Лилия долин

Я допел песню и, честное слово, некоторое время наивно надеялся, что сейчас из-за поворота вырулит этот самый дилижанс, гостеприимно распахнёт дверцу и заберёт Никийю и Кера туда, где им будет хорошо. Увы, надеялся я зря. Магия — штука могущественная, но, видимо, не до такой степени. Правда, Никийя после моей песни как-то прибодрилась, из глаз её исчезла тоскливая безнадёжность, напротив, в них появилось желание выжить и быть счастливой. — Ты прав, Тайче, — сказала девушка. — Я не должна умирать и тащить за собой сына. Я сделаю всё, чтобы он выжил и был счастлив. И даже не вспоминал о том, какой подонок его отец. Думаю, что добравшись до Ассилии, я смогу найти место… ну, хотя бы служанки. Или работницы в белошвейной мастерской — я умею и шить, и вышивать. Я слышала, что в Ассилии женщины могут работать и это не считается чем-то дурным. И я не собираюсь искать себе мужчину — только не это. Надеюсь, что смогу заработать достаточно, чтобы мой мальчик ни в чём не нуждался. — Ну вот, — улыбнулся я. — Совсем другое дело. Знаешь, я направляюсь в портовый город Тиш-Апран, чтобы отплыть на Манолику, куда ведёт меня мой Путь. Не хочешь разделить его со мной до Тиш-Апрана? Один мой хороший знакомый посоветовал мне остановиться там на постоялом дворе «Слеза жемчужницы», которым владеет некая Маргелита. Мой знакомый отзывался о ней, как о достойной женщине, так может, у неё найдётся работа и для тебя? Или, на крайний случай, она сможет дать тебе подходящий совет… На глазах Никийи показались слёзы: — Ты такой добрый, Тайче… ты совсем не знаешь меня, но сделал для меня больше, чем те, кто считаются родными по крови. Отчего так? Я пожал плечами: — В жизни всякое случается, Никийя. А мой Путь велит мне не умножать зла в этом мире. Так что давай, забирайся в седло. И Кера возьми. А я пойду пешком. Юлий сердито фыркнул и, когда Никийя отвернулась к Керу, покрутил копытом у левого уха. Я только грозно посмотрел на него, хотя очень хотелось расхохотаться. Уж больно забавный у Юлия на тот момент был вид. Интересно, а как Майтели отнесётся к моим нежданным попутчикам? «Как я отнесусь? — проворчал Майтели. — Если скажу, что отрицательно, ты оставишь их и ускачешь?» «Даже не надейся», — отозвался я. «Ну вот, — буркнул Майтели. — Впрочем, девчонку действительно жалко. Поимела её родня по полной программе. Только вот двигаться вам желательно побыстрее». «Если мы втроём на Юлия взгромоздимся — я его попросту загоню», — проворчал я. «А о том, что можно его в возок запрячь — ты не подумал?» — съехидничал Майтели. «И где я тебе возок возьму… посреди леса?» — не менее ехидно ответил я. «Бывал я когда-то в этих местах… — протянул Майтели. — Давненько это было, но, надеюсь, что он всё ещё здесь живёт». «Кто?» — удивился я. «Один здешний отшельник, — пояснил Майтели. — Маг, лекарь и пьяница. Он ещё и кузнечным ремеслом балуется, так что, думаю, помочь сможет. А этот Данунах… Не зови его больше, Кири, честью прошу… Зачем тебе лишние проблемы? А он их тебе может подкинуть, не сомневайся… Вон, девицу с ребёнком уже подкинул… Данунах, он тот ещё мастак за чужой счёт проблемы решать». «Будто ты — нет», — съехидничал я. «И я — тоже, — вздохнул Майтели. — Но я…» «Что?» — быстро спросил я. «Так, ничего… Ты тут до темноты планируешь остаться? Девчонка уже собралась», — быстренько перевёл стрелки Майтели. «Ладно, показывай дорогу, темнила», — отозвался я. Майтели сердито фыркнул, но куда идти — объяснил. Я подсадил Никийю в седло, передал ей хихикнувшего Кера и, взяв Юлия под уздцы, пошёл по дороге, высматривая примету, названную мне Майтели. Идти пришлось недолго — спустя минут пятнадцать неспешной ходьбы я увидел и старое дерево с двумя вершинами, когда-то расколотое грозой, и находящийся метрах в двадцати от него валун, похожий на свернувшегося в клубок спящего зверя. «Тропа должна быть примерно посередине», — прошептал Майтели. Я в упор никакой тропы не видел, но начал приглядываться. Минут через пять мне показалось, что я вижу совсем небольшой просвет между густо растущими деревьями, и я повёл Юлия туда, очень надеясь, что сведения Майтели не устарели и мне не почудилось. Не почудилось. Просвет оказался тропинкой между деревьями — узенькой, еле заметной и очень извилистой. После примерно часа блужданий тропинка вывела нас к озеру, в которое впадала река, низвергавшаяся с высокой скалы. Река образовывала довольно большой водопад удивительной красоты, но никаких признаков человеческого жилья я не заметил. «Ну, и где?» — мрачно поинтересовался я. «Тебя ничего не смущает?» — поинтересовался в ответ Майтели. «Меня смущает ВСЁ! — отрезал я. — Май, кончай загадками говорить, где твой отшельник?» «Нет, ты послушай, послушай…» — предложил Майтели. «А что тут слушать? — возмутился я. — Птички поют, деревья шелестят, а так — тиши…» Тут я прервался. Тишина. А ведь вода, падая с такой высоты, просто не может делать это бесшумно. Этот водопад — не Ниагара, конечно, но всё-таки… «Водопад — иллюзия?» — спросил я. «Догадался, — усмехнулся Майтели. — Конечно. Озеро-то небольшое, куда бы девалась вся эта прорва воды? Иди к водопаду, не бойся». «Там же наверняка… заклятья, — предположил я. — Вот я туда сунусь, а меня чем-нибудь по башке шарахнет». «Верно мыслишь, — согласился Майтели. — Есть заклятья. Но ты не бойся, я же с тобой. Не шарахнет». Я пожал плечами — причинять вред мне у Майтели нет никакого резона — и двинулся к водопаду, продолжая вести Юлия в поводу. Никийя съёжилась, явно ожидая колючих водяных брызг, прикрыла Кера полой плаща, но протестовать не осмелилась, решив, что странный Тайче знает лучше. Я же подошёл к водопаду и убедился, что это действительно весьма качественная иллюзия — объёмная и движущаяся. Что ж так со звуком-то промахнулся этот неизвестный мне отшельник? Или сил не хватило? Но раздумывать долго над этим я не стал — если человек так сделал, значит, ему так удобно, моё-то какое дело? Так что я спокойно прошёл по воде, которая тоже оказалась иллюзией, настоящее озеро начиналось чуть дальше, прямо под водопад. Никийя всё-таки вскрикнула, но на нас не упала ни одна капля. И стоило нам вступить под водопад, как под ногами оказалась удобная утоптанная дорожка, по которой я и пошёл вперёд. Идти пришлось недолго, минут пять, и все эти пять минут вокруг нас струилась иллюзорная «вода». Красиво смотрелось, кстати. А потом я сделал шаг и резко оказался на уютной большой поляне, окружённой огромными вековыми деревьями. Посреди поляны стоял крепкий бревенчатый дом, который лично у меня язык бы не повернулся назвать хижиной. Грамотно так построенный дом — высокий фундамент из валунов, небольшие окна, расположенные высоко — просто так не заглянешь, покрытая черепицей крыша… Ага, а окна так высоко потому что домик-то фактически двухэтажный — внизу хозяйственные помещения, наверху — жилые. Грамотно. И вообще — что-то непохоже, что этот отшельник живёт таким уж… отшельником. Поодаль от дома было что-то вроде коновязи и большое корыто — явно, чтобы гмыхов привязывать и поить. А ещё рядом с домом находилась небольшая избушка — судя по закопченным стенам и стоящей под навесом наковальне — кузница. Ну, и огородик, конечно, куда же без него, причём содержались все посадки в образцовом порядке. Ага, а вот и колодец. Нет, тут явно хозяйственный отшельник устроился. Но где же сам хозяин? А хозяин появился перед нами неожиданно — будто из-под земли. Никийя даже вскрикнула, Кер испуганно всхлипнул, а Юлий весьма отчётливо выругался. Хорошо, что Никийя была на взводе, и не обратила внимания на чересчур разговорчивого гмыха. Хозяином оказался высокий крепкий мужчина ростом метра два, не меньше, и косая сажень в плечах. Длинные седые волосы, заплетённые в две косы, загорелое лицо с характерными морщинами, цепкие серо-голубые глаза. Мужик был на удивление похож на какого-нибудь скандинавского ярла, который когда-то самолично водил в набеги на перепуганных европейцев десятки драккаров и всякий раз возвращался с богатой добычей, рабами и славой. А сейчас, когда возраст и старые раны уже не позволяют разбойничать по-прежнему, он доверил семейное дело сыновьям и сейчас пребывает на покое, складывая висы* и саги** о прежних походах. Но если что — с таким пенсионером лучше не связываться никому. Кстати, на поясе доброго дедушки висел ножичек в ножнах, где-то с половину моей руки длиной. — И каким ветром вас сюда занесло, гости нежданные? — холодно поинтересовался «ярл». — Прошу прощения, почтенный, — вежливо сказал я. — Дела обстоят так, что мы вынуждены просить вас о помощи. — Хм… и какая же помощь нужна Тайче от старого отшельника, далёкого от мирских дел? — проворчал мой собеседник уже более добрым голосом. — Меня зовут Кири, почтенный, — ответил я. — А это Никийя и её сын Кер. Случилось так, что все мы вынуждены путешествовать в Ассилию. Нам нужно добраться до ближайшего портового города. — И? — поинтересовался мужчина. — Так сложилось, что нам нужно двигаться как можно быстрее, а гмых у нас только один. Нет ли у тебя в хозяйстве лишней повозки? Я бы купил, — невозмутимо продолжил я, решив, что если наглеть — так по полной. В ответ мужчина неожиданно расхохотался: — Ну и наглый ты, Тайче! Я что, похож на торговца повозками? — Извини, что побеспокоили, — ответил я и стал разворачиваться, готовясь уйти. — Нет уж, Тайче, погоди, — отсмеявшись, заявил мужчина. — Твой ребёночек-то? — Не мой, — ответил я. — Но это неважно. Мы как-нибудь справимся. Ещё раз прости, что побеспокоили. Честно говоря, мне было обидно. Причём злился я не столько на мужика, сколько на Майтели. С чего он взял, что отшельник будет помогать всяким-разным залётным визитёрам? Майтели же, зараза, признаков жизни не подавал. Ну и ладно. Доберёмся как-нибудь. — Меня зовут Эшра, — неожиданно сказал отшельник, взглянув на меня остро и внимательно. Словно рентгеном просветил. — Будь моим гостем, Тайче. И ты, и твои спутники. Думаю, что смогу тебе помочь. — Почему? — спросил я. — Что — почему? — вернул пас отшельник. — Почему вы передумали? — поинтересовался я. — Занятный ты парень, Тайче… И гмых у тебя непростой… А я так сразу и не разглядел — старею, видать, — ответил Эшра, так ничего толком и не объяснив. Да… вот теперь верю, что он знаком с Майтели. — Да ты проходи, проходи… А животинку свою можешь расседлать — он у тебя умный, огород топтать не будет, правда? — Не будет, — подтвердил я, помог Никийе с Кером слезть с гмыха и отправился рассёдлывать и поить Юлия, попутно выслушав от него накопившиеся претензии. — Меня! В телегу! — возмутился Юлий, правда тихо, чтобы не привлекать внимания. — Словно какое-то ездовое животное! — Не хочу тебя расстраивать, — вздохнул я, — но на данный момент… Или ты можешь предложить другой выход? А бросить Никийю на произвол судьбы я уже не могу — сам же заставил её поверить в другой шанс и другую жизнь. — Добрый ты слишком… — проворчал Юлий. — А ты бы бросил? — спросил я, чтобы положить конец этой дискуссии. Я не добрый. Просто правильно когда-то сказал безвестно сгинувший французский лётчик: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Юлий зафыркал сердито, но потом честно ответил: — Прежний я… Не знаю. Может и бросил бы. А сейчас… Сейчас я думаю, что ты прав. Просто тяжело это, Кири… Быть в шкуре скотины бессмысленной. Ни помочь толком, ни защитить… Я вздохнул. Да уж. Не спорю, Юлию тяжело. И ещё и ради него я должен поскорее удачно закончить этот квест. Иначе бегать ему в шкуре скотины бессмысленной до скончания века. Я отложил седло в сторону и обнял гмыха за шею: — Я всё понимаю, Юлий… Прости, это из-за меня мы всё время задерживаемся в пути. А ты, наверное, волнуешься за… — Не надо, Кири, — грустно сказал гмых. — Я заслужил. И да, я волнуюсь. Но у тебя всё пока неплохо получается. Честно. Но отшельник этот… Он непростой. — Опять какие-то Высшие силы… — проворчал я. — Не знаю, — ответил Юлий. — Но мне кажется, он понял, кто я. — Ты чувствуешь угрозу? — спросил я. Потому что сам никакой угрозы от отшельника не чувствовал. Не самый приятный тип, но однозначно не враг. Гмых фыркнул и помотал головой, добавив: — Угрозы нет. Но всё-таки не расслабляйся, мало ли что. — И Майтели молчит… — пробормотал я, и ещё раз потрепав Юлия по шее, оправился в дом. Пока я возился с Юлием, отшельник успел накрыть стол, усадить Никийю поближе к огню и даже одарить Кера грубовато сделанными игрушками. Одна из них изображала деревянного гмыха на колёсиках, а вторая — страшноватенькую тряпичную куклу с криво вышитым ртом и пучком цветных ниток на макушке. Кер этим жутковатым подарочкам обрадовался, словно дорогим магазинным игрушкам и, ударно слопав миску каши, тут же устроился на полу, на пёстрых домотканых половичках. Гмыха он катал туда-сюда, а кукле придавал различные позы и вёл тихий диалог за двоих. Кстати, я почти не слышал его голоса, а тут малыш словно оттаял — щебетал и щебетал себе потихоньку. И незнакомое место его совсем не пугало. Хотя и мне самому дом Эшры показался уютным — чистый деревянный стол, мягкие пёстрые половики, деревянные резные стулья, развешанные над очагом начищенные медные кастрюли с деревянными ручками, красиво расписанные глиняные миски, свисающие с потолка пучки ароматных трав, белёные занавески… В общем, вполне себе приятное и уютное жилище, чистое и опрятное. Эшра жестом пригласил меня за стол, наложил в миску каши, настругал копчёного мяса, добавил на большую деревянную тарелку горячих лепёшек и налил в огромную кружку пряно пахнущего напитка. — Ешь, Тайче, — заявил он. — Раз уж ты мой гость, то должен отведать моей еды. А мне что. Я попробовал каши… и тут же в хорошем темпе смолотил всю миску. И мясо. И пару лепёшек. А уж напиток вообще оказался выше всяких похвал — какой-то травяной отвар. — Уфф, — высказался я, допив отвар, — спасибо, почтенный Эшра. Очень вкусно. Эшра кивнул и придвинулся поближе, внимательно глядя на меня. А потом сказал: — Никийя мне кое-что успела рассказать… Да я и сам вижу. Ты молодец, она уже по самому краю ходила… А теперь, стало быть, хочешь её до Тиш-Апрана довезти и помочь работу найти, так? — Так, — ответил я. — А сам дальше по Пути отправишься? — Да, — коротко ответил я. — Задумка хорошая… Но девочка совсем жизни не знает. Нелегко ей будет. Да и сын её… Ты ведь понимаешь, что просто так ей отсидеться не удастся. Её будут искать. И малыша тоже. — Понимаю, — согласился я. — Но ничего лучше пока придумать не могу. Мне и своё будущее неясно, а уж чужое… — Тут ты прав, — кивнул Эшра. — Непростой ты Тайче. Очень непростой. И гмых у тебя непростой. И судьба твоя тоже… — Непростая? — вздохнул я. — Непростая, — согласился Эшра. — Ладно, давай девочку с малышом на отдых устроим, она слишком измучилась, бедняжка. А потом… есть у меня один разговор. И не только к тебе. Я вздрогнул. Неужели этот Эшра просёк Майтели? — Не волнуйся, — спокойно сказал Эшра. — Вреда не будет. Странно, но я всё ещё не ощущал от отшельника угрозы. Поэтому просто пожал плечами и согласился. Возникло у меня стойкое ощущение, что Эшра мне не помешает и не навредит. А может, в чём-то и поможет. Эшра помог Никийе дойти до спальни и устроил обоих на ночлег. А потом вернулся ко мне и сказал: — Я хочу поговорить с тем, кто обитает в твоём теле, Тайче. Позволь мне это. Ты не пострадаешь. — А он? — поинтересовался я. — И он, — спокойно ответил Эшра. — Не буду я его наказывать за ту давнюю проказу. Сам, дурак, виноват. «Майтели?» — мысленно спросил я и тот наконец-то соизволили отозваться. «Вот же… Подловил меня всё-таки… Не бойся, Кири, нам действительно нужно поговорить. А ты спать хочешь…» «Не хочу, — огрызнулся я, решив послушать столь занимательный разговор. Скрытность Майтели меня уже достала. «Хочешь, — вздохнул Майтели. — Очень хочешь… Прости…» И тут я просто вырубился.

***

Когда я открыл глаза, то ощутил себя свежим и отдохнувшим. Я лежал на узкой кровати в крошечной комнате, в которую, собственно, только эта кровать и помещалась. Окно над кроватью было набрано из разноцветных стёклышек, приятно пахло травами, откуда-то снизу доносились голос Никийи, детский смех и густой бас Эшры. Ничего не понимаю… И тут я вспомнил. И разозлился. «Майтели! — мысленно позвал я, а когда не услышал отклика, разозлился ещё больше. — МАЙТЕЛИ!!!» «Я здесь, Кири, — отозвалась моя личная шизофрения. — Прости, но вчера я не мог…» «Не мог? — возмутился я. — Не мог? Значит так, Лилия моя дорогая, хватит с меня! Значит, я достаточно хорош для того, чтобы быть носителем твоей души, достаточно хорош для того, чтобы двигаться через весь материк, попутно решая проблемы… да похоже, что всего местного Божественного Пантеона, которым самим без меня это было сделать ну никак! А вот для твоего высокого доверия я оказался недостаточно хорош, так?» «Кири, но…» — попробовал возразить Майтели, но меня уже несло по кочкам вприпрыжку. «Я не достаточно хорош для того, чтобы объяснить мне всё, а не просто направлять неизвестно куда непонятно зачем! Ты ведь не за повозкой меня к Эшре отправил, тебе встретиться с ним нужно было! А меня и вырубить можно — а вдруг что-то лишнее узнаю! Знаешь, Майтели, хватит этих недомолвок! Либо ты мне доверяешь и перестаёшь скрытничать, либо…» «Что — либо?» — с некоторой опаской в голосе спросил Майтели. «А не пойду я никуда. Буду жить тут, в лесу, травки собирать, местным зверюшкам на тракке играть и песенку про улыбку петь… Достали меня все эти тайны Мадридского двора, сил нет, как достали…» «Ты не сможешь остаться здесь надолго, Кири, — вздохнул Майтели. — Это место не принадлежит одному миру. Это Перекрёсток. А Эшра — его Страж». Что-о-о?!! *Виса — представляет собой обращение скальда к северным богам в стихотворной форме. Это своеобразное заклинание, которое произносят в ритуале при обращении к богам. **Са́га (от др.-сканд. saga — «сказ», «сказание») — понятие, обобщающее повествовательные литературные произведения, записанные в Исландии в XIII–XIV веках на древнескандинавском языке, и повествующие об истории и жизни скандинавских народов в период, в основном, с 930 по 1030 годы.