Лилия долин

— Всё? — разъярился Кейрос. — Так сдохни же, старый дурак! И тут с его пальцев сорвалась ветвистая синюшная молния, нацеленная прямо в грудь Сиджаю Апонити. Но старый купец только насмешливо фыркнул и бросил себе под ноги что-то небольшое. Перед ним тут же возникла прозрачная серебристая преграда, от которой молния благополучно и отрикошетила, по пути чуть не прибив своего создателя. — Ты человек без чести и совести, маг Кейрос, — спокойно констатировал Сиджай Апонити. — Парламентёру не должно вести себя таким образом. Плохого ты нашёл себе союзника, Дикий… Он и тебе при случае воткнёт нож в спину. И нет, я не маг. Просто у старых купеческих родов есть свои секреты. Уходите. Я не отдам своего человека. — Так вот как ты, старик! — возмутился Кейрос. — А ведь я честно хотел выполнить свою часть сделки и пощадить всех вас… Ну, не жалуйтесь теперь… У меня хватит сил, чтобы сравнять твой караван с землёй, несмотря на все твои жалкие торгашеские секреты, старик! Подумай ещё раз — иначе уже через полчаса никого из вас не будет в живых, а Тайче я так и так получу. И он не врал, я почувствовал это безошибочно. Он вполне мог убить всех. Весь караван. Истребить ради своей безумной прихоти. А Сиджай Апонити не сдастся, это я тоже чувствовал. Значит… значит, пора вмешиваться, тем более, что я припомнил кое-что из рассказов Майтели о кентаврах. Они азартны. И, дав клятву единожды, держат её до конца. Я высунулся из-за возов, перешёл невидимую линию и встал рядом с Сиджаем Апонити. Тот покосился на меня и проворчал: — Чего припёрся, мальчишка? Ступай назад! Я тебя не отдам! — У меня есть предложение к нашим гостям, почтенный Сиджай, — усмехнулся я — Прежде всего к тем, кто бегает на четырёх ногах. — Ты принадлежишь мне, мальчишка! — прошипел Кейрос. — Сдайся, и я всё-таки пощажу этих недостойных. А вот сейчас он врал. Старый купец разозлил его всерьёз, и он не намеревался никого оставлять в живых. — Не так быстро, — мило улыбнулся я. — Прошу прощения, уважаемый кентавр, что не знаю вашего имени… — Грауф Быстрый, — проворчал кентавр, разглядывая меня с насмешкой. — Мне уже интересно, что ты можешь предложить, человечек, разве что самого себя. Но ты не в моём вкусе, так что… Кентавр выразительно скривился и бросил косой взгляд на Кейроса. Похоже, вот прямо сейчас репутация даже среди его полудиких союзников пробила дно. — Даже не думал навязываться, — заверил я кентавра. — Я хочу предложить другое. Пари. Глаза кентавра тут же загорелись так, что я понял — случайно вытянутая карта оказалась козырной. — И в чём же будет заключаться твоё пари, Тайче? — медленно спросил кентавр. — А вот в чём, — охотно пояснил я, некультурно показав пальцем на Кейроса. — Данный маг заинтересован в том, чтобы получить меня любой ценой, так? — Так, — кивнул кентавр. — Господин купец заинтересован, чтобы уйти отсюда целым и невредимым, так? — продолжил я. — Так, — кивнул Сиджай Апонити. — Так давайте разрешим это недоразумение ко всеобщему удовольствию, — продолжал разливаться соловьём я. — И что ты предлагаешь, Тайче? — спросил кентавр. Он явно был заинтригован. Зато Кейрос, судя по его недовольной физиономии, такого оборота дела не ожидал, но по каким-то причинам пойти против кентавров не мог. Может, он не такой всемогущий, каким хочет казаться? Хорошо бы. — Состязание, — ответил я. — Устроим скачки. Раз уж маг Кейрос так желает меня получить — пусть сам потрудится для этого. Мы скачем отсюда и вооон до того холма, объезжаем его и возвращаемся обратно. Кто первый вернётся — тот и победил. Победит маг Кейрос — я добровольно отправлюсь с ним без всякого кровопролития. Одержу победу я — мы уходим. — А мы? — нахмурился кентавр. — А вы можете делать ставки. Победившая сторона получит выигрыш. А проигравшая… Бывает. Не повезло. — Это будет… занимательно, — задумчиво сказал кентавр и поскрёб затылок. Звук был такой, словно по кирзовому сапогу провели проволочной щёткой. Более того, кентавр явно что-то поймал в волосах, поднёс к глазам, прищурился, а затем невозмутимо раздавил пальцами, вытерев их о шляпу. М-даа, с гигиеной у Диких явные проблемы, но лично меня особо крупной вошкой не напугаешь. Кентавр искоса взглянул на меня, явно ожидая какой-то реакции, но я изобразил покерфейс в стиле незабвенного агента 007, а Сиджаю Апонити явно раньше приходилось иметь дело с Дикими, так что и он не выказал никакого отвращения. Поэтому кентавр усмехнулся и сказал: — Состязание? Почему бы и нет. Посмотрим, кто из вас более искусен. — Эй, я вообще-то своего согласия не давал! — возмутился Кейрос. — И разве я не заплатил вам? — Деньги — тлен, — философски заметил кентавр. «А Марс сегодня очень яркий…» — мысленно добавил я, старательно сохраняя невозмутимое лицо. Между тем Дикого разозлила реплика Кейроса: — Заплатил? О да, ты нам заплатил! Только не забывай о том, что мы так же сильно нужны тебе, как и ты нам, а, может быть, даже и больше! Ты помнишь об этом, а, великий маг? — Помню, — мрачно ответил Кейрос. — Что ж, состязание так состязание. Интересно… Это чем же так крепко кентавры держат Кейроса? Зачем они ему нужны? Маг его уровня мог бы разметать орду Диких, даже не вспотев при этом. Интересно-интересно. Тем более что кентавры не бывают магами за редчайшими исключениями, и таковые исключения можно пересчитать по пальцам одной руки. Понятно, в чём их профит от сотрудничества, а вот что нужно Кейросу — не ясно. Впрочем, заказ на одну хотелку он озвучил чётко, только вот за каким хреном ему понадобился я? Просто из мести? Возможно, но как-то банально. Судя по тому, что раньше Кейрос чудил с большим размахом — что ему какой-то Тайче? Хотя, что это я скромничаю? Не просто какой-то Тайче, а тот самый Тайче, который фактически разрушил все долгоиграющие планы Кейроса и Варики. Это просто так он оставить не мог, нет… Но почему тогда Кейрос не стал мстить лично? Для чего ему Дикие союзники, которые к тому же ещё и не особо надёжны? Маг его уровня… Стоп. Уровень. Если Йожин повышал свой уровень магии, забирая силы Тайче, то не мог ли и Кейрос вампирить таким образом? И сейчас, благодаря мне, он лишился шикарной кормушки и большей части магических сил. То есть он попросту не может действовать в одиночку — банально не хватит сил разметать караван по брёвнышку — отсюда и весь этот дешёвый наезд с участием Диких… и те знают, что Кейрос не так силён, как хочет казаться. А значит… Значит, моя придуманная впопыхах авантюра может и выгореть. Хотя почему в самом начале мне показалось, что Кейрос просто чудовищно силён? Или он как-то воздействовал на сознание, умело манипулируя своей магией? Что же, возможно и это… Между тем кентавры оживились, предполагая бесплатную развлекуху, и стали азартно заключать пари друг с другом. Сиджай Апонити окинул меня взглядом из серии: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?», но меня такими взглядами было не пронять. Кентавры, закончив ставки, быстренько объехали вокруг холма, один из них заявил, что дистанция подходящая, никаких неожиданностей и ловушек там не имеется, а значит, можно и начинать — чего ждать-то? Я был с этим совершенно согласен, Кейрос хмурился, но никто его не спрашивал, и мы оба глазом не успели мигнуть, как оказались у проведённой в пыли копьём одного из Диких черты. — Тайче по имени Кири и маг по имени Кейрос желают разрешить возникшие между ними противоречия с помощью состязания! — торжественно провозгласил вождь Диких. — Состязание состоит в том, что они по сигналу должны пуститься вскачь и преодолеть расстояние в три полёта стрелы. Кто придёт первым, считается выигравшим. Если победит маг по имени Кейрос, то Тайче Кири поступает в его распоряжение добровольно и без сопротивления. Если победит Тайче Кири, то маг Кейрос отказывается от всех претензий к нему и следует своим путём. Я же как наблюдатель от народа кентавров получаю от проигравшей стороны пятьдесят серебряных монет за беспристрастное судейство и десять золотых монет от выигравшей стороны за то же самое. Караван же купца Сиджая Апонити после окончания состязания может проследовать своим путём вне зависимости от исхода помянутого соревнования… а если кто из каравана пожелает сделать небольшое пожертвование в пользу моего народа, то получит нашу искреннюю и горячую благодарность, ибо велики степи и много в них всяких лихих и беззаконных существ. Вот же… жук копытный! Этот-то паразит в любом случае без прибыли не останется, кто бы из нас ни победил. Интересно, в предках у конкретно этих кентавров цыган не было? Впрочем, не о том я думаю. Назвался груздем — полезай в кузов. Надеюсь, Юлий сумеет победить в этой гонке… Вождь между тем поднял руку и и взмахнул ею, издав низкий гортанный крик, и оба гмыха — Юлий и гмых Кейроса — рванули с места так резко, что у меня засвистело в ушах. Кстати, проклятый маг оказался превосходным наездником. Да и гмых у него был явно породистый, так что некоторое время мы шли буквально голова в голову. Но потом Юлий, который прекрасно понимал, чем грозит мне проигрыш, начал постепенно увеличивать разрыв. Кейросу это явно не понравилось, и он, злобно зашипев, метнул что-то прямо под ноги Юлию. Раздался громкий звук, похожий на взрыв, и на месте броска возникло несколько огромных, отвратительно выглядящих пятнистых змей, которые тут же подняли головы, разевая пасти с заметными ядовитыми зубами. Будь подо мной самый обычный гмых, он бы шарахнулся, сбросив всадника, и помчался бы прочь, не разбирая дороги. Гмыхи вообще-то существа довольно флегматичные, но вот как раз змей они дико боятся, и вылет из седла с последующим ударом об землю и потерей сознания мне был бы гарантирован. И… и всё. Кейрос спокойно подобрал бы мою бесчувственную тушку и объявил бы своей собственностью. А что? Тайче сам поспорил, сам согласился и сам проиграл. Кто виноват, что он в седле держаться не умеет? Тем более, что мы уже свернули за холм, и зрители нас не видели. Простенько, со вкусом и очень подло. Правда, Кейрос просчитался. Юлий, конечно, шарахнулся в сторону, но не так сильно, как рассчитывал Кейрос, и я сумел удержаться в седле. И тут я разозлился всерьёз. Обернулся к Кейросу, показал ему средний палец, и, пригнувшись к гриве Юлия, начал твердить нараспев: — Ай, то не пыль по лесной дороге стелется. Ай, не ходи да беды не трогай, девица. Колдовства не буди, отвернись, не гляди — Змей со змеицей женятся. Лиха не ведала, глаз от беды не прятала. Быть тебе, девица, нашей — сама виноватая! Над поляною хмарь — там змеиный ждет царь, За него ты просватана… Получалось с трудом, к тому же со мной не было моей тракки, да и какая может быть игра на мчащемся вперёд гмыхе? Но я очень надеялся, что неведомая сила, которая до сих пор мне помогала, поможет и в этот раз. Я пропустил припев — призвать на свою голову неведомого царя змей мне совсем не хотелось, и продолжил, слегка переиначив слова: — Зелье змеиное отыскать не сумею я, Золото глаз на тебя поднять не посмею я. Чешуею загар — И в осеннюю гарь Уходить вслед за змеями. Пылью под пологом голос мне полоза слышится. Полные голода очи-золото в пол-лица. Он зовет тебя вниз: «Родная, спустись, Обниму в тридцать три кольца!»* Кейрос расслышал, что я бормочу, но, видимо, решил, что Тайче тронулся от страха, каким-то чудом пережив нападение призванных змей. Расстояние между нами снова стало постепенно увеличиваться, и он злобно расхохотавшись, пустил в ход плеть, охаживая ею своего гмыха по крутым бокам. Гмых Кейроса злобно взвизгнул, прижал уши и понёсся вперёд нелепыми, какими-то кенгуриными прыжками, нагоняя меня. На такой скорости обогнули холм и вышли на финишную прямую, говоря словами спортивных комментаторов. Кейросу осталось чуть-чуть, чтобы нагнать и перегнать меня, он торжествующе расхохотался, но тут Юлий открыл в себе скрытые резервы организма и понёсся уже с совершенно невозможной скоростью. И тут Кейрос потерял терпение. Он явно рассчитывал на лёгкую победу, но соперник ему попался какой-то неправильный. И маг снова решил прибегнуть к запрещённому приёму, даже руку успел поднять и что-то выкрикнуть. Я почувствовал, как стали непослушными ноги, их словно холодом обдало. «Я не смогу удержаться, не смогу, не смогу…» — пронеслась отчаянная мысль. Но тут, согласно всем законам жанра, произошло то, что перевернуло ход нашего состязания. Кейрос хлестнул плетью своего гмыха, тот снова умудрился ускориться, и злокозненный маг чуть-чуть изменил траекторию своего движения. Так, чтобы толкнуть Юлия. Странное оцепенение продолжало охватывать моё тело, я непослушными пальцами цеплялся за поводья, понимая, что малейший толчок выбьет меня из седла. И тут гмых Кейроса взвизгнул ещё раз… и ощущение холода пропало. Моё тело вновь стало подчиняться мне, и я сумел оглянуться. Между мной и Кейросом земля словно разверзлась, в ней образовалась глубокая трещина, и отчаянно ругающийся маг вынужден был остановить гмыха. Но на этом дело не кончилось. Из трещины показалась голова огромной змеи в золотой короне, украшенной просто огромными, нестерпимо сияющими камнями. — Матерь Божья! — вырвалось у меня. Но змее в короне не было дела ни до меня, ни до каравана, ни до замерших в отдалении и мгновенно замолчавших кентавров, которые до этого комментировали наше состязание свистом и громкими криками. Она навалилась на край расщелины и стала медленно, текуче выбираться. По направлению к Кейросу, между прочим. Гмых Кейроса не вынес такого испытания, издал истошный панический вопль и вскинулся на дыбы, а потом начал козлить, пытаясь сбросить всадника. Кейрос действительно был хорошим наездником, вот только среагировать не успел. В результате он получил то, что сам хотел устроить со мной. Вылетел из седла, ударился головой и неподвижно замер. Неужели убился? Я остановил Юлия и стал спешиваться, чтобы помочь, только вот змею как-то упустил из вида. А она перетекла, как живая ртутная река, через край расщелины и устремилась к Кейросу. Причём куда быстрее, чем я. Довольно бережно ухватив продолжавшего лежать без сознания мага громадной пастью, змея вновь втекла в расщелину, края которой тут же закрылись. Я замер в полном обалдении. Не скрою, я рассчитывал на нечто подобное, но не в таких же масштабах… И что это за змея? Опомнившиеся кентавры подскакали ко мне и окружили. Выглядели они вроде как неагрессивно, и я приободрился. — Мы приносим тебе извинения, Тайче, — быстро заявил вождь, оказавшийся рядом со мной первым. — Мага Кейроса забрал с собой Подземельный Ужас. — К-кто? — как бы я ни пытался держать лицо, совершенно неожиданно припомнив прозвище профессора Снейпа из некоторых фанфиков, но всё равно чуть не заржал, несмотря на пережитый страх. Но голос у меня всё-таки дрогнул, но кентавр явно списал это на испуг от увиденного. — Подземельный Ужас судит неправедных. Магу Кейросу следовало бы помнить об этом, — спокойно заметил кентавр. — Он был неправ. Ты — прав. Мы это признаём и приносим тебе свои извинения. Между нами нет взаимных счетов, долгов и претензий, Тайче Кири. Не так ли? Я хотел было согласиться сразу, но всё-таки взглянул на кентавра внимательнее. И понял, что, несмотря на внешнее спокойствие, вождь Диких напуган. Впрочем, я его понимал. Сам перепугался почти до мокрых штанов. — Прости мне моё невежество, вождь, — сказал я. — А зачем Подземельному Ужасу понадобился Кейрос? В качестве обеда? Кентавр взглянул на меня со страхом в глазах и сделал левой рукой знак, напоминающий то ли рожки, то ли букву «V». От сглаза, что ли? — Господин Тайче шутить изволит… — выдавил кентавр. — Всем известно, что Подземельный Ужас содержит грешников в своих пещерах и подвергает их самому ужасному насилию, зверским пыткам и надругательствам. Говорят, — тут он понизил голос, — что он умеет менять облик, становясь двуногим, только вместо… вместо мужского орудия у него пучок щупалец, и он может иметь несколько пленников одновременно… в разные места… Говорят, что он воистину неутомим, и может такое проделывать несколько суток кряду… отчего грешники умирают от истощения… — Ужас какой… — выдавил я вполне искренне. Ага, вот и тентакли появились… Впрочем, в этом может быть столько же правды, сколько в байках о М’Хшаа… — Подземельный, господин Тайче, Подземельный… — подсказал кентавр, и я окончательно понял, что он меня боится. Это ещё почему? — Он пощадил тебя, господин Тайче, — пробормотал кентавр. — Это знак… Я прошу прощения за своих… Мы не знали… Мы уйдём, отныне мы больше не приблизимся к твоему пути, Тайче Кири. Только скажи, что между нами нет взаимных счетов, долгов и претензий… — И вы продолжите бесчинствовать на караванных тропах? — светски поинтересовался я. — Нет! Нет! — возопил кентавр. — Мы вернёмся к своим и думать забудем о бесчинствах! Клянусь! Мы все поклянёмся! Ого! Что же за силу я по неведению разбудил, если безбашенные кентавры боятся её до усрачки? Майтели… Мне нужен Майтели, пусть объяснит, что к чему и во что я снова вляпался! *Мельница. «Невеста полоза»