От лица Мии
Я не была уверена в правильности своего поступка, но одно знала наверняка: так больше продолжаться не может. Макс не ведает, что творит. Хотя, возможно, всё совсем наоборот и он ведёт какую-то свою игру. Может быть, он понял, что ошибся, и ему нужна волчица или альфа, коей я не являюсь? Может быть, муж разочаровался в семейной жизни с человеком и таким нелепым образом решил всё прекратить? Может, искал повод к чему придраться и наконец нашёл? Я вытащила из шкафа большую сумку и принялась закидывать в неё одежду дочки и свою. Затем принесла плотные пакеты и продолжила собирать игрушки Эли и прочие наши вещи. Чёткого плана не было. Да что там чёткого, вообще никакого плана. В кошельке не больше сотни долларов наличными и около трехсот на карте. Работы нет. Я ушла из издательства, послушав мужа. Сначала я планировала взять только самые необходимые вещи, которые могут понадобиться первое время, но в процессе передумала и решила взять всё. Вдруг мы с Элизабет больше не вернёмся в эту квартиру? Лишних денег на покупку той же одежды или обуви для дочки, которая растёт не по дням, а по часам определённо не будет. Понятия не имею, как поведёт себя Макс. Вдруг не станет помогать? Он ведь втемяшил себе в голову, что Эли не его дочь. Искать мифическую девочку, которую якобы подменили, Фолл может долго. Я-то знаю, что никого он не найдёт… Я совсем перестала понимать, что творится у мужа в голове. Думала, что рождение такого желанного для Макса ребёнка ещё больше сплотит нашу семью, но вышло всё наоборот. Эли, которая спала всё это время, пока я собиралась, наконец проснулась и пришла ко мне. — Мы куда-то едем, мам? — спросило моё маленькое солнышко. — Да, малышка. — В путешествие? — Вроде того. — Ура-а, — заверещала дочь и, взяв маленькую сумочку, начала складывать в неё любимых кукол. — А папа с нами поедет? — Нет, Эли, папа работает. Он не может поехать с нами. Не хотелось обманывать свою кроху, но что я могла ей сказать? Твой папа решил: ты не его дочка потому что владеешь гипнозом, а этот дар имеют лишь вампиры, которые враги оборотням. Что папа занят поисками другой девочки, которую, по его мнению, подменили или перепутали при рождении. Беру с полки фотографию в рамке. На ней Макс, годовалая Элизабет и я. Мы выглядим такими счастливыми. Дочь улыбается, показывая все имеющиеся восемь зубов. Она как ангелочек в этом сиреневом платьице, хотя сказать, что в том возрасте с Эли было сложно — значит ничего не сказать. Чего только стоило накормить мою малоежку. Малышка плевалась, отталкивала тарелку руками, плотно сжимала губки и хныкала. После каждого приема пищи следовали водные процедуры, поскольку еда была у дочки в волосах, на руках и даже за ушами. Наша кухня после кормления напоминала поле битвы. Я вздыхала и принималась за уборку. Когда остатки каши или супа были удалены с холодильника, шкафчиков и потолка, пол вымыт, я садилась, чтобы немного отдохнуть, смотрела на время и с ужасом понимала: менее чем через час мне снова предстоит квест «накормить крохотную волчицу и не взвыть самой». За день я уматывалась так, что к вечеру мечтала лишь об одном — донести голову до подушки и поспать. Мужу, напротив, хотелось вовсе не сна. На этой почве у нас не раз вспыхивали ссоры. Всегда понимающий и рассудительный Фолл выходил из себя, когда дело касалось близости. Точнее её отсутствия. Ближе к двум годам Эли стала спокойнее, ей уже не так категорично нужна была только мама и никто другой, тогда Макс взял на себя часть обязанностей. Я выдохнула. Пару месяцев назад мы отселили дочурку в собственную комнату, хотя она частенько прибегала и ложилась с нами. Иногда я просыпалась от того, что во сне Эли вертелась и могла случайно зарядить мне ножкой или ручкой. Закончив предаваться воспоминаниям, решаю забрать фото с собой. Если Макс захочет, он повторно напечатает снимок. После того, как вещи собраны, прохожусь по квартире. Так странно: теперь только мебель в детской говорит о том, что здесь жила семья с маленьким ребёнком. Словно я вернулась на три с половиной года назад и впервые пришла в холостяцкую берлогу Фолла. Накатывает грусть, но так нужно, убеждаю я себя. Макс должен понять, что не прав. По всей видимости, он не осознаёт, как обидно и больно мне сейчас. Любимый не доверяет моим словам и думает, что Эли не наша. Разговорами я ничего не добилась. Вероятно, упрямого оборотня наш уход заставит задуматься, и он прекратит ненужные поиски. Я на это надеюсь.Шесть месяцев спустя
Я конкретно опаздывала в детский сад за Эли. Воспитатель уже прислала сообщение, что её рабочий день закончился, а мой ребёнок остался единственным, кого не забрали. Я не думала, что презентация моей книги затянется. Да что там говорить, вообще не ждала, что роман заинтересует такое количество читателей и соберёт толпу жаждущих получить мой автограф. Может быть, дело в том, что я практически ничего не выдумывала, а честно рассказала свою историю. — Вы планируете написать продолжение? — спросила девушка, стоящая в первом ряду на презентации, проходившей в книжном магазине. — Не может же всё закончиться вот так? Неужели Алисия так и останется одна? А Максвелл? Куда же он делся? — По поводу продолжения не буду обнадёживать. На данный момент оно не планируется. А куда делся Максвелл… Видимо туда же, куда и остальные мужья, которые понимают, что ошиблись в своём выборе. На самом деле я немного слукавила. Несколько месяцев назад я видела мужчину, который стал прообразом книжного Максвелла. Никуда он не делся. По-прежнему живёт в городской квартире. Похоже, Фолл наладил личную жизнь и благополучно забыл о нас с Эли. Просто взял и вычеркнул. Откуда я это знаю? Я захотела встретиться с Максом, чтобы посмотреть ему в глаза. Спросить, почему он не подал на развод, если не хочет больше иметь ничего общего со мной и Элизабет. Подъехав к дому, в котором мы когда-то жили вместе, я поднялась на нужный этаж, постучала. Дверь никто не открыл. Тогда я спустилась к машине и решила дождаться Фолла во что бы то ни стало. И дождалась. Макс приехал не один. Из машины вышли Одри, Маршал и какая-то темноволосая стройная девушка. Возможно, волчица. Наверное, именно она стала причиной того, что муж забыл о моём существовании. Фолл улыбался, что-то рассказывая, девица очарованно смотрела на Макса и чуть ли не в рот ему заглядывала. Пока я сидела в машине не в силах пошевелиться, компания скрылась в подъезде. А чего я, собственно, ждала и на что надеялась? Что мой муж, обливаясь горючими слезами, до сих пор ищет меня по всему городу? Я ведь давно поняла, что оборотень решил двигаться дальше. Иначе он давно бы забрал нас с дочкой. В тот день, когда я собрала вещи, и мы с Эли уехали, Макс позвонил. — Мия, где вы? Возвращайтесь домой. — Сейчас нам нет никакого смысла возвращаться. — Почему? — Ты ведь даже не понимаешь почему я так поступила, да? — Из-за того, что я пытаюсь найти нашу дочь? — В том то и дело, что никого не нужно искать. Эли наша девочка. Но ты не слушаешь и не веришь. — Верю, Мия, я всегда тебе верил. Но пойми меня, если я ошибаюсь, хочу удостовериться лично, чтобы никогда больше не думать и не возвращаться к этой теме. Назови адрес, я сейчас приеду за вами. — Нет, Макс. Нам с Эли будет лучше пожить отдельно, пока ты мотаешься в поисках ребенка, которого не существует. — Ты серьёзно? — Абсолютно. — Значит, этого хочешь? Ладно, будь по-твоему, — на этих словах муж закончил разговор. На следующий день Фолл снова позвонил и спросил не передумала ли я, получив отрицательный ответ, отключился. Больше мы с ним не разговаривали. Я наивно полагала, что Макс занят поисками, и когда поймет, что ошибался, позвонит с извинениями и будет уговаривать нас вернуться. Но ни через неделю, ни через месяц он не позвонил. Пару раз звонила Одри и один раз Маршал, но тогда я была в подавленном настроении и ни с кем из стаи разговаривать не хотела. Когда я, наступив на гордость, набрала мужа сама, услышала: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Я пыталась дозвониться в течение нескольких дней и каждый раз слышала всё ту же фразу. Чтобы убедиться, что с любимым ничего не случилось, набрала Ральфа. — Мия? — оборотень словно удивился моему звонку. — Да, Ральф, это я, привет. Не могу дозвониться до Макса, у него всё время абонент вне зоны. Ты с ним давно разговаривал? У него всё в порядке? — С Максом всё хорошо, Мия. И с его телефоном тоже. Возможно, дело в том, что он просто не хочет, чтобы ты до него дозвонилась. — Не хочет? Почему? — почти прохрипела я и не узнала свой голос. — Ты же ушла от него, насколько я знаю? — вопросом на вопрос ответил оборотень. — Да… Но я… — Это было правильным решением. Воспитывай дочь, а Макса забудь. Пусть он найдёт волчицу, равную себе. Так будет лучше для всех. И встречи тоже искать не надо, он будет не рад. — Не рад… — эхом повторила я. — Извини, мне нужно идти. В трубке уже шли гудки, а я всё также стояла, переваривая разговор с братом мужа. Вот так просто… Оказывается Фолл не хочет возвращать нас с Эли и не собирается этого делать. На глаза навернулись слёзы. Бедная моя девочка скучает по папе, всё время спрашивает, когда он приедет. Отказался… Хренов оборотень просто отказался от нас. Первое время мы с малышкой жили у Эвана. Друг с большим удовольствием приютил нас с Эли в своей квартирке. Я сказала Ларсену, что мы с Максом просто какое-то время решили пожить раздельно, в подробности не вдавалась. О том, что мой муж — оборотень, я до сих пор не рассказала ни одной живой душе. Когда же я поняла, что Фолл в нашу жизнь не вернётся, стала искать для Эли детский сад и работу для себя. Эван помогал во всём, частенько сидел с дочкой, пока я бегала по собеседованиям. Были мысли уехать из города или даже из штата. Не хотелось случайно столкнуться с Максом или кем-то из стаи, раз они настроены против меня. Судя по тому, как со мной разговаривал Ральф, дела обстоят именно так. Уж не знаю, что им наговорил муж, пусть родня Фолла думает обо мне так, как им угодно и удобно, раз мою версию событий узнать никто не захотел. Эли пришлось сказать, что папа больше не будет жить с нами. Конечно, я могла бы придумать красивую историю: якобы Макс улетел на Луну или на другую планету, где нет связи. Что он по-прежнему нас очень любит и скучает. Но было бы неправильно обманывать малышку подобным образом. Она бы стала его ждать и спрашивать, когда папа вернётся. А потом мы бы увидели его в компании новой спутницы. Что таковая имеется, я увидела собственными глазами в тот день, когда приехала к нему поговорить. Пересилив в тот момент желание подняться в квартиру Фолла и устроить скандал, я просто повернула ключ и уехала. Остыв немного, поняла, что поступила правильно. Чего бы я добилась скандалом? Конечно, всё это больно и обидно. Особенно тот факт, как быстро Макс нашёл мне замену, но это означает лишь одно: я никогда не была его истинной парой. Дочери же я постараюсь дать всё самое лучшее. Если Фолл надумает помогать, отказываться не стану, а нет — так нет. Я устроилась на работу в филиал издательства, которым руководил Стивен Гроу — приятель моей подруги Хлои. Я съехала от Эвана и арендовала квартиру, хоть друг и уверял, что только рад нашему присутствию, предлагал остаться у него до тех пор, пока крепко не встану на ноги. Элизабет я устроила в детский сад. Книгу, которую начала писать задолго до рождения моей любимой крошки, и не планировала когда-либо показывать широкому кругу читателей, я решила отнести редактору в своем издательстве. Нарочно не стала упоминать, что сие творение моего авторства, чтобы получить объективный отзыв. Моя коллега Жаклин романом осталась довольна, сказала, что свяжется с автором, чтобы обсудить условия. Тогда я и призналась, что автор находится прямо перед ней. — Мия, это очень хорошо написано, правда. Только вот конец грустноватый, — щебетала улыбчивая Жаклин. — Ну почему же? Вполне себе хэппи энд. У героини от большой любви осталось маленькое солнышко. Впереди их с дочкой ждёт светлое будущее и возможно кое-кто получше, чем Максвелл, — подмигнула я коллеге. — Ах ты, лиса! — выпалила коллега, — вторую книгу уже задумала? — Всё может быть. Конечно, я не планировала вторую книгу и уж тем более заводить новые отношения. О том, что описанное в книге не просто выдумка, а пережитое мной, коллегам знать не нужно. И пусть конец у моего романа задумывался совсем другой, я решила его переделать. Не все истории заканчиваются: и жили они долго и счастливо и умерли в один день. Мои розовые очки разбились, а радужные пони ускакали. Теперь мне нужно воспитывать дочь одной. О том, чтобы когда-нибудь впустить в нашу с Эли жизнь другого мужчину и речи быть не может. Как ни крути моя девочка наполовину оборотень, и эта сущность в ней рано или поздно проявится. Но переживать пока рано, подумаю об этом позже. У меня как минимум есть лет восемь-десять до того, как это случится. Спешу в сад забрать свою малышку, которая уже меня заждалась. По дороге подворачиваю ногу и уже не бегу, а ковыляю. Мысленно посылаю проклятия тому человеку, который придумал шпильку, и ругаю себя за то, что надела сегодня неудобные туфли. Когда я захожу в группу, Эли улыбается и протягивает рисунок, а воспитатель — миссис Грин смотрит на меня с укором. — Простите, это больше не повторится, — я действительно сожалею, что заставила мою кроху и её воспитательницу ждать. Помогаю дочери одеться и смотрю на серое нечто, которое она нарисовала красками. Поначалу решаю, что это просто серая клякса. Но Эли поясняет, что это волк. — Солнышко, почему ты нарисовала волка? — Захотелось. — Ты разве не боишься волков? — Конечно нет, — улыбается дочурка и смотрит на меня так снисходительно, будто я спросила глупость. Как хорошо, что в моей жизни есть это светловолосое голубоглазое и бесценное сокровище.