Лилия долин

Йем-Тию как то неловко поднялся, шатаясь, сделал несколько шагов и растворился во внезапно возникшем тёмном вихре. Жанана же гордо выпрямилась и громко произнесла: — Свободна! Наконец-то! Внешний вид Богини тут же изменился. Исчезла серебристая кольчуга, пропали копьё и шлем, теперь одеяние богини струилось бирюзово-голубыми складками и сверкало золотой вышивкой. На рыжих кудрях Жананы появился золотой венец, украшенный изумрудами, сапфирами и аквамаринами. — Прекрасна Жанана во славе её… — прошептал Энгус Кимби и попробовал опуститься на колени, но Богиня жестом остановила его. — Это мне впору вставать на колени перед теми, кто остался верен и не отрёкся, — звучно произнесла она. — Йем-Тию больше нет здесь, он слаб и бессилен, его съедает проклятие, но последствия его действий придётся исправлять ещё долго. Слушай же меня, Энгус Кимби! Моей волей ты будешь исполнять обязанности Эшиё, пока мой сын не станет достаточно взрослым, чтобы занять этот пост. — Но я… я не умею быть Эшиё… — растерялся Энгус Кимби. — К тому же, что будет с Мангусом? — Увы, мне нечем порадовать тебя, рассказав о его судьбе. Мангус Кимби связался с Йем-Тию, позволил ему войти в своё тело, а такое не проходит бесследно, ибо проклятие, которое стало уничтожать Йем-Тию, передалось и Мангусу Кимби. Он обречён, и смерть его неминуема. Возможно, он уже мёртв… — ответила Жанана. — Увы, но он сам выбрал свою судьбу. Я огорчила тебя? — Мангус виновен во многих смертях невинных, — тихо ответил Энгус. — Если бы не он, многие в этом городе были бы живы. Да, он виновен и вполне заслужил свою смерть. Но мы были дружны в детстве, и поэтому мне больно слышать о его смерти. — Это говорит только о том, что ты совестливый человек, — ответила Жанана. — Именно тебе я могу доверить мой город. Исполнишь ли ты мою просьбу, Энгус Кимби? — Исполню, — вздохнул тот, и, честное слово, учитывая нравы здешних богов и их желание сваливать на смертных собственную работу, мне стало жаль бедолагу. Жанана же кивнула, ослепительно улыбнулась и одним движением руки послала облачко серебристых искр в сторону Энгуса. Благословила, наверное. А потом взор Богини обратился и на нас с Юлием. Она улыбнулась ещё прекраснее и сказала: — Спасибо тебе, Тайче. Твоя помощь оказалась неоценимой. И твоя, и твоего верного спутника. А я умею быть благодарной, вы ещё убедитесь в этом. И тебе спасибо, Призванный… Я не сразу понял, к кому она обращается, только когда Полный Песец встал и распушился, сделавшись похожим на меховой белоснежный шарик, догадался. — Пожалуйста, — заявил Песец. — Обращайтесь, если нужно будет. Всегда был рад помочь прекрасной даме в беде. Тем более, что я хочу осмотреться в здешнем мире. — Осмотреться? — растерялась Жанана. — Не-не, всё нормально, только осмотреться, — заверил её Песец. — Здесь забавно, к тому же я ведь могу не только забирать удачу, но и дарить её. Вот, Кири, например, мой подарок точно заслужил… Ох, даже и спрашивать боюсь, чем таким он меня одарил… Надеюсь, не минусом к удаче, она одна только меня до сих пор и вывозила… Песец, словно подслушав мои мысли, одарил меня «собачьей улыбкой» и заявил: — Будь спокоен как лист лотоса на озере в тихий летний день. Ни Сы то есть. Мой подарочек тебе очень пригодится, поверь. И вообще, ты мне нравишься, Кирюша, и я с тобой ещё пообщаюсь. И не бойся за свою удачу — ты меня призвал, так что я тебе друг, а не враг. После этих слов эта белоснежная тушка радостно тявкнула, закрутилась, гоняясь за собственным хвостом, и растаяла. Я отвлёкся на Исход Белого Полярного Лиса и пропустил момент, когда на площади перед Храмом появились брат Милькар и ещё несколько жрецов и жриц в своих неизменных бело-голубых одеяниях. Брат Милькар держал на руках Дитя Жананы. Мальчик всё ещё то ли спал, то ли был без сознания, сейчас он казался обычным ребёнком — никаких признаков божественности. — Он не просыпается, госпожа, — тихо сказал жрец. — Это ничего… — прошептала Морская Богиня, прижав палец к губам. — Это не страшно. Я знаю, как разбудить его. Он проснётся в моих чертогах, увидит все подводные чудеса, найдёт приют в моих объятиях и будет счастлив… Наконец-то будет счастлив… Я буду любить его и обучу всему, что знаю, я покажу ему все морские диковины и сокровища… Всё будет хорошо, мой верный жрец, теперь всё будет хорошо… Дай мне сына, чтобы я отнесла его в мой подводный дом… — Да, госпожа, — тихо ответил жрец. — Я рад, что ты наконец-то воссоединилась со своим Дитятей… — А уж я-то как рада! — озорно улыбнулась Жанана. — Я благословляю вас, верные, и прошу восстановить старый Храм, ибо с него начнётся возрождение могущества Тиш-Апрана! А теперь мне пора, ведь рассвет уже совсем близок. Жрецы дружно поклонились Морской Богине, а она издала странный тонкий свист, вновь запахло морем, а потом… Потом я увидел самое странное зрелище в этом мире. Над продолжающим видеть сладкие предутренние сны городом в светлеющем небе плыли… дельфины. Синие и розовые, пурпурные и бирюзовые, алые и голубые. Они плыли по воздуху, время от времени вставая на хвосты и кувыркаясь так, словно бы находились в воде, и издавали короткие свистящие звуки. И только тогда, когда они опустились на площадь перед Жананой, я понял, какие они огромные — в несколько раз больше тех, что мне приходилось видеть в своём мире. Самый большой дельфин — пурпурный, со светящимися серебристыми глазами — подставил бок Жанане, и Богиня, продолжавшая прижимать к себе спящего сына, уселась на него, приветственно взмахнула рукой жрецам, улыбнулась мне и снова издала странный свистящий звук. Пурпурный дельфин поднялся в воздух и поплыл по небу, как по морским волнам, остальные двинулись за ним… Зрелище было запредельное, и я подумал, что век такого не забуду, настолько это было безумно и красиво одновременно. Скоро дельфины растаяли в небе, жрецы и жрицы затянули гимн Жанане, а брат Милькар подошёл к Энгусу и сказал: — Нам нужно в Храм, новый Эшиё. Я должен объявить благую весть народу Тиш-Апрана. Богиня доверила тебе свой город. Не подведи её. — Я… я постараюсь… — выдавил Энгус Кимби. — А ты, Тайче? — обратился ко мне брат Милькар. — Что собираешься делать ты? Я взглянул на небо… И понял, что сейчас мне нужно быть отнюдь не здесь, а на причале, поэтому я вскочил на Юлия и заявил: — Прости меня, святой брат, но я, кажется, опаздываю на свой корабль. Юлий, ходу! Гмых издал короткий сердитый звук, типа, «что ж ты дурак такой?» И я понял, что не знаю, как добраться до причала, где находился корабль капитана Гонзы, хотя порт был вроде как недалеко, но заблудиться в этих кривых полуразрушенных улочках — раз плюнуть. Да уж, действительно ума палата. Но тут вмешался Энгус: — Твой гмых унесёт двоих? Я покажу короткую дорогу! — Юлий? — спросил я. Гмых нетерпеливо зафыркал, похоже он был готов на всё, лишь бы поскорее свалить из Тиш-Апрана, и я поневоле вспомнил старый анекдот. «Хоть тушкой, хоть чучелом…»* Поэтому я подал руку Энгусу, и он вспрыгнул на гмыха позади меня. Брат Милькар удивлённо поднял брови: — Эшиё? — Я пока ещё не Эшиё, — отрезал Энгус, — и должен помочь тому, кто сделал для спасения этого города больше нас с тобой, святой брат! Брат Милькар опустил голову: — Прости, Эшиё, я забылся. Ты безусловно прав. Энгус только кивнул, тратить время на расшаркивания было некогда, и он коротко приказал мне: — Давай направо и по тому переулку. Быстрее! Юлий резво помчался вперёд, Энгус показывал, куда и как поворачивать, так что до порта мы добрались удивительно быстро — минут за десять. — Доберёшься до причала? — спросил Энгус. — Мне надо вернуться. — Доберусь, — уверенно ответил я. — Я теперь знаю, куда ехать. — Тогда поторопись! — Энгус соскочил наземь. — Удачи тебе, Тайче! Юлий вновь рванул вперёд, но уже рассвело, и у меня появилось стойкое ощущение, что мы опоздали. Ох, не тот человек капитан Гонза, чтобы задержать корабль ради какого-то Тайче… И точно. Когда мы наконец-то оказались на причале, то выяснилось, что «Нэнни Морская Бегунья» уже отплыла. — Давно? — спросил я у морячка со стоящего у причала парусника с гордым названием «Повелитель волн». — Да уж с полчаса как… — протянул морячок. — Стоило первым лучам рассвета показаться… Капитан Гонза — он такой. Ждать не любит. Задаток, небось, отдал? — Отдал… — вздохнул я. — Половину проезда. — Не повезло тебе, Тайче, — посочувствовал морячок. — А хочешь — давай я с капитаном поговорю. Мы тоже на Манолику идём, только через неделю. Груз важный подвезти должны. Так-то наш капитан пассажиров берёт, только удобств у нас по сравнению с «Нэнни» мало. Но зато капитан берёт недорого — всего пятьдесят монет и помощь коку на камбузе. Ну, и рассказы твои заодно. — А мой гмых? — спросил я. — Мне без него нельзя. — А вот с гмыхом — засада, — вздохнул морячок. — С гмыхом — точно нельзя. Вот если б ты один был… — Нет, — ответил я. — Только с гмыхом. Это не обсуждается. — Ну да, — согласился морячок. — Куда ж Тайче без гмыха? Тогда это не к нам. Капитан точно не позволит. Знаешь, Тайче, подожди ещё с часок — откроется «Серебряный компас», может, что и найдёшь подходящее. Я признал, что совет морячка был здравым, тем более, что другого выхода у меня не было. Точнее, был — я мог вернуться в «Слезу жемчужницы» и задержаться ещё на неопределённое время, пока не заработаю на проезд, но что-то внутри подсказывало, что моё время в Тиш-Апране подошло к концу, и мне лучше здесь не задерживаться. Видя, что я не спешу уходить, морячок решил продолжить общение. — Ох, Тайче, а ведь сегодня такое с утра было-то… Я уж думал, что допился до ручки, ан нет — другие-то тоже видели… — Что? — вяло переспросил я, хотя уже знал — что. — Так дельфинов я видел. В небе — представляешь? В небе! Дельфины! Проплыли вон над теми крышами и в море ушли. А на самом первом дельфине вроде как сама Морская Богиня сидела… Скажешь — вру? Так не один я это видел! — Не врёшь, — ответил я. — Я и сам видел и дельфинов, и Богиню Жанану, и её Дитя… И не только я… Впрочем, если хочешь узнать всё точнее — сходи в Храм Жананы. Думаю, что в этом городе грядут перемены. — Перемены? И к чему такие явления? — философски поинтересовался морячок. — Будем надеяться, что к лучшему, — ответил я. Морячок в ответ только языком поцокал, достал откуда-то из необъятных штанин небольшую трубку и стал аккуратно набивать её курительной смесью из кисета. Закончив это расслабляющее занятие, он начал рыться по карманам, бормоча: — И где ж огниво-то? Неужели в кабаке посеял? Наконец он что-то вспомнил, хлопнул себя по лбу, повернулся и стал шарить уже по палубе. — Я ж его… Найдя искомое, морячок решил им воспользоваться, но тут ещё раз взглянул на море… и у него отвисла челюсть. — Что там? — спросил я, уж больно удивлённым было лицо моего случайного собеседника. — Сожри меня морская собака! — выкрикнул морячок в полном изумлении. — Это же «Нэнни Морская Бегунья» капитана Гонзы! Она возвращается в порт! — С чего бы? — удивился я, обрадовавшись в душе. Не знаю, в чём причина внезапного возвращения капитана, но я либо всё-таки отправлюсь с ним в плавание, либо денежки свои стрясу по полной программе. А то как-то это подозрительно — не успел показаться, как писали русские поэты, «луч денницы», а этот жук уже отплыл. Может, это у него такой способ заработка — незадачливых клиентов обувать? Хотя он и обещал вернуть деньги, но сильно сомневаюсь, что по прошествии некоторого времени за своими деньгами приходили все. Жизнь она вообще штука сложная, а в этом мире — так и вообще внезапно смертельная… Между тем корабль приближался, вот он вошел в порт, вот пришвартовался к причалу… и тут же с корабля на пристань упали сходни. По сходням сбежал сам капитан Гонза, причём увидев меня, он расплылся в такой радостной улыбке, словно был моим любящим отцом, а я — давно потерянным сыном. — Прости меня, Тайче! — возопил он. — Мой корабль отошёл от пристани слишком рано! Но я осознал свою ошибку и немедленно вернулся, когда мне напомнили про столь важного пассажира! Прошу тебя, не сердись! Твоя каюта тебя ждёт! Ээээ… Что это было? Но раз уж мне выпал второй шанс — грех им не воспользоваться и не свалить немедленно. — Спасибо, капитан, — вежливо ответил я. — Я не держу на тебя зла, тем более, что и впрямь опоздал немного. Минут на пять, не более… Так я и мой гмых можем занять свои места? — Конечно-конечно… — подтвердил капитан Гонза. — Всё готово. Я пожал плечами и, взяв Юлия под уздцы, стал подниматься по сходням на борт. По идее, вся эта непонятная ситуация могла ощущаться грандиозной подставой. Но ощущения подставы не было. «Он всерьёз напуган, Кири, — прошептал Майтели. — Он боится… тебя». «Меня? — удивился я. — С чего бы?» Ответом от Майтели было ощущение полного недоумения, после чего он замолчал. А я мысленно плюнул и решил не заморачиваться. Устроил Юлия в трюме со всеми возможными удобствами и обещал навещать дважды в день, вежливо поздоровался с немного странно поглядывающими на меня матросами и отправился осматривать каюту. Каюта и впрямь оказалась крохотной — просто закуток с крепко привинченной к полу узкой койкой и откидной доской, которая играла роль столика. Под кроватью имелся ночной горшок, в углу — узкая ниша с полками для хранения личных вещей. Там же в нише стоял и небольшой кувшин для умывания. Как я понял ещё из рассказов моряков в порту, проблем с пресной водой на здешних кораблях не было — были специальные кристаллы-опреснители, которые погружали в цистерны с забортной водой, закреплённые на палубе. Через три часа любая вода — солёная, грязная, заиленная или с какими-нибудь неприятными примесями — превращалась в кристально-чистую. Естественно, кристаллы-опреснители стоили дорого, изготавливали их, в основном, на Манолике, но капитаны их всё равно покупали. Слишком накладно было везти с собой пресную воду на длительный срок — ведь можно было это место занять более ценным грузом. А так — набрали матросики с утречка полную цистерну забортной воды, подождали три часа — и всё. Так что роскошь умываться могли позволить себе все. Взглянув на свои роскошные апартаменты на ближайшие шесть дней, я решил вернуться на палубу. «Нэнни Морская Бегунья» во второй раз отчалила от причала, матросы засуетились, раздался громкий голос боцмана… Я отошёл к борту, чтобы не мешать никому, засмотрелся на блестящее утреннее море… и вдруг услышал у себя за спиной весёлый голос: — Привет, Тайче! Неужели ты и есть тот великий герой, ради которого Богиня велела капитану вернуться в порт? Я обернулся и увидел двух парней примерно моего возраста, а может и помоложе. Высокие, симпатичные, хорошо и дорого одетые. Видно, это и были те самые пассажиры, которых капитан взял раньше. Будущие студенты, едущие поступать в Академию Магии на Манолике. С этим всё понятно, а вот насчёт Богини интересно. Похоже, Жанана не поленилась и лично объяснила нерадивому капитану всю глубину его неправоты. Неудивительно, что он прилетел обратно, как наскипидаренный — для капитана получить немилость Морской Богини — смерти подобно. Так что, по идее, капитан Гонза должен с меня всё путешествие пылинки сдувать, чтобы я не выразил никакого неудовольствия. Ну и ладно, может, для разнообразия, эти шесть дней до Манолики пройдут без приключений? А то я что-то устал, честное слово… — Здравствуйте, — дружелюбно улыбнулся я подошедшим парням, — уж не знаю, насколько я великий герой, но у прекрасной Морской Богини были некоторые основания помочь мне. — Расскажешь? — тут же спросил один из парней — симпатичный, коротко стриженный, сероглазый и темноволосый. Ему явно было любопытно, и он начал тараторить без перерыва: — Ты представляешь, тут такое было! Мы из порта вышли… кстати, капитан очень торопился, всё на причал поглядывал… Так вот, мы из порта вышли, капитан скомандовал полный вперёд, матросы забегали, и вдруг… Прямо из воздуха появилась сама Жанана верхом на дельфине. И на руках у неё вроде как ребёнок. Народ словно окаменел весь, а Жанана как начала ругаться на капитана Гонзу… Ух, я даже не думал, что Богини такие слова знают… Так вот, она велела ему немедленно вернуться и забрать пассажира, а в противном случае не видать ему больше морской удачи. А потом нахмурилась так грозно, что у меня душа в пятки ушла, погрозила капитану и исчезла. Во как. Так расскажешь, что ты такого отчудил, что за тебя сама Морская Богиня заступается? — Может быть, — уклончиво ответил я. — Но не сейчас. Кстати, меня зовут Кири. — Альто Диен, — с готовностью откликнулся темноволосый. — Мой отец владеет виноградниками, где делают лучшее вино на континенте. У меня ещё три брата, я — младший, и единственный не имеющий ни малейшего таланта к виноделию. Зато у меня есть другие таланты… Поэтому отец отпустил меня учиться на Манолику. — Нарим Пракатан, — представился второй… и вот этот парень мне отчего-то сразу не понравился, хотя выглядел светловолосый голубоглазый красавец великолепно, да и одет был безупречно. И заносчивости никакой не показывал. А вот поди ж ты… — Мой отец — член Совета Тиш-Апрана, — продолжил Нарим. — Наша семья — одна из самых богатых и знатных в городе. У меня обнаружился магический Дар… А на Манолике дают лучшее магическое образование. Я вежливо кивнул, и тут Альто задал вопрос: — А ты тоже едешь учиться? — Не смущай Тайче, — осадил его Нарим. — Вряд ли у него есть возможность оплатить образование. — Меня просто ведёт мой Путь, — улыбнулся я, делая вид, что не заметил скрытой колкости Нарима. — Меня ведёт мой Путь, и я следую ему. Оба моих новых знакомца улыбнулись в ответ — Альто искренне, Нарим — снисходительно, дескать, что с блаженного взять? Но я уже смотрел не на них, а на невероятной красоты море, в волнах которого золотились солнечные блики. *Старый советский анекдот. Еврей едет в Израиль на ПМЖ и везет с собой попугая. Таможенник спрашивает: — Сколько лет попугаю? — Триста. — Тогда это антиквариат. Вывозить запрещено. Можно только чучелом или тушкой. Попугай из клетки: — Сема, хоть тушкой, хоть чучелом, но сваливать отсюда надо!