Возможно ли долго и счастливо?

Когда до открытия выставки оставалось примерно шесть часов, Ю Ян сонно приоткрыл глаза и, чувствуя, как накопившаяся за бессонные ночи усталость придавливает его к кровати, позволил ей навалиться на себя каменной плитой саркофага, прикрывая на пять минут свинцовые веки. Во второй раз из беспамятства его вырвал противный клекот надрывающегося уже десять минут будильника. Из-под одеяльного свертка показалась тщательно забинтованная рука и наощупь принялась искать телефон, поющий на повторе свою раздражительную песенку. Нашарив на тумбочке необходимое, Ю Ян втянул свою конечность в нагретую берлогу и слезящимися глазами посмотрел на яркий экран телефона. Через два часа за ним должен был приехать Хуан Вэнь, а ведь он прикрыл глаза всего на пять минут!        Недовольно зарычав в подушку, Ю Ян вынужден был выбираться из теплой кроватки на холодный воздух спальни. Дабы не превратиться в сосульку от такого резкого перепада температур, парню пришлось по самую макушку завернуться в одеяле и семимильными шагами отправится в увлекательнейшее путешествие до ванны. Нужную дверь он нашел только в третьего раза. В первый раз он по ошибке свернул в пыльную кладовку и узнал об этом, лишь когда споткнулся о валяющуюся на пороге швабру. Во второй раз Ю Ян ввалился в туалет, который находился по соседству с ванной. Эти одинаково черные двери он путал с завидным постоянством.        Скинув с себя одеяло и в момент покрывшись гусиной кожей, парню сразу же захотелось погрузиться в горячую воду, но он опасался опять заснуть, поэтому решительно подошел к раковине и сполоснул лицо холодной водой, что не сильно помогла согнать дрему, однако идти сейчас на кухню и варить кофе не было желания от слова совсем, да в добавок и времени было в обрез. Если бы Ю Ян не проспал те четыре часа, то мог бы себе сейчас позволить неспешные сборы. Высокоскоростная чистка зубов его немного взбодрила, но окончательно его пробудили ледяные струи воды. Нет, он не специально принял холодный душ, просто нагреватель забыл включить. Исправив свою ошибку и чихая через каждые десять секунд, Ю Ян отогревался в наполненной горячей водой ванне и яростно растирал себя мочалкой, только покрывшиеся корочкой порезы неприятно щипало от мыльной воды, кровь тоненькими струйками стекала по предплечьям, окрашивая воду в малиновый оттенок. Наскоро вымыв голову, Ю Ян поспешно замотал предплечья бинтами, которые пришлось размотать перед приемом ванны, и с некоторой грустью вздохнул, критически осматривая руки. Во-первых, у Хуан Вэня это получалось лучше, тогда как у Ю Яна перевязка едва ли выглядела приемлемо.        «Не пачкает одежду и ладно!»        Во-вторых, Хуан Вэнь точно поменял бинты, пока Ю Ян спал, а значит увидел яркие вертикальные шрамы, появившиеся после праздников. Вопросов он конечно не задавал, хотя что тут можно спрашивать, когда и без слов понятно, чем промышлял художник, после отъезда агента. Ю Ян и не наделся скрыть такое от друга, да и то что Хуан Вэнь постоянно меняет его бинты, нисколько его не раздражало, смерть от заражения крови или какой другой гадости наверное мучительно болезненная. Только это не отменяет факта, что теперь агент глаз с него не спустит и наверняка будет мучиться угрызениями совести, ведь если бы он силком утащил Ю Яна на празднике к себе, то тот бы не попытался покончить с собой. Хуан Вэнь совершенно точно перепугался до смерти, когда увидел эти глубокие порезы. Он едва не потерял друга. Снова. Ю Яна к его вящему удивлению кольнула впавшая в спячку на долгие месяцы совесть. Когда он в первый раз пытался покончить с собой, то вид истощенного переживаниями Хуан Вэня его нисколько не тронул, он больше переживал за свой провал в памяти. А сейчас он даже не видел реакции друга, мог лишь догадываться и строить предположения, и вдруг душа так болезненно заныла, а щеки предательски покраснели.        Сейчас не лучшее время для размышлений, убеждал себя Ю Ян, вынужденный заинтересоваться своим внешним видом. Очень не хотелось выглядеть приведением на фоне активного и пышущего жизнью Гуо Яо. По сравнению с предыдущими днями его внешний вид стал чуть лучше. Синяки без проблем скроются тональным кремом, как и болезненно-сероватый оттенок кожи, обычно сухие истрескавшиеся губы налились кровью и нежно-розовыми лепестками выделялись на осунувшемся лице. Скулы все также приковывали взгляд и кажется добавляли ему несколько лет. Распустив небольшой пучок, который художник сделал уже на автомате, Ю Ян обратил внимание на длину своих волос. В редкие вылазки из дома он предпочитал даже не расчесывать свои волосы — просто не видел в этом смысла, все равно под капюшоном, натянутом практически на глаза, ничего не видно. Парикмахера Ю Ян в последний раз посещал еще до своего побега и добровольного отшельничества в старом доме. Он конечно не задумывался о том, что у него обычно твориться на голове, да и впринципе на свою внешность ему было глубоко плевать, ровно до встречи с хорошими знакомыми и спонсорами. Поэтому отросшие до плеч волосы его порядком удивили, а после ванны они и вовсе сделались волнистыми, что прибавило им объема. Если их, скажем, выпрямить, то кончики совершенно точно будут щекотать лопатки. В целом его внешний вид можно охарактеризовать, как болезненно-аристократичный.        Высушив феном волосы и стянув их в привычный пучок, Ю Ян посвежевший, с тонким слоем косметики на лице, пошел по смутно знакомому коридору на кухню, которую найти оказалось в разы легче, чем ванну. Наверное, это потому что у нее двери не было. Испытав глубочайшее потрясение во второй раз за этот вечер, парень нашел в холодильнике свежую еду, прикрытую пленкой, с прикрепленной к ней желтым стикером, на котором был нарисовал подмигивающий смайлик. Хуан Вэнь и раньше оставлял ему еду, но почему то Ю Ян не придавал этой детали особого значения, с каждым днем уделяя окружающему миру все меньше внимания и проявляя все меньше заинтересованности. Неожиданно такая искренняя забота о таком непутевом человеке заставила его искренне улыбнуться и тут же нахмуриться, забегав глазами в поисках салфеток. Губы хоть и приобрели более живой оттенок, оставались все такими же сухими, как тысячелетнюю пустыня, и стоило уголкам чуть-чуть приподнять в подобие улыбки, как тут же появилась новая кровоточащая трещина. Безболезненное, но досадное явление. Ю Ян не был уверен, что теперь способен почувствовать ту незначительную боль от укола иголкой или легкого пореза пальца во время готовки. И эта мысль нисколько его не занимала. Она просто появилась и, не задерживаясь ни на секунду, вылетела из головы.        Быстро перекусив супом и салатом, потому что более тяжелая пища не задерживалась в организме Ю Яна больше чем на пол часа, и если бы не снотворное, подложенное в горку таблеток Хуан Вэнем, то и блинчики постигла бы та же участь, парень поспешил вернуться в спальню, где, как он надеялся, агент оставил ему парадную одежду. На вешалке Ю Яна и вправду ждал костюм темно-фиолетового цвета в тонкую белую клеточку, который шел в комплект с черной рубашкой и белым жабо, из-под рукавов пиджака также выглядывали белые кружева, почти полностью скрывающие кисти рук. В довершении образа шли белые туфли с подошвой в цвет костюма. И как не странно маска. Ю Ян был не против костюма, туфлей и даже жабо надел с радостью, но последний элемент на несколько минут ввел его в ступор. Облачившись в свой наряд, который сидел на нем как с иголочки, хотя парень недавно сбросил еще пару килограмм, Ю Ян спустился в гостиную, где его уже ждал, полуразвалившись в темно-синем кресле, Хуан Вэнь.        Приветливо улыбнувшись другу, Ю Ян помахал белой, точно сделанной из фарфора маской в своей руке.        — Старший братик Хуан, это тонкий намек на то, что мои синяки под глазами только маска скроет? — Это идея Гуо Яо. Костюмированная выставка, — ответил Хуан Вэнь с улыбкой, все же не удержался от шпильки, — Однако, должен признать, твои фингалы действительно выглядят так, точно тебя в подворотне избили. Садись, я тебя причешу. — А сейчас что не так? — шутливо удивился Ю Ян, даже не посмотревший в зеркало перед тем, как уйти из спальни; через минуту он попытался вспомнить, а есть ли вообще в его спальне зеркало.        Ю Ян послушно присел в кресло, на которое ранее указал Хуан Вэнь. Краем глаза юноша заметил аптечку, лежащую на журнальном столике такого же синего цвета, как и большая часть мебели в гостиной, только чуть более темного оттенка.        — Ты не сможешь самостоятельно повязать маску под волосами. К слову ты вообще их расчесывал? — мягко перебирая волнистые пряди волос, спросил Хуан Вэнь. — Ты проницателен, как и всегда, старший братик Хуан. А у тебя тоже будет маска? — не стал никак комментировать вопрос друга Ю Ян, соскакивая с темы. — Все будут в масках, начиная от охранников и разносчиков шампанского, заканчивая гостями и их спутниками, — ответил Хуан Вэнь, аккуратно затягивая черные ленты маски, практически слившиеся и потерявшиеся среди темных прядей волос. — А ты никого не пригласил? Ну я про те пригласительные, что презентовал мне Гуо Яо, — спросил Ю Ян и без лишних пояснений снял пиджак и закатал рукава черной рубашки, в то время как Хуан Вэнь потянулся к бинтам в аптечке. — Это ведь твои пригласительные, — ответил Хуан Вэнь, сматывая с предплечий пропитавшиеся кровью болтающиеся повязки. — Да брось, ты же знаешь, я не стал бы препятствовать, если бы ты кого-нибудь пригласил, а так даже немного жалко, что пригласительные пропадут! — Тебе правда жаль? — с сомнением покосился на приятеля Хуан Вэнь и вопросительно изогнул бровь, увидев улыбку от уха до уха. — Нисколько. Но это не отменяет того факта, что мне звать попросту некого, тогда как старший братик Хуан мог пригласить какую-нибудь хорошую знакомую, — Ю Ян игриво сверкнул темными глазами-щёлками, — или знакомого, — вот тут Ю Ян уже открыто усмехался.        Хуан Вэнь к этому моменту уже успел перебинтовать оба предплечья, так и не подняв вопрос о новых, тревожащих его шрамах, и Ю Ян тут же поскакал к зеркалу от пола до потолка, висящего на стене, что напротив стеклянных дверей, ведущих во внутренний двор.        — Мне только и успевай, что за тобой приглядывать, а ты говоришь… — Эй! Ты хочешь сказать, что это я виноват в том, что у тебя никого нет?! Вздумал перекладывать с больной головы на здоровую! Может это твоя техника флирта хромает?! — возмутился Ю Ян и по-хомячьи надул щеки, которые Хуан Вэнь шутливо сдул, подкравшись к другу со спины, и принялся поправлять съехавшее жабо. — Нашлась королева драмы. Я просто говорю, что не хочу разрываться между работой и личной жизнью, — ответил Хуан Вэнь, прикалывая к жабо Ю Яна брошь в виде крупного фиолетового камня с розовым отблеском, — Я тебя застёжкой не задел? — Ю Ян неопределенно пожал плечами. — Ну как скажешь. Впрочем я и так догадывался, что ты из той группы людей, которые если встречают своего человека, то уже ничего, кроме него, не замечают. Просто знай, что я не против и поддержу любой твой выбор.        Хуан Вэнь по-прежнему стоял позади Ю Яна, опустив ладони на худые плечи. Художник проникновенно заглянул в насыщенного синего цвета глаза друга, отражающиеся в зеркале, и, ободряюще улыбнувшись, направился в прихожую.       

***

       На долгожданную выставку Ли Хуан прибыл по указке Хуан Вэня, когда время уже чуть перевалило за отметку в восемь вечера. Быстро отыскав его имя в списке гостей, охранник критично осмотрел высокого парня перед собой, даже пришлось слегка задрать голову, чтобы заглянуть в светло-голубые, льдистые глаза, и пропустил его внутрь светлого, быстро заполнявшегося людьми павильона. Мероприятие было устроено с размахом, от чего Ли Хуан на мгновение опешил и искренне порадовался тому, каких успехов достиг Ю Ян за столь короткий промежуток времени. Большой белый зал, чисто символически был разделен на секции, огромные люстры из бессчетного множества свисающих до самого пола водопадом нитей с камнями, весь обслуживающий персонал был одет в одинаковые черные костюмы, а их лица скрывали белые маски с небольшим витиеватым узором под левым глазом, даже отделанная под мрамор плитка под ногами была начищена так, что в ней можно было разглядеть собственное отражение. Как и было оговорено ранее, Ли Хуан отошел к правому балкону и стал дожидаться появления Хуан Вэня.        Тем временем зал наполнялся людьми в дорогих костюмах. Кавалеры водили своих дам под руку вдоль картин, либо едва обращая на них пару секунд внимания, либо с поддельным интересом рассматривая каждую по несколько минут, что-то нашептывали им на ухо, отчего они тихонько посмеивались или смущенно краснели и опускали взгляд. Ли Хуан боялся оторвать взгляд от входа и пропустить прибытие Ю Яна, довольно скоро его терпение вознаградилось, и глаза зацепились за знакомую макушку Хуан Вэня, но парня, вошедшего с ним рука об руку, Ли Хуан не узнал. То был хрупкий на вид юноша, возрастом где-то с ученика старших классов, хотя за маской трудно было углядеть, его темно-каштановые с шоколадным отливом волосы спускались к узким плечам плавными волнами, в противовес теплому тону одежды его кожа казалась чересчур бледной, даже просвечивающей, а вокруг него клубилась атмосфера холода и отстраненности. Такой образ никак не вязался с привычным образом веселого и слегка шебутного Ю Яна.        Пока Ли Хуан скользил взглядом по толпе, в надежде разглядеть в ней знакомую вихрастую макушку или услышать журчащий ручейком смех, Хуан Вэнь уже пробрался к нему сквозь толпу народа.        — Хорошо, что я так быстро тебя нашел, — голос Хуан Вэня оторвал Ли Хуана от созерцания того самого длинноволосого парня, который упрямо не хотел покидать его мысли. — А Ю Ян с тобой не приехал? — спросил Ли Хуан, не сразу понимая, насколько глупо прозвучал вопрос; как человек, из чьих картин и состоит выставка, мог не приехать на ее открытие? — Как он мог не приехать? Мы ведь даже вместе вошли в зал, ты его не заметил? — Хуан Вэнь действительно сильно удивился такому вопросу, заданному со всей серьезностью, однако быстро осознал откуда у этой истории ноги растут, — Точно-точно моя оплошность. Должно быть ты его просто не узнал. Тот парень с темно-коричневыми вьющимися волосами до плеч, которого я оставил у дверей — это наш Ю Ян.        Глаза Ли Хуана увеличились так, будто к нему сейчас на сахарном облачке подкатил Бог в розовой пижаме с единорогами и стал рассказывать, что человечество произошло от инопланетян, которые вынуждены были бежать с планеты по причине внезапно разразившейся войны между кентаврами и дикобразами, а метеорит, уничтожавший динозавров, был космическим кораблем. Пока Ли Хуан молчаливо удивлялся переменам, произошедшим с Ю Яном за то время, что они не виделись, Хуан Вэнь нервничал, потому что не мог разглядеть среди гостей знакомую макушку.        — Прости, что вынужден так скоро тебя покинуть, но мне нужно срочно найти Ю Яна. Наслаждайся покамест выставкой, а я напишу, если что изменится.        Открытие выставки прошло более помпезно, чем себе это воображал Хуан Вэнь, Ю Ян же рассматривал дворецкого и столпившихся в холле гостей с завидным хладнокровием, если не сказать, что со скукой. Ловко лавируя среди гостей выставки, молодой художник и агент пробрались в менее загруженную людьми часть большого зала, в котором берет начало выставка. Хуан Вэнь лишь на пару минут выпустил из поле зрения друга, дабы отлучиться для встречи с Ли Хуаном, а когда обернулся, то художника и след простыл. Оказывается, стоило агенту оставить Ю Яна без присмотра, как его тут же взял в оборот невероятно предприимчивый и энергичный Гуо Яо. Мастер цепко схватил своего компаньона под локоть и успел представить его половине своих хороших знакомых, а оставшейся половине наобещал с три короба, то есть личную беседу Ю Яна с каждым из них. На такое количество личных встреч не хватило бы и вечности, что уж говорить об одном вечере. Точно не замечая нежелания молодого художника прыгать из кружка в кружок и купаться во всеобщем внимании, Гуо Яо выволок парня на небольшую сцену, где еще какое-то неопределенное, но по ощущениям долгое время расписывал особое мастерство и талант Ю Яна и то, как они сдружились, практически побратались за время сотрудничества, и что этот проект лишь первый кирпичик в фундаменте их будущей совместной работы. Ю Ян стойко пережил это испытание, однако предпочел большую часть времени молча стоять в стороне, иногда расщедриваясь на пару скупых фраз общего содержания.        После этой пытки Хуан Вэнь помог другу незамеченным сбежать из толкучки, устроенной Гуо Яо, так что у Ю Яна появилось минут десять на то, чтобы перевести дыхание в каком-то отдаленном и безлюдном коридоре, а потом вернуться в так ненавистное ему общество. То ли затворничество в доме сказывалось, то ли осознание, что большинство людей сюда пришло ради великого мастера Гуо Яо, а не ради его картин, над которыми он так бился. Некоторое время между агентом и художником стояла тишина.        — Куда тебя черти унесли, Чу Хуан Вэнь?! Меня там чуть на сувениры не разодрали! — обиженно пыхтел подобно старому паровозу Ю Ян. — Я пошел поприветствовать спонсоров и был уверен, что ты идешь за мной, — извиняющимся тоном со всей искренностью соврал Хуан Вэнь, вначале вздрогнув от полного обращения, он уже и забыть успел, когда в последний раз Ю Ян звал его полным именем, а не «старший братик Хуан» или «мамочка». — Этот Гуо Яо вцепился в меня своими клешнями и давай везде за собой таскать, как собачку на поводке! Хотя нет, еще хуже! Я чувствовал себя дохлой мышью в зубах разыгравшегося кота! Как же мне хотелось прилюдно его послать, если бы только он не сделал для меня столько всего… да и тебя в толпе я разглядеть не мог! — выпустив пар и немного остыв, Ю Ян с тяжелым вздохом отклеился от стенки и ободряюще похлопал Хуан Вэня по плечу, — Ладно тебе, расслабься, все ведь уже закончилось. — Я не справился со своей работой, — понуро опустив голову, ответил Хуан Вэнь. — Не бери в голову, я уже не злюсь, а если и злюсь, то только на того расфуфыренного павлина. Нет, ну что за шоу он устроил! Представил все в таком свете, будто бы мы друзья чуть ли не с пеленок, да еще и наши матери в песочнице вместе играли! — теперь Ю Ян ходил туда-сюда и активно жестикулировал, передразнивая манеру разговора Гуо Яо. — Не маячь, нам нужно возвращаться, пока не спохватился никто, — Хуан Вэнь поймал проходящего мимо друга за локоть и разгладил невидимые складке на костюме. — Хорошо. Глубокий вдох. Я готов, — напустил на себя официальный вид Ю Ян. — Веселишься, — покачал головой Хуан Вэнь, но на его лице сияла улыбка. — А как же?! Мы ведь тут часов шесть торчать будем, так почему бы не позабавиться маленько?! — игриво подмигнул Ю Ян.        Дальше Хуан Вэнь и Ю Ян неторопливо прошлись по залу, приветствуя знакомых, ненадолго задерживаясь в некоторых кружках. Затем Гуо Яо, облаченный в вызывающий желтый костюм в зеленую полосочку и синюю маску, представил художника своим знакомым, всем рекомендуя его, как очень талантливого и перспективного юношу. В его характеристике чаще остального проскакивала фраза — не огранённый алмаз. За этим занятием незаметно пролетело четыре часа прежде, чем Ю Яну удалось ускользнуть на уединенный, скрытый за гобеленом балкон.        Ли Хуан продолжал стоять в тени, подальше от представителей незнакомого ему общества. Пока шло выступление на сцене, пока Гуо Яо переходил из одного кружка в другой, утягивая будто бы на буксире молодого художника, Ли Хуан не отрывал взгляда за не слишком довольным доставшейся ему ролью марионетки Ю Яном, пытаясь углядеть в его образе хотя бы намек на того второкурсника, которого он знал по колледжу. Но не находил. Весь холеный образ парня излучал холодную надменность и по сравнению с веселым и живым Гуо Яо рядом, казался прекрасной, но безжизненной мраморной статуей. Вне всяких сомнений Ю Ян внешне был несравненно прекрасен, пусть даже маска и закрывала половину его лица. Но его плавная, точно парящая походка, легкие сдержанные жесты, мелодичные пальцы, то появляющиеся, то исчезающие по белым кружевом, бледная кожа и сияющие волосы создавали образ утонченного аристократа прошлого столетия. Его не портила даже аура высокомерия, наоборот, она выгодно возвышала его над остальными так, что другие мужчины считались с его мнением еще раньше, чем успевали понять это, а девушки не отводили восхищенно блестящих глаз, а если их на этом ловили, то заливались краской и смущенно потупляли взгляд.        Отталкивающий образ, покрытый загадкой, притягивал, каждому хотелось вкусить этого запретного плода. Из мыслей Ли Хуана выдернуло именно отсутствие этого самого «плода» в поле зрения. Он несколько раз обежал глазами зал прежде, чем увидел, как волнистая прядь до боли знакомых волос скрылась в темном неприметном коридоре. Не раздумывая, парень отправился следом, а в душе его зародилась тревога, вдруг Ю Ян не выдержал давления и решил сбежать. Последнее у него всегда страсть как хорошо получалось. Ли Хуан уверенно шел по пустому коридору на звуки тяжелого дыхания. Кто-то явно пытался побороть отдышку. Осторожно выглянув из-за угла, Ли Хуан тут же увидел Ю Яна, облокотившегося к стене напротив такого же загнанного Хуан Вэня и прикрывшего от усталости глаза. Парень позволил себе несколько минут полюбоваться этой картиной, рассмотреть молодого художника на более близком расстоянии, не будучи уверенным, что вскоре у него появится такая возможность, а после уже собирался уйти, здраво рассудив, раз Хуан Вэнь рядом, то Ю Яну определенно не сбежать с мероприятия. Уж точно не в угоду мимолетной прихоти.        Но не замеченного никем наблюдателя остановил голос, который он не слышал уже несколько месяцев и который эхом разлетелся по коридорам здания и опустошенной души. Впервые за вечер ему довелось услышать трепетно хранившиеся в памяти нотки такого родного и теплого голоса, что никак не вязался с образом того надменного парня, за которым наблюдал Ли Хуан. Его как будто пригвоздили к полу, тело отказывалось повиноваться, а слух продолжал улавливать до боли знакомые нотки и интонации. Как же хотелось развернуться и идти на этот мелодичный голос, подобный завораживающему пению сирены, а потом сделать так, чтобы эта мелодия звучала только для него, для Ли Хуана. Отчаянно хотелось большего, так нестерпимо сильно хотелось сдернуть маску надменности — в том, что это была именно маска он теперь не сомневался ни минуты — и никому не показывать, что за чудесное существо под ней прячется. И чем дольше он стоял за поворот, бессильно сжимая и разжимая кулаки, и наблюдал за парой друзей, отчетливо сознавая, что нет никакого способа стать третьим в их компании, тем сильнее в нем разгорались незнакомые собственнические чувства.        Почему все эти речи адресованы Хуан Вэню? Почему Ю Ян позволяет ему прикасаться к себе? Почему Ли Хуану позволено увидеть его лишь этим вечером и перехватить лишь пару минут разговора? Почему он должен любоваться фальшивой личность? Подавив в себе все неправильные чувства и порывы в отношении Ю Яна и Хуан Вэня, Ли Хуан вернулся в зал и решил рассмотреть работы молодого художника, дабы хоть сколько то убить времени, а не нервов до краткой, однако долгожданной встречи.        Картины не были похожи на своего создателя лишь на первый взгляд. Теплые, умиротворенные, открытые и радостные картины были созданы таким холодным и надменным человеком. Этот контраст восприятия лежал на поверхности, но стоило копнуть чуть глубже, и ли Хуан с прискорбием осознал, что картины и их создателей одинаковы. И там, и там маска. Картины были яркими пустышками, как и маска Ю Яна, за которой также ничего не скрывалось. Ни боли, ни страха, ни каких бы то ни было других чувств — только безграничная всепоглощающая пустота. Конечно, Хуан Вэнь говорил, что с Ю Яном все в порядке, но вместе с тем он дал намек на то, что в душе у того должно что-то скрываться, скрытое от любопытных глаз и бескостных языком, рождающих досужие домыслы. И это что-то Ли Хуан пока не заметил, но уже то, что он задумался об этой потаенной частичке души, немного приблизило его к разгадке тайны, воплощением которой являлся Ю Ян. А ведь раньше он думал, что способен прочесть его как открытую книгу, и эта самоуверенность в итоге стала его фатальной ошибкой.        Ли Хуан так и ходил от одной картине к другой, приглядывался и вглядывался в их суть, не сильно надеясь на успех, пока на его телефон не пришло сообщение от Хуан Вэня: «Он на балконе за гобеленом. Действуй, Ромео!»        Ю Ян стоял на продуваемом всеми четырьмя ветрами балконе, облокотившись локтями о кованные перила цветом чернее самого густого мрака, когда позади него послышался звук закрывающейся двери, но он даже ухом не повел, продолжая отрешенно любоваться яркой россыпью звезд на темном небе. Высокий молодой человек невозмутимо встал рядом с художником, отзеркаливая его позу, хотя с таким выдающимся ростом ему наверное было не столь удобно, как Ю Яну. Тот мог бы ему дать как двадцать, так и тридцать лет, маска и непроглядная чернота ночи надежно хранили эту тайну. Ю Ян достал из внутреннего кармана упаковку сигарет и предложил сначала мужчине или юноше, но получил отказ, потом сам достал зубами сигарету и зажег ее от металлической бензиновой зажигалки. Ю Ян не посчитал нужным заводить праздный разговор, хоть неожиданный компаньон и подошел к нему достаточно близко, практически нарушая границы личного пространства, все-таки он затем и скрылся на балконе, чтобы отдохнуть от словоблудия.        Поэтому без угрызения совести достал после первой сигареты вторую и, глубоко затянувшись, продолжил скользить пустым взглядом по небу, когда мужчина или по голосу скорее молодой парень нарушил тишину.        — Курить вредно, — если Ю Ян и испугался, то виду не подал. — Жизнь вообще штука вредная, — художник перевел взгляд на собеседника и сделал большие глаза, — говорят, от нее умирают.        На последних словах парень дернулся и посмотрел в расширенные глаза напротив. Дверь балкона была надежно укрыта гобеленом, так что единственным источником света были звезды в ночном небе, чьи холодные лучи играли в глубоком мраке глаз и точно изнутри подсвечивали бледную кожу своим волшебным, но холодным светом. От подобной картины захватывало дух. Видя, что собеседник залюбовался его красотой, Ю Ян решил продолжить разговор.        — Осмелюсь предположить, что мы не знакомы. Хотя если вы пришли на эту выставку, то должны меня знать, а вот ваше имя мне все еще не известно. — В этом нет ничего удивительного, я не из этого общества, — молодой человек спокойно перевел взгляд на ночное небо. — Похоже у вас есть могущественные покровители. Не каждый может попасть на закрытое мероприятие. Я не против, если вы не желаете представляться. Перейдем на «ты», мы вроде как ровесники, хоть по мне и не скажешь, — Ю Ян, до этого крутивший сигарету между тонкими пальцами, затянулся. — Почему? — искренне удивился Ли Хуан. — А ты дал бы мне двадцать лет? — Ю Ян нервно усмехнулся, — Меня все воспринимают за ученика старшей школы. — Я бы не принял, — Ли Хуан посмотрел в темные глаза, — У тебя слишком взрослый взгляд.        Художника очень заинтересовала подобная наблюдательность, раньше он такое слышал только от Хуан Вэня, теперь и в правду можно признать, что его собеседник не из этого общества, от которого они оба скрываются на погруженном в ночь балконе. Ю Яна брал азарт, ему захотелось узнать, а что еще сможет разглядеть этот парень.        — Ты наверняка впервые на подобном мероприятии, и с начала выставки минуло уже больше четырех часов, а ты все еще неплохо держишься. Впервые попав в такое общество, я сбежал оттуда через час. Было мерзко смотреть на все эти наигранные эмоции этих «ценителей» прекрасного, — Ю Ян пальцами показал кавычки. — Все здесь носят маски, — лаконично ответил парень. — Как тонко подмечено, а я и не заметил, — Ю Ян демонстративно поправил маску на своем лице, после чего достал очередную сигарету и продолжил, — Что скажешь о картинах? Или абстракционизм для тебя, как и для большинства, бесполезная растрата красок? — В колледже нам говорили, что абстракционизм — это такой же способ выражения чувств и интерпретирование реальности, как и реализм, и другие направления, просто не все могут придать своим чувствам более определенную форму, — ответил парень, смотря на профиль собеседника. — Цыц, — Ю Ян недовольно цокнул, — если бы я хотел услышать в ответ подобную банальщину, вроде примерного ответа примерного ученика, не прятался бы сейчас на балконе от этих, — Ю Ян презрительно кивнул в сторону галдящего на разные лады зала, — Если бы хотел услышать слова профессора — пошел бы в колледж. Но я хочу узнать, что ты сам об этом думаешь. Своя голова на плечах у тебя вроде бы есть. — У картин Гуо Яо есть история и чувства. Твои картины бессмысленны. — …        Долго разглядывая серьезное выражение лица своего собеседника, Ю Ян в конечном счете не выдержал и от всей души рассмеялся, как не делал уже долгие месяцы, до боли в ребрах и слезах в уголках глаз.        — Это… фуф, давно я так не смеялся, — художник усиленно заморгал, прогоняя слезы под маской, и признался, — Гуо Яо действительно для этой выставки подсунул мне картины, которые он сам написал в период депрессии. Так он хотел, чтобы и я обнажил душу в своих работах, но я раскусил его коварный замысел и намеренно написал для этой выставки пустышки. Неведующие люди, коих здесь большинство, не заметят ничего, а Гуо Яо поймет, что я его обвел вокруг пальца, — Ю Ян многозначительно посмотрел на собеседника, — А ты не так то прост, как кажешься, раз смог разглядеть подвох. Говоришь, ты студент? Какой курс? — Первый. — Недурно, — протянул художник и вернулся к созерцанию звезд, как ничего и не было, — Ты способный парень, так что дерзай в этом направлении и поменьше прислушивайся к людям в этом обществе, в том числе и ко мне. Не забивай голову лишним. Быть может судьба еще сведет нас вместе.        Ю Ян, не глядя, выбросил сигарету с балкона и парящей походкой покинул балкон. Ли Хуан еще какое-то время стоял на месте, перевария все вышесказанное, когда на его телефон пришло сообщение от Хуан Вэня: «Мы ушли. Приятно было повидаться»        Вернувшись в компании друга домой, Ю Ян с ходу развалился на диване в гостиной, по пути сбросив жабо и маску на спинку кресла, в которое опустился Хуан Вэнь, в равной степени вымотанный. По дороге домой художник был слишком тихий, скорее даже несколько пришибленный, что очень сильно напрягало и рождало в голове ворох вопросов, которым вполне возможно придется остаться без ответов. Даже когда Ю Ян уставал, он продолжал разговаривать, как ни в чем не бывало, казалось, будто бы язык — это единственная часть тела, что всегда полна сил и энергии. А сейчас он и на свое имя не откликался, точно в момент оглох. Пять минут Ю Ян расфокусированным взгляд изучал потолок. Затем резко сел, скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу, максимально закрываясь, и пристально уставился в глаза агента.        — Ничего не хочешь мне рассказать? — ледяной тон и властный взгляд заставили Хуан Вэня вздрогнуть. — О чем ты? — ответ прозвучал достаточно резко для правды, на что Ю Ян только вопросительно изогнул бровь; отпираться теперь было бессмысленно, — Прости. — Простить тебе твое самоуправство? Да же не знаю, — Ю Ян театрально постучал пальцами по подбородку, изображая глубокую задумчивость, — Лучше скажи, ты правда думал, что я не догадаюсь? Я ненавижу, когда люди пытаются распоряжаться моей жизнь, как если бы она была их собственной, — последовала пауза и тяжелый вздох, — Если ты хотел, чтобы я поговорил с Ли Хуаном, мог просто попросить меня об этом.        После этих слов Хуан Вэнь поднял на Ю Яна ошарашенный взгляд с тщательно скрываемой в нем надеждой. Неужели то, что он услышал не было шуткой?        — И ты бы поговорил? — Конечно же нет! Но это лучше, чем проворачивать аферы за моей спиной, тем более что результат был бы тем же.        Ю Ян выглядел холодно и отстраненно, хотя его голос так и норовил сорваться на крик. Сейчас он сильнее чем когда-либо походил на мраморную статую. Знающий его человек понимал, что это говорит о крайней степени раздраженности и взбешенности художника.        — Позволь мне прояснить ситуацию. Когда я пригласил Ли Хуана, я думал… — …что смогу вас свести. Решил купидоном заделаться? Может тогда простыней для начала следовало обмотаться?! Знаю я, о чем ты думал! Что на балконе я расслаблюсь и расскажу о том, что терзает мою душу, а Ли Хуан меня обнимет, и вместе со мной разделит невзгоды жизни! Серьезно, Хуан Вэнь?! Ты веришь в подобные сказки со счастливым концом?! Ради Бога, мы ведь не в седзе-манге! — Прости, — покаянно опустил голову Хуан Вэнь, воздух звенел тишиной, — Ты снова уедешь?        В ответ не донеслось ни звука. Пересилив стыд, Хуан Вэнь поднял глаза от пола и уставился на вновь развалившегося на диване друга, что сверлил потолок нечитаемым взглядом, немного успокоившись. Длительное молчание прервал Ю Ян, не отрываясь от своего увлекательного занятия.        — Зачем? Ты же не сказал, где я живу. И потом после этой выставки работы и известности у меня прибавилось. Ли Хуан бы и сам вскоре меня нашел. — Ты знаешь, что он ищет тебя? — пораженно спросил Хуан Вэнь. — Есть такое… он писал мне каждый день… почти. И я слишком хорошо знаю тебя. Хоть ты мне всегда и поддерживал, когда я собирался начать с кем-то встречаться, если эти парни приходили вначале к тебе — за советом или еще чем — ты оставлял их с носом, — Ю Ян опустил лукавый взгляд на друга, боявшегося лишний раз вздохнуть в момент откровения, — А с Ли Хуаном не так. Я знаю, что еще в колледже он искал встречи с тобой, также мне известно, что она состоялась. А в списке у охранника краем глаза я углядел, что на твое имя был записан еще один человек, значит, пригласительный ты использовал, но от меня решил скрыть этот факт, следовательно я должен был быть знаком с этим человеком. Позже спустя всего минуту после того, как я скрылся на балконе, ко мне присоединился, вот так совпадение, высокий и молчаливый парень примерно моего возраста. Сразу две нестыковки. Почему он пришел почти одновременно со мной? Следил? Или ему дали сигнал к действию? Это не могло оказаться простым совпадением, ведь за все время на балконе не было никого, кроме нас двоих. Если предположить, что балкон не был так уж хорошо скрыт гобеленом, то за то время, что мы там стояли, кто-нибудь определенно бы присоединился. Выходит, кто-то следил за тем, чтобы нас никто не потревожил. Или другой вариант, что балкон и в самом деле был очень хорошо спрятан, и никто не караулил, тогда парня кто-то должен был привести. Кто-то, кто постоянно следил за каждым моим шагом. Никто не приходит на ум? Затем в разговоре выяснилось, что парень хорошо разбирается в живописи, учится на первом курсе колледжа, и он единственный из всего этого стада баранов сумел разглядеть подвох в моих картинах, — Ю Ян ненадолго замолчал и вернулся к безмятежному созерцанию потолка, — В этом мире мне известны всего два человек, которые всегда могли разглядеть истину, тщательно скрываемую за маской. И один из них — Ли Хуан. Вернемся к тому, что того незнакомого знакомца ко мне кто-то направил. Единственным человеком, способным на это, был ты, Чу Хуан Вэнь. Но с другими парня, что клинья ко мне подбивали, ты так не заморачивался. Значит, в Ли Хуане было нечто, что зацепило тебя, и он стал симпатизировать тебе в роли моего возлюбленного. Искренняя, сильная любовь, которая несет с собой безоговорочную преданность. А если так, то предположение, что Ли Хуан искал меня все это время, не кажется мне таким уж неверным и невероятным.        Дослушивал рассказ Хуан Вэнь уже с откровенным удивлением и непомерным шоком, неэтично открыв рот. Он, конечно, догадывался, что Ю Ян сообразительный парень, а навыки художника вынуждают его на автомате подмечать все мелкие детали, но подобная правильно выстроенная за столь короткий промежуток времени логическая цепочка оказалась за гранью понимания Хуан Вэня. Теперь все стало в разы сложнее, чем было до этого вечера. Как говорится, хотел как лучше, а получилось как всегда. Хоть Ю Ян и сказал, что не будет вновь менять место жительства, но и встречи с Ли Хуаном он точно не будет искать, а снова пойти на хитрость и свести их в одном месте, после вскрывшейся правды не представляется возможным. Хуан Вэнь своим поступком аннулировал весь кредит доверия, годами накопленный.        По-прежнему пялившийся в потолок Ю Ян подал голос.        — Ты сейчас, наверное, сидишь с раскрытым ртом, мух ловишь, а твой мозг судорожно пытается придумать, что же теперь делать дальше, когда неприглядная правда всплыла брюшком кверху. Я избавлю тебя от душевных терзаний. Ничего не делай, ты сделал уже более чем предостаточно. Там, на балконе, я задал пару вопросов о том, кто ты такой, парень? Но уже на середине разговора я понял, кто передо мной, поэтому решил немного поиграть по вашим правилам. Не говори Ли Хуану, что я догадался… пока, — на этом момент Хуан Вэнь полностью обратился в слух, — Как бы это сказать, я ведь бросил его, говоря, что он ошибся в своих чувствах, а сейчас я четче всего сознаю, что чертовски сильно ошибся в суждениях. Я же считал его натуралом, хотя девушки у него точно не было, и по горькому опыту думал, что у нас ничего не получится, потому и обвинил его в недостатке чувств. А на деле вышло, что у меня переизбыток этих самых чувств, и я отталкивал его, потому что боялся, что если он бросит меня первым, то я, пожалуй… не переживу.        Ю Ян тяжело вздохнул и встал с дивана. Он уже собирался подняться по лестнице в спальню, но остановился, когда поставил ногу на первую ступень и, не оборачиваясь, произнес.        — Я не злюсь на тебя, уже нет. Теперь я понимаю, что ты хотел донести до меня раньше. И теперь ты знаешь, почему я избегал Ли Хуана, — Ю Ян взял небольшую паузу, после которой добавил, — Просто дай мне время. Знаю, что я уже достаточно забрал у Ли Хуана, но мне нужно еще немного.        Хуан Вэнь поднялся с кресла и повернулся к застывшему в молчании другу.        — Спасибо, что простил, хоть я и не уверен, что заслуживаю этого. Но знаешь, искренняя, сильная любовь и вправду способна на многое.        Ю Ян ничего на это не ответил и молча ушел в спальню, из которой потом не выбирался еще неделю.