***
At night I travel, My nerves unravel, It hurts to hide myself from you.*
Небо в Конохагакуре было невероятно красиво в этот день. Заглядывая в пучину неизвестности, таящейся там, за облаками, становилось тяжело разобрать, что было впереди. Словно в забытьи, маленькая девочка часто оступалась и едва ли не падала. Она то поднимала голову, дабы поглядеть на неописуемо прекрасное светлое небо, то отпускала, вновь погружаясь на глубину своих мыслей. Маленькими шагами девочка преодолевала улицы Конохи, находясь в задумчивом состоянии. Школьные дни, казалось, тянулись невероятно долго и нудно. Но, благодаря новым знакомым, эти самые невыносимые академические будни становились веселее и интереснее. Первая школьная неделя уже была закончена. Девочка и не заметила, как через несколько минут оказалась около того места, к которому шла. Она приоткрыла двери библиотеки и зашла внутрь помещения, рассматривая бесчисленное множество книг, стоящих на полках. Огляделась, мысленно искала заведующую библиотекой, с которой успела, как ей показалось, подружиться. Фукай, услышав посторонние звуки, мгновенно выглянула из-за стеллажа с книгами, приветливо улыбаясь. Она, сидя на стуле, качнулась назад, всем видом своим показывая безмятежность и спокойствие. — Я уж думала, что ты не придёшь, — быстро проговорила она, — целая неделя прошла, в конце концов. «Естественно! У меня ведь не каждый день свободный, » — девочка печально вздохнула. — Извините, — она виновато опустила глаза, — неделя сложная была. — Ничего, — Фукай понимающе кивнула, — всё нормально. — Фукай-сан, вы не могли бы… — ребёнок оглядывается вокруг, пытаясь найти нечто, что зацепит взгляд. Канашими немного улыбается уголками губ, словно только и ждала этого вопроса. — Конечно, я сдержу своё обещание, — она встаёт из-за стола и выходит к девочке, попутно хватая одну из книг с полки, — но сначала хочу задать тебе пару вопросов, — наклоняется, чтобы быть на одном уровне с собеседницей, загадочно улыбаясь. — В чём дело? Девочка упрямо смотрит в лицо заведующей. На секунду проскакивает мысль о схожести цветов голубых глаз обеих, но она мгновенно перестаёт думать об этом. — Ты, я смотрю, Учихами увлекаешься, — женщина взмахнула руками, при этом пожимая плечами. Она видела, как смущается такому заявлению девочка, и лишь усмехнулась про себя. — Ну и что с того? — ребёнок возмущённо складывает руки на груди, а щёки всё ещё покрывает румянец, — у меня просто несколько… Друзей… Наступает молчание. Фукай пристально смотрит в лицо девочки, а та тщательно старается не смотреть в глаза собеседнице. — Что ж, пусть так, — женщина, вздохнув, встала в своё нормальное положение, а в этом «пусть так» читалась нота облегчения, словно всё идёт так, как нужно. Но что-то здесь было совсем не так. Словно есть то, чего девчонка не должна знать или узнает слишком рано. А этот облегчённый вздох говорил сам за себя. — Тем не менее, я могу рассказать тебе парочку интересных вещей, — она вновь пожала плечами, — если ты, конечно, расскажешь мне что-нибудь о себе. Брови девочки буквально полезли на лоб. Зачем кому-то знать о её скучной жизни? Да и в конце концов, она — не пациент у психолога, чтобы обо всём рассказывать. — Зачем вам это? — логичный вопрос, мгновенно сорвавшийся с её губ. — Ну, я рассказываю о ком-то, а взамен получаю немного информации о тебе, — женщина начала непринуждённо рассматривать книги на полках. — У меня в жизни нет ничего интересного. Немного поразмыслив, Канашими отвечает: — У Учих, между прочим, тоже — она, усмехнувшись собственной шутке, начала задумчиво водить пальцами по корешкам книг. Девочка недовольно складывает руки на груди, пытаясь уловить хоть долю здравого смысла в речи Канашими. — Не понимаю, — она покачала головой, — я не хочу от вас ничего требовать, но вы сами предложили мне рассказать о некоторых техниках. — Взамен за некоторую плату, — Фукай слегка улыбается, — это ведь ничто, взамен на великие знания клана Учиха! — женщина театрально взмахивает руками. — Хорошо, — девочка цокает языком, закатывает глаза и нехотя начинает рассказывать о себе. Она прекрасно осознает, что нужно говорить, умалчивает о некоторых вещах и не смеет открыться полностью. Произносит лишь своё имя и фамилию, возраст и желание стать шиноби. — Мирай Намида… Я помню…ты совсем недавно поступила в академию, — отрывисто, после некоторого молчания произносит Фукай. На секунду показалось, что её что-то сильно беспокоит, но, имея железную выдержку в этом плане, женщина старалась подавить все признаки внутреннего переживания. — Для чего ты хочешь стать… Шиноби? Мирай с нескрываемым удивлением смотрит в лицо собеседницы. — В каком смысле? — Ну, многие становятся ниндзя, чтобы защитить родных, — Канашими пожимает плечами, продолжая говорить, — но ведь у тебя никого нет, я права? — Как вы узнали? — уже второй человек по неизвестным причинам осведомлён о жизни Миры. Раздражение начинает нарастать, занимая место здравого смысла и рассудительности, но Фукай молчит, а её волнение не ускользает от строгого взгляда девочки. Проходит несколько секунд, как Мирай решает прервать тянущуюся тишину, печально вздохнув и помотав головой. — Я хочу стать ниндзя, — она, словно сама не верит в свои слова, — потому что… Хочу помочь другим… Поднимает глаза и твёрдо смотрит в лицо Канашими, которая лишь ласково улыбается. — Нет, — женщина мотает головой, — ты не понимаешь. В мире шиноби мало счастья. Для начала, нужно помочь самой себе. Осознать — кто ты. Девочка отрицательно мотает головой. Ей не нравятся подобные темы для разговора, но она не смеет перечить. — Я знать не знаю — кто я? — неудачная выдавленная улыбка слетает с её губ, — может, мне вообще надо, сложа руки, сидеть. Не лезть во всё это, — она колеблется в своих словах, печально опуская взор. — Ты ведь ещё совсем ребёнок, — чувства Канашими берут верх над серьёзностью и рассудительностью. Она решается подойти и обнять уже совсем расстроенную Миру. Девочка стоит, не смея поднять рук, чтобы обнять в ответ. Она не знать, что делать в такой ситуации, молча утыкаясь носом в плечо Фукай. — Ну всё, всё — Мирай начинает нервничать от непривычных ощущений, ловко вылезая из объятий. Решает воспользоваться ситуацией. — так что там с книжкой? Бесцеремонно берёт книгу из рук Канашими, победно улыбаясь. Женщина стоит, немного удивившись, как её, оказывается, обманули, но и не может как-либо возразить. — Что ж, я взяла эту книгу лет пять назад, из старой школьной библиотеки, где раньше работала, — она принимается задумчиво разглядывать помещение. А Мирай находится в оцепенении и волнении, которое вот-вот перекроет приступ радости. — Так она есть? — девочка подскакивает к библиотекарше, — правда, есть? — Конечно, есть, — Канашими про себя поражается внезапной смене настроения у ребёнка, — вернее, была. — А закрыли почему? «Тебе ещё слишком рано знать, » — женщина вновь задумчиво отводит взгляд в сторону, размышляя над своим ответом. — Неисправность чего-то там, — пожимая плечами, она выходит из-за стеллажа с книгами, решая перевести диалог в другое русло, — впрочем, я свою обязанность выполнила. В этой книжонке есть парочка интересных фактов и несколько основных техник, связанных с огнём. Но не лучше ли об этом у своих друзей спросить лично? Может, они тебя ещё и научат чему… — Я хочу быть наравне с ними изначально! — девочка с энтузиазмом берётся открывать книгу, но в эту же секунду пытается придать своему голосу максимальное спокойствие, — кхм… Я имею ввиду, что… Не хочу быть дурочкой в их глазах, которая ничего не знает. Хочу их понять… — Ты, — Фукай хочет сказать «можешь стать хорошим другом для них», но не решается, — Будут вопросы — зови, — подходит к одному из читательских столиков и принимается за чтение книги. Но в её голове ещё долго будут блуждать различные мысли, к сожалению, печальные. Мирай же стремительно пошагала за столик, на ходу рассматривая книгу. Её обложка была непримечательного серого цвета, характерного для клана (что девочка уже успела подметить). Твёрдый, немного потрёпанный временем, переплёт создавал впечатление, что в руках находится древний артефакт. Девочка усмехнулась своим мыслям, уже пролистывая страницы, пропустив эпилог, в самое начало главы, заголовок которой гласил: «Клан Учиха. Его особенности».***
Стояло летнее утро, которое веяло прохладой блуждающего по улицам ветерка. Конец первого месяца обучения в академии, а значит — настала пора сдачи тестов для проверки знаний обучающихся. Маленькая фигурка русоволосой девочки уже приближалась к зданию академии. Она старалась идти медленным размеренным шагом, дабы отдалить свою участь на пару минут. Обучение в академии давалось Мирай не без труда и усилий. Она особенно преуспевала в теории по всем предметам, и практики ниндзюцу. Вместе с тем, нужно заметить, что она могла учить термины или практиковаться в теории дзютсу допоздна, стараясь вложить всё своё стремление к саморазвитию и получить оценку не менее чем «отлично». Но наперевес этому искреннему стремлению быть не хуже, а, может, даже лучше других, был нетерпеливый характер. Девочка могла бросить учение практики на половине пути, осознав, что ей совершенно неинтересно, или наоборот — начать с увлечением читать о некоторых уникальных и интригующих вещах в школьных учебниках. Особенно её внимание завлекала книга, взятае из библиотеки, но она могла читать её в исключительно свободное от учёбы время, которое было ограничено из-за «кучи» домашних заданий. А потому, довольствовалась и наличием интересных академических учебников. Так и проходила размеренная учебная деятельность и, даже несмотря на противоречивость в характере Мирай, девочка прекрасно осознавала свои возможности и, благодаря им, сумела закончить этот месяц с отметками «хорошо» только по предмету гендзюцу и истории мира шиноби. Остальные предметы были оценены высшими отметками и гордое «отлично» часто появлялось у неё в тетрадях. Но, безусловно, самыми, по истине, «отличными» оценками мог похвастаться никто иной, как Учиха Итачи. Казалось, если бы можно было оценить его знания по шкале выше, они бы достигли максимальных баллов. Мальчишка прилежно относился к каждому предмету, упорно работал над тренировками и практикой в особенности. Несмотря на свой тихий нрав, он мог твёрдо и решительно идти к цели, добиваясь всего за короткие сроки. Его уникальные способности были невероятны, а учителя, заметив это, уже пророчили, как Итачи закончит учёбу раньше своих сверстников. Сейчас он шёл размеренным шагом рядом со своей подругой Изуми, которая задумчивым взглядом оглядывалась вокруг. Она не могла отличиться такими же способностями и даже немного чувствовала себя неполноценной Учихой. Её отметки чаще всего были на уровне «Хорошо» и иногда «Отлично». Но в голове бедняги уже поселилось стремление быть, как Итачи, и потому она часто нервничала перед получением проверенного учителем домашнего задания. Мирай старалась успокоить подругу, объясняя, что Изуми не обязана быть такой же, как её друг, что она тоже по-своему уникальная, на что Итачи молча кивал головой и соглашался. Изуми продолжала думать о предстоящих экзаменах и изредка позволяла себе взглянуть в лицо идущего рядом Итачи, а через секунду, смущаясь, отворачивалась. Она тоже верила в лучшее будущее для своего друга и уже предполагала, каким оно будет. Что касалось их дружбы с Мирай, то всё шло гладко и без каких-либо ссор или недопониманий. Но с того момента, когда Итачи помог Намиде «избавиться» от задир, в их общении что-то поменялось. Мирай ужасно боялась заговорить с юным Учихой и, безусловно, они обменивались при случае парой слов друг между другом, их также можно было назвать друзьями. Но зачастую молчаливая, походившая на неловкость, атмосфера появлялась между обоими. Мирай было ужасно любопытно узнать нечто новое о тихом и спокойном мальчишке с его невероятными возможностями и умениями, но какое-то сомнение, появившееся у неё совсем недавно, ужасно давило и не позволяло начать диалог или привлечь к себе внимание. Мирай вновь задумалась, не заметив, как очутилась у входа в академию.***
Первым тестом была теоретическая часть ниндзюцу, состоящая из тридцати вопросов с вариантами ответов. Учеников о предстоящем испытании предупредил учитель ещё за неделю до начала проверок. Было дано достаточно времени, чтобы подготовиться. А сегодняшний урок уже был продуман — у обучающихся не будет возможности списывать или брать откуда-то информацию. На перемене было решено ввести пересадку. — Изумо Тенма, — громкий голос преподавателя отражался от стен помещения, — садишься рядом с Учиха Изуми. Мальчишка недовольно ворчал, но «соизволил» сесть рядом с Учихой. В то время как Мирай встала со своего уже излюбленного места у окна и была вынуждена ожидать, пока ей предложат сесть куда-нибудь. Изумо горделиво пробежался глазами по внешности Миры, усмехаясь. — Снова ты, — через секунду добавил, — крыса. Печаль, мгновенно появившаяся в душе девочки, прошлась по всем самым сокровенным уголкам чувств, особенно задевая что-то в районе груди. Казалось, словно в одну секунду она была поражена несколькими иголками изнутри. Но Мирай постаралась не подавать виду, изо всех сил сдерживая в себе волну ненависти и упрёков. — Когда-нибудь, этого шаринганистого рядом не будет, — Тенма не остановился. Не услышав ничего в ответ на свои предыдущие реплики, он решил напугать уже излюбленными оскорблениями, — и тогда… — Мирай Намида — вторая парта, третий ряд. Девочка кивнула, взяла пенал и несколько тетрадей, быстро шагая к нужному месту. Она была счастлива концу пыток в общении с Изумо. К счастью, проследив за Изуми, она не заметила, чтобы Тенма как-либо дразнил или оскорблял Учиху. Облегчённо вздохнув, Мирай присела за свою парту и разложила принадлежности. Через несколько секунд прозвучало ещё одно знакомое имя. — Учиха Итачи, — учитель замолчал, призадумавшись. Ведь у Итачи многие, у кого были плохие оценки, могли списывать, что было непозволительно. А потому, он решил посадить мальчишку рядом с «небезнадёжным» ребёнком. — Мирай Намида. Девочка вздрогнула, услышав своё имя. Да ещё и с кем рядом! Она нервно огляделась, заметив, как юный Учиха молчаливо преодолевал два ряда к нужному месту. Он присел за парту, а Мирай не смела поднять глаз. И откуда в ней теперь столько неуверенности? Чувство вины, когда Итачи сумел помочь в трудную минуту, а отдать что-то взамен было нечем? Но у мальчика и в мыслях не было требовать что-то за бескорыстную помощь. Пытаясь проводить такие монологи в своей голове, Мирай не заметила, что пересадка уже закончилась, все принялись повторять материал в оставшееся время перемены. Решив применить чуточку хитрости и прибегнуть к использованию дара (она ещё не дала конкретного названия этой способности), девочка прикрыла глаза, а спустя пятнадцать секунд уже могла с уверенностью сказать, какие вопросы будут в тесте. Она открыла учебник ниндзюцу, начиная повторять материал о использовании чакры. От глаз Мирай не ускользнул тот факт, что её сосед читал страницы, посвящённые технике теневого клонирования. Этого со сто процентной вероятностью не будет в тесте. Выражение лица Мирай исказилось в хмурой гримасе, она переживала за своего… друга. Мира и не знала, смогла ли перейти ту черту, когда становятся друзьями, или ещё остаются на уровне приятелей. Но, отбросив ненужные мысли, она заметила, как начала нервно трясти ногой. Ей не хотелось, чтобы Итачи провалил тест. И, совсем позабыв, что он, возможно, готов на все сто, она прервала молчание. — Мне кажется, — девочка заметила, что её голос дрогнул. Итачи повернул голову и уже был готов внимательно слушать. — что в тесте будет использование и контроль чакры. Итачи загадочно поглядел прямо в глаза, а после спросил: — Почему ты так думаешь? — Ну… Я… Предполагаю… Итачи лишь пожал плечами и перевернул пару страниц учебника на те, что обозначила Мирай. Она облегчённо вздохнула, уткнулась в книгу и старалась более не привлекать к себе никакого внимания. — Куросаги Юме — третий ряд третья парта. «Она тоже со мной в одном классе?» — Мирай моментально встрепенулась, оторвавшись от книги. Она начала мотать головой в поисках той, имя которой секунду назад произнесли. — «Да, она…» Девочка вновь уткнулась в книгу с головой, стараясь не выделяться. И как она не заметила, что обучается с этой «болтливой врединой» в одном классе? — Всё в порядке? — от размышлений отвлёк мягкий голос Итачи, оторвавшегося от чтения учебника. Учиха заметил волнение своей соседки за партой, моментально уловив суть дела. Он огляделся в поисках источника переживаний, а когда понял, в чём проблема, решил уточнить у Намиды лично. — Да нет… Ну…– он впервые увидел её волнующуюся о чём-то, а былая решимость и твёрдость характера пропала. — Долго объяснять, но мы с этой девочкой не очень ладим. — Я знаю, — Итачи пожал плечами, а когда уловил на себе вопросительный взгляд Мирай, продолжил, — видел вашу ссору за день до нашей первой встречи. Он отвечал спокойным голосом, надеясь, что это спокойствие передастся и Мирай. Но девочка начала ещё сильнее волноваться, на этот раз из-за мыслей, что могла показаться жалкой в глазах Итачи. Она хотела, чтобы её не считали таковой. — Начало теста! — проговорил учитель громогласным голосом. Все, не без чувств тревожности, приступили подписывать свои бланки.***
— Да я в гендзюцу полный ноль! — Мирай, сведя брови, проговорила эту фразу не без искреннего чувства ненависти к предмету. Изуми, что с грустной улыбкой пыталась ободрить подругу, начала похлопывать её по плечу. — Всё будет в порядке. Ты ведь тест по ниндзюцу одна из первых сдала, так ещё и на двадцать восемь баллов из тридцати написала! Всё ты знаешь… — она глянула на друга, а шедший рядом Итачи кивнул. — В том и дело, чтя ни в теории, ни в практике в этом, — Мирай в один момент осенила гениальная мысль, — может, прогул… — она уже было развернулась, чтобы ускользнуть с урока, как ловкая рука Учихи схватила её за шиворот. — Нет, нет и ещё раз нет! — Изуми начала её отчитывать, всё также придерживая за край майки. — мы со всем справимся вместе, без всяких прогулов! — Согласен, — Итачи улыбнулся уголками губ, от чего Мирай засияла, — к тому же, у тебя за целый месяц уже накопилось более четырёх опозданий, — улыбка с лица девочки моментально исчезла, услышав истинную правду. — Да! Удивительно, как до тебя сенсей ещё не дошёл, — Изуми пристально смотрела в глаза Миры, что уже угрюмо осматривала коридор академии. — Хорошо, но вы и сами помните, что на практике с гендзюцу у меня огромные проблемы… Они медленным шагом удалились к кабинету, обсуждая насущные проблемы человечества в лице их самих. Мирай до дрожи в коленях боялась этого теста, и совсем не без причины. Девочка с самого начала обучения поняла: гендзюцу ей совершенно не даётся. Она не может поместить противника в иллюзию с первого раза, а если же и удаётся, то на несколько секунд. Этого времени было совершенно недостаточно, чтобы произвести атаку. А потому, Мирай решила брать всё ниндзюцу, отбросив иллюзии на второй план. «А если мне придётся быть в паре с Итачи…» — она вздрогнула, вспомнив о его гениальных способностях в этой сфере. К счастью, до настоящего времени девочка ни разу не попадала под влияние этого дзютсу. Она могла лишь переживать о том, что будет с ней, если окажется в подобном состоянии. Когда все трое пришли к залу, прозвенел звонок на урок. Учитель уже начал объяснять, как будет походить сегодняшний тест. Нужно было для начала определиться с парами, список был составлен. А затем, расстановка и, как в обычном спарринге, показать свои умения. Цель одного — поместить в иллюзию, а другого — выбраться из неё. Вновь распределение, и Итачи, к счастью Мирай, был в паре с другим мальчиком. Учиха уже отошёл от девочек, пожелав удачи обеим. Начался первый спарринг. Мальчики поклонились друг другу в знак уважения. Получив сигнал от учителя, Итачи моментально среагировал и первым поместил своего соперника в иллюзию. Никто не знал, что в ней было, но, судя по выражению лица мальчика, который был вынужден в данный момент пробовать выйти из неё, происходило что-то… Страшное. У Миры подкосились ноги, увидев серьёзный взгляд обычно спокойного Итачи. Но она вовсе не хотела его бояться, она стремилась… Понять его. Забраться в его голову и прочитать те мысли, которые он тщательно от всех скрывал. И даже сейчас, о чём он думал? Было ли ему жаль своего соперника? «Конечно, жаль, — Мира качнула головой, отбрасывая ненужные мысли. — Итачи — не жестокий ребенок.» Тест был сдан. Спарринг закончился безоговорочной победой Учихи. А Мира старалась внимательно следить за каждым его движением, ничего не упуская. Но вместо того, чтобы ликовать, он аккуратно подошёл к своему однокласснику, спрашивая едва слышное для других: — Всё в порядке? И тогда Мирай всё поняла. Все её догадки и мысли были оправданы и доказаны. А представление о Итачи медленно складывалось в её голове, выстраиваясь в правильный порядок, словно картина или пазл. Мальчик утвердительно кивнул, попросив не беспокоиться, и только тогда Итачи посмел вернуться обратно к своим друзьям. Мирай вновь не смела и взглянуть на него. Она погрузилась в свои мысли, вместе с тем ожидая своей очереди.***
Через некоторое время, голос учителя заставил напрячься и вновь почувствовать волнение, проживающее изнутри. — Мирай Намида — Юме Куросаги. — Это конец, — такое «позитивное» умозаключение выдала она, взявшись за голову. Изуми стала подбадривать подругу, решив, что та слишком нервничает. А Итачи с сочувствующим взглядом смотрел на всё происходящее. Намида постаралась собраться со всеми силами и вышла на середину зала, а соперница, вальяжно попроавляя волосы цвета лучей восходящего солнца, повторила за Мирой. — Какая встреча, — та язвительно улыбнулась. Мира сжала кулаки, но постаралась успокоиться. Она молча поклонилась своей сопернице, скрещивая пальцы на обеих руках.* Когда все формальности были соблюдены, а сигнал от учителя дан, тест начался. Пару секунд обе девочки стояли неподвижно, но внезапный прилив храбрости и решимости показал себя во всей красе. Мира, закрыв глаза, сконцентрировалась на потоке и форме чакры. «Есть! — она, казалось, была вне себя от радости. Конечно, внешне не было каких-либо изменений в лице и поведении. Но внутри она ликовала. — надолго ли?» Девочка постаралась представить иллюзию, в которую хотела поместить соперницу. Первое, что пришло на ум, было тёмное, мрачное место без какого-либо намёка на освещение. И только светлая макушка Куросаги выделялась из всего этого тяжёлого для восприятия места. Она же, осознав, что её поймали, начала концентрироваться на своём потоке чакры. Иллюзия медленно ослабевала. Секунда, и Мира перестала контролировать свои действия. Её гендзюцу рассеялось без влияния соперница. Девочка открыла глаза, надеясь, что Юме будет в бессознательном состоянии. Но, очевидно, было глупо — надеяться на такое, учитывая, что действие дзютсу было не более десяти секунд. — Попалась, — Куросаги насмешливо посмотрела в глаза соперницы. Ноги подкосились. Сердце начало биться в неестественно быстром ритме. Дыхание замедлилось и казалось, что все органы медленно начинают прекращать свою работу. «Как же так…» — Внезапно появившаяся усталость начинала брать верх над контролем тела. Оно переставал слушаться, двигаться, и уже нельзя было и думать о каком-то контроле чакры, чтобы выбраться из иллюзии. Такое действие произвело обычное гендзюцу? Которое может сделать даже ребёнок? Мирай постаралась оглядеться, дабы понять, где она сейчас находилась. Тёмно. Лестница. Та самая, ведущая к собственной квартире. Откуда-то прозвучал злобный женский смех. «Это точно… Точно гендзюцу, которому нас обучали?.. — она ухватилась за перила лестницы, пытаясь хоть капельку контролировать себя и не дать усталости взять верх. А жуткий смех, отозвавшийся эхом в голове, перестал как-либо пугать. Лишь раздражал. — неважно. Здесь нет ничего такого, это обычная иллюзия. Я должна…» Ноги вновь неестественно подкосились. Девочка уже не могла держаться, а силы начинали уверенно её покидать. Казалось, будто Мира находится в этом месте уже несколько минут, но в реальности прошла всего лишь… Пара секунд времени. Тело бесшумно упало на паркет. Русые волосы рассыпались волнами по полу. А прикрытые глаза говорили о бессознательном состоянии девочки. Несколько человек, включая учителя, тут же подбежали к лежащей на холодном полу ученице. Но она уже не могла видеть их лица, полностью отдавшись объятиям пустоты, тихо и бесшумно поджидающей её во сне.***
— Я… не видела ничего подобного, — сдавленный женский голос был едва различим среди всего шума в ушах. Создавалось впечатление оглушения, но оно медленно отступало. — кажется…у неё…непереносимость… Мысли путались. Было тяжело связать хоть одно ясное предложение. Усталость. Хотелось спать вечно, а каждая клеточка тела реагировала негативно на любую попытку пошевелить хоть пальцем. — То есть, как? — мужской, вероятно, ужасно сердитый голос отозвался уже более отчётливо. — Мы проведём анализ всего состояния. Но… — женщина запнулась, — очевидно, её тело очень негативно реагирует на любое вмешательство в голову и мысли. Понимаете? У неё что-то другое… Мешающее «нормальному» воздействию гендзюцу. Оно яро не хочет воспринимать нереальность… — Проще говоря, нам кажется, что в случае поимки в иллюзию, мозг пытается защититься, — другой мужской голос продолжил, — просто «отключаясь». «Они обо мне что ли?» — девочка постаралась вернуть себе сознательное состояние попыткой открыть глаза. Она ещё не до конца понимала всё происходящее, но старалась анализировать каждое слово. Что-то скрипнуло, а внезапно появившийся детский голос начал о чём-то говорить. Другие ему отвечали, но Мирай уже не могла отличить, кто есть кто. Она вновь погрузилась в пучину немой темноты, в которой не чувствовалось ничего, кроме усталости.***
Внезапное ощущение чьего-то присутствия. Теперь всё тело не было пропитано той тяжестью, ощутимой ранее. Все отступило. Мира была в бессознательном состоянии около двух часов после теста по гендзюцу. Она открыла глаза и подорвалась с постели, почувствовав в себе хоть и маленький, но значимый в данный момент приток сил. Лениво огляделась, рассматривая выкрашенные в белый цвет стены помещения и такого же цвета постель. «Медицинский кабинет», — она отметила, что ясность мыслей вновь к ней возвращается. — Очнулась, — спокойный голос привлёк внимание девочки, — Мирай-чан, тебе не стоит так резко подниматься. «А он… Чего тут…» — Нормально… Не ранение ведь. — она взглянула на Итачи, который стоял неподалёку от кровати, — И долго я тут? — Почти два часа с момента окончания теста, — серьёзный, с нотками беспокойства голос отозвался в ответ. — Изуми тоже приходила. — О, не сомневаюсь, — Мира пожала плечами и улыбнулась, отметив про себя, что всё же рада видеть Итачи рядом. — я так странно выгляжу, будто меня чем-то переехало, — она поглядела в зеркало напротив кровати, разглядывая уставшее лицо и спутанные русые волосы. Учиха улыбнулся уголками губ в ответ. — Шутишь — значит всё в порядке. Девочка отвернулась, немного смутившись. — А что с Изуми? — Сдаёт практику и теорию по тайдзюцу. — А ты почему тогда тут? — Уже всё сдал, — Итачи пожал плечами. — Понятное дело, — к своему удивлению, она не смогла сдержать улыбку, которая не ускользнула от внимательных глаз Учихи. Наступило молчание, которое было прервано лишь через минуту. Вздохнув, Итачи сказал: — Врачи говорят…что ты можешь выдержать несколько секунд в иллюзии. Далее — обморок, — он ещё раз вздохнул. Можно было догадаться, как юному Учихе трудно произнести последнюю фразу. Но он не смел этого показывать, — говорят, что из-за этого ты не можешь стать ниндзя. Мира повернулась к нему лицом. В её глазах можно было заметить смесь разочарования и обиды, словно пытающиеся задушить изнутри. — Я их слышала. — Мне жаль, — Итачи опустил глаза, искренне сочувствуя. В сердце Мирай что-то больно кольнуло, но девочка выдавила улыбку, походившую на жалкую попытку верить в лучшее. Приподнявшись с кровати, она опустила ноги на холодный пол. — Я… Смогу. Я знаю это. Искреннее удивление прошлось по лицу юного Итачи. Он вновь и вновь прокручивал у себя в голове услышанную фразу, не смея поднять глаз на Мирай. Была ли это слепая вера в себя? Или что-то другое? — Это пустяки, — девочка говорила дрожащим взволнованным голосом, хотя стараясь придать ему былую уверенность. Итачи поднял глаза и от его взора не ускользнули слёзы в глазах Миры. — глупости, правда? Итачи позволил себе подойти и положить руку на плечо Мирай, спокойно проговорив: — Ты справишься. У тебя есть способности в ниндзюцу, - в его глазах была серьезность, Итачи всегда думал, перед тем, как что-то сказать. Мира молча вытирала слёзы руками, ругая себя за свой внезапно нахлынувший прилив эмоций. Она не хотела, чтобы Итачи видел её в таком состоянии. Но его это ничуть не отпугнуло. — Ты сможешь всё преодолеть, — Итачи сам не знал, умеет ли он поддерживать кого-то в беде. Так как впервые оказался в такой ситуации, он предположил, что нужно сказать всё честно, так, как думал он сам. И это помогло. Мирай смогла взять себя в руки, а через некоторое время их разговор с Итачи перетёк в совершенно другое русло с непринуждёнными разговорами и любопытными мыслями обоих.***
Солнце село несколько часов назад. Небо над Конохой постепенно сменяло свои приятные светлые оттенки, превращаясь в тёмное и немного пугающее время суток. Внезапно октрывшаяся дверь палаты отвлекла от мыслей о красоте этой ночи. — Ты будешь отстранена от учёбы на неделю, — слова классного руководителя, разнеслись по эхом в голове. — Чё? — Мирай до такой степени была ошеломлена, что не смогла выдать другой фразы и теперь находилась в ступоре. — Нужно провести ещё несколько анализов, а в остальное время ты свободна. Только неделя! — учитель сердито потёр переносицу, — ну и проблем от тебя… Девочка нахмурилась, коротко кивнула учителю и улеглась на постели, не желая слушать его дальше. Когда тот покинул помещение, она уткнулась головой в подушку, тяжело вздохнув. «И что мне делать теперь? Амёбой неделю тут лежать не хочется — нужно чем-то заниматься…»***
Неожиданный стук в окно прозвучал лишь один раз. Мирай медленно убрала подушку с лица и опустила ноги на пол, поднимаясь с кровати. Ходить всё ещё было не совсем приятным занятием, но она смогла подойти к окну, одёргивая занавески. Открыла и выглянула из него. Внизу оказались два знакомых силуэта, едва различимые при свете одного единственного фонаря. — Изуми-тян? Итачи-кун? Вы чего тут забыли? Ночь на дворе! Изуми держала в руке маленький камушек, очевидно, которым и воспользовалась, чтобы привлечь внимание Мирай. «Как Итачи вообще согласился на эту авантюру?» В конце концов, между ними было расстояние в два этажа. — Приветик! Не хочешь прогуляться? «И как я могу отказать?»***