Лилия долин

Кое-как выпроводив принцессу, я вздохнул с облегчением. Наконец-то мне удастся поспать хотя бы пару часов. И нет, в дискуссии с Майтели я вступать не буду. Этот хитро*опый засранец всё равно толком ничего не объяснит, будет только эротично губки надувать и ресницами хлопать… Угу, я такой дурак, что не понимаю, к чему он клонит, и получаю от лицезрения красивого личика Майтели чисто эстетическое удовольствие, а от того, как он злится, что его авансы пролетают мимо моей наивности — моральное. Ибо есть за что. Зараза… Нет, я монашеских обетов не давал, и будь всё в реальном мире, давно бы уже согласился на секс без обязательств. Тем более что секса хочется. Может, я потому и влипаю в каждое приключение с завидной регулярностью так часто, что это можно уже обозвать красивым словом «сублимация». Э, нет, что-то меня понесло… Так вот, секса хочется, благо моя порушенная девственность мне беременностью не грозит, но заниматься этим, так сказать, виртуально и в собственном внутреннем мире — это, согласитесь, уже извращение почище хоккея на траве. Самое интересное, что моя великая любовь к Арсину… не знаю, но чем дальше, тем меньше вспоминалась, что наводило на очень нехорошие мысли. Неужели госпожа Галия каким-то образом воздействовала на меня, чтобы я исцелил её сына? Чем-то вроде приворота? И тут возникает следующий вопрос — нет, не как она смогла это сделать, будучи ни разу не магом. Здешние маги такие затейники, с принципами и моралью, если судить по Йожину, у них очень простые взаимоотношения, чисто по автору «Капитала», в том смысле, что утром деньги — вечером стулья. Хотя, может, я и ошибаюсь, может, Йожин — редкое и очень нехорошее исключение. Но… Есть конкретный Тайче, который исцелил Гудала Джмелина. Есть те, кто об этом догадывается и сливает инфу, — а как иначе Ракамерати об этом узнала? И есть богатая госпожа, готовая заплатить любые деньги, лишь бы спасти сына. Почему бы этим трём факторам не встретиться в одной точке? А насчёт приворотного зелья… или что там Галия применила — так ведь она не первый год торгует, связи наверняка везде имеются, в том числе и с магами. Возможно такое? Возможно. Хотя, это может мне всё от недосыпу приглючилось, и вся история с исцелением Арсина — цепь случайных совпадений… Ладно… кровать моя… подушечка… Наконец-то мы вместе.

***

Пробуждение было ужасным. Во-первых, проснулся я от холода. Во-вторых, обнаружил, что комната, в которой я засыпал, куда-то делась, а интерьер, окружавший меня, более всего подходил под определение «мрачный каземат». В-третьих, я не лежал, а висел на цепях, словно Кощей в каком-то старом детском фильме. Больно, между прочим, запястья так просто выкручивало… И, в-четвёртых, что меня более всего напрягло, на мне не было ни нитки. Очень некомфортно. Я встал на ноги, отчего давление на запястья прекратилось, и стал осматриваться, попутно пытаясь сообразить, что со мной приключилось и куда меня завёл на сей раз нелёгкий путь Тайче… Осмотр не привел ни к чему хорошему, я лишний раз убедился, что нахожусь то ли в пыточной, то ли в комнате матёрого маньяка-садиста с уклоном в расчленёнку. Попытка вспомнить, что произошло, тоже ни к чему не привела. Я помнил только то, что отрубился, едва коснувшись головой подушки, и ничего больше. Не помнил я и того, общался ли во сне с Майтели… а вот это напрягло меня ещё больше. Неужели до меня добрались те самые таинственные враги, которые умудрились прервать здешнее существование самого Майтели. И, что ещё хуже, пока я тут валялся в отключке, они просто сумели забрать из тела «лишнюю» душу. Если это так, тогда мне точно капец… «Тихо, фиалка ненаглядная… тихо, не паникуй…» — прорвался в голову знакомый голос. «Май?» — удивился я и облегчённо выдохнул. Всё-таки я к нему привязался, и мысль о том, что душу Майтели уничтожили окончательно, чуть было не заставила меня сложить лапки и покориться судьбе. «Я… Кири, ты только не волнуйся, тебя тут похитили немножко…» Ну да, и по ходу, собираются с душой и по-доброму попытать. «Кто? Эти две придурочные? — мигом озверел я. — Освобожусь — покажу обеим, где раки зимуют и почём нынче клизма на полведра скипидара с патефонными иголками!» «Вот такой настрой мне нравится… — одобрительно протянул Майтели. — Но нет, принцессы тут ни при чём. Это дядюшка Исанто активизировался…» «Чё? — некультурно удивился я. — А этот-то как обо мне узнал?» «Так же, как принцесса Ракамерати, — проворчал Майтели. — Разведка рулит. Неужели ты думаешь, что любое более или менее уважающее себя государственное образование удержится от соблазна послать шпионов в соседние?» «Да нет, не думаю, — ответил я. — Только как дядюшка-то об этом узнал? Он вроде сейчас не при делах, нет?» «Это он старательно делает вид, что не при делах, — отозвался Майтели. — А на самом деле умудряется держать руку на пульсе. Изрядно людишек прикормил… в разных местах. Так что горячие новости получает исправно. Денег-то у него достаточно». «И голубиной кротостью, судя по здешнему антуражу, он не страдает…» — задумчиво произнёс я. «Ни в малейшей степени, — заверил меня Майтели. — А вот злобы в нём накопилось немало. Да и способность к интригам развилась неплохая». «Значит, исцелившись, он будет мстить Гайнерту…» — протянул я. «Будет. И не только Гайнерту. И не только мстить. Пока ты был в отключке, я слышал разговор похитителей. ТАКОЕ до власти допускать нельзя. Ни в коем случае». «А если я откажусь его исцелить… или не смогу, мало ли… То он прикажет меня попросту запытать…» — меланхолично предположил я. «Не без этого, — согласился Майтели. — Ты, главное, не переживай…» «И в самом деле — с чего бы?» — отозвался я. «Просто вспомни, чему я тебя учил… — вздохнул Майтели. — В крайнем случае — пожелай передать мне контроль над телом». «И что?» — спросил я, ожидая продолжения. «И всё», — спокойно ответил Майтели. Я ненадолго замолчал, полученную информацию следовало переварить. И попытаться освободиться, а то находиться голым посреди холодного каземата — это не то, о чём я мечтал. Так, можно попробовать сделать металл хрупким, это заклятье мне Майтели показывал… Как же там… Ага, сейчас… От плеч к ладоням пробежалась упругая горячая волна и впиталась в железные кольца наручников. Металл на мгновение мигнул желтоватым просверком, но когда я попробовал освободить руки — ничего не вышло. «Подожди немного, — прошептал Майтели. — Это зачарованное железо. Заклятью требуется время, не волнуйся, у тебя всё получилось». «У меня нет времени», — огрызнулся я. «С этим не поспоришь, — отозвался Майтели. — Кири, если всё будет плохо — просто отстранись, прошу тебя… Я попытаюсь вытащить нас обоих». «Ладно, — ответил я, услышав, как в замке поворачивается ключ. — Но я надеюсь справиться сам». «Не геройствуй понапрасну, — отозвался Майтели. — Я не могу тебя потерять. К тому же… без тебя я не удержусь в твоём теле. Это всё равно что смерть. Мне придётся начинать всё сначала. И неизвестно, получится ли всё на этот раз… С тобой мне просто несказанно повезло». «А я думал, ты обо мне беспокоишься…» — подколол его я. «А о ком же!» — огрызнулся Майтели, но тут дверь отворилась, и вошёл довольно неприятного вида здоровенный мужик. Почему неприятного? Так вряд ли человек, облачённый в кожаные штаны, кожаный же фартук, испещрённый подозрительно вида буроватыми пятнами, с клещами размером с локоть в руках и самым зверским выражением лица хоть кому-то покажется приятным. Вот и мне не показался. Мужик, не обращая на меня никакого внимания, словно я был не живым человеком, а насквозь привычным предметом здешней обстановки, обошёл камеру, вздул с помощью маленьких мехов угли в стоявшей в углу жаровне, подтащил поближе ко мне стол из другого угла, накрыл его неожиданно чистым полотном и принялся снимать со стен то одну, то другую пакостную вещицу, старательно полируя их бархатной тряпочкой и раскладывая на столе в одному ему ведомом порядке. Причём, художественно так раскладывал — положит какую-нибудь пакостную фигню на ткань, отойдёт, полюбуется, головой покачает, на пару сантиметров передвинет и удовлетворённо вздохнёт. Психолог, блин… Нет, будь я, конечно из этого мира родом, я бы мог умом от страха тронуться, но я понаблюдал некоторое время за этим марлезонским балетом, а потом громко и со вкусом зевнул. Мужик на меня покосился с недоумением — кажется, парочка шаблонов у него треснула, но выдержка у него была неубиваемая (понимаю, при такой-то работе никаких нервов не хватит), поэтому он так ни слова и не произнёс, лишь пакостно ухмыльнулся. Я в ответ невинно похлопал глазами и тоже улыбнулся улыбкой Маши из мультика, узревшей после долгой разлуки своего дорогого Медведя. У мужика треснул очередной шаблон, он быстренько разложил оставшиеся инструменты, обиженно плюнул мне под ноги и удалился. Правда, ненадолго. Через минуту дверь распахнулась в очередной раз, и в неё сначала въехало шикарное такое кресло на колёсиках. С обитыми пунцовым бархатом спинкой и подлокотниками и позолоченными спицами. В кресле восседал разодетый в шёлк и кружева худощавый тип, чьё довольно симпатичное лицо имело некое сходство с лицами Ракамераны и Ракамерати. Ага, значит, чуйка у Майтели сработала правильно и появился третий претендент на мою бренную тушку. В смысле — на исцеление. Так что у нас пока по очкам 2:1. В смысле, Ракамерати и сам Исанто — за исцеление, а Ракамерана — против. Теперь только папы Гайнерта не хватает с мамой Альзе, чтобы они на этот счёт высказались. Ой, а с чего это я вдруг раззубоскалился? Бессмертным себя посчитал? Так если использовать на мне поочерёдно все железяки со столика — мне уже никакая реанимация не поможет. Или я настолько поймал дзен, что мне и пытки пофиг? «Спокойно, Кири, спокойно, — раздался в голове шёпот Майтели. — Это я убираю твой страх. Кстати, ещё чуть-чуть и эти железки треснут. И тогда… просто отойди в сторону. А до тех пор — просто заговаривай ему зубы. Не дай палачу приблизиться к тебе. Понял?» «Понял», — коротко отозвался я и вопросительно взглянул на Исанто со словами: — Доброе утро, принц. Ваши родственники тоже приглашали меня в гости… весьма навязчивыми способами. Это у вас семейное? Исанто вопросительно взглянул на палача, а тот только плечами пожал да руками развёл — типа, сам в шоке. Тогда Исанто величественно произнёс: — Прощаю тебе твою невежливость, Тайче, ведь у тебя неоткуда было взяться хорошему воспитанию. — Что да, то да, — сокрушённо покачал головой я. — Людей не похищал, последнюю одежду с них не снимал, в пыточной не запирал, гадостью всякой не запугивал. Откуда ж ему взяться? Такие высоты доступны только членам королевской семьи. — Зубы мне не заговаривай, — хладнокровно произнёс этот тип. — Все знают, как подвешен язык у Тайче. — Не боишься, потому что знаешь, что нужен мне? Что ж, в отличие от воспитания, с головой у тебя полный порядок. Я только плечами пожал и приготовился слушать дальше. То есть я уже знал, что мне скажет принц, так что просто приготовился выслушать его версию событий. Но Исанто меня в этом плане обломал - в отличие от многих киношных злодеев моего мира, он не стал прибегать к долгим пафосным речам, а предпочёл сразу взять быка за рога. — Я знаю, что у тебя получилось приручить тракку. И знаю, что с помощью неё ты сумел исцелить князя Джмелина. Так что моё предложение будет простым и коротким — исцели меня — и будешь отпущен. И продолжишь шататься по дорогам в своё удовольствие… пока не сдохнешь. Даже золота отсыплю, не сомневайся. Ага, так я и поверил. Вариант номер один: убьют после того, как я верну здоровье этому уроду. Просто для того, чтобы никто другой не смог провернуть подобный финт. Вариант номер два: посадят в клетку и заставят исцелять всех, на кого душенька укажет, пока реально не сдохну. И тот и другой варианты для меня были абсолютно неприемлемы. — А если я откажусь? — спросил я. — Что тогда? — Не хочешь сделать доброе дело? — ехидно спросил Исанто. — Вроде бы раньше ты от этого не отказывался. — Уж извини, твое высочество, я с тобой знаком пять минут, и уже нахожусь в больших сомнениях насчёт того, что твоё исцеление будет добрым делом, — ответил я. — Ты ведь интриговать начнёшь, законного правителя свергнешь… И тут выдержка Исанто дала трещину: — Законного? — зашипел он почище змеи. — Законный правитель Грамина — это я! А мой братец просто воспользовался ситуацией и пролез на трон! Подумаешь, я высмеял его чувства к этой дуре Альзе! Да она мне и не особо нужна была, это её папаша надеялся, что его доченька станет женой наследника! Согласен, Альзе — красавица, да только в качестве королевы она мне и даром была не нужна! Я просто давал её папаше надежду для того, чтобы он приказал своей доченьке переспать со мной, чтобы привязать покрепче! А после этого я бы с ней расстался, и если Гайнерту так уж были нужны чужие объедки — так пусть бы забирал! Я потряс головой, стараясь адекватно воспринять эти откровения. Честно говоря, мне уже даже и Гайнерта винить не хотелось за то, что он прибег к столь радикальным мерам, пытаясь защитить любимую девушку. Как выяснилось, этот несчастный инвалид — редкостная мразь, и что он бы натворил, оказавшись на престоле Грамина, мне даже и предположить страшно. Ну да, местная знать в конце концов обошлась бы с ним, как римляне с Калигулой, да только до этого он бы не одну судьбу успел искалечить… Но принц, явно начавший съезжать с нарезки, не замечал моего потрясения. — Ты, тварь безродная, — продолжил он свой страстный монолог, — не понимаешь, каково это — быть сильным, богатым, красивым… законным наследником престола… и в одночасье всё это потерять! Я сделал вид, что смирился, но не было в моей жизни ни дня, чтобы я не думал о мести, и теперь, когда цель так близка, ты смеешь мне отказывать? — Да, — коротко ответил я и подумал, что бодливой корове Бог рогов не даёт. — Тогда, — внезапно успокоившись до почти ледяного состояния, спокойно сказал Исанто, — я прикажу тебя пытать. Поверь мне, этот милый человек — тут последовал кивок в сторону неподвижно стоящего палача, — лучший палач в Грамине… а может, и вообще в этом мире. Он заставит тебя согласиться на всё что угодно. Хочешь попробовать? — Не хочу, — спокойно ответил я, сам поражаясь тому, что ещё не бьюсь в истерике. Умом я понимал, что никто не помешает этому психопату сделать со мной всё, что угодно… но понимал это как-то отстранённо, уж не знаю, что там Майтели нахимичил. — Не хочу, — повторил я. — Но ты забыл одно очень важное условие, принц. Твой палач, разумеется, сможет вырвать у меня согласие на всё, что угодно. Но будет ли это согласие добровольным? А всё получится только тогда, когда я буду действовать по доброй воле. Так что валяй, пытай… Исанто слегка нахмурился, но потом улыбнулся совершенно безумной улыбкой: — Я умный. Я предвидел, что тебя сложно запугать пытками и угрозами. Но есть одна вещь… Ты всё-таки меня исцелишь, Тайче. Исцелишь, иначе сам будешь проклят. «Ещё немного, — информировал меня Майтели. — Терпи пока». «Терплю, — огрызнулся я. — Альтернативы-то нету». Майтели замолк, а я молча смотрел на Исанто, предполагая грандиозную пакость. И этот мерзавец меня не обманул. Он сказал продолжавшему неподвижно стоять палачу: — Прими подарочек. Палач вышел за дверь и вернулся с холщовым мешком, в котором что-то шевелилось. — Покажи Тайче, что там, — продолжил Исанто. Палач так же молча склонил голову, развязал горловину мешка и вытащил оттуда… дитё лет шести — светловолосое, голубоглазое, замурзанное до невозможности и в грязной холщовой рубашке. Рубашка была длиной до пят, так что определить пол ребёнка не представлялось возможным, но это были уже мелочи. Дитё то ли было в шоке, то ли его чем-то накачали, только этим объяснялось то, что ребёнок не поднял рёв сразу, а просто начал тихонько всхлипывать, испуганно блестя голубыми глазёнками. Нет, неужели Исанто прикажет пытать ребёнка на моих глазах? Он гад, мерзавец, но не до такой же степени монстр… Как выяснилось — до такой. — Видишь ли, Тайче, — заявил принц, — ты меня уже немного утомил своим тупым упрямством, а у меня, знаешь ли, режим… процедуры… Так что смотри — либо ты добровольно меня исцеляешь, либо мой верный палач покажет всё-таки тебе своё искусство… Только не на тебе, а вот на этом мелком оборванце. Что ты предпочитаешь для начала — вырвать ногти или прижечь калёным железом? По-моему, от такого предложения начал терять свою невозмутимость даже палач, но поганцу Исанто всё это было как с гуся вода. — Не слышу ответа… — скучающе заметил Исанто. — Поверь — моё терпение не безгранично. — Ну, ты и тварь… — выдавил я. — Просто невозможная тварь. — Вижу, ты не понял, — тем же скучающим тоном сказал Исанто и кивнул палачу: — Приступай. Тот замешкался, я изо всех сил дёрнул цепи, и тут наконец-то сработало. Железные кольца, сковывавшие мои руки, со звоном разлетелись на осколки. «Майтели, давай!» — мысленно выкрикнул я, пытаясь, как говорил мне помянутый Майтели, «отстраниться», чтобы дать ему контроль над телом. Но тут меня ждал грандиозный облом. «Не могу… У него какой-то артефакт, он блокирует мои способности… ох…» — прохрипел Майтели и, такое чувство, что отключился. Вот же гадство! Но тело моё действовало куда быстрее рассудка. Первым делом я сгрёб в охапку дитё, вторым отпихнул ногой коляску с Исанто, третьим — врезал палачу пяткой по яйцам (мне показалось, или он взглянул на меня с облегчением?) и рванул на выход. Вот только за дверью меня ожидал облом номер два — в лице двух суровых мужчин комплекции шкаф трёхстворчатый с антресолью, одетых в одинаковые чёрные, шитые серебром камзолы. Ну да, охрана… Глупо думать, что Исанто будет шляться по подземельям в одиночку. Здравствуй, белый полярный лис, так вот ты какой… Жаль, что дитё не спас. Да и с Майтели как-то нехорошо получилось… Но тут два молодца, одинаковых с лица, повели себя очень по-разному. Один бросился на меня, размахивая холодным оружием и явно намереваясь окоротить на голову, а вот второй преспокойно тюкнул коллегу по макушке чем-то вроде короткой дубинки, так что тот прилёг отдыхать, достал из-под рубашки здоровенный, размером с голубиное яйцо, ярко-зелёный камень, поднёс его ко рту, что-то пробормотал, убрал камень назад и вполне себе дружелюбно сказал: — А ты молодец. Не бойся, парень, никто вас теперь не обидит. Ни тебя, ни ребёнка. На вон, одевайся. Твоё? И бросил мне мою одежду, а следом за ней пододвинул сапоги и жалобно звякнувшую тракку. И что здесь вообще сейчас происходит?!