Главное правило шифтера

— Это они называют «выходной»? — возмущённо выпаливаю я, неуклюже поправив выбившуюся прядь волос. Кожа на руках уже неприятно сморщилась от излишки влаги, а в носу рябило от резкого и порядком надоевшего запаха хозяйственного мыла. Я со злостью откинула очередную недостиранную наволочку, утопив ее в уже мутной воде. — Нам ещё повезло, — весело отозвалась Саша. — Парни вообще чистят навоз в конюшнях. — Фу, — скривилась я, вызвав короткий смешок у шатенки. Сегодня нас действительно освободили от изнурительных тренировок, гордо назвали этот день выходным, и загрузили бытовой работой. Таким «счастьем» мы были награждены в честь появления нового спонсора для кадетского училища. Понятия не имею, какой транжира осмелился кормить из своего толстого кармана ненасытный корпус, но, честно говоря, меня эти подробности волновать не должны. — Надеюсь, нас сегодня вкусно покормят, — мечтательно вздохнула Браус, рассматривая размазанное отражение на поверхности воды. — Надейся, — коротко ответила я, снова подхватывая наволочку в руки, ведь стирку никто не отменял. Подобная рутина выматывала похлеще тяжёлых тренировок. Простирывая постельное бельё одно за другим, я ненароком подумала, что лучше уж побегать вокруг полигона, чем виснуть над тазиком. Тем не менее, с этой работой вскоре было покончено. До обеда оставалась ещё уйма времени, а желудок уже истошно выл и у меня, и у Саши. У девчонки так он вообще издавал устрашающие звуки, схожие с гулом титана. — Как же кушать хочется... — протяжно начала она, хватаясь обеим руками за живот. — Ага, — я осела на ближайшую табуретку, согнувшись чуть ли не пополам, надеясь приглушить нарастающее желание прямо сейчас обожраться картошкой как последняя свинья. — До обеда ещё долго. Придётся терпеть. Обычно мне не раз приходилось в таких ситуациях терпеть, стиснув зубы, и ждать действительно удачного времени, чтобы поесть. Но в этот раз Саша как-то странно скосилась на меня, и на лице её мелькнула заговорщическая улыбка. Я, испуганно оглядевшись, искоса посмотрела на однокурсницу, но в её глазах уже бегали чёртики. — Саша, — я замотала головой, понимая, что она уже что-то задумала, а у голодной Браус на уме, как правило, ничего хорошего не бывает. — Нет. — Это дело пятиминутное, зато потом... какое удовольствие! — она в миг подскочила ко мне, хватая за руку. — Всего лишь проберёмся на продовольственный склад. — Всего лишь?! — я дёрнула руку и отшатнулась от девушки, как от огня. — Ты хоть понимаешь, что нас вышвырнут отсюда или самих на мясо пустят за такое. — Сегодня руководство готовится к торжественному вечеру, — не унималась Саша. — А утром завезли свежее мясо... Много-много. Я видела! Я шумно вздохнула и безнадёжно качнула головой. Как можно додуматься до такой сумасшедшей идеи? Это же расценивается как кража, в Марлии за такое бы открутили башку, как минимум. Но... сейчас же мы не в Марлии. — Пойдём: туда и обратно, — широко улыбнулась Браус. Мой желудок, повторно издав звук умирающего кита, согласился на эту авантюру раньше, чем я успела ответить. — Только быстро и тихо, — буркнула я, поднимаясь с табуретки. Глаза Саши засияли ярче прежнего, и она, взяв меня под руку, рванула вперёд. На улице было относительно спокойно, ведь все занимались своими делами, но мы всё же решили подстраховаться и идти по стеночке, чтобы в случае чего скрыться за углом. Около склада послышались голоса, и я рывком оттянула Браус за себя, чтобы та не лезла на рожон. — Подожди, там кто-то есть, — я краем глаза взглянула на источник звука. Несколько мужиков что-то бурно обсуждали у самых дверей нашей цели, а затем один из них, махнув рукой, позвал к себе остальных и они торопливо зашагали в противоположную сторону. Саша нервно дышала прямо над ухом, отчего я то и дело дёргалась. Ей хоть что-то о личном пространстве известно вообще? Неприятно всё-таки. — Побежали! — шикнула я. По команде мы рванули прямиком в склад, стараясь как можно быстрее скрыться за его дверями. Действия, конечно, отнюдь не профессиональные. И где же все мои хвалёные навыки скрытности? Наверное, остались где-то за стеной Мария. Удивляюсь, как нам удалось проникнуть в помещение, не привлекая внимания, но у нас это получилось. Склад встретил нас отнюдь не приятным ароматом. Здесь воняло каким-то машинным маслом, от которого, видимо работала вся техника, и чем-то отсыревшим. Я прислушалась к малейшим колебаниям звука — полная тишина. Значит никого нет. — Давай сначала к вон тем запасам, — я ткнула пальцем в сторону странной техники, но в ответ ничего не услышала. — Саша..? Я с опаской обернулась и поняла, что от Браус уже и след простыл. На что я подписалась? Нахрена согласилась на эту изначально нелепую идею? Ладно, если б в моих напарниках был условный Райнер или Энни, но не Картофельная же... Господи. Каштановая макушка мелькнула где-то за огромными полками, а затем из-за них показалась и рука, зазывающая меня. Я мысленно выругалась, и двинулась в ту сторону. Браус уже, конечно, что-то с жадностью жевала. Как выяснилось — мясо. — Мяса так много... — едва проглотив очередной кусок, пробормотала Браус. — И почему мы его мало получаем? — Видимо его сжирают наши уважаемые инструкторы и весь персонал, — я пожала плечами, а затем с невиданной наглостью пихнула два приличных куска мяса, под китель. — Значит, им придётся поделиться. Саша радостно закивала и сделала то же самое. Загрузившись по полной, насколько это позволяло, мы поспешили к выходу. Вышмыгнув из склада, я суетливо обернулась — вроде никого нет. Плотнее прижав к груди ароматные запечённые мясные рулеты, чтобы их никто не заметил, мы наконец покинули «опасную» зону. На веранде казармы я смогла спокойно отдышаться, но высвободить культурно сворованный продукт не рискнула, в отличие от шатенки, которая во всю грызла сытный кусок. — Как вкусно... — с набитым ртом произнесла Браус. — Я не могу остановиться. Я еле сдержала короткий смешок, прикрыв рот кулаком, а потом повернулась лицом к полигону. Там по-прежнему никого не было, лишь иногда поднималась пыль от резких порывов ветра, и качались немногие иссохшие травинки. — О, вы уже всё?! — только не это: парни вернулись. — А что... такое у вас... Я за секунду прикрыла всем телом мирно обедавшую девчонку, но получилось, конечно, весьма хреново. Рулет под моим кителем чуть не вывалился и я неуклюже свернулась калачиком, чтобы удержать его. — Ничего, — глупо улыбнулась, но ни Конни, ни Марко, ни Жан, не поверили мне. Ещё бы. — Мы просто... — Откуда у вас столько мяса? — перебил меня Бодт, смешно нахмурив брови. Саша молча жевала, а отдуваться пришлось мне. Казалось, я покраснела так сильно, что по цвету могла ровняться со спелым помидором. Стало не то страшно, не то стыдно, будто я не пару кусков мяса стырила, а целую государственную измену учинила. — Взяли на складе, — неожиданный прилив смелости заставил меня ровно встать и невозмутимо задрать подбородок. — Своровали, — мягко поправил брюнет, когда на его лице мелькнула забавляющая улыбка. — И почему я не удивлён? — Кирштайн демонстративно закатил глаза, сложив руки на груди и наблюдая за нами свысока. — Ну знаете, — пожала плечами я. — Хочешь жить — умей вертеться. Парни почему-то засмеялись. Я рефлекторно обернулась: Саша выглядела, конечно, забавно, но смеялись они явно с меня. Что ж, неуместная фразочка. — Мы можем спрятать рулеты до вечера в мужской казарме, — предложил Конни, но Браус лишь сильнее вцепилась в кусок. — У нас уже был обход. Поэтому это надёжно. Я нахмурилась. Вообще-то, идея оставить свежее ароматное мясо у прожорливых парней, как-то не внушала доверия. Но женские комнаты ещё не проверялись инструкторами, значит там прятать ворованное неуместно. А съесть все рулеты за раз мы не сможем физически. Даже бездонный желудок Браус не вытерпит. Наверное... — Держите, — оглядываясь как понурый воришка, я осторожно достала рулеты из-под кителя и передала их парням. — Только без фокусов. — Саша, — настойчиво произнёс Марко. — Доставай свои припасы. Но девушка упрямо прижимала к себе лакомые куски одной рукой, а другой держала уже начатый. Забавно было наблюдать, как трое парней пытаются отжать у изголодавшей Саши рулеты. Я ещё раз убедилась, что голодная Браус страшнее целого марлийского войска. Спустя минуты пререканий, нетронутое мясо Жан всё-таки отобрал, а надкусанное я попросила со спокойной душой оставить девчонке, под предлогом того, что она его заслужила. Парни упрятали «добычу» в самое потайное место комнаты, пообещав вернуть его к ужину. Они вышли из казармы и сразу двинулись в сторону столовой. Рассматривая удивительной красоты облака, я их не сразу заметила. Но Марко ловко подхватил меня за локоть, и повёл следом. Его движения... они такие уверенные и точные, но при этом всегда осторожнее. Это проявляется во всём: в общении, на тренировках, на лекциях. Такое сочетание делало его невероятно харизматичным в моих глазах, хотя сам Марко, наверняка, никогда не задумывался об этом. Так какого чёрта я не перестаю об этом думать..? Оставшаяся часть дня соответствовала нормальному выходному: кадеты были предоставлены сами себе. Но не скажу, что это радовало меня. Весь день я слонялась из стороны в сторону, то желая побыть в гордом одиночестве, то безуспешно ища удобные «уши» для бессмысленных разговоров. Проходя мимо главного штаба по пути к женской казарме, я услышала оживлённые разговоры и даже полупьяное пение. Что ж, а руководство не теряет времени и уже отмечает свой маленький праздник. Поэтому-то про кадетов благополучно забыли. Хоть кто-то в этом корпусе повеселится. Уныло осмотрев уже знатно поднадоевшие строения училища, я тихо вздохнула и остановилась. Здесь всё не то, совсем иначе. Не как дома. — Адель! — я резко обернулась. — Скорее, сюда! Браус активно замахала рукой, и я послушно побежала в сторону столовой, откуда высунулась Саша. — Ого, — удивлённо протянула я, неуверенно заглядывая за дверь столовой, где уже шумели остальные. — По какому поводу мероприятие? Я шагнула вперёд, и дверь за мной тут же захлопнулась. Десятки пар глаз на секунду взглянули на меня, нового гостя, а затем снова влились в свою рутину. Здесь было много кадетов, но точно не весь корпус. Столы ломились от обилия еды (не как у начальства, но всё же), а лавочки были заполнены весёлыми однокурсниками. — Всё по тому же, — отозвалась Саша, и потянула меня за руку в самый центр веселья. Я удобно расположилась за длинным столом. Справа сидел Марко, а рядом с ним неизменно красовался Жан, напротив о чём-то активно спорили Саша и Конни, а справа подсел Райнер. Я обвела толпу взглядом: не было ни Бертольда, ни Энни. На секунду в голове мелькнула неприличная мысль, но потом я поняла, что это недопустимо. Скорее всего, Гувер не пошёл сюда из-за того, что подобные мероприятия не для него, а Леонхарт... Ну это Леонхарт. — Теперь все желающие на месте? — Конни даже привстал, чтобы оглядеть присутствующих, в ответ знающие люди кивнули. — Отлично. Тогда начинаем. Жан. Он с какой-то двусмысленной улыбкой посмотрел на Кирштайна и заговорщически потёр ладони. Светловолосый хмыкнул и с грохотом поставил на стол стеклянную бутылку. Потом ещё одну. И ещё. И ещё... Шесть полторалитровых бутылки?! И это явно не чай из полевых трав, да и на парное молоко не похоже. Я, как и многие другие ребята, с округлившимися глазами глядела на это «чудо», пока Жан демонстративно раскинул руками, как бы хвалясь своим достижением. — Откуда? — мой вопрос нарушил удивлённый охи и ахи. — Пока вы обчищали продовольственные склады, мы тоже времени не теряли, — Кирштайн самодовольно улыбнулся и потянулся к первой бутылке. Я с недоверием наблюдала за его действиями, а потом повернулась к Райнеру, который был моей последней разумной частичкой мозга. Я так считала, по крайней мере. — Райнер, это... нормально? — спросила я, скосившись на стол. — Разве вот так можно? Браун нахмурился и как-то нервно повёл бровью. — У них, видимо, да, — он склонился над самым моим ухом, чтобы никто не услышал его. — Так что вливайся, но осторожно. Помни про свою «способность». Я молча кивнула и чуть отодвинулась. Конечно, я поняла, что Райнер имел в виду регенерацию. И, конечно, я про неё помню. Я сидела за этим столом как старый пень посреди пустой поляны: все что-то бурно обсуждали, даже Райнер быстро нашёл себе собеседника, пока я бездумно сверлила взглядом столешницу. Я и не сразу заметила, как кружки наполнились алой жидкостью. Не очень-то эстетично — пить благородный напиток из алюминиевых кружок, но ничего, я не гордая, потерплю. — Ты не будешь? — Марко чуть подтолкнул меня в бок, кивая в сторону кружки. — Буду, — я крепко схватила ёмкость за ручку и уверенно поднесла к губам, но пить ещё не решалась. — Вот только понять не могу, тебя то как сюда занесло? — Не знаю, — парень пожал плечами. — Я изначально был против этого, но Жан уговорил, сославшись на то, что отряд получил на это разрешение. — Предсказуемо, — махнув рукой, я резко запрокинула кружку, вливая в себя едкую жидкость. Вкус спирта и чего-то сладкого сразу же обжёг горло. Я невольно сморщилась как изюм, но тут же расслабила лицо, ощущая приятное тепло. Никогда раньше не пробовала подобное, только лишь лицезрела, как марлийские начальники с жадностью глыкали вино чуть ли не каждый день. Я машинально протянула пустую кружку под разлив, и она тут же наполнилась свежей порцией напитка. Действие вина приятное, обволакивающее спокойствием, но лишь на мгновенье. Ах, да. Спасибо регенерации. Начинаю вслушиваться в чьи-то разговоры, чтобы хоть как-то отвлечься и влиться в эту атмосферу. Но не получается. Время идёт, вторая бутылка уже светится со дна, а румянец не сходит с лиц тех немногих, кто его пил. Все они сейчас навеселе, безмятежно рассказывают друг другу какие-то истории, спорят и громко смеются. Я вновь смотрю в наполненную кружку, так и не тронутую с того раза, и тихо вздыхаю. Хочется отвлечься. Сильно, хоть и ненадолго. Если подумать логически, я могу контролировать своё тело и процесс регенерации в том числе, а значит... Осушиваю кружку залпом. Буду жалеть завтра, но не сегодня, не сейчас. Сразу ощущаю, как по обе стороны парни удивлённо уставились на меня. Слева ошарашенный Марко, справа — непонимающий Райнер. Я глупо улыбаюсь и заправляю за ухо непослушную прядь. — Вкусная штука, не правда ли? Негромко глупо хихикаю, а Бодт и Браун синхронно кивают головой, медленно и задумчиво. В их взглядах так и читается: «заберите у неё кружку, пока не поздно». Благо, про меня забыли, как только Кирштайн открыл новую бутылку. Дальше вечер приобрёл новые краски. Кружка за кружкой, и я уже чую, как щёки пылают огнём, нутро приятно прогревается, а в голову знатно ударило вино. Безмятежность охватывает меня, и я уже не могу сдержать дурацкой довольной улыбки, которая ни на секунду не сходит с лица. Даже самые глупые шутки вызывают заразительный смех, и после очередной позорной истории Конни я заливаюсь хохотом. Невидимые крылья вырастают за спиной. Хочется пархать над небесам и одаривать всех бесконечной любовью. Кстати, о любви. Неуклюже оглядываюсь, вспоминая что меня буквально окружают прелестные мальчики. — Вы же мои хорошие, — одновременно притягиваю их к себе, обнимая за плечи. Слышу, как Марко сдавленно кашлянул, подавившись вином, а Райнер жалобно дёргается. Ну уж нет, не отпущу, пока не натискаю вдоволь. — Адель, — строго произносит Браун и всё-таки выворачивается из моей хватки. — Завязывай. Я обиженно посмотрела на блондина, но он был настроен серьёзно. Однако на плече ещё лежит чужая рука. Марко... Он всё ещё неуверенно приобнимает меня, и я тут же показательно пододвигаюсь к нему. Тепло его тела действует похлеще крепкого вина, и я безмятежно укладываю голову на его плечо. Краем глаза замечаю, как насупился Райнер. Даже отвернулся. Ну посмотрите на него, какая обиженка. Пусть теперь ощутит то, что когда-то пришлось испытать мне. Бумеранг жизни, или как это называется. — Всё хорошо? — ласково интересуется Бодт, и от его горячего дыхания, кажется, зашевелись волосы на голове. — Если тебе плохо, мы можем выйти. — Не-а, — шепчу в ответ и блаженно прикрываю глаза. Все проблемы будто испарились, сменяясь на долгожданный покой. Яд из тёмно-зелёной стеклянной бутылки и вправду отравляет, но это чертовски приятно. — Раз вино закончилось, — зазывающе начал Конни. — Тогда давайте сыграем в бутылочку на желание. Всё по-серьёзному. О! Время приключений. Это я люблю, это мне нравится. Наконец отлепляюсь от удобного плеча Марко и неуклюже перешагиваю через лавочку. Резко сменив положение, понимаю, что у алкоголя есть и обратная сторона: перед глазами всё плывёт, ноги с трудом передвигаются, а равновесие вообще покинуло моё тело. Чьи-то руки заботливо сжимают мои плечи, не давая упасть. Снова Марко. Пытаюсь повернуться к нему лицом, но ещё раньше натыкаюсь на недовольного Райнера, который буквально отрывает меня от Бодта. — Я отведу её спать, — убедительно говорит Браун, и в ответ Бодт понимающе угукает. Стоп... Какой «спать»? Веселье только начинается, а меня уже укладывают спать. Несправедливо. Браун всё же вывел меня на улицу. Осенний холод сразу же пробрался под неплотную кофту, и я невольно сжалась. Парень держит меня под руку, а я чую, как меня колошматит из стороны в сторону, как тонкую иву во время сильного ветра. — Они там играют, — слышу звонкий смех из столовой и тыкаю туда пальцем. — Без меня... — Хватит с тебя игр на сегодня, — привычно холодно отвечает эта гора бесчувственных мышц. — Я же просил: регенерация тебе на что? — Регене... Я не успела договорить, как Браун настойчиво прикрыл мой рот ладонью. — Говори потише! — шикнул он, и я послушно закивала головой. Почему-то ни я, ни Райнер не торопились куда-либо идти. Я всё также беспомощно висла на его руке, а он стоял почти неподвижно и глядел куда-то вперёд. — Зачем ты меня увёл оттуда? — я нарочно разрываю тишину и с трудом поднимаю затуманенный взгляд на блондина. — Потому что ты уже достаточно наклюкалась, — он наконец тоже смотрит на меня, и я пытаюсь хоть что-то разглядеть в янтарных глазах. — Всего лишь? — недовольно надуваю губы. — А может ты меня ревнуешь, а? К Марко, например? Ехидно усмехаюсь, наблюдая за тем как меняется лицо Райнера, но через секунду он вновь надевает маску безразличия. — Заткнись уже, — выдыхает он. — И регенерируйся наконец. — Я не могу, — беспомощно отвечаю я. — Мой проспиртованный организм отказывается. Как это вообще работает? Браун театрально закатывает глаза и шумно выдыхает, резко подхватив меня на руки. Неожиданно потеряв почву из-под ног, чуть вскрикиваю и крепче хвастаюсь за шею парня, хотя он и так надёжно ухватил меня. Райнер уверенно зашагал в сторону женской казармы, а я, запрокинув голову, наблюдала за звездами и думала о всякой ерунде. В такие моменты ничего серьёзного в голову и не приходит. — Представляешь, я ведь до сих пор целоваться не умею, — перевожу взгляд на парня, но на его лице не дёрнулась ни одна мышца. Чёртов кремень. — Научишь? — Проспись сначала, — коротко бросает он и сосредоточено смотрит вперёд. — Но Райнер. Я хочу сейчас, — настаиваю я. — Нет. — Райнер, пожалуйста. — Я же сказал: нет. — Райнер, — упрямо повторяю я. — Ра-айнер. — Не-ет, — он тут же подхватывает мой тон. — Ну и ладно, — отмахиваюсь я, когда мы уже подошли почти к самым дверям казармы. — Попрошу Марко. Он то не откажет. Любой реакции ожидала, но только не такой. Браун чуть ли не сбрасывает меня на землю. Едва ли устояв на ногах, я пытаюсь сфокусировать взгляд на нём, но получается с трудом. Я не успела опомниться, как Райнер с силой притянул меня к себе и грубо, по-свойски, впился в губы. Его горячие губы накрыли мои, и я, растерявшись, лишь глупо приоткрыла рот, давая полную свободу парню. От нахлынувших чувств я задрожала в его руках, а потом и вовсе безвольно обмякла. Он медленно отстранился от моих губ, и коротко посмотрел в глаза. Я пребывала в полном оцепенении: вкус его чуть сладких губ всё ещё отпечатывался на моих, а терпкий запах алкоголя сильнее дурманил. Райнер настойчиво отодвинул меня, но всё ещё придерживал за плечи. — А теперь иди, — привычно спокойно произнёс Браун, будто несколько секунд назад не было этого спонтанного поцелуя. Щёки уже не просто горели, а конкретно сгорали до тла, и уже не от вина, а от дикого смущения. Опираясь о стенку, я с превеликим трудом дошла до двери и обернулась в сторону парня. Он стоял у крыльца неподвижно, провожая меня взглядом и как бы поторапливая им. Не знаю, каким чудом, но я всё-таки дошла до своей постели, никого при этом не разбудив. А в голове один лишь поцелуй...

***

Утро наступило слишком быстро. Звон колокола протяжно прозвучал над училищем, и через минуту в казарму ворвался инструктор с короткой командой «подъём». Двери за ним давно захлопнулись, некоторые девчонки уже торопливо одевались, едва ли разлепив сонные глаза, а другие, такие же как и я, лениво продолжали лежать. Голова болит так, будто по ней проехалась целая повозка, а над ушами играет барабанный оркестр. Вот и последствия алкоголя, которые срочно нужно устранить. Накрываю голову подушкой и зажимаю поплотнее. Нет, я не пытаюсь задушить себя (хотя сейчас эта идея кажется довольно привлекательной), мне всего лишь нужно сосредоточиться и абстрагироваться от шума. На удивление, это получилось быстро, и организм стал стремительно восстанавливаться. Какой-то мутный осадок всё же остался, но звонкий голос Саши, прозвеневший где-то над ухом, мигом его растворил. — Аде-ель, — она тряхнула меня за плечи. — На построение! Я подскочила так резко, что едва ли не снесла полупустую голову о верхний ярус кровати. Браус выглядела забавно: сонные глаза были чуть прикрыты, волосы, собранные со вчерашнего дня в хвост, теперь беспорядочно торчали в разные стороны, а про её форму вообще молчу. Я за считанные секунды сменила пижамные штаны на форменные брюки и, боясь опоздать, натянула китель прямо поверх майки. Как оказалось, выгляжу я сейчас ещё хуже Саши, но времени на нормальные сборы уже не было. Утренний свежий, но до дрожи холодный, воздух отогнал остатки сна. Я посильнее укуталась в укороченный китель и встала в строй. К счастью, мы прибыли вовремя. Но почему нас так рано подняли? Судя по солнцу, которое едва ли выглядывало из-за горизонта, до обычного подъёма ещё минимум час. Я оглянулась и тут же мысленно усмехнулась: многие ребята выглядели очень и очень помято. Они судорожно хватались за головы, которые болели после вчерашних посиделок, и устало прикрывали глаза. Шадис появился так резко, что я вздрогнула от неожиданности. Он был свеж, но зол пуще прежнего. Над ним будто нависла чёрная грозовая туча. Ничего хорошего можно не ждать. К строю, в попытках отдышаться, побежали ещё несколько запоздавших кадетов, но им не повезло сильнее. — Тридцать девять секунд. Вы опоздали на тридцать девять секунд, поэтому... — он сделал задумчивый вид, пока ребята стыдливо прятали глаза. —...тридцать девять кругов вокруг полигона, живо! Повезло, повезло. Я уже ожидала, что он устроит им публичную казнь с четвертованием. Хотя, тридцать девять штрафных кругов с утра пораньше — это тоже, знаете ли, не лёгкая пробежка. — Вчера, вам, идиотам, дали незаслуженный выходной. Но и его вы не могли провести с пользой или хотя бы без происшествий. Поэтому отныне, — инструктор задрал голову, гневно оглядев присутствующих. — Таких поблажек не будет. Да, мы вчера засиделись дольше положенного, поэтому наказания не избежать никому, даже тем, кто действительно не виноват. Благо, что он ещё не узнал про вино, иначе разговор был бы совсем другим. — У вас есть ровно двадцать минут, чтобы привести свои свиные морды в порядок, а потом вас ждёт бег на длинные дистанции с препятствиями, — закончил Шадис, нервно дёрнув рукой. Шикарно. Просто восхитительно, если я правильно понимаю. Мне, конечно, нетрудно пробежать дистанцию, пройти препятствия, но зачем? Для меня это пустая трата времени. Я проходила похожие пытки, когда кровью и потом добивалась силы титана, а теперь всё по-новой. Но хочешь не хочешь, а работать нужно. Надеюсь, наши труды не пойдут насмарку и эти испытания — лишь уверенные шаги навстречу великой цели.