***
Хосок вылетел из кабинета с пеленой злости на глазах. Неужели Юнги так просто может поступиться принципами. Как же он не понимает, насколько это важно. Вот почему глава Ким в последнее время сюда наведывается. Они обсуждали семью Ким тысячу раз. После нападения на Восточный ковен, у Юнги не было сил бороться с семьёй Ким. Обе стороны понесли большие потери, если бы война продолжилась, то род вампиров ослаб бы настолько, что люди могли бы поднять бунт и все закончилось бы плохо. Да, они подписали перемирие. Главой ковена стал старший сын-Ким Намджун. Юнги поверил его непричастности, но не Хосок. Он не верил ни Намджуну, ни Сокджину-младшему брату. Семья Ким — это худшее, что может случиться с Сандж. А теперь Юнги хочет заключить с ними союз. Злость переполняла его. Единственное место, которое сейчас не вызывало никакого раздражения — это Академия. Направляясь в академию для проведения тренировок новобранцев, Хосок поймал себя на мысли, что из-за Юнги и ситуации в Сандж он не появлялся в академии уже неделю. Страж не заметил, что часто вспоминал того смышленого рыжеволосого паренька, что на первом же занятии не побоялся ответить на вызов Чонгука. Чжухон, кажется. На его практике было много подающих надежды ребят, пытавшихся показать себя, но их спесь быстро сбивалась, стоило только стражу показать пару приемов атаки. Интересно, на сколько хватит этого паренька. И сможет ли он стать хорошим стражем. Чон Хосок наблюдал со стороны за этими детьми, а они и вправду были детьми. Рекруты росли в казармах с самого детства, их окружали вампиры и чёткие правила, их готовили только для одной цели. Усердные тренировки, боевые искусства, стрельба и школьные уроки, но они все равно остаются детьми в свои двадцать лет. Десять юношей веселились в тренировочном зале, не обращая внимание на то, что ментор уже пришел. Хосок облокотился на косяк двери и наблюдал за их ребячеством. Ему давно не хватает этой лёгкости и непринужденности. Эти советы старейшин, политика, мятежники, отношения, которые надо скрывать от всех — все это ужасно выматывает. Хочется просто почувствовать себя живым, как бы абсурдно это не звучало для вампира. Хосок живет не первую сотню лет, и как любой вампир в разные периоды своей жизни, задумывается над тем, что бесконечная жизнь теряет свою ценность и остроту. Осознание того, что он улыбается, смотря, как рыжеволосый парень верхом на другом юноше устраивает гонки по залу, заставило вернуться серьёзного Чон Хосока обратно из плена раздумий. — Кхм-кхм, — демонстративно откашлялся страж, — один выстрел и вы все тут трупы, — сказал страж, наблюдая за тем, как новобранцы переполошились и выстроились в одну линию, поправляя свой внешний вид. — Но мы же просто веселились, урок еще даже не начался, — дерзко ответил Чжухон, вставая первым в линию. — Первое правило — страж всегда должен быть на чеку, вне зависимости от обстановки и места, — в зале тут же воцарилась тишина. — Ну что ж, значит это и станет темой первого занятия. Будем отрабатывать внимание, концентрацию и вашу реакцию, — Хосок окинул взглядом людей. — Перед вами движущиеся мишени, их движения выстроены по определённому алгоритму. Ваша задача заключается в том, чтобы понять его и попасть в цель, но перед этим надо пройти полосу препятствий, — Хосок запустил механизм, наблюдая за реакцией новобранцев. Кто-то ахнул, кто-то начал сразу просчитывать движения, а у дерзкого паренька загорелись глаза. Азарт. — Если все понятно, начнем. Есть желающие начать первыми? — Я попробую, — заявил Чжухон, сделав шаг вперед. — Прошу, — страж показал рукой в сторону полосы препятствий. Все время, пока парень выполнял задание, Хосок то и дело поглядывая на рыжеволосого паренька. Его эмоции сменяли друг друга: с одной стороны он хотел сбить спесь с этого наглеца, специально выбрав сложный алгоритм; но с другой стороны он искренне хотел, чтобы у того получилось. Рекрут начал прохождение полосы препятствий: пройти через движущиеся мишени — сделано; перебраться через преграды — сделано; проползти под лазерами — сделано. Хосок наблюдал за движениями парня, для человека без реакции вампира, он очень хорош. А когда Чжухон приступил к выполнению части, где надо было проползти под лазерами, то и вовсе откровенно засматривался и удивлялся точности его движений. Казалось, что он умеет и знает гораздо больше, чем юный новичок. Особенно его внимание привлёк вид подтянутых мышц. Парень был очень хорошо сложен. Из мыслей его выдернул сам Чжухон, сообщивший, что они закончили выполнять задание. — Что ж, посмотрим, попал ли ты в цель, — Хосок нажал на кнопку и все мишени подъехали к нему ближе, чтобы можно было оценить меткость, — 5 из 10, довольно посредственно. — Не может быть, я лучший стрелок в потоке, — парень горячо ринулся вперед. — Ты можешь сам убедится в этом, — Хосок не отреагировал на порыв, который на самом деле нарушал субординацию. Парень горяч не только внешне. — Но почему? — искренне удивился Чжухон. — Ты не перевел дыхание после полосы препятствий, — Хосок подошёл сзади к растерянному парню у мишеней, — у тебя сбитое дыхание и сердце громко стучит, вряд ли в таком состоянии ты можешь сделать точные выстрелы, — Хосок наклонился к затылку парня и сказал шёпотом на ухо, — имей это ввиду в следующий раз, — страж говорил медленно и немного надменно, показывая парню, что зря он думает, что так хорош. — Вы что слышите, как стучит мое сердце? — еле слышно произнёс застывший на месте парень. — Я слышу, как твое сердце качает кровь и разгоняет ее по венам, ты начинаешь нервничать, и оно стучит еще быстрее, — страж хищно улыбался, как зверь перед загнанной жертвой, — Я даже слышу, как ты думаешь, — ответил еще тише Хосок, незаметно вдыхая запах парня. — И как, — резко повернул голову Чжухон, — нравится? — все с тем же вызовом спросил он. Хосок не показал своей реакции. — Всем пройти полосу препятствий пять раз. Начали, — уже вечером, проверяя результаты задания, Хосок ещё раз удивился меткости Ли Чжухона. А этот парень и вправду хорош, — подумал Хо, вспоминая сладковатый запах. Впервые за столько лет, кто-то привлек его внимание после Юнги.***
Он не пришел — злился на себя и на него Юнги. Хосок всегда приходил в те редкие дни, когда они могли остаться наедине и побыть просто двумя людьми без статуса, долга и прочих предрассудков. Мин знал, что он будущий глава и наследник ковена. Ему с детства говорили о долге правителя. И он был готов к этому, интрижки и мимолетные романы, ничего серьёзного, Мин никогда не позволял себе и мысли о чувствах. Он всегда был холоден, рассудителен и мудр не по годам. Таким его видели все вокруг. Но когда умер отец Юнги, Восточный ковен был фактически уничтожен, Чимин остался сиротой, который даже не мог один оставаться в стенах собственной комнаты из-за пережитого, Мин дал слабину. Собирая по осколкам и без того хрупкую реальность вокруг, что-то надломилось внутри твердого стержня. Он позволил себе любить, позволил Хосоку просочиться в свой организм, как глоток свежего воздуха. В самые тёмные дни казалось, что только Хосок и его нежные объятия спасают Юнги от сумасшествия. За пределами этой комнаты ни у кого и не возникало мысли, что Юнги может быть другим. Мягким, заботливым и сомневающимся. Они видели лишь хорошо сидевшую на нем маску правителя, которая внушала страх, повиновение и уверенность в том, что их глава защитит ковен. Они ссорились и раньше, но Хосок всегда приходил к нему после рассвета. Страж забирался на кровать и обнимал крепко и нежно, пока он спал. Он был рядом несмотря ни на что, но сегодня он не пришел. Впервые. И Юнги плохо. Он не может сорваться и побежать к нему, и сказать, как сильно он ему нужен. Нет, он не может этого, он не посмеет. Сегодня совет старейшин на котором предстоит обсуждение многих важных вопросов: мятежники, нападения, безопасность Сандж, предстоящий союз. А мысли Юнги лишь о том, что он увидит Хосока. Мин отослал слугу, который помогал ему одеться, руки не слушались его. Он с трудом застегнул пуговицы на рубашке. Соберись, ты правитель Сандж, никто не должен видеть твою слабость— говорил сам себе Юнги, облокачиваясь на стол. Блондин прикрыл глаза, пытаясь усмирить рвущееся из груди сердце, — Что бы сказал отец, если бы увидел меня сейчас? — отец Юнги бы влепил ему отрезвляющую пощечину. Он сам виноват, что поставил себя в такую ситуацию. «Ты в первую очередь правитель, а лишь потом Юнги»— эхом вторили слова отца в голове. Заседание проходило в круглом старинном зале, он использовался для совета еще во времена первых правителей. Кресла были установлены по периметру, создавая подобие круглого стола, только в центре было пусто. В такой расстановке был виден каждый присутствующий на совете, а во главе стоял трон Юнги. На заседании совета присутствовали старейшие вампиры-советники Юнги. Вампиры, которые имели вес при вынесении решения, хотя последнее слово всегда оставалось за Мин Юнги, но пренебрегать их мнением было опасно и глупо. Не все были согласны с политикой Юнги, но покорно исполняли его волю. Также присутствовал глава стражей, еще пара человек из знати и, конечно же, Чимин, которого опять не было. Глава ковена сидел в центре зала заседаний, выслушивая доклады о внешней политике и делах Сандж. — Чон Чонгук предоставил доклад о нынешнем положении дел в Сандж, банк крови был подвергнут нападению. Следы указывают, что это тот же убийца. Хранитель был мертв и обескровлен, так же, как и предыдущие. Он и совершил подмену крови. Все меры безопасности усилены, никто не может покидать Сандж без особого постановления, камеры наблюдения установлены во всех помещениях, кроме личных покоев. Но все указывает на то, что убийца среди нас, — мужчина не дождавшись ответа Юнги, поклонился и ушёл из центра зала. Мин старался думать о том, что ему говорят, но взгляд его был направлен на главу стражей-Хосока. Страж не подавал вида и даже не смотрел в сторону правителя, чем вызывал скапливающийся внутри гнев. Он все еще зол на Юнги. — На границах с территорией людей не все так спокойно, — сообщал вампир в дорогом черном одеянии, — мятежники явно что-то задумали. Как сообщают наши шпионы, люди ни при чем. Мятеж среди вампиров. По нашим источникам некий вампир собирает силы среди низших. — Кто этот вампир? — спросил кто-то из советников, пока Юнги испепелял взглядом Хосока. — Неизвестно, скорее всего кто-то из знати. У него есть средства и связи, раз ему удается так долго оставаться в тени. — Проверили причастие семейства Ким и Северного ковена? — спросил Хосок, вызвав на себя безмолвный гнев половины совета. — Да, нет никакой связи, — ответил докладчик. — Мы не можем бездействовать, мы ставим под удар безопасность ковена и людей. Цели мятежников непонятны, — выступил мужчина в красном фраке. — Но и действовать напрямую мы не можем, привлечем к этому слишком много внимания, что может сыграть против нас, люди начнут беспокоится, — вампир, закончивший доклад, смотрел на правителя, который казалось не замечал его. Повисла неловкая тишина, — Господин? — учтиво поклонился вампир, чтобы привлечь внимание Юнги. — Зашлите вампиров в дома крови, под прикрытием, — неожиданно вступил Хосок, — так мы сможем собрать информацию, не привлекая внимания. И не ставя под удар, мирный договор с людьми. — Вы с ума сошли? — возразил один из старейшин, — отправить вампиров в эти гадюшники, где обитают падшие вампиры, которые пьют кровь друг друга и кормятся людьми? Мало того, что мы вообще позволили людям существовать подле нас, подписали мирный договор и даже ведем с ними дела. Так теперь вы предлагаете дозволить вампирам находиться среди людей? — Это единственный вариант узнать, что именно замышляют мятежники, не привлекая внимания общественности и не ставя под угрозу ковен, — Хосок говорил спокойно, смотря в глаза старейшине, который был возмущен данным предложением. Он и забыл, что при восшествии на престол Юнги пришлось отстаивать существование людей, как вида, а не как падаль. Многие же вампиры до сих пор против мира с людьми, поэтому и зреют бунты. — Это возмутительно, из-за таких вот попустительств и существуют эти дома. Эта мерзость, вампиры кормятся себе подобными, а главный страж советует самолично отправить туда вампиров. Возможно Чон Хосок слишком много времени провел в академии с людьми и начал питать к ним слабость? — распалился один из старейшин. — Попустительств? — Юнги перевел строгий взгляд на говорящего. — Мы Вам советовали искоренить эту мерзость, зачистить злачные места и истребить падших вампиров, если бы Вы, Господин, послушали совет, этой проблемы бы не было, — вампир старался говорить учтиво, но нотки возмущения проскальзывали в его голосе. — Истребить падших вампиров? Поставив людской род на грань вымирания? Лишить вампиров права выбора означает посадить зверя в клетку, а нет ничего опаснее загнанного зверя. И мы с вами это знаем. Мы пережили не одну войну, не один мятеж. Контакты с людьми запрещены и будут караться законом. Но у вампиров должен быть выбор: жить по законам или идти на поводу животных инстинктов. Если отнять у вампиров выбор и остатки свободы, мы породим хаос, который нельзя будет контролировать. — Власть и сила может контролировать вампиров. Если вы объединитесь с семьей Ким, будет нерушимый союз двух величайших ковенов, ни люди, ни мятежники не посмеют идти против вашего слова. Вы сможете их контролировать, — не унимался старейшина. — У меня достаточно власти, чтобы контролировать моих подданных, без таких мер и без союза, — Юнги был непреклонен, он видел боковым зрением, как Хосок смотрит на него в этот момент. Он наконец понял, что решение исходило не от Юнги, это совет навязывал ему этот союз. Совет старейшин решил, что Сандж необходим этот союз для поддержания силы и власти. Шепот прошелся по залу. Оглядываясь вокруг, Хосок заметил, кивающие головы большинства старейшин. — Контролируете? Простите, мой Господин, но судя по сегодняшним докладам это не так, — вступился еще один старейшина, — мятежники что-то задумали, в Сандж происходят убийства, Вы даже своего брата контролировать не в силах? — старейшина указал на пустое место, где должен был сидеть Чимин. — Вы сомневаетесь в моей власти, — голос Юнги громом прокатился по залу. Мин поднялся со своего места, он смерил ледяным взглядом всех сидящих вокруг. Один за другим вампиры отходили назад и садились на свое место, не смея возразить правителю, — пока я правитель Сандж, у вампиров всегда будет выбор. — Простите, мой Господин, я забылся, — вампир попятился назад, кланяясь и замолкая. — Заседание совета окончено, — все присутствующие поклонились правителю и вышли из зала, оставляя Юнги одного. Если бы ауру Юнги можно было видеть, то зал бы сейчас заволокло черным густым гневом, как грозовыми тучами. Юнги стоило больших усилий сдерживать себя в данный момент. Он откинул голову на спинку трона, давя в себе порывы гнева. — Мой Господин, — немного робко начал Хосок, когда они остались наедине. — Где ты был вчера? — ровным и абсолютно безэмоциональным голосом спросил Юнги. — Я был в академии, мой Господин, по возвращению в Сандж я наткнулся на Чонгука и… — но Хосок не успел закончить, он увидел, как белеют костяшки на руках, сжимающих подлокотники. — Господин Мин, — неожиданно вошел слуга Юнги. Парень второпях упал на колено, преклоняя голову, — я нашел его. Он в своих покоях, но двери заперты и Господин Чимин дал распоряжение, что никто не может заходить в его покои. — Я прибью этого паршивца! — взрыв. Юнги вышел из себя, Мин вылетел из зала, словно шаровая молния. — Господин, постойте! — но уже было слишком поздно, Юнги вылетел из зала, как дышащий злостью дракон.***
— Тебя при рождении уронили что ли? — возмущался Чимин, увидев огромного стражника у входных дверей, — дай пройти. — Это распоряжение Господина Юнги, никто не может покидать Сандж, простите Господин, я не могу Вас выпустить, — склонил голову страж. — Чудесно, теперь он еще и запер меня тут, — Чимин развернулся и направился в противоположную сторону от выхода, — раз я не могу поехать на вечеринку, значит вечеринка приедет ко мне. Спустя час в гостевых покоях Чимина началась вакханалия, которой древние греки бы позавидовали. Обитатели Сандж были падки на кровь, вино и ласки. Невероятно долгая жизнь, избаловала вампиров, превращая ночи и дни в один немыслимый разуму коктейль из желаний и похоти. В гостевой комнате был приглушён свет, играла чарующая музыка, столы ломились от вина и яств. Юный Чимин знал толк в развлечениях, он знал, как разжечь желание и затуманить разум. Присутствующие на его празднике жизни понимали, зачем приходят сюда. Чтобы получить желаемое. Отведать запретный плод. На подушках, разбросанных по полу и диванах, расположились прекрасные девушки и юноши. Они были заняты светскими разговорами, плавно перетекающими в любовные игрища. По тонким шеям, увешанными драгоценными камнями, лилось вино, капли которого слизывал чей-то юркий язычок. Запах фруктов, вина, крови и похоти расползался по всей комнате, дурманя сознание. Как еще мог воспаленный разум уйти от реальности происходящего. Юное бледное тело лежало на столе, усыпанное кусочками фруктов. Чимину нравилась картина, всплывающая перед глазами. Все эти светские дамы и господа, такие важные и гордые, смотрящие на всё с высока, теперь же под тенями приглушенного света, выглядели совсем иначе без своих масок. Они жадно поедали фрукты, облизывая каждый сантиметр кожи, предаваясь разврату и своим потаенным желаниям. Картина просто потрясающая, Чимина возбуждала не нагота присутствующих, не животное желание, а неизменные слабости вампиров, которые отрывались пока никто не видел. Чимин, развалившись на софе, наблюдал за происходящим. Слуги наполняли его бокал вином, а прекрасный юноша без зазрения совести слизывал сочащееся вино с его бархатной кожи. Легкая шифоновая полупрозрачная рубашка была расстегнута, оголяя подтянутый торс. На шее и животе блестела слюна юноши, который так жадно целовал его. Пак приоткрыл безвольный рот большим пальцем, любуясь разбитым видом брюнета, в глазах которого не улавливалось ни капли отказа. — Будь послушным мальчиком, — улыбнулся Пак и погрузил в горячее нутро его рта член, блаженно закрывая глаза. Поднимая голову и аппетитно посасывая член, слуга наблюдал за расслабленным господином, который направлял его голову рукой. Парень был голоден и не утомим, редкая возможность прикоснуться к господину, несмотря на свой развязный характер и дерзость, мало кто имел доступ к его телу. — Мой Г-господин, — дрожащий голос и звук падающих тарелок, заставили Чимина разлепить глаза. Он увидел, как блондин с белыми кудрями собирает с пола трясущимися руками фрукты, покатившиеся по полу. — Тэхени, мальчик мой, подойди, — Чимин, все так же расслабленно возлегая на подушках, поманил юношу к себе, не переставая контролировать движения парня между его ног. Тэхен, глотая в себе слезы и обиду, подошел к господину, припадая на колени и со злостью смотря на ласкавшего его господина слугу. — Мой Господин, я… — парень, как котенок ластился к протянутой руке. — Тише-тише, — Чимин утирал слезы своего слуги, давай понять юноше у себя между ног, что его услуги более не требуются. — Вы, разрешили ему касаться себя, — всхлипывал юноша, — я-я сделал что-то не так? — невинное и чистое лицо юноши было таким светлым, он так искренне переживал. — Ты задержался, а я был голоден, — Чимин призывно хлопнул по бедру, разрешая юноше вскарабкаться на колени. — Прошу простите меня, я больше никогда не подведу вас, мой Господин, умоляю, — быстро и рвано говорил Тэхен, накрывая ладонь Чимина своей, как нечто ценное. — Ну тише, ты достал то, что я просил? — Чимин нежно улыбнулся, глядя в глаза напротив. — Конечно, это код доступа компьютера в архиве, — Тэхен протянул бумажку, вытащенную из кармана штанов. — Хороший мальчик, — Чимин сделал большой глоток вина, откинув пустой бокал на пол. Он притянул юношу ближе к себе, увлекая в долгий глубокий поцелуй. Что-то в этом мальчишке манило его. Тэхен всегда был рядом с ним, такой невинный, услужливый и до невозможности преданный. Их прервал шум, доносящийся из гостевой комнаты. — Где он? — послышался голос брата. — Тэхени, уходи отсюда, — быстро скомандовал Чимин, снимая с себя, разнеженное ласками тело. — Пошли все прочь, — приказал Юнги, когда Пак вошел в комнату, пытаясь застегнуть хотя бы пару пуговиц. — Братик, что ты тут делаешь? — спросил Чимин, пытаясь скрыть нарастающую панику в голосе. — Для тебя я Господин, — холодно ответил Юнги. По тону голоса Чимин понял, что дело плохо. Давно он не видел столько ярости в глазах брата, — ты пропустил совет. — Вы расстроились из-за совета, Господин? — Чимин склонил голову, дабы не злить брата еще больше. — Расстроился? Расстроился? — Мин переспросил еще громче во второй раз, — ты походу забыл, братик, кто ты и каковы твои обязанности. — Я прекрасно помню кто я, Вы же не даете мне этого забыть, — сквозь зубы говорил Пак со всей отсутствующей обычно учтивостью. — И кто же ты, Чимин? Я вижу перед собой избалованного, инфантильного и распутного засранца! — с еще пущей злобой сказал Юнги. — Это я-то распутный? Подумаешь устроил небольшую вечеринку, и что с того? — И что с того? Ты глава ковена! — Глава ковена, которого не существует, который канул в лету, и я должен был вместе с ним, но неееет, — Чимин уже перестал контролировать свои слова, опять этот приступ гнева, как ком в горле, как подкатывающая тошнота. Он как защитный механизм срабатывает без предупреждения, — ты заставил меня жить, запер в четырёх стенах, а теперь еще и учишь как я должен себя вести. Идите к чёрту, Господин, — Чимина трясло и колотило из стороны в сторону, он толкнул брата в грудь. — Ты будущий повелитель, тебе не пристало себя так вести, — Юнги попытался схватить Чимина за руку, но тот увернулся. — Да? То есть ты можешь развлекаться с главой стражей, а я должен сидеть на советах и слушать этот бред? — Юнги парализовало на мгновенье. Он явно не ожидал услышать такое от брата. — Бред? — Мин схватил парня за руку и выволок из покоев, — я тебе покажу какой бред мы обсуждаем. — Юнги отпусти, мне больно, — просил Чимин, пока Юнги вел его за собой по коридору вниз в подземелье, собирая на себе недоумевавшие взгляды жителей Сандж, — Юнги, пожалуйста, отпусти меня, — не на шутку перепугался Чимин, когда они подошли к моргу. — Вот какой бред мы обсуждаем! — Мин толкнул Чимина к столу, на котором лежал труп вампира, — уже пять обескровленных трупов, Чимин! Пять! А ты в своих покоях вечеринки устраиваешь, — Юнги не отпускал Чимина, заставляя смотреть на мертвое тело на столе. По красивому лицу Пака скатывались слезы, капая на холодный металлический стол. — Господин, — неожиданно послышался за спиной голос Чонгука, — пожалуйста, достаточно. — Тебе все еще кажется, что это бред? — кричал Юнги, не отпуская руку с шеи Чимина, заставляя смотреть на труп. — Юнги, пожалуйста, — плакал и умолял Чимин. — Это все реальность, пора уже повзрослеть, черт возьми! — не унимался Юнги. — Господин, хватит! — Чонгук не смог сдержаться, глядя на то, как трясет Чимина, как он плачет и вырывается. Страж схватил Юнги и попытался оттащить назад. Юнги тут же вывернулся из захвата и ударил Чонгука по лицу. От силы удара Чон впечатался в стенку. — Ты рассудок потерял страж, — Юнги посмотрел на него с презрением, — взять его! — Господин, прошу не надо! — подоспел Хосок вместе со стражниками. — Молчать! — Юнги смотрел в родные глаза напротив и читал по шевелящимся губам, «Пожалуйста». Кажется его начало отпускать, Мин осмотрелся вокруг: Чимин сидел на полу, держась за колени; Чонгук поднимался с пола, утирая рукавом сочащуюся из губы кровь; перепуганные стражники не знали, что делать, а в глазах Хосока читалась мольба, — этого в темницу, а Чимина в свои покои, — кивнул головой Юнги и вышел из морга. — Я сам, — Чонгук посмотрел на приблизившуюся к нему руку стражника, и тот отступил назад в опаске. Чимин так и сидел на полу в полупрозрачной кофте, роняя слезы на колени. Страж снял с себя куртку и накинул ее на плечи Чимина. — Вы в порядке? — спросил он, глядя в перепуганные глаза Чимина. Тот лишь кивнул головой, — ну же, не надо слез, мой камзол конечно из прошлого века, но я бы не хотел, чтобы Вы залили его слезами, — Чонгук мягко улыбнулся, и помог Чимину подняться с пола, — Отведи его в покои и напои чем-нибудь горячим. — Конечно, Господин, — поклонился Тэхен, обвивая руками Чимина. — Идите в обход, не нужно, чтобы лишние глаза видели. Чонгук проводил взглядом две удаляющиеся фигуры, а сам направился в противоположную сторону под конвоем стражников. Юнги шел невозмутимо по пустому коридору, не подавая вида, что что-то произошло, картинки флешбеками возникали в его памяти. Картины того, что он натворил и наговорил, лишь переступив порог комнаты, он пошатнулся и чуть не упал на пол от нахлынувших эмоций. — Я тут, тише, — Хосок прижал его к себе, совсем как тогда, он опять был с ним. Он опять был рядом.***
Чимина еще долго трясло от пережитого этой ночью, он заснул лишь с сумерками, укутавшись в куртку стража, которую он, конечно же, залил слезами.