Перерождение Соломона

Боль. Пустота. И одиночество. Вот что чувствовала Юки, сбежав из империи Ко, оказавшись в небольшом государстве, где-то на севере, спрятавшись там. — Юки… Я понимаю, терять родных ужасно тяжело и невыносимо больно, но ты не должна закрываться в себе… — вздохнул Соломон, уже битый месяц пытаясь привести девушку в чувства. Она отказывалась что-либо делать, существуя на божьем слове, да дарованной ей силе. Заперевшись в заброшенном лесном домике, она стала жить отшельнической жизнью, бросив все попытки изменить мир. Она устала. Разочаровалась и потеряла веру в светлое будущее. — А что я по твоему должна делать? — фыркнула она, сидя напротив камина, не обращая внимание, на созданную из рух проекцию Соломона. За всей это захолустной жизнью она углубилась в изучение магои и рух, узнав много чего нового от друга, правда таки прибегнув к подаренным Шехерезадой наручам, однажды чуть не спалив несчастный хвойный лес неудачным экспериментом. Её жизнь стала напоминать жизнью Юнана, что порой даже смешило Юки. Поначалу, ещё будучи малышкой, она опасалась и недоверяла этому странному человеку, а сейчас взяла с него манеру поведения и принцип жизни, буквально облачившись в его шкуру. — Ты должна помогать людям… — протянул понурый царь, уже и не зная, как зажечь в Юки тот яркий огонь, что прежде вёл её вперёд. — К чему привела подобная помощь? — фыркнула она, подкинув в затухающий огонь дровишек. — Все они погибли… — Не все. — воспротивился Соломон. — Синдбад и остальные живы и выстраивают новую державу, невзирая на прошлое. Большая часть семьи Рен осталась жива, ища пути борьбы с Аль-Сармен. — Соломон… Мы это уже обсуждали… — вздохнула девушка, нехотя всё же следя за друзьями, ужасно за них беспокоясь. За почти полтора года жизни в лесу она прекрасно научилась управлять рух, став им близким другом. Манипуляции с телом, миражи и туманы, общение с духами и прочие умения поддались талантливой волшебнице, сводя на нет её скуку. Путешествующие по миру бабочки докладывали Маги о друзьях, держа в курсе событий мира, давая Соломону надежду на то, что она ещё может вернуться к истокам, продолжив вести мир к лучшему. — Юки, это ведь эгоизм… Она нехотя всполошила рядом находящихся рух, оскорблённая подобными словами. — Смеешь обвинять меня в эгоизме?! — огонь в камине резко всполыхнул, правда ни дух, ни Маги не обратили на искры внимания, продолжая сверлить друг друга недовольными взглядами. — А сам угробил целый мир! Эти слова сильно ранили проклинающего себя за слабость и недалёкость Соломона, вынудив скривится, пожалев о том, что рассказал ей правду о прошлом. Она имела право знать, откуда он пришёл, и почему был вынужден искать сосуд, правда так и не рассказав тайну становления Маги и некоторые другие секреты, что пока что не должны были достигать ушей своенравной девушки. Поняв, что наговорила Юки смолкла, отвернувшись от духа. — Прости… — Ладно, забыли… — вздохнул он, расслаблено откинувшись на ковре, понимая, что сам её разозлил. — И всё же, подумай над моими словами… Шли дни, за ними недели и месяцы, заставляющие Юки забыться, углубившись в познание рух и их сил. Девушка смогла достигнуть много, пообщавшись с бывшем царём всея мира, уйдя далеко вперёд от остальных Маги, только начав раскрывать весь свой потенциал. Пространство, время, материя… Всё поддавалось её жёсткой руке, заставляя долго и кропотливо достигать задуманного. Конечно, подобные фокусы отбирали много сил, да и без специального посоха, что мог сдержать и направить энергию, удавалось не всё, что задумывалось. Наручи не справлялись с задачей, в силах лишь удерживать, но не сосредотачивать магои, вынуждая Юки задуматься о поиске достойного оружия. *шурх* В комнате появилась яркая золотая бабочка, закружившись вокруг вдумчивого маги, что сама на себя перестала походить. Длинные, закрывающие всё спину, голени и даже икры, смоляные, не вычесанные волосы. Простая, не вычурная одежда жителя здешних мест, совсем не походящая не прежний, очень утончённый наряд волшебницы. Понурый, задумчивый вид, и опустевшие от большого горя глаза. — М? — она отвлеклась от импровизированной лаборатории, что сконструировала сама в домашних условиях, посмотрев на встревоженную рух. — Беда? — удивился Соломон, прекрасно понимая язык этих существ. — Лети к Юнану или Шехерезаде… — вздохнула Юки, продолжив эксперимент, не желая покидать свой тихий мирок, в котором ей было удобно и спокойно. — Юки… — вздохнул волшебник, поражаясь её депрессии. Сколько раз он пытался её перебороть, да не мог найти подходящих слов. Всё же в части психологии он был далёк от идеала. — Я не выйду отсюда. — фыркнула девушка, не желая вновь открываться злому и беспощадному миру. — Юки! — шикнул Соломон, понимая, что пора её взбодрить. — Хватит! Отпусти эту золотую клетку! Девушка чуть не выронила колбу, посмотрев на друга, не понимая, чего он так орёт. — Вспомни, как в детстве ты рвалась вырваться из дворцовых стен. Мир не изменится, если ты будешь сидеть на одном месте, да перегонять магические эликсиры… — Я не единственная на этом свете одарённая силой. — нахмурилась Маги, не желая думать, что именно на её плечах лежит тягость всего бытия. — Но ты одна понимаешь, насколько серьёзна проблема. Ты свободна, не скована территориальными границами! Так пользуйся этим! Вспомни, ради чего ты хотела стать Королевским Маги… От упоминания Короля Юки стало тошно, вынудив понурить голову. — Вы хотели мира и процветания на Земле. Хотели, чтобы дети могли жить радостной и светлой жизнью, а взрослы имели возможность дать своим малышам эту праздную жизнь. Помнишь? Перед глазами предстала картина детей из столицы Ко, которых она встретила по чистой случайности, после, познакомив их и с Хакую. Их счастливые улыбки от подаренных фруктов породили на бледном лице опустевшего Маги туманную ухмылку, дав Соломону понять, что он движется в правильном направлении. — Но… Кто ещё погибнет из-за меня? — спросила опечаленная девушка, заглянув в синие глаза бывшего царя. — Сделай так, чтобы этот вопрос не мучал твоё сознание. — Легко сказать… *тяжёлый вздох* — Я никогда об этом не рассказывал… Но, я потерял всех, кто был мне дорог, не сохранив даже жену и ребёнка. — У тебя была семья? — удивилась Юки, ведь никогда не слышала, чтобы у Соломона был кто-то подобный. Парень невольно улыбнулся. — Мою жену звали Шеба… — перед глазами всплыл образ очень весёлой, но умной девушки, что вызывала трепет на сердце мудрого царя. — Поначалу мы не ладили, и вообще, мне она казалась простушкой, что пытается лишь выжить… — Но постепенно ты начал влюбляться в неё… — Юки невольно передалась его улыбка, заставляя вспомнить их первое знакомство с Хакую. Вот только в голове поселился и призрачный образ Джафара, от чего-то возникший в голове. — Да… Всё же женщины, поразительные создания… — вздохнул он, посмотрев на Юки, что чем-то напоминала ему почившую жену. — А малыш? — Он чудесный. — Соломон солнечно улыбнулся, прекрасно зная о существовании сына, правда до сих пор не понимая, что с ним стряслось. — И хоть мне не предоставилось возможности побыть хорошим отцом… — он тяжело вздохнул. — Я ужасно люблю это дитя. Юки охватила странная нежность, заставив инстинктивно погладить низ живота, отзываясь материнским инстинктом. — Дети — чудесные создания. — согласилась она, чувствуя, как сердце постепенно оттаивает. — А что на счёт родителей? Соломон резко переменился в лице, вспомнив о злостном отце. — Матери я не знал… — честно признался он, понурив голову. — А отец… Царь Давид. — Я читала о нём в древних писаниях. — И что о нём скажешь? — хмыкнул волшебник, сведя на нет всю свою взрослость, вернувшись к образу немного несуразного озорного парнишки. Девушка задумалась, даже и не зная, что сказать. — Он… Очень опасный тип, с маниакальным желанием подстроить мир под свои интересы. — Пф… Ха-ах-ха! — рассмеялся Соломон, уже который раз хваля себя за правильный выбор сосуда. — Я сказала что-то смешное? — нахмурилась Юки, не считая свои слова весёлыми. — Ты попала в самое яблочко… — вытирая слезинку поутих Соломон. — Он человек, со своими идеалами, которые навязывает всем и вся… — Насколько я поняла, он хотел стать праведником… В одиночку управляя миром. Глупец. — Считаешь, что он не прав? — В одичноку управлять столь большой территорией ужасно тяжело, даже практически невозможно. В любой бочке мёда найдётся капля дёгтя, что будет портить общую картину, и об этом нельзя забывать. — Хочешь сказать, всегда найдутся несогласные? — удивился Соломон, ведь сам до этой мысли дошёл только в последний год своей жизни, сыскав по глупости смерть. — Конечно… Но это нормально. — И как же достичь мира? — задумался волшебник, сдвинув брови. — Разделяй и властвуй, Соломон. — хмыкнула Юки, побывав в разных королевствах, узнав их историю и поняв культуру. — Суверенитет — это основа для государства, стирание границ может посеять хаос и панику, что приведёт к конфликтам и в следствии к войне. Нужно уважать чужие границы, но не позволять нарушать свои. Уважай себя и окружающих, вот основа деловых коммуникаций. Залог успеха — взаимопонимание. Если его нет, нужно найти достойный уступки. Если уступок нет, приходится чем-то жертвовать. Соломон молчал, обдумывая услышанные слова, что хоть и казались слишком несбыточными, бывший царь посчитал их весьма разумными. — Порой я поражаюсь твоей логике… — Какая уж есть… — хмыкнула Юки, вновь обратив внимание на бабочку, вспомнив, о её существовании. Взгляд упал на закрытую дверь, призывая Маги наконец открыться миру, выбравшись из этой тёмной ямы, куда она себя заточила. — Ну что… Идём? — улыбнулся Соломон, поднимаясь с ковра. — Ладно… Посмотрим, что там случилось, пока нас не было. — она тяжело вздохнула, махнув рукой, немного поменяв облик, став походить на странника в бежевом плаще. Подойдя к двери, она потянула за ручку, зажмурившись от ярких солнечных лучей, знаменующих новый этап её сложной жизни.