У кошки девять жизней

На другой день я проснулся от того, что кто-то ходил по комнате. Я подскочил в кровати, судорожно нащупывая посох, но Архитектор, а это был именно он, сказал: – Прошу прощения, я не хотел напугать тебя. Мне нужно было забрать кое-какие книги об одержимости. Напряжение покинуло меня, и я от души потянулся и зевнул. – Почему ты называешь это «одержимостью»? Ведь Справедливость не демон, да и не гость в моем разуме, а такой же хозяин, как и я. Архитектор присел на стул подле кровати. – Одержимость – не только подчинение чужеродному захватчику, но и доходящее до крайней степени увлечение какой-либо идеей. В твоем случае – свободой магов. – Я не одержим этим! – возмутился я, сдерживая гнев. – Маги несправедливо ущемлены в правах и заперты в Кругах. Они вынуждены проходить Истязания, следовать приказам храмовников! Свободный маг – источник страха для простых людей. Я дважды открывал лечебницы, и знаешь, что каждый раз видел в глаза тех, кто приходил ко мне? Страх! Они боялись меня, боялись моей магической силы, несмотря на то, что она спасала их жизни! Будь уверен, если бы храмовнику понадобилась моя помощь, он бы после убил меня только за то, что я маг. Если бы смог, конечно. Я кровожадно улыбнулся. – Хотел бы ты, чтобы они не боялись? – вкрадчиво, насколько я мог судить, спросил Архитектор. – Спрашиваешь! – я фыркнул. – Ты действовал различными методами, однако они не приносили успеха. Ты взорвал церковь… – Погоди! – я нахмурился. – Мне что-то не верится, что об этом тебе рассказала моя кровь. Ты говорил, что можешь… как там… чувствовать мою сущность, но ни слова не сказал про поступки! – Мои послушники следили за тобой, – изрек Архитектор как само собой разумеющееся. – Интересно, зачем? – я подхватил с пола одежду и принялся надевать ее, прикрываясь мягкой тканью. – Я не хотел, чтобы погибла такая… редкость, как ты. Когда твой друг Защитник Киркволла пощадил тебя, опустилось сразу несколько стрел, до того момента направленных на него. – Вот как? Я был в замешательстве. Как я считал, до сих пор за мной приглядывал только Варрик. Он никогда не признавался в этом, но в Клоаке стало поспокойнее, а меня не донимали храмовники. Теперь я уже не был уверен, в чем из этого была его заслуга, а в чем – Архитектора. – Если бы Защитник решил выступить против магов и ты бы поддержал их, тебя бы спасли и доставили ко мне. Мне необходимо было еще раз изучить тебя. Я вскочил с кровати. – Погоди! Выходит, наша встреча – там, в тупике, – не случайна? – Мне хотелось исследовать все изменения… Я затряс головой. – Так ты все подстроил?! И нападение порождений тьмы? Архитектор молчал. Мне почему-то захотелось смеяться. – Ну я дурак! – я схватился за голову. – Ну и болван! Как же, стоило попасться порождениям тьмы, и сразу же ты, как легендарный сэр Ланселап, вырвал меня когтями из лап смерти! Архитектор выглядел озадаченным. – Сэр Ланселап? – переспросил он. – Ты про своего кота? – Ну конечно же, нет! – я возвел взгляд к потолку. – Когда я только попал в Башню, мне там ужасно не понравилось. Впрочем, позже ничего не изменилось. Я придумал себе защитника, тигра-рыцаря по имени сэр Ланселап. А кота назвал в его честь уже позднее… – я осекся, недоумевая, зачем рассказал все это порождению тьмы. – Но тебя ведь никто не спас? – дотошно выспрашивал Архитектор. – Тигров-рыцарей не существует, – мной овладело безразличие к своей судьбе. Я сел на кровать, свесив руки между расставленных ног. Есть ли разница, каким путем я угодил в эту западню, если это ничего не меняет? – Я сам спасся, как и всегда. У тебя могут быть друзья, даже хорошие, но в критические моменты ты можешь рассчитывать только на себя. Я в этом убедился. Горечь обожгла мое горло. Подспудная обида на Хоука все еще болезненно отзывалась в груди. Хотя на что я мог рассчитывать? Что он, сохранив мне жизнь, позволит помочь ему сражаться с храмовниками? Он и без того многое для меня сделал. – Я тоже, – сказал Архитектор. Мне не понравилось, что он опять пытался приравнять себя ко мне. – У тебя и не могло быть друзей, только слуги, – заметил я. – Они боятся тебя, вот и подчиняются. – Ута не такая, – проговорил он. – Та гномка? А, кстати, где она? Я ее не заметил здесь. – Я отослал ее наверх, – Архитектор сжал длинными когтями мантию. – Она слишком долго пробыла под землей, и ее тело начало разрушаться. Она сказала, что вернется. – Ну-ну, если ее не убьют, – я встал. – Так и будем языками трепать, или поскорее разделаемся с твоими опытами? Архитектор поднялся со стула. – Тебе не терпится уйти отсюда? – Ну а сам как думаешь? – я произнес это чуть грубее, чем соответствовало ситуации. Возможно, потому, что не был уверен в искренности своих слов.