Лилия долин

Хиралал смерил меня нечитаемым взглядом и холодно произнёс: — Забудьте о его существовании. Ни с кем не обсуждать этот случай. Для всех госпожа Варики оступилась и упала с дворцовой лестницы. Проговоритесь — головы отрежу. Вы меня поняли? Амбалы синхронно поклонились, бережно подняли неподвижную Варики и вышли. А Хиралал подошёл ко мне и с улыбкой сказал: — Так ты и есть Тайче Кири? Не чаял свидеться с тобой так быстро. Но всё к лучшему. Я боялся не успеть, но ты неплохо справился и сам. Теперь я верю в то, что писал мне насчёт тебя Астениил. — А он писал? — удивился я. — И как вы умудрялись общаться, ведь Йожин старался всё время держать его под присмотром? — Меньше знаешь — крепче спишь, Тайче Кири, — ответил Хиралал вполне миролюбиво, но я понял, что настаивать на ответе не стоит. Ну ладно, не больно-то и хотелось, тем более, что встречу Астениила с таинственным связным я видел. — Хорошо, предпочту спать крепко, — кивнул я. — Но всё-таки, как ты умудрился так быстро узнать о моём… эээ… похищении? — Астениил почувствовал, что ты исчез из поместья, — ответил Хиралал. — Ну, и связался со мной. Есть у нас один… экстренный способ. Кстати, благодаря тебе у Астениила вновь стал проявляться дар. И это хорошо… Но я сейчас не об этом — Астениил умный мальчик и понял, кто заинтересован в том, чтобы ты исчез из поместья. Вот и постарался связаться со мной как можно быстрее. А я… я знаю дворец Князя-Правителя как свои пять пальцев, не Варики со мной тягаться, да… Астениил твердил, что ты не должен пострадать, а я слишком хорошо знаю, на что способна Варики. Не всем это чудовище в прекрасном облике сумело отвести глаза. Я боялся не успеть… Но ты сумел обернуть ситуацию к нашей пользе, хвала Духам Предков… — К нашей пользе? — медленно повторил я. Похоже, что наставничек Астениила столь же бессовестный, как его воспитанник и тоже планирует сыграть моей картой втёмную. — К нашей, — заулыбался Хиралал. — Ты уже сумел вырвать у змеи её ядовитое жало, помоги же ещё раз… — Интересно, как? — ехидно спросил я. — Государственные перевороты — не моя стезя. — Да что ты, Тайче! — всплеснул руками Хиралал. — Какие государственные перевороты? Скорее уж восстановление законной вертикали власти! Хвала Духам Предков, Астениил здоров, и у нас снова есть вменяемый дееспособный наследник! — А… а Варанаси? — спросил я. — Ты… вы… его… — Нет! — решительно отрезал Хиралал. — Варанаси — законный сын Князя-Правителя, а проливать священную кровь чревато последствиями, знаешь ли… Это только Варики могла считать, что может просто устранить Астениила и освободить для сына дорогу к трону… Но… Дар не терпит подобной несправедливости — и куда её привели интриги? Теперь остаток своих дней она проведёт недвижимая и безгласная, а её сын должен будет учиться тому, чему Астениила обучали с самого нежного возраста! Он не безнадёжен, Тайче Кири, хотя ужасно избалован! Но он поймёт… Особенно, если его отец сможет подобрать ключ к его разуму. — Стоп, — остановил я Хиралала. — Но ведь Князь-Правитель серьёзно болен… Астениил говорил мне об этом… просил исцелить… — Это так, — согласился Хиралал. — Но ведь ты сможешь помочь ему? Астениил уверен в силе твоих песен, теперь и я сам уверился в том же… Помоги Князю-Правителю, Тайче Кири… Его выздоровлению все будут только рады… Поверь, за те недели, которые он пребывал на одре болезни, все уверились в том, насколько жестока и вероломна Варики, так что выздоровление Князя-Правителя все воспримут с радостью. Я задумался. С одной стороны, я ведь не заговорщика на трон посажу, а вроде как возвращу стране законного правителя. Да и Астениил явно не рвётся во власть и отца подсиживать не намерен. Но с другой, если эти двое окончательно уверятся в моих возможностях, то не найдут ли они способа пленить меня? Возможно, я параноик, но жизнь научила меня одному — сильные мира сего никогда не откажутся от того, что сможет усилить их ещё больше. А я сейчас — тёмная лошадка… — Скажи же, Тайче Кири, ты согласен оказать эту услугу? — мягко, но настойчиво спросил Хиралал. — Излечить Князя-Правителя? — ровным голосом уточнил я. — Да, — кивнул Хиралал. — Смогу ли я потом уйти и продолжить своё путешествие? — спросил я. — Я, знаешь ли, и так слишком задержался. — Не буду лгать, — вздохнул Хиралал, — Астениил хотел бы оставить тебя при себе… Он привязался к тебе, Тайче Кири. Но я чту старые обычаи. Путь Тайче — это путь Тайче. И никто из живущих не должен препятствовать ему. Так что если сам не захочешь остаться — уйдёшь в любой момент. И никто не причинит тебе вреда. — А Астениил? — спросил я. — Астениил всё понимает, — вздохнул Хиралал. — Он не будет препятствовать тебе. Кроме того, ты получишь награду за всё. — О награде поговорим позже, — прервал его я. — Хорошо, я согласен попробовать помочь Князю-Правителю. Но ничего не могу обещать наверняка. — Ничего, — жизнерадостно заявил Хиралал. — Главное, твоё желание. Увы, ни один целитель не смог помочь Князю-Правителю, и сейчас они лишь облегчают его страдания. Думаю, что нам стоит попробовать немедленно. Ты готов? — Нищему собраться — только подпоясаться, — проворчал я. Хиралал рассмеялся: — Хорошо сказано, Тайче. Идём же! И я молча последовал за ним. И путь оказался долгим. Сначала Хиралал вёл меня по длинному коридору, в конце которого была лестница, ведущая наверх… в точно такой же коридор. И снова мы прошли через него и оказались перед очередной лестницей. И снова точно такой же коридор… Видимо, моё недовольство стало практически ощутимым, поскольку Хиралал обернулся и сказал: — Не волнуйся, Тайче Кири, этот коридор последний. Пройдя его, мы попадём в крыло для дворцовой прислуги. Я обрадовался, а зря. Крыло для дворцовой прислуги оказалось тем ещё лабиринтом, вместо одного широкого коридора там было с полдесятка маленьких и узких, изгибавшихся под совершенно немыслимыми углами и скрывавших двери в десятки каморок. В этих каморках шла своя напряжённая жизнь — где-то плакал ребёнок, где-то ссорились супруги, где-то выводили на разные голоса некое заунывное песнопение… Нам встречались слуги, прошмыгивавшие мимо с опущенными головами, не забывая на бегу низко поклониться Хиралалу. Ни останавливать нас, ни расспрашивать дурных не было. — Сейчас мы пройдём в покои Князя-Правителя, — сказал Хиралал после того, как мы, в очередной раз свернув направо, налево и ещё раз направо, оказались в тупичке перед весьма солидно выглядевшей резной деревянной дверью. — Этим путём могут пройти только доверенные слуги Князя-Правителя… ну, и я тоже. Я слегка удивился такой степени доверия к Хиралалу, тем более что наставника Астениила не смогла свалить в своё время даже всесильная Варики. Похоже, Хиралал почувствовал моё удивление и сказал: — Не стоит удивляться, Тайче. Моя покойная мать, хоть и была низкого происхождения, но благодаря случаю стала кормилицей Гудала. Мы выросли вместе, я его молочный брат. И в своё время Гудал взял с меня клятву оберегать его сына, а приняла эту клятву его мать — мудрая Соправительница Вакшали. Госпожа Вакшали была магом, поэтому клятва, данная мной, нерушима. Если бы я стал замышлять худое против Гудала или Астениила, то я был бы уже мёртв. И, поверь, смерть моя была бы ужасной… Именно поэтому Князь-Правитель доверяет мне больше, чем кому-то ни было. — Но оборотной стороной клятвы было то, что ты не мог нанести никакого вреда Варики, так? — спросил я. — Именно, — кивнул Хиралал. — Поверь, я бы давно справился с этой змеёй в человеческом облике, и Гудалу не пришлось бы так страдать… И Астениил не пережил бы столько неприятностей… Но Гудал сделал Варики не только законной женой, но и своей Соправительницей, как я ни отговаривал его от этого. Он был совершенно очарован ею. — Это была… магия? — спросил я, припомнив собственную реакцию на Варики. Хиралал покачал головой: — Нет. Я консультировался с сильными магами… не только из Джмелина… Но все они отвечали, что никакой магии не чувствуют. Если и было какое-то воздействие на Гудала, то природа его не поддаётся объяснению. А сейчас… Сейчас вся надежда только на тебя, Тайче. Прошу тебя, не подведи. — Я… — сглотнул я, — я попробую. Хиралал немного повозился с замком двери и толкнул её. Дверь открылась бесшумно, он вошёл, огляделся и поманил меня: — Заходи скорее, Тайче. Лишних здесь нет. Я сделал шаг вперёд… и оказался в царстве немыслимой роскоши. Дорогие мягкие ковры под ногами, плотные шёлковые обои на стенах, драпировки, мебель с золотыми накладками… В общем — дорого-богато. Но как-то… не знаю, простовато что ли. Рисунок обоев повторялся на коврах, мебель была самых простых форм, хоть и из дорогого дерева, а от позолоты вообще в глазах рябило. Всё-таки отсутствие творческого начала у местных сказывалось и здесь. Впрочем, это сейчас последняя из проблем, которые должны меня занимать. К нам бесшумно скользнул низкорослый слуга в белых широких шароварах и красной жилетке, поклонился Хиралалу и прошептал: — Его несравненное величество Князь-Правитель очнулся. Ему стало немного лучше от обезболивающей настойки. Я не говорил ему о том, что с госпожой Соправительницей произошёл несчастный случай. Нужно было сказать? — Нет, Арче, ты всё правильно сделал, — кивнул Хиралал. — К Князю-Правителю никто не пытался войти? Слуга покачал головой: — Никто. Только господин Кейрос. Но я сказал ему, что Князь-Правитель пребывает в стране снов. Он ушёл, обещал вернуться, но так и не вернулся… — Конечно, без Варики этому проходимцу нечего делать во дворце, — проворчал Хиралал. — Проведи нас к Князю-Правителю, Арче. — Но… Господин Хиралал… — возразил слуга с некоторым возмущением в голосе, — вы обещали привести целителя, который поднимет нашего Повелителя на ноги… Но это же простой Тайче! Такое невместно! — Не волнуйся, — спокойно сказал Хиралал. — Этот Тайче сможет сделать такое, что не под силу и десятку целителей. — А если… — продолжил сомневаться слуга. — Вся вина будет на мне! — твёрдо сказал Хиралал. — Мы теряем время, Арче! Слуга поклонился и сказал: — Да будет так, господин Хиралал! И мелко засеменил впереди нас, чтобы распахнуть перед нами дверь в спальню Гудала Джмелина. Спальня оказалась просторной и светлой, посередине её стояла кровать с большим тканым балдахином, который сейчас был поднят, но больного скрывал от глаз вошедших тонкий кисейный полог. В целом спальня выглядела куда лучше обставленной с аляповатой роскошью приёмной. Кремовые стены, белые занавеси, ковёр цвета топлёного молока на полу и похожий — на стене, рабочий стол, полки с книгами и свитками… Тут Гудал Джмелин явно не только спал. Но сейчас, войдя, я сразу же почувствовал тоскливый запах нездоровья. Запах гниющего заживо человеческого тела пробивался даже через тонкий аромат расставленных по углам курильниц с благовониями. — Арче, кто там? — раздался с кровати хриплый слабый голос. — Господин Хиралал пришёл навестить вас, Князь-Правитель, — подобострастным тоном сказал слуга. — Он говорит, что привёл с собой того, кто исцелит вас. — Вряд ли такое возможно… — прохрипел голос. — Впрочем, мой* Хиралал единственный, кто ещё не потерял надежду. Подними полог, Арче. Слуга строго взглянул на меня, прижал палец к губам и покрутил какую-то штучку в углу кровати. Кисея полога разошлась… и я понял, что предупреждение слуги было совсем не лишним. Возможно, до болезни Князь-Правитель Гудал Джмелин был сильным мужчиной в самой поре, если они с Хиралалом ровесники. Возможно, его внешность была приятна глазу, но… сейчас на нас смотрел исхудавший, изглоданный болезнью старик. — Ты привёл Тайче вместо целителя? — грустно вздохнул этот старик, увидев меня. — Решил повеселить меня перед смертью? Похоже, даже ты потерял надежду, мой Хиралал? — Я обрёл её, — спокойно ответил Хиралал. — Позволь этому Тайче спеть для тебя, Гудал, даже если это будет моя последняя просьба. — И чем ты так очаровал Хиралала, Тайче-пройдоха? — вздохнул Гудал Джмелин. — Но я не могу отказать ему. Пой. Я поклонился Гудалу Джмелину, перехватил поудобнее тракку и запел: — На чужих берегах — переплетение стали и неба, В чьих-то глазах — переплетение боли и гнева; Эй-ох! — взрезаны вихри узорами крылий; В вое ветров мы слышали песни последних валькирий. Вспорото небо и взрезаны волны драконьею пастью; Светом и ветром ныне пронзает звенящие снасти И Луна — я ее ждал и любил как невесту; Нам не до сна, мы дети богов — наша участь известна. В наших зрачках — острые грани вечного льда, А на клыках — свежей кровью пахнет вода; Видишь мерцание лезвий средь стонов разодранной ночи, Слово прощания с жизнью, что стала мгновенья короче!.. Вечна погоня, вечно над морем лететь нашей вере; Бледные норны шепчут: на север, вы в сером, вы звери… Но когда солнца первый луч заскользит над холодной водой, Встречайте нас, верные, — мы вернулись домой! Мы вернулись домой, мы вернулись домой, Встречайте нас, верные, — мы вернулись домой…** Я оборвал песню, решив не петь последние строки, и тракка отозвалась мне тонким аккордом, напоминающим капель. А потом началось чудо. Измученный, больной старец, лежащий на смертном одре, стал стремительно меняться, настолько стремительно, что человеческий глаз не мог постичь этих изменений, и для невольных зрителей всё это выглядело так: умирающий старик моментально превратился в сильного сорокалетнего мужчину с крепкими мышцами и литым, сильным телом. Поредевшие, спутавшиеся во время болезни волосы стали густыми и блестящим водопадом спустились на плечи, стали ясными глаза, кожа приобрела здоровый, чистый цвет. Арче упал на колени и воздел руки: — Чудо! Великое чудо! Простите меня, Тайче, Хиралал! Я не верил… А Князь-Правитель рывком сел на постели, обхватил себя двумя руками, потом неверяще коснулся волос, лица… и расхохотался: — Помогло! Разрази меня гром, помогло! Тайче, ты заслужил великую награду! Ты получишь золота столько, сколько весишь сам! Ну вот, началось… И зачем мне, спрашивается, столько золота? И я покачал головой. — Не хочешь? — удивился Гудал Джмелин. — Тогда хочешь дворец с садом? Слуг? Породистых гмыхов? Красивых наложниц или наложников? Я постараюсь исполнить всё, что ты пожелаешь! Я уже и забыл, когда ощущал себя настолько здоровым! Я снова покачал головой: — Спасибо, но мне всё это не нужно. — Но я не могу отпустить тебя без награды, — сдвинул брови Гудал Джмелин. — Подумай хорошенько, юноша! Попроси — и я всё исполню. — Так таки и всё? — иронически спросил я. Гудал Джмелин рассмеялся: — Правду говорят, что языком Тайче можно бриться! Но ладно, попробуй, мальчик. Не думаю, что ты сможешь попросить нечто невыполнимое! И тут к Гудалу подошёл Хиралал, склонился к нему и что-то тихо зашептал на ухо. Князь-Правитель внимательно слушал, сделав мне предварительно знак рукой: подожди, мол. А я — что? Я подожду. Вряд ли после такого фееричного исцеления Хиралал будет предлагать что-то нехорошее. Он — мужчина умный. Тихий доклад Хиралала длился минут пятнадцать. За это время я успел пересчитать все повторяющиеся элементы на обоях, квадратики на ковре и книги на полках. И даже разобрать некоторые названия — те, что были написаны покрупнее. Наконец Хиралал закончил шептать, а Гудал Джмелин кивнул и задумчиво, с каким-то непонятным мне интересом, пристально взглянул на меня. И сказал:  — Моя бедная супруга… Варики… Похоже, разум её помутился от многочисленных испытаний, и она попыталась причинить тебе вред? — Да, — согласился я, — определённо помутился. Честно говоря, мысленно я гадал, не съедет ли Князь-Правитель с катушек от такого известия, но моя песня, похоже, не только исцелила его, но и прочистила мозги, заставив по-другому взглянуть на ситуацию, потому как мой ответ он выслушал с полнейшим спокойствием. — И она сильно пострадала от этого… помутнения? — продолжал расспрашивать Гудал Джмелин. — Увы… — кротко закатил я глаза. — Боюсь, что моё искусство не в состоянии ей помочь. — Бывает… — скорбно вздохнул Гудал Джмелин. — Но Хиралал сказал, что лечение моего сына Астениила увенчалось успехом, и что ты тоже приложил к этому руку… — Господин Хиралал незаслуженно добр ко мне, — согласился я. — Тогда я немедленно пошлю за ним в поместье магистра Йожина, — заявил Князь-Правитель. — И я думаю, что ты захочешь забрать оттуда кое-что… Вернее, кое-кого… — Да, — кивнул я. — Прежде всего, это мой гмых… И, Князь-Правитель, я всё-таки попрошу. — Я выполню твою просьбу, Тайче, — кивнул Гудал Джмелин. — Я попрошу отпустить… или выкупить из поместья двоих законтрактованных слуг. Их зовут Селюк и Заза. Они брат и сестра… двоюродные. — И это всё? — спросил Князь-Правитель. — Я заключил с магистром Йожином договор и дал ему Клятву… — Это уже неважно, — сказал Гудал Джмелин. — Хиралал сообщил мне, что Йожин нанял тебя по желанию моего сына, а коли уж Астениил возвращается во дворец и вновь становится наследником, то и клятва твоя более не имеет силы. Арче! Перо и бумагу! Большую печать! Слуга сноровисто притащил требуемое, и Гудал Джмелин быстро написал несколько слов и приложил к бумаге печать размером с блюдечко для варенья. — Ну вот, — усмехнулся он, — отправишься вместе со Стражами и заберёшь своих приятелей. Хиралал проводит тебя и передаст мою волю Стражам. И вот ещё… Возьми… Одно движение брови Князя-Правителя, и Арче поднёс мне толсто набитый кожаный мешочек. Деньги? Видимо, да. Я сначала хотел отказаться, но потом подумал, что Селюку и Зазе деньги очень даже пригодятся. Возможно, они знают место, где смогут обустроиться, начать новую жизнь… И я взял мешочек, поблагодарив Гудала Джмелина. — Ты ведь наверняка не захочешь возвращаться во дворец? — спросил он меня напоследок. — Захочешь продолжить свой путь? Нет, положительно Князь-Правитель весьма умный человек. И он понимает, что при всей моей полезности я — тёмная лошадка. Тёмная лошадка, к которой испытывает странную привязанность его сын — наверняка мудрый Хиралал сумел донести до Князя-Правителя эту мысль. И он предпочитает отпустить меня и позволить следовать своей судьбе. Умный человек, ничего не скажешь. Похоже, единственной его слабостью была Варики, но теперь с этим покончено. Так что мне и впрямь пора сваливать в закат, а в Джмелине пусть со своими проблемами разбираются сами. Я им не кризисный менеджер. — Благодарю за понимание, — сказал я. — Именно так я и хочу поступить. *Без всяких намёков. В восточном обычае так называть, например, брата или хорошего друга. Гудал Джмелин подчёркивает, что привязан к Хиралалу, как к самому близкому родственнику. **"Мельница".