и решился. После пасса палочкой и заклинания красивое платье Чжоу превратилось в нечто. Чёрный балахон, в котором угадывались черты акромантула. Дополнительные две пары рукавов напоминали паучьи лапки. А на воротнике под самым подбородком появились противные хелицеры. Не то, что в своё время сотворили близнецы, конечно, но для Чжоу, привыкшей купаться во внимании парней, такая публичная трансформация должна восприниматься катастрофой. Ну, ничего, в следующий раз пусть десять раз подумает, прежде чем воровать обувь у Луны. Мысли Рона были прерваны дурашливым криком, а после и хохотом Финнигана: — Это же Чёрная вдова! Она нас всех сожрёт! Бегите! — Нет, это кумо! — вторила одна из близняшек Патил. — Она нас всех сначала изнасилует, а потом сожрёт! Послышались щелчки фотоаппарата Риты Скитер. Все начали метаться по залу, но Дамблдор, ещё не отошедший от выходки Поттера, попытался всех успокоить: — Спокойно, дамы и господа! Это небольшое недоразумение. Мистер Диггори, не могли вы помочь мисс Чанг привести себя в порядок? Не успел директор договорить, как метаморфозу подвергся уже Седрик. Поттер, ещё не успевший покинуть Большой зал, решил отомстить за ту подставу, когда его напоили на корабле Дурмстранга. И мантия Седрика превратилась в рубашку, одна половина которой была красной, а другая зелёной, а рукава забавно пузырились. На ногах появилось галифе, плотно облегающее ноги и сильно расширяющееся на бёдрах, одна штанина также была красной, а другая зелёной. Образ дополняли шутовской колпак той же расцветки и непонятно откуда взявшаяся лютня. «Менестрель доморощенный», — хмыкнул Поттер и наконец-то покинул зал. Кажется, он уже знает, с каким заголовком выйдут завтрашние газеты. А из Большого зала продолжал раздаваться громкий смех. Вечеринка явно удалась.***
Гермиона сидела за столиком банкетного зала ресторана Лонсестон-Плейс в южном Кенсингтоне и отчаянно скучала. Последнее время ей казалось, что её чудесное, а иначе и не скажешь, выздоровление подействовало на её родителей в гораздо большей степени, чем на неё саму. Мама и папа были будто переполнены позитивной энергией и старались добрать все недополученные за эти годы радостные эмоции. Именно поэтому они и оказались на этом рождественском банкете, который каждый год устраивала Лондонская ассоциация стоматологов, хотя ранее ответили вежливым отказом на приглашение. Само по себе мероприятие было статусным, и получить приглашение было совсем не просто, но чета Грейнджеров уже давно обладала достаточным авторитетом для ежегодного приглашения. Тут обменивались новостями, заключали предварительные сделки, делились информацией и даже обговаривали матримониальные планы. Вообще, британцы любили всяческие объединения «не для всех». Они ещё со студенческой скамьи, а то и раньше увлеченно создавали всякого рода общества, ложи, ордена или послушания. Так что ассоциация стоматологов тоже была чем-то похожим. Гермиону, однако, всё это не интересовало, все её мысли были сейчас в Хогвартсе на волшебном рождественском балу рядом с зеленоглазым возмутителем её спокойствия. Интересно, с кем он пошёл на бал? Наверняка с какой-нибудь красоткой из тех, что увиваются за ним с Невиллом. Будет ли он после бала целовать её, как никак, это традиция — сорвать поцелуй с трепетных губ свой спутницы после вечера, наполненного изысканными танцами, весельем и волшебством. От всех этих мыслей Грейнджер стало грустно и даже как-то одиноко, несмотря на то, что за столом она сидела не одна: к ним присоединилась семейная пара Томпсонов, давних друзей её родителей, в сопровождении своего сына Джареда, высокого бледного и худого юноши лет эдак семнадцати, выражением лица напоминавшего Перси Уизли. Взрослые радостно поздоровались, представили друг другу детей и углубились в обсуждение каких-то знакомых, которые с невероятным успехом внедрили какую-то новую технологию имплантации. Гермионе же осталось нехотя отвечать на вопросы этого, прости его Мерлин, Джареда и раз за разом отказывать ему в танце. Долго так продолжаться не могло, а раз не могло, то и не продолжалось. Прямо над ухом прозвучал такой знакомый голос, что сердце девушки аж замерло: — Мисс позволит пригласить её на танец? Гермиона подняла глаза и окинула взглядом стоящего рядом со столиком ухмыляющегося Поттера, после чего, с трудом сдерживая желание восторженно и совершенно нехарактерно для себя взвизгнуть, постаралась грациозно встать, что ей практически удалось. Сердце стучало, и всё вокруг, казалось, стремительно становилось волшебным. — Мисс позволит, — кивнула она. Оказавшись в центе танцпола, Гермиона вложила одну руку в его ладонь, а другую положила ему на плечо. Она с удовольствием почувствовала его ладонь на своей талии. — Гарри, как ты здесь оказался? Как ты меня нашёл? Тебя накажут за неявку на бал! Как можно быть таким безответственным?! — затараторила было она и осеклась, встретившись взглядом с Поттером. Наверно, как потом размышляла Гермиона, в этом взгляде было всё, чего могла хотеть девушка, там была и нежность, и восхищение, и забота, и страсть, и ещё куча других эмоций, которые в силу своего возраста и неопытности Грейнджер не могла идентифицировать. — Я счастлив, что всё получилось и ты теперь здорова, любовь моя! — произнёс улыбающийся Поттер и хотел сказать что-то ещё, но ему не дали, совершенно бесцеремонно заткнув рот поцелуем. Впрочем, он был только рад этому. — Дорогая, кто это? — слегка напряжённым голосом спросил Дэн Грейнджер у своей жены, которая в данный момент слушала рассуждения Летиции Томпсон о том, какую замечательную пару составят Джаред и Гермиона. — Что, дорогой? Прости, я не расслышала. — Я спросил: кто это? — кивнул Дэн на танцпол, где его единственная дочь увлеченно и беззастенчиво целовалась с незнакомым им парнем, закинув руки тому на шею. — Я не знаю, — медленно произнесла Эмма, разглядывая парочку. — Но кое-какие догадки у меня есть…