Лилия долин

Второй подошёл ко мне, взял за подбородок и посмотрел прямо в глаза, улыбаясь победно и насмешливо: — Ох, и пришлось мне за тобой побегать, Кири. Как за капризной девкой, право… ну, ничего, теперь ты мне за всё заплатишь. За всё! — Замучаешься пыль глотать, Йожин, — прошипел в ответ я. Проклятущий маг только улыбнулся победно: — Говорят, что гордость сильнее всего проявляется перед падением. Ты всегда был гордым, Тайче, но ты падёшь… Мне будет принадлежать и твоё тело, и твоя сила. Кем ты будешь без неё? Жалким нищим, который сдохнет в канаве? — Уже боюсь… — насмешливо фыркнул я, хотя всё внутри корчилось от ужаса. То, что Йожин прекрасно может проделать всё, о чём говорил, я понимал. Меня снисходительно потрепали по щеке, словно домашнего питомца: — Правильно, бойся. Потому что я возьму всё, что хочу, и ты не сможешь мне воспрепятствовать. Наконец-то ты будешь принадлежать мне — телом и душой… О, как ты прекрасно злишься, непокорный Тайче… Твои глаза мечут молнии, но это не отсрочит того, что предначертано. — Может, ты и сможешь взять моё тело, но не душу! — огрызнулся я. — И ты слишком рано вообразил себя богом… Не тебе судить о том, что предначертано! — Я знаю, что твой язык подвешен очень хорошо, — усмехнулся Йожин. — Но, поверь, Кири, я научу тебя многому. И когда твоё обучение закончится, то для тебя я буду богом. И это будет подходящей местью… Из-за тебя, Тайче, я потерял прочное устоявшееся положение в Джмелине. Ты лишил меня двух слуг… и, что самое неприятное, я потерял возможность беспрепятственно получать силу. Мне пришлось воспользоваться… Впрочем, неважно. Сейчас ты в моей власти и заплатишь за всё. Ты понял? Так что начинай бояться, ибо я настроен серьёзно. — Ух, какой пафос! — насмешливо фыркнул я, ибо постепенно страх стал заменяться сильнейшим раздражением. Да, Йожин начал бесить, и чем дальше — тем больше. — Ты считаешь себя вправе требовать от меня ответа, — продолжил я. — Хотя это ты — преступник. На твоей совести гибель Тайче и покушение на Астениила. Тебе удалось избежать справедливого возмездия, но это не значит, что так везти тебе будет постоянно. Одумайся, пока не поздно, Йожин, отпусти меня. — Ой, как ты грозен! — расхохотался злокозненный маг. — И это при том, что у тебя нет ни денег, ни защиты. Кому ты нужен, нищий Тайче? Тебя не хватится никто, так участь твоя будет воистину печальной и жалкой. Я пожал плечами, зашипев от боли в притянутых к раме запястьях: — Возможно, в своё время и моя участь покажется тебе райской. — Возможно, — усмехнулся Йожин. — Но сейчас ты — тот, кто пленён и связан, а я тот, кто диктует условия. Подумай об этом, Кири. Снова лёгкое прикосновение к щеке, от которого меня просто передёрнуло от омерзения. — О, как ты нетерпелив, — ещё гнуснее усмехнулся Йожин. — Ничего, милый Кири, скоро я вернусь, вот тогда и начнётся всё веселье. — Может, ты меня развяжешь? — спросил я. — Раз уж ты так силён, что тебе какой-то Тайче? — Вот уж нет, — отозвался Йожин. — Думаю, это поможет тебе стать более почтительным, когда с тобой будет говорить хозяин. — Ты, что ли? — сплюнул я под ноги. — Именно я, — самодовольно усмехнулся Йожин. Если честно, меня чуть не вывернуло. Йожин чем дальше, тем больше вызывал у меня просто физическое отвращение. Но он не обратил внимания на мою исказившуюся от отвращения физиономию, а может — и обратил, но истолковал по-своему. Посему Йожин пафосно развернулся и вышел. Факелы на стенах тут же погасли и наступила полнейшая темнота. «Майтели!» — тут же позвал я. «Я здесь, — откликнулся тот. — Ну и мразь этот Йожин». «Не смею спорить. Что делать будем?» «Как что? Валить надо. И быстро. А то этот (цензура!) маг уже твёрдо вознамерился сотворить с тобой что-нибудь нехорошее…» «Ты откуда слов таких нахватался? Валить… Матом, вон, ругаешься?» «Это не я, это у тебя такой богатый словарный запас», — невинно открестился Майтели. Зараза. «Ладно, об этом позже. Как валить-то будем? Я, если ты успел заметить, связан. Притом весьма крепко и надёжно». «Отдай мне контроль, — отозвался Майтели. — Я сумею немного изменить твоё тело… Попробуем освободиться…» «Хорошо», — согласился я и мысленно отстранился. И тут же почувствовал, что с моей левой рукой что-то происходит. Что-то странное… Но видеть я этого не мог, отчего занервничал. «Кири, спокойно, — сказал Майтели. — Я просто отращиваю когти, чтобы перепилить верёвки. Если ты будешь нервничать, я не удержу контроль и придётся всё начинать сначала». Я глубоко вдохнул и попытался успокоиться, и вдруг почувствовал, как по запястью потекло что-то тёплое. «Извини, не рассчитал, — прошептал Майтели. — Подожди ещё чуть-чуть… вот…» Ко мне вернулась способность шевелить руками, и я тут же понял, что обе они свободны. Проведя пальцем по правому запястью, я почувствовал на нём порез, который уже затягивался. «Я тебя подлечил, — пробормотал Майтели. — Немного промахнулся, когда резал верёвки. Прости, но здесь сложно пользоваться магией». «Ничего, — ответил я. — Зато освободились. Надо отсюда выбираться… Что делать с дверью? Вряд ли Йожин её любезно не запер». «Сейчас попробую, — отозвался Майтели. — Есть у меня одна задумка…» Но какова была задумка Мая, я в тот момент так и не узнал, ибо дверь распахнулась, факелы вспыхнули, и я едва успел отпрянуть в угол. Угу, это было всё равно, что быть застуканным за курением в школьном туалете — сигарету выкинуть можно, а дым никуда не денется. Йожин вернулся, но на сей раз не один, а в сопровождении трёх давешних наёмников, и тут же направил на меня какую-то штуку, больше всего похожую на миниатюрный гранатомёт. Майтели тут же замолк, а я вдруг почувствовал, что ноги меня не держат, и обессиленно опустился на пол. — Вот так-то лучше, — нехорошо улыбнулся Йожин, — а то больно ты шустрый, Тайче. Меня тут же скрутили снова, причём я даже трепыхаться не мог, и повис в могучих руках наёмников вялой тряпочкой. Потом один из троицы вкатил в помещение нечто, сильно напоминающее инвалидное кресло на колёсиках, и мои ноги примотали к подножке, а руки к подлокотникам. После этого мне завязали глаза и рот, и я ослеп и онемел. После этого я почувствовал, что меня куда-то катят, причём Йожин прежде коротким, отрывистым и каким-то испуганным голосом отослал наёмников, настоятельно порекомендовав убираться побыстрее, если они хотят сохранить свои шкуры, и я понял, что случилось что-то непредвиденное. Что-то, чего Йожин не планировал, и это самое «что-то» его до чёртиков напугало. Вот только не предположу, к добру это или к худу… Йожин что-то бормотал себе под нос, я не мог разобрать ни слова, но его тон становился всё более истеричным. Ого, а мужик, кажется, в разнос пошёл… «Май! — позвал я. — Майтели!» Прошла целая вечность, пока я услышал слабый отклик: «Я здесь, Кири… Всё. Кажется, нам хана…» «Ты с дуба рухнул, лилия бешеная? — возмутился я. — С чего бы?» «Я не мог понять, что не так с этим магом, — ответил Май тихо и безнадёжно. — Он изменился. И изменился в худшую сторону… Но теперь я понял. Этот маг воспользовался силой одного из Отступников…» «Твоих врагов?» — уточнил я. «Да, я чувствую в нём эту силу, но она какая-то больная, искажённая… Что-то здесь не так…» «И ты решил, что Отступник тебя просёк? Что тебя вычислили?» — спросил я. "А как иначе? Отступникам ты мог понадобиться только в качестве моего носителя…" «Пусть так, а с чего ты вдруг лапки сложил? Помирать приготовился? — снова возмутился я. — И не из таких переделок выпутывались!» «Поверь мне. — горько отозвался Майтели, — из таких — не выпутывались. Я немногое мог противопоставить Отступнику, находясь в этом теле, но сейчас, поверь, не смогу и этого. Моя магия блокируется. Мне очень трудно поддерживать связь с тобой. Кири, прости, я втянул тебя во всё это…» Ага. Кажется, наша нежная фиалка готова с размахом предаться самобичеванию. Великолепно. Самое время. Нет уж. «Не прощу! — мысленно рявкнул в ответ я. — Знаешь что, ты вырвал меня из привычной жизни, показал другой мир и другие возможности, врал мне, темнил всё время… И теперь подыхать собрался? Гад ты, а не лилия! Свинья неблагодарная! Борись, слюнтяй! Был бы твой отец жив — умер бы второй раз от стыда за то, что выросло из его сыночка!» «Да что ты знаешь!» — вскинулся Майтели. «Вот именно — почти ничего!» — отрезал я. И тут Майтели замолк намертво. «Май… — позвал я. — Май, отзовись…» Ответом мне было только молчание. Между тем Йожин продолжал катить меня вперёд. И если сначала коляска ехала по чему-то относительно ровному, то потом трясти меня стало просто немилосердно. Блин… очень плохая примета ехать в лес ночью… связанным… в багажнике… К тому же Йожин продолжал бормотать что-то неразборчивое, и бормотание становилось всё более безумным. Ну, всё одно к одному. Потом Йожин остановился, и я услышал какой-то непонятный скрип, а потом в нос мне ударил резкий неприятный запах. Какой-то гнилостный, что ли. Запах был настолько отвратительным, что меня чуть не стошнило. «Я был прав… — неожиданно прорезался Майтели. — Это Отступник. Он один… и он умирает…» В этот момент Йожин прокатил коляску ещё немного вперёд и остановился. — Это он? — спросил хриплый булькающий голос, прерываемый одышкой. — Тот самый Тайче? — Д-дааа… — отозвался Йожин неуверенным, спотыкающимся голосом, в котором явно звучал страх. — Тогда дай ему возможности видеть и говорить, — повторил тот же голос. — Но… — попытался возразить Йожин. — Выполняй! — голос зазвучал ещё омерзительнее, гнилостная вонь усилилась, Йожин вскрикнул, словно от сильной боли, и почти сразу же мои глаза и рот оказались свободны. Но получив возможность смотреть, я тут же пожелал развидеть то, что увидел. Мы находились в огромном зале, отделанном гладкой каменной плиткой золотистого цвета. Плитка была покрыта искусной резьбой, вроде бы не так плохо, но содержание резных картин у меня ничего, кроме омерзения, не вызывало. Искусно выполненная резьба изображала разнообразные способы изнасилования, пыток и убийств одних живых существ другими. Четвертование, Колесование, групповое изнасилование кентаврами человеческой девушки, отпиливание (именно отпиливание, а не отрубание) головы, насаживание на кол и прочее в том же духе были самыми невинными сценами в этой своеобразной коллекции. От менее невинных меня замутило и потянуло проблеваться. Но даже не эти высокохудожественные произведения вызвали у меня наибольшее омерзение. Посередине зала находилось… Ну, скажем, что-то наподобие трона. Во всяком случае, высокая спинка и подлокотники в наличии имелись. Однако нижняя половина этого своеобразного сиденья парила в воздухе и напоминала огромное блюдце. И вот почему. На «троне» восседало самое отвратительное существо из всех, когда-либо виденных мною. Верхняя половина существа похожа на человеческую, но неприятного серо-синего цвета. Огромные глаза существа были полностью чёрными — без белков, голова его была почти полностью лысой, только посередине торчал этакий ирокез из длинных поблёскивающих огромных игл. Ушей не было, на местах, где им полагалось быть, зияли треугольные дыры. Не было и носа, и даже намёка на него не было — просто гладкое место. А вот рот имел форму треугольника, направленного вершиной вниз, в нём шевелился узкий раздвоенный язык и торчали длинные желтоватые кривые зубы. Торс и руки существа были закутаны в золотистую ткань немыслимой красоты и самой искусной выделки, что ещё больше подчёркивало его внешнее уродство. К тому же четырёхпалые руки заканчивались длинными неровными кривыми когтями неприятно желтоватого цвета — словно ногти курильщика. Но самым неприятным было то, что у существа не было ног. Точнее, из-под подола его красивого золотистого одеяние торчало то, что показалось мне щупальцами… и этих щупалец было много, так что весь округлый нижний край «трона» покрывала густая шевелящаяся масса. Омерзительное зрелище. Реально омерзительное. И это существо приказало Йожину: — Подведи его поближе. Хочу рассмотреть. Йожин подвёз кресло, к которому был привязан я, к трону, и это чудовище уставилось на меня своими жуткими, налитыми чернотой глазами. Я отводил взгляд — во мне всё ещё жила иррациональная надежда, что Отступник не просёк, что во мне находится душа Майтели. Самого же Майтели было не слышно от слова совсем — похоже, он спрятался в самом дальнем и неприступном уголке моего мозга и калитку за собой заколотил. — В глаза смотри! — прошипело существо. — Ну! Йожин ухватил меня за подбородок, не давая ни двинуть головой, ни отвернуться, и жуткие чёрные глаза вперились в меня, казалось, просверливая мозг. Уж не знаю, каким образом я смог сопротивляться, но вдруг перед моим мысленным взором замелькали кадры из того самого мультика «Ух ты, говорящая рыба!». А кто смотрел, тот помнит, что его рисовка отличалась неповторимым своеобразием… Эти же картинки видело и существо — во всяком случае, на жутковатом лице стало проступать нешуточное удивление. Особенно когда «добрый Ээх» начал перетекать-превращаться во что-то невообразимое. А уж когда дело дошло до разговора с парнем-рыбой… — Какой заяц, какой орёл, какая блоха? — взвыл Отступник в унисон с Ээхом. — Так зачем в голову лезть? — поинтересовался я. — Я и так объяснить могу… Так вот, та самая блоха с того берега лужи… Хлоп! — это Йожин, повинуясь молчаливому приказу, запечатал мне рот, и дальше я просто не успел ничего сказать. Так что мне осталось только искренне сожалеть, что Отступник оказался более устойчивым и не окочурился прямо сейчас, чем лично мне сделал бы огромное одолжение, но сказка — она сказка и есть. Так что я замолчал, буравя Отступника ненавидящим взглядом. — Ты кого приволок? — прошипел Отступник Йожину. — Он же чокнутый! У него в голове такая каша, что даже я не разберусь! Я мысленно перекрестился. Похоже, о нахождении в моей голове Майтели Отступник понятия не имеет, и его интересует исключительно моя персона. — Тайче все такие, — невозмутимо ответил Йожин. — Прикажете найти другого? Ответом ему была тонкая серебристая молния, сорвавшаяся с кончика одного из щупалец и ударившая в живот. Йожин закричал от боли, схватился за живот руками и, корчась, упал на пол. Отступник наблюдал за этим процессом с некоторым интересом, а когда Йожин перестал корчиться, спокойно спросил: — Это тот самый Тайче, что владеет даром убеждения? Тот, что приручил тракку? Тот, что может исцелять? Ответом ему было три кивка, воспроизводить звуки Йожин ещё не мог, а я окончательно убедился, что дело не в Майтели. Но что этой твари от меня нужно? — И ты готов поручиться за то, что всё это правда? — спросил Отступник. — Да, — прохрипел Йожин. — Сведения самые точные… — Тогда помолчи, — проворчал Отступник и обратился ко мне: — А ты — слушай. Скажи, Тайче, ты ведь можешь исцелить любого? Князя Джмелина ты отвёл от порога смерти. Я выразительно взглянул на него, Отступник кивнул… и я тут же снова обрёл возможность говорить. — Я не знаю, как это работает, — честно ответил я. — Я просто пою. — Не врёшь, — заметил Отступник. — Так вот, Тайче… Тебе ведь нужны слава и богатство? Я покачал головой: — Мне достаточно того, что у меня есть. — Опять не врёшь… — вздохнул Отступник как-то тоскливо. — Задолбали уже эти идеалисты… Хотя… Отступник взмахнул рукой, и прямо передо мной встал… Арсин. Моя странная несостоявшаяся любовь. Хорошо хоть, что я сразу сообразил, что Арсин — ненастоящий, а то так можно и сердечный приступ схлопотать… А Отступник понял, что я сообразил, что Арсин — ненастоящий, и нахмурился: — Да, это морок. Но ведь тебе нужен этот человек и ты страдаешь от разлуки с ним, не так ли? — Не так, — отрезал я. Но, естественно, в этот момент я волновался, так как слишком хорошо понимал, чем может закончиться для парня подобный интерес. И Отступник усмехнулся: — А вот теперь — врёшь. Ну, хорошо, ты получишь этого щенка. Целиком и полностью. — Я стесняюсь спросить, за что такие дивиденды? — поинтересовался я. — Ты должен меня исцелить, — невозмутимо ответил Отступник. — Не могу сказать, что ты выглядишь больным, — парировал я. — Я же говорил, этот Тайче нормального обращения не понимает! — активизировался Йожин, за что получил ещё одну молнию… правда, на этот раз не в живот, а пониже, так что вопль у него на сей раз вышел более высоким. — Заткнись и не мешай, — сказал Отступник и снова обратился ко мне: — Это не болезнь. Это проклятие. А проклятие ты сможешь снять. — Я — простой человек, а ты — могущественный маг, — попытался откреститься от этой чести я. — Мне такое не по силам. — Тебе — по силам, — возразил Отступник. — Ты — Тайче, а их души могут пребывать в разных мирах. Слабые, как дети, вы можете быть могущественнее богов и творцов. Ты из таких, Тайче. Ты — сможешь. А если ты не сделаешь этого… Смотри, каким мучениям я могу подвергнуть и тебя, и того, кто тебе дорог… И тут рядом с Арсином появилась ещё одна фигура. Я. А потом нас окружили безликие палачи в масках… и пошёл повтор того, что я уже успел разглядеть на барельефах, только с нашим участием. Это было настолько отвратительное зрелище, что я закрыл глаза. Сил никаких не было смотреть на такое. — Так что, Тайче, — скривился в усмешке треугольный рот Отступника. — Договоримся?