Музыка.

When you call me "señorita" I wish it wasn't so damn hard to leave ya But every touch is ooh-la-la-la It's true la-la-la Ooh I should be running Ooh you keep me coming For ya All along I'll be coming for ya (for ya) And I hope it meant something to ya Call my name I'll be comin' for ya (comin' for ya) Comin' for ya (comin' for ya) For ya, for ya (oh, she loves it when I come), for ya Ooh I should be running Ooh you keep me coming For ya Всё это время Сетт стоял в дверях. Он не так давно приехал на место, но уже успел увидеть достаточно. И то, как Диана касалась Афелия, и как он улыбался, смотря на неё. Их дуэт и впрямь выглядел как пара возлюбленных, отдающих всю свою ласку друг другу. Он понимал, что это всего лишь образ для сцены… Но почему же тогда в груди всё горело огнём? Сетт был рад за Афелия, за его успехи, но… Что-то не давало покоя. Кто-то настойчиво толкнул его в плечо, а затем - вошёл внутрь. То был хозяина дома, что возвращался после телефонного разговора. — Мой дом медленно превращается в проходной двор, однако...если вы все здесь собрались, то скажу одно - Диана великолепна, как и всегда, а вот Афелию не мешало бы быть более раскрепощённым, — Хада поманил к себе Сетта, и вокалист шагнул внутрь. От удивлённого и стыдливого взгляда Афелия и так хотелось сквозь землю провалиться, но от следующего заявления Джина - ещё больше, — Сетт, раз уж ты здесь гуляешь и тебе нечем заняться перед собственным концертом, то научи его основам игры на публику. У Тарика нет времени… — Джинни, у меня есть вре-... — Никаких Джинни в этом доме! — внезапно Хада сорвался на крик, затем прокашлялся в кулак и продолжил уже в спокойном тоне, — Ты поедешь оформлять Афелия под началом своей студии. Я всё сказал. У Дианы же плотный график, и нам уже пора уезжать. — А жаль, — певица облокотилась на стол, с огоньком в глазах рассматривая парня рядом с ней, — Я бы ещё порепетировала. — Позаботься о своём голосе, — Хада строго взглянул на Сеттриха, поджавшего уши и недовольно скалящегося, — Он способный парень. У тебя это не займёт много времени. Босс почесал затылок. Игра в гляделки с Тариком тоже не дала обратного результата. Все здесь настаивали на его вмешательстве, поэтому Сетт развёл руки в стороны, — Ладно-ладно, но всего лишь один раз. Внутри разлилось приятное тепло, неожиданное для вокалиста. В голове пронеслась мысль, что когда Афелий будет рядом - он в безопасности. Меньше нервов и стресса. А уж сколько стресса он уже испытал, пока летел сюда на импале, кажется, пропустив пару светофоров... И с какого хрена он вообще себя так чувствует?! — Афелий… — Сетт уже жалобно скулит, когда в очередной раз тонкие пальцы срываются со струн из-за дрожи. Парень нервничал, и очень сильно. Хотя в комнате кроме них двоих никого не было. Сеттрих не хотел представлять, что будет на сцене, — Глубокий вздох. Медленно выдохни. Представь, что никого нет рядом и ты играешь для души. Афелий проводит пальцами по струнам. Замирает. Нет сил скрывать грустную улыбку, — Мне нет смысла играть для себя. Сетт шумно засопел, уставившись в стену. Да что с ним делать?! От Афелия за версту пахнет отчаянием и тоской. Пальцами босс нервно перебирает по колену, пока в голове вертится сотня вариантов… И вот, наконец-то, рождается идея. Сеттрих звучно хлопает себя по бедру, громко заявляя, — Тогда играй для меня. Всю свою музыку, насколько бы плохой она тебе не казалась. На каждом концерте, даже если меня там не будет. Пусть твоя мелодия звучит. Я её услышу. Вживую или же в записи - не важно. Здесь и сейчас. Попробуй. Парень притих. Сеттрих тоже, давая время обдумать всё. Они оба знали, что слово фаворита для фаната сравнимо с манной небесной. Афелий думал около пяти минут, а затем - стал перебирать струны, настраиваясь на волну. Его неожиданно мягкая улыбка удивила босса, — Только если ты обещаешь. И Сетт не мог не вторить ей, улыбаясь в ответ искренне, широко, демонстрируя белые острые клыки, — Обещаю. Тогда наконец-то полилась уверенная мелодия. Голос восходящего певца перестал дрожать. Сетт с неожиданностью для себя подметил, что Афелий исполняет вовсе не то, что было написано на его черновике. Совершенно другое звучание, слова, всё это… I wanna follow there where she goes I think about her and she knows it I wanna let her take control 'Cause everytime that she gets close, yeah She pulls me in enough to keep me guessing And maybe I should stop and start confessing Confessing, yeah Oh, I've been shaking I love it when you go crazy You take all my inhibitions Baby, there's nothing holding me back You take me places that tear up my reputation Manipulate my decisions Baby, there's nothing holding me back There's nothing holding me back There's nothing holding me back Босс понимал, что именно сейчас Афелий поёт от души, высвобождая несказанные слова. Впервые его сердце пропустило удар, когда он начал транслировать музыку, написанное безымянной девушкой, на себя. Ведь именно сейчас парень с искренней влюблённостью смотрел на него, улыбаясь. Улыбка отличалась от той, которую он дарил Диане. Сетт медленно начинал понимать - он не готов делить этот взгляд с кем-то ещё. — Чудесно, — босс потрепал парня по волосам, — Новая песня для будущего альбома? — Рано о таком говорить, — Афелию едва ли удалось поправить причёску и скрыть глупую улыбку. Кажется, босс ничего не заметил. Или умело скрывал свои догадки, — Мне бы спеть хоть одну. — Мне тоже было страшно в первый раз. Когда Тарик выгнал меня на сцену, я не знал, куда себя деть. Но я точно знал, что должен выступать. Глаза боялись, а руки делали. И ты видишь, к чему меня это привело, — Сетт протянул руку к мини бару, ловко выудил оттуда бутылку с виски. Там же удобно расположились и широкие бокалы, — Главное - не сдаваться и идти по пути наибольшего сопротивления. Результат того стоит. Всех тех ран, ссор. Они показывают истинную сущность людей и отсеивают весь ненужный шлак из твоей жизни. — Я...я не пью обычно, — Афелий отставил гитару в сторону. Кажется, его тренировки на сегодня окончены. Он вспомнил, что абсолютно не умеет пить. Но как это объяснить Сетту, что уже уставился на него с непониманием. — Брось. Мы немного. Смочишь горло, расслабишь тело. Завтра ни у меня, ни у тебя нет дел. Выходной. Отлежишься, если что. Дам пару таблеток, если уж совсем будет плохо и наша бледнокожая принцесса не выдержит удара похмелья, — Сеттрих плеснул в оба бокала совсем немного, поднял один, протягивая его в сторону Афелия. Парень нервно сглотнул, прекрасно понимая, что это - плохая затея. Но не выпить со своим фаворитом...это упустить очень многое. Так ему казалось на тот момент. Поэтому он поднёс бокал к губам, сделал один глоток и пожмурился. Слишком крепко для него. Сетт опрокинул в себя мару миллилитров на манер шота. Босс смотрел с усмешкой на Афелия. Его ладонь снова потянулась к мини бару. — Вроде где-то кола была. Так должно легче пойти. — Ага, — тихо выдаёт парень, болтая тёмную жидкость в своём бокале. И правда, с газировкой дело пошло намного легче. Хоть и было несколько некомфортно, когда Сеттрих мог выпить чистый напиток, а он - лишь разбавленный колой. Один бокал за другим. Они не заметили, как медленно опустошилась бутылка. А когда Афелий понял, что его голова не совсем чиста - уже было поздно. Сетт выкинул пустой сосуд себе за спину, не попав в мусорное ведро. Бутылка прокатилась по полу с глухим скрежетом. — Ну как? — неожиданно спросил Сеттрих, растягивая губы в полупьяной улыбке. Босс опёрся локтем на стол, оказываясь неожиданно близко к Афелию. Настолько, что ему было достаточно просто нагнуться. — Восхитительно, — парень всё улыбался, отходя от историй, что травил босс про свою группу. Их коллектив действительно через многое прошёл, прежде чем стали группой мирового масштаба. И теперь Афелий хотел также. Стать знаменитым, востребованным и вырваться из замкнутого круга рабочего класса, в котором застряла его семья. Алуна чуть ли не подалась в монашки, чтоб вырваться из родительского дома. Когда у него будет много денег, то он обязательно обеспечит им наилучшую жизнь. Афелий взглянул на Сетта, что широко зевал и мигал глазами. Такой уютный, почти домашний. И это...ещё одна его мечта. Чтобы утром он стоял на кухне в одном фартуке, чтобы хоть одну из своих песен босс посвятил ему. Быть любимым, нужным кому-то также, как он нуждается в нём. До дрожи в коленях, до боли в груди. Афелию хотелось тепла. Живого, настоящего тепла. Почувствовать сильные руки, потрескавшиеся губы на своих. И он не заметил сам, как коснулся их. Лишь когда язык скользнул в его рот, принося крепкий вкус виски, не разбавленный колой. Всё как во сне. Чувства притуплены, но и яркие в то же время. Он касается пальцами густых волос на затылке, сжимает их длинными пальцами, до сих пор ноющими после струн. Сетт тихо выдыхает. Неожиданно становится тепло, и в груди загорается неизведанное чувство. Когда дыхание перехватывает и хочется ещё. Афелий пересаживается на стол, услужливо отодвинув стаканы и опрокинув босса обратно в кресло. Парень целуется с новой силой, кусает босса за язык, обрывая все его попытки взять контроль. Пальцы забираются под домашнюю футболку Сетта. Напряжённый пресс под ладонью кажется нереальным. Слишком идеален, словно с обложки журнала. Его тонкую ладонь настойчиво сжимают и ведут ниже. Тогда Афелий кусает босса за губу, решив прекратить сладостную пытку. Мозгов у пьяного хватило не на многое. Только на просьбу дать время подготовиться, тихо прошептав это между очередными поцелуями. Сеттрих ухмыляется, не желая отпускать разгорячённое тело от себя, но Афелий настойчив. Он сам ускользает из ослабшей хватки, оставляя ведущего вокалиста наедине с внезапным возбуждением. Заперевшись в ванной, парень медленно спустился вниз по стенке, едва ли собирая все мысли в кучу. Ему хватило самообладания только на то, чтобы вспомнить точную инструкцию, но не на мысль, что же будет утром…

***

Ранним утром Афелий проснулся от вибрации телефона на тумбочке рядом с широкой кроватью. Он не сразу понял, что за его спиной спал Сетт и что мобильник принадлежал именно ему. Дошло, только когда сквозь головную боль и пелену перед глазами он смог прочитать “Детка” в имени контакта и строки дальше: “Нам надо поговорить” Произошедшее ночью обожгло рядом воспоминаний. Как его сжимали крепкие руки Сетта, как он касался его губ, словно не мог дышать без поцелуев. На шее - болючие засосы. Пальцы задрожали. Внезапно пришло ужасающее осознание, заставившее Афелия быстро собраться и вылететь на улицу. Что же он натворил? Нет, сейчас нельзя было возвращаться домой. Он не мог рассказать своей сестре о произошедшем, хотя обычно делился с Алуной самым сокровенным. Её это ранит не меньше, чем его самого. Афелий листал список контактов в телефоне, не находя себе места. Ему срочно надо с кем-нибудь поговорить. С тем, кто не столь близок, но знал об его ситуации. На ум пришёл только Атрей. Пять звонков подряд Пантеон не брал трубку. Сердце внутри забилось сильнее. Тело окутал страх, вынуждая ноги машинально идти в неизвестном направлении. Отчаянье встало комом поперёк горла, холодный осенний воздух терзал и не давал продохнуть. Мысли слетелись в одну кучу, усугубляя положение. “У него есть девушка…” “Я ведь никто для него. Мы просто выпили...мы просто напились…” “Почему я не сдержался? Почему?” “Афелий, ты дурак. Ты самый крупный дурак в этой вселенной. Луна, помоги мне. Что делать?” Он внезапно остановился возле перехода, за которыми виднелись крыши частных домов. В памяти проскользнули кадры, как они ехали с Тариком по этой дороге. Джин. Здесь ведь живёт Джин. Афелий не хотел видеться с Тариком, ведь тот непременно приведёт его к Сетту, а вот Хада - навряд ли. Парень сам не заметил, как ловко перелез через шлагбаум, минуя зазевавшегося охранника, и побежал со всех ног, срезая углы. Наконец-то перед глазами встал знакомый дом. Калитка открыта, в доме до сих пор горит свет. Джин не спит. Афелий отчаянно зажал пальцами дверной замок и уже через секунду на пороге показался хозяин, укутанный в бархатный алый халат с золотым поясом. Мужчина выглядел немного заспанным, от него несло кофе и гелем для душа. На лице Хады читалось удивление, когда обессиленный парень упал перед ним на колени, едва ли сдерживая слезы сожаления. Виртуоз не понимал, почему так трясло его ночного гостя, но он отчётливо чуял нотки крепкого алкоголя и запах пота. Джин нагнулся, касаясь плеча Афелия. — Что такое? — тон голоса неожиданно прозвучал снисходительно, но Афелий едва ли обратил на это внимание. Он зацепился за штанину домашних чёрных брюк и держался за неё, как утопающий за соломинку. — Пожалуйста, заберите меня на свою студию. Я не хочу пересекаться с ним… Хада тяжело вздохнул, едва ли понимая всю суть ситуации. Сейчас он знал лишь одно... Джин подцепил Афелия под локти, поднял того на ноги и прижал к себе. Парень тут же уткнулся носом в его худощавое плечо, увлажняя халат слезами. Виртуоз краем глаза заметил яркие отметины на бледной коже. Их он не мог спутать ни с чем. В голову сразу же закралось столько мыслей, но лучше было не думать лишнего, а узнать наверняка. Когда мальчишку в его руках перестанет так сильно трясти. Хада гладил Афелия по спине, пока не услышал, как всхлипы стали стихать. Тогда он тихо прошептал: — Пойдём в дом. На пороге холодно. Отогреешься, налью тебе чаю с крыжовником. Афелий кивнул, отпуская Джина из крепкой хватки. Они шагнули за порог. Хада слушал всю историю от начала и до конца. И пускай решение парня ему казалось импульсивным, едва ли он сам поступил бы иначе. Виртуоз понимал, что у Афелия - сильнейший шок, от которого он оправится не скоро. И сейчас лучшим их решением будет сделать всё так, как того желает раненное сердце. Время ещё не перевалило за четыре часа утра, как Джин набрал номер Тарика и настоял на передаче документов Афелия в его руки. С этих пор карьерой юной звезды будет заниматься он. — Да возьми же ты трубку! — Сетт зажал зубами фильтр сигареты, слушая долгие гудки. И в очередной раз сброс. Телефон сразу же полетел в стену. Атрей схватил босса за плечо, отдёргивая того, чтоб очередной тяжёлый предмет не последовал за мобильником. — Это уже третий телефон за месяц. И, мать его, пятый месяц, когда ты пытаешься до него дозвониться. Может прекратишь уже этот цирк?! — у Пантеона внезапно прорезался его греческий акцент от нервов. Он не мог больше скрывать злость на друга, что напрасно портил свою жизнь. Ведь сигарета между губ Сетта - уже шестая только за утро. — Прекращу, когда добьюсь своего, — Сеттрих криво ухмыльнулся, плохо пряча за этим выражением лица собственные нервы. Его бесило всё; продюсер, что запрещал планировать гастроли по тем же городам, где выступал Афелий, Атрей, пытающийся убить в нём желание встретиться. Даже Сара, которая каждое утро предъявляла боссу за сонный вид. И даже этот скряга Хада не стеснялся лишний раз дёрнуть его за расшатанные струны души, говоря, что не позволит им встретиться, пока босс не поумерит свой пыл. Но все они не понимали истинных мотивов, скрытыми за возросшей злобой. Сетт обещал. Поэтому он смотрел каждый концерт Афелия, начиная с его первого дуэта и заканчивая альбомом, вышедшим в этом месяце. И сердце болело от песен. Ведь в каждой строчке он находил себя. И в каждой улыбке он видел ту ночь. Ночь, когда из его жизни внезапно исчез Афелий. Жизнь обрадовала пряником и сразу нанесла болезненный удар кнутом, рассекая многолетнюю сдержанность. Это невыносимо, терять раз за разом тех, кого ты любишь. Сеттрих не оставлял попыток связаться с Афелием. Пробовал писать в социальных сетях, позвонить, за что сразу же попадал в чёрный список. Даже спустя год. Кто угодно бы сдался, но только не он. Атрей попытался покончить с ненормальным желанием друга, поэтому отправился с ним и Тариком в отпуск на месяц. И кажется, ему это даже удалось. Сетт выглядел отдохнувшим, с нескрываемым удовольствием грыз лёд на палочке, пока они шли по улице после пляжа. Босс снова листал ленту в телефоне, редко обращая внимание на то, что происходит вокруг. Только стоило всем свободно выдохнуть, как Сеттрих внезапно остановился, оглядываясь по углам. — Тарик, какая это улица? — со всей серьёзностью спросил босс, озираясь по углам в поисках указателей. Ошарашенный столь внезапным вопросом, Тарик не сразу понимает его суть, — Блэк стрит 98. А что? Сетт схватил Атрея за плечо, собираясь просто потащить за собой. Однако он на мгновение задумался. Медленно выдохнув воздух через нос, заявил, — Афелий здесь. Дай мне с ним увидеться один раз и я прекращу заниматься всей этой хернёй. Пантеон нахмурился. Ему так надоела эта тема, что уже блевать тянуло только от одного упоминания. Но видимо Сетту это было нужно, раз он целый год не в силах выкинуть из головы тщетную затею. Атрей кивнул, сворачивая направо. Прямо к клубу, где сегодня выступал Афелий, — Тарик, можешь возвращаться в отель. Я за ним прослежу. Продюсер прекрасно понимал, что их уже не отговорить. Джин посвятил его в ситуацию ещё в ту злосчастную ночь. Он быстро поравнялся с ребятами, — Ну уж нет. Вы же без меня, оболтусы, что-нибудь, да учудите. Тарик улыбнулся, Сетт же не сдержал усмешки. А в мыслях было лишь одно: наконец-то увидеться с ним.