Шторм в океане

      С отъездом Иры, Антон будто выдыхает. Он наконец разбирает все накопившиеся дела на работе, несколько раз спорит с Шеминовым, иногда присылает Арсению какие-то смешные мемы и разбирает чат с друзьями. Оттуда он узнаёт, что премьера шоу с Макаром уже на этой неделе, а значит, они соберутся вместе, чтобы отметить и посмотреть. Шастун не успевает предложить свою квартиру под встречу, потому что Илья отписывается, что место уже найдено, туда все поместятся, а с большой плазмы шоу можно будет разглядеть в мельчайших подробностях. Парень сначала про себя усмехается с этой формулировки, а потом вспоминает, что в шоу будет Попов, и больше не смеётся. Долго отчего-то вспоминает его внимательный взгляд и закрывает окошко чата.       Все дни друзья накидывают список закупок, шарятся по сайтам заказа еды, Позов в курилке рассуждает о количестве бутылок алкоголя на человека, и только, кажется, одного Антона волнует вопрос, где же они собираются. О количестве человек тоже стоит только догадываться по загадочному сообщению Макара, что к ним будет ещё плюс пять. В целом, парень абсолютно не против новых людей в их компании, но он думает, что Иры будет не хватать. Девушка иногда что-то пишет в чат, подъебывает друзей и шутит в духе «а вот если бы была я, алкоголя брать надо было больше».       Антон Кузнецовой практически не пишет, но знает, что она съездила к его родителям (они звонили и благодарили за подарок), передала свадебный сюрприз бывшим одногруппникам (те выкладывали историю с отметкой в инстаграме) и подарила от них обоих своему племяннику большой набор лего (он с телефона Ирины записал большое видео с благодарностью). Девушка часто постит сториз с геолокацией знакомых мест, и Шастун, просматривая их, скучает — из-за работы он не был дома уже почти полгода. Ирина выкладывает фотографии с подругами и выглядит на них вполне счастливой, от чего парню спокойно. Он знает, в Воронеже она не одна.       Утром в день встречи Макар кидает адрес, куда все должны подъехать к семи вечера. Антон, мысленно задаваясь вопросом, куда они всё-таки едут, загружает в машину сменную толстовку и несколько пакетов продуктов, список которых Катя прислала накануне. Шастун пишет Ирине, будет ли она, как и обещала, смотреть премьеру с ними по фейстайму, на что девушка отвечает, что у неё вечером неожиданно организовалась встреча, но шоу она обязательно посмотрит, как только оно появится в интернете. Они говорят ещё какое-то время, пока Ира не говорит, что ей пора и просит передать привет Макару. Парень тоже отключается и едет по делам.       К ужасно вычурному и охраняемому дому Антон, перематерив весь мир, подъезжает ровно в семь десять. Он понятия не имеет, как можно жить в настолько выебистом месте, где охранников и шлагбаумов больше, чем домов. В жилом комплексе домов, от силы, шесть, а Шастун успел въехать в десяток шлагбаумов и поругаться с четырьмя охранниками, которые на любые вопросы и просьбы отвечали отказом. Антон думает, что если в этой ебучей квартире на семнадцатом этаже не живёт британская королева или, как минимум, железный человек, то он отказывается вообще делать любые телодвижения. В подъезде на парня подозрительно смотрит консьержка, и Шастун, обезоруживающе улыбнувшись, называет номер квартиры. Как только губы консьержки дёргаются в намёке на ответную улыбку, бутылки в пакете Антона жалобно звенят, и женщина в секунду становится копией статуи с острова Пасхи. Парню отчего-то хочется извиниться.       Он поднимается на семнадцатый этаж и едва не врезается в Волю, который чересчур комично выглядит в спортивном костюме и одноразовых тапках из отеля.       — О, Шастун! — Его голос эхом разлетается по идеальному, сука, подъезду. — А меня хозяин квартиры послал спросить у тёти Светы, не приходил ли ты. А ты и вот! Давай быстрее, там Катя не знает, чем салат без тебя заправлять.       — Без меня? — Хмурится Шастун, не припоминая, чтобы он был экспертом по салатным заправкам.       — Не тупи, ты её привёз. Если, конечно, не забил на список и не накупил всякого говна, которое сейчас дети трескают.       — Я по списку всё брал.       — Тогда вообще отлично! Вперёд, Шастун, тебя Катя заждалась!       Охуевая, Антон заходит в приоткрытую дверь квартиры, и его чуть ли не сносит волной смеха откуда-то из глубины квартиры. Царящий в воздухе шум и суета так резко контрастируют с тишиной, что до этого окружала парня, и он зависает посреди коридора, не разувшись, с пакетами.       — Эй, не, Шастун, так не пойдёт, — раздаётся за его спиной голос Павла. — Надо переобуться, а то Арс нам башку открутит или, что хуже, клининг заставит оплачивать. Тапки для гостей, кстати, удобные, вон там, а кроссовки свои новомодные в шкаф закинь, там место должно быть. Чего завис?       — Так это квартира Арса? — Озвучивает Антон единственное, за что уцепился в словах Воли.       — Ты не знал, что ли? — Парень отрицательно качает головой. — Мы же ещё в «Павильоне» это обсуждали. Но ты, наверное, курить убегал. Арс, прикинь, длинный не знал, что мы у тебя собираемся!       — Да я даже не удивлён, — Антон оборачивается на улыбающегося Арсения и сам расплывается в немного растерянной улыбке. — Так, кидай свои найки в шкаф, тапки там, а я заберу твои пакеты.       Шастун передаёт Попову пакеты с продуктами и почти на ходу стягивает кроссовки. Он смотрит в спину уходящему Арсению и слышит смех Макара. В квартире пахнет жуткой странным симбиозом домашней еды и освежителя для воздуха. Повсюду из незашторенных окон светит солнце, и Антону кажется, что весь этот свет создан исключительно для того, чтобы освещать эту квартиру. Тут кажется невероятно светло и по-домашнему уютно. Но парню почему-то кажется, что всё это дело рук не дизайнеров и даже не Арсения, а того, что здесь сегодня вся их компания, смеющаяся над чем-то на, по всей видимости, кухне.       — Мы уже думали, ты не приедешь! — Улыбается Илья и обнимает друга. — Чего долго так?       — Пусть на этот вопрос ответит долбоеб, решивший нагородить во дворе хуеву тучу шлагбаумов. Туда нельзя, сюда нельзя, спасибо, хоть дышать можно, — выдаёт тираду Шастун.       — Позвонил бы, я поговорил бы с охраной, — пожимает плечами Попов.       — Так а зачем столько охраны? Что они сторожат?       — Охрана охраняет, а сторожа — сторожат.       — Кто-то ключи от каламбурошной в мусорке откопал, поглядите на него, — смеётся Воля. — Жопу они его графскую сторожат и охраняют.       — Ну и нахуя? — Задаёт, по собственному скромному мнению, вполне резонный вопрос Антон.       — Чтоб лишние не совались, — предполагает Дима.       — И чтобы сзади никто не пристроился, — добавляет Серёжа.       — А мы точно всё ещё про охрану и шлагбаумы? — Пытаясь сдержать смех, произносит Павел.       — Идите в жопу, — закатывает глаза Попов.       — Туда только вы с Шастуном пойти можете, мы даже не претендуем, — откровенно гогочет Матвиенко, и Антон с Арсением почти синхронно кидают на него убийственные взгляды.       — Мальчики, успокаиваемся, — вмешивается Ляйсан, — а то мы сейчас и другие неожиданности выясним.       Все смеются, а Матвиенко получает тычок в плечо от Попова. Чтобы не попасть под горячую руку ещё раз, он агрессивнее начинает нажимать на экран телефона, время от времени демонстрируя там что-то Диме. Он утвердительно кивает, пока Сергей не объявляет, что пицца заказана и будет через час. Все кивают, и Макар говорит, что как раз опоздавшие приедут. Кто опаздывает — Антон опять не знает, но предполагает, что это кто-то из тех «плюс пяти».       Пока Катя с Ляйсан заканчивают салаты, Илья передаёт замаринованное мясо Диме и Павлу, которые едва ли не танцуют танец с бубном вокруг электрогриля, который пытаются настроить уже двадцать минут. В этой подготовительной суете Шастун ощущает себя лишним и поэтому идёт искать Арсения, чтобы помочь хотя бы ему. Попов в гостиной в одиночку пытается организовать перестановку, чтобы диван и все имеющиеся стулья с креслами приняли понятную только ему форму напротив действительно большой плазмы.       — Макар не спиздел, — выдаёт Антон единственную мысль, чтобы обозначить своё присутствие.       — Не спиздел в чём? — Переспрашивает Арсений.       — Про плазму, что она у тебя реально огромная.       — На большом экране проще разглядеть косяки.       — Перфекционист?       — Вроде того.       Антон понимающе кивает, хотя сам думает, как у Арсения могут быть косяки в чём-то, если он даже диван сейчас пытается выровнять чуть ли не до миллиметра. Когда молчать становится уже неприлично, а Попов берётся за расстановку стульев, Шастун произносит:       — Я хотел извиниться, что всю прошлую неделю себя как дурак вёл. Просто хотелось как-то обдуманно к этой встрече подойти, а не с бухты-барахты это всё. Но я правда хочу куда-нибудь сходить, выпить кофе с коньяком или коньяк без кофе, или вообще полторашку спрайта. Не важно, в общем-то, что пить. Встретиться я согласен. И… хочу.       — Дай стул, пожалуйста. Белый вот этот, — отвечает Арсений, и Антон удивлённо смотрит в ответ, приоткрыв рот.       — Ты… ты не расслышал? Я тут говорил…       — Если это шутка с намёком на мой возраст, то допустим, а если с намёком на слабоумие, то ты, конечно, зря. Я всё отлично расслышал, если тебя это беспокоит.       — Тогда причём здесь стул?       — Мне нужно его поставить, а ты находишься ближе к нему, поэтому было бы логично, чтобы ты передал его мне.       — А как же..?       — Никогда, и поскольку, а зачем это — твои все вопросы. — Перебивает Арсений и наконец поворачивается к Антону лицом. — Слушай, это у тебя было время заготовить речь… У меня тоже, в принципе, была заготовка, но она на тот момент, когда мы уже пьяные, вокруг все по домам собираются… Но раз ты начал сейчас, то к чёрту заготовку. Я всю неделю думал, что ты просто не хочешь пойти, но и обижать меня не хочешь. Поэтому вспылил в пятницу, извини. Но если после этого ты понял, хочешь того или нет — беру слова обратно. Понимаешь, я хотел и хочу встретиться, поговорить о чём-нибудь, чтобы ты и я. Но мне хочется, чтобы желание было взаимное, и тогда я этого не видел.       — А сейчас? — Неожиданно хрипло спрашивает Шастун.       — Сейчас — вижу.       По ощущению Антона, напряжение достигает своего пика. Оно стало завязываться в узел ещё на словах Арсения о заготовленных словах, а сейчас кажется, ещё секунда — и рванёт. Парень шумно и неприлично долго выдыхает и хватается наконец за стул, который Попов просил передать какое-то время назад. Они оба слишком очевидно пытаются не касаться друг друга, разбираясь с этим стулом, но Шастун всё же задевает пальцы мужчины, и его кончики пальцев подрагивают как от удара током. Они смотрят друг на друга немногим дольше, чем это считалось бы в обществе неприличным. Антон первым отводит глаза и не видит, как, отворачиваясь, Арсений улыбается ярче любого солнца.       — Ну чего вы тут? — Вместе с Волей в гостиную врывается шум, который ещё минуту назад будто не существовал. Антон едва уловимо вздрагивает.       — Почти всё, — Попов придирчиво рассматривает составленные стулья, — но мне кажется, не то.       — Мы же не королевскую семью принимаем, — фыркает Антон.       — Твоя графская жопа прекрасно разместится и здесь, — поддакивает Павел, и Арсений закатывает глаза.