Круги на воде

В комнате царил полумрак и умиротворенная атмосфера. Чимин проснулся очень рано, переполненный эмоциями и нетерпением. Последние дни пролетели совсем мимо него. Он занимался подготовкой к балу-маскараду. Он выбрал тему «Эпохи». Сам лично подобрал украшения для зала, подготовил музыку и конечно же танцы! Чимин выбрал все свои любимые танцы за все время. Сейчас уже так не танцуют, он скучал по временам когда устраивали балы и рауты во дворцах. — Ну вот мне и восемнадцать, — невероятно радостным и максимально фальшивым тоном произнёс Чимин, глядя в зеркало трюмо. Ему сегодня исполнилось восемнадцать лет уже в четыреста восемьдесят второй раз. Пак стоял в комнате, рассматривая свое отражение в зеркале. Он ни на грамм не изменился, не постарел, на прекрасном лице не появилось новых морщин. Гладкая бледная кожа, пухлые губы, лисьи глаза, пара родинок на лбу. Юнги говорит, что они соединяются в созвездия. Он застыл во времени, как прекрасный цветок, брошенный медленно умирать во льдах. Наверное все бессмертные задумываются о том, какая бы была их смертная жизнь. Был бы Чимин счастливым? Многие люди мечтают о бессмертии, не подозревая, что лишь первые десятки лет ты кутишь напропалую, прожигая бесконечные дни бессмертной жизни. Со временем ты перестаёшь получать удовольствие от алкоголя, секса и даже искусства. Эпохи сменяют друг друга, мода вторит сама себе спустя годы, поэты и романтики канули в лету, музыку с годами все сложнее понимать. Меняются режимы, правители, религиозные взгляды. Неизменным остается лишь твое отражение в зеркале. Есть один плюс бессмертия — можно бесконечно пытаться исправить свои ошибки. Чимин давно перестал праздновать свои дни рождения, они расстраивают его, лишь напоминание об ушедших годах и неизбежности происходящего. Но не сегодня. Сегодня ему исполняется пятьсот лет. Последние события и мысли в голове натолкнули его на мысль о том, что день рождения как нельзя кстати. Для Чимина действительно настало новое начало, он правда хочет начать все заново. Сперва он очень злился на брата за излишнюю жестокость, но чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что его нужно было встряхнуть и вытащить из этого омута бесконечности. Глядя на фарфоровых кукол в гостиной, которые не замечают течения времени, Чимину становилось не по себе. Он не хочет стать таким вампиром, которые перестают видеть все вокруг. И уж тем более не хочет дойти до того, что многие древние вампиры добровольно погружаются в сон, не в состоянии выносить бренность бесконечной жизни, но и сил ее закончить нет. — Господин, какую маску Вы наденете сегодня? — вопрос Тэхена вырвал его из раздумий, — у нас есть чёрная сетка, бархатная бордовая или, может быть, ажурная красная?  — Думаю, что хватит с меня масок, — решительно заявил Пак. — Как? Но сегодня же маскарад, — удивился Тэхен, совсем не ожидая такого ответа. — Не для меня, пусть все вокруг носят маски, а я хочу от нее избавиться. Тем более мой сегодняшний образ и без того идеален, — поспорить было трудно. На молодом господине была надета белая приталенная рубашка, поверх которой накинут черный пиджак с ажурной вышивкой по бокам. Спину украшало прозрачное кружево с цветами, которое открывало взору тонкую талию. Вишенкой в элегантном образе были серебристо-серые локоны волос, небрежно уложенные на один бок. Новое начало с новым цветом волос. Очень в духе людей. Полумрак большого зала погружает в прошлое. Бальная комната освещена свечами, живая музыка располагалась у стены, все гости ждали виновника торжества. Казалось, что не только Чимин решил стряхнуть пыль со своей жизни: гости были ослепительно прекрасны: одетые в костюмы и дуплеты разных эпох, туалеты дам, пышные юбки и кружева поражали глаза. Сегодня в Сандж собрался весь высший свет вампиров. Чимин лично встречал гостей в центре зала. Все прибывшие отправлялись на поклон молодому господину, поздравляли его и восхищались новым образом. Чимин отвел взгляд от вампиров в зале, он прыгал от одной маски к другой. Бессознательно взор падал на каждый отдалённый угол и колонну, где мог бы затаится тот, кто не любит внимание. Время близилось к полуночи, и по традиции бал открывался полонезом. — Могу ли я получить право первого танца с виновником торжества? — молодой человек, одетый в черный приталенный строгий костюм с красной вставкой от плеча до талии, которая опоясывала торс, протянул руку в поклоне. Бледное лицо скрывала красная маска. — Конечно, дорогой брат, — Чимин вложил руку в протянутую ладонь. Скрипки и виолончели заиграли знакомую мелодию. Дамы и господа закружились под мелодичную музыку, шурша пышными юбками от платьев, и постукивая каблуками о мраморный пол. — Ты прекрасно выглядишь, — Юнги не мог отвести взгляда от сияющего лица брата, — я давно не видел тебя таким счастливым. Что-то изменилось в тебе, — Юнги продолжал изучать знакомые черты лица, кружа под музыку. — Это новый цвет волос, — увильнул Чимин. — Нет, это не то. — Помнишь тот бал в Венеции, кажется, это был восемнадцатый век. — О да, гнев твоего отца сложно забыть, когда стража поймала нас у дворца Дожей, — усмехнулся Юнги, увлекая брата в плавный поворот. Он и вправду вспомнил, как он фактически выкрал Чимина из-под носа правителя Восточного ковена. В то время быть вампиром было куда опаснее, чем сейчас. И что уж говорить о реакции отца, когда он узнал, что его примерное чадо на балу среди людей. — Да нет же, ты помнишь ту ночь. Мы танцевали всю ночь напролет, на утро я еле ноги передвигал. Когда мы потеряли вкус к этой жизни? — немного печально спросил Чимин. — Мы его не потеряли, просто со временем забываешь каково это… — Мин сделал паузу, — быть живым, — Юнги взял тонкие маленькие пальчики в свою руку, поднял над головой Чимина и закружил его вокруг своей оси, — я хочу, чтобы ты веселился и праздновал! Ты только начинаешь жить, ты еще так юн, — Юнги смотрел на брата, как будто и не было всех этих сотен лет, как будто перед ним все тот же озорной мальчишка из детства. Этот блеск в глазах, как давно он его не видел. — Мне исполнилось пятьсот лет вообще-то, — немного надулся Пак. — Ты всегда будешь моим младшим братом, — Юнги остановился, заключая Чимина в объятия. Оставив почти невесомый поцелуй на светлой макушке, Юнги оглядывал всех присутствующих. Он искал знакомую фигуру среди танцующих вокруг вампиров. — Он придет, он не может так долго злиться, — неожиданно для Юнги, сказал Чимин. — Не суй свой маленький носик не в свои дела! И, глядишь, проживёшь еще пятьсот лет, — Юнги поклонился в завершении танца и откланялся, уступая место новому кавалеру и новому танцу. На смену пришла энергичная мазурка, гости оживились в новом танце. Прелесть мазурки заключалась в том, что кавалер находился сзади, обнимая партнера со спины, для своего времени это был очень интригующий танец. Чья-то рука уверенно легла на талию Чимина, притягивая ближе к себе. Обернувшись от неожиданности, Чимин оценивающе глянул на партнёра. Мужчина был одет в строгий черный костюм, светлые пряди, зачесанные назад, открывали лоб. Черная лаконичная маска подчёркивала серьёзные черты лица и чёрные как смоль глаза. — Вы не против, если вести буду я, — спросил незнакомец, но его вопрос прозвучал скорее как утверждение. — Я не знал, что вы будете здесь, — сдержанно ответил Чимин, но вложил руку в раскрытую ладонь. Мужчина крепко, но мягко сжал руку Чимина. Пак не сразу узнал его, они встречались несколько раз, но никогда толком не общались. Ким Намджун был намного выше его, аристократичная осанка и уверенная, немного нагловатая манера держаться. Почему-то Чимин чувствовал себя нашкодившим ребёнком рядом с ним. Ким вел в танце плавно и уверенно. — Я был на встрече с Вашим братом и не смог пройти мимо, — голос Намджуна был тихий, спокойный, но твёрдый. Неспешная манера говорить, наталкивала на мысль о том, что он осторожен и обдумывает каждую фразу. — Отчего же? — Чимин следовал в плавных «па» за своим кавалером, но ярое чувство неподчинения отчего-то просыпалось внутри юноши. — Про Вас ходят интересные слухи, Пак Чимин. — Какие же? — все так же сдержанно отвечал Чимин, чтобы не выдать своих чувств. — Говорят, что Вы своенравны, упрямы и взбалмошны, — Намджун сделал паузу, чувствуя, как блондин напрягся, — а еще, что Вы невероятно красивы, — Ким позволил себе склонить голову к уху Чимина и сказать последнюю фразу чуть тише. Молодой господин промолчал, не ожидав такой дерзости. — Глава ковена верит слухам? — наконец собрался с мыслями Чимин. Когда он просил Юнги разрешить ему жениться вместо него, он как-то не успел обдумать, с кем именно ему предстоит провести следующие пару сотен лет. Намджун вызывал у Чимина смешанные чувства: он явно из тех, кто показывает остальным свою власть, от них же он ждет покорности, но в то же время от него веет таким спокойствием и уверенностью. — Стоит проверить правдивость слухов, — Намджун развернул Чимина к себе лицом, теперь его рука покоилась чуть ниже лопаток, а пристальный взгляд изучал черты лица молодого господина, — особенно, если речь идёт о возможном супруге. Чимин хотел было что-то сказать, как осекся от неожиданности. Хотя он сам просил Юнги, но как-то это было слишком быстро. — Так Вы сюда пришли оценить выгодно ли предложение, — не сдержался Чимин. — Дерзите? — впервые с момента их встречи на лице Намджуна проскользнула улыбка. Пугающая, однако. Был в ней какой-то вызов, — значит, слухи правдивы. Сказать откровенно, изначально я рассматривал именно Вас для союза, но Ваш брат отказал мне, — Чимин не заметил, как музыка сменилась и начался уже другой танец, но Ким не выпустил его руки из своей, лишь начал двигаться в такт новому танцу. — Зачем Вам нужен был я? Ведь по сравнению с моим братом я своенравен, упрям и взбалмошен, — повторил фразу Кима молодой Господин. — Вы глава Восточного ковена из древнего рода, красивы, умны и Вам нечего терять, — на этих словах Намджун выпустил ладонь Чимина из своей руки. От осознания последнего почему-то стало так тоскливо на душе. Чимин никогда не задумывался над тем, что у него ничего нет. Его отец погиб, вампиров Восточного ковена можно пересчитать по пальцам. Он был так погружён в борьбу со своими демонами, что не мог и подумать о том, чтобы вернуться в Восточный ковен или попытаться его восстановить. Его страшил такой поворот событий. Намджун был прав, Чимину нечего было терять. Он будет жить в Сандж с Юнги или же отправится в ковен, где будет править Намджун. Что еще он может. — Почему Вы не найдете себе покорного красивого юношу или милую даму из знатного рода, которая будет восседать на троне рядом с вами, — Чимин пропустил пару движений танца, но вновь вложил свою руку в ладонь Намджуна, который тут же притянул его к себе. — У моей семьи тоже есть история, кровавая и страшная. Мой отец повинен в падении Восточного ковена и ослаблении рода вампиров. Я не он! — Намджун положил руки на талию Чимина и одним лёгким движением поднял его в воздух, кружа в унисон с остальными парами в зале, — я хочу исправить ошибки прошлого, — мужчина аккуратно поставил Чимина на пол. Они молчали некоторое время, пока танец не закончился. — Вы и правда очень красивы, — Ким Намджун поклонился и растворился в толпе аплодирующих друг другу вампиров, оставляя Чимина наедине со своими мыслями. Мелодии меняли одна другую, молодой господин не видел лиц, чередующихся партнёров, он двигался на автомате. Он не шутил, правда? Восстановить Восточный ковен. Он там не был с той ужасной ночи нападения и хладнокровной резни. Чимин не допускал мысли, что он бы мог это сделать. Вернуться домой, править ковеном, как и его предки сотни лет до него. Стоп. Чимин остановился. А под силу ли ему это?! Он правда сможет это сделать с поддержкой Намджуна?! Перед ним остановился высокий молодой человек, он склонился в старомодном поклоне, Чимин не мог не узнать его. — Позволите ли Вы, украсть танец этой чудной ночью? — спросил вампир, не поднимая головы. — Я рискую жизнью, соглашаясь, — иронично ответил Чимин, подходя ближе. — Скорее, это я рискую, что мне отдавят ноги, судя по Вашим диким пляскам в клубе, — Чонгук распрямился во весь рост. Лёгкая улыбка озарила бледное лицо, когда он увидел нескрываемое негодование на лице Чимина. — Да как ты смеешь! — фыркнул Чимин, даже не пытаясь держать лицо перед стражем. «Чертов страж!» — подумал Чимин, окидывая взглядом вампира. Чонгук был одет в красный бархатный костюм, который невероятно подчёркивал его мощные бедра, широкую спину и накачанную грудь. Верхние пуговицы белой рубашки были расстегнуты, а манжеты выглядывали из-под пиджака. Как же ему, черт возьми, шло. Он точно принадлежит не этому столетию. — Не гневайтесь, Господин, — Чонгук протянул раскрытую ладонь к Чимину, приглашая на танец. Взгляд юноши упал на руку, — ну же, это, лишь танец, — почему-то волнение внутри Чимина нарастало. Он знал, что хорошо танцует, да и Чонгука он знал не первый день, но что-то изменилось. Что-то изменилось с той ночи. Пак поцеловал стража, он так и не смог найти себе оправданий или же какой-то причины почему он так сделал. И теперь ему было неловко. — Один танец! — ответил Чимин, делая шаг на встречу. Музыканты начали играть мелодию венского вальса. Чон сделал уверенный шаг на встречу, заводя руку за спину молодого Господина. Ладонь накрыла поясницу, прижимая Чимина непозволительно близко, — мне кажется, что этот танец не так танцуется, — почему-то робко сказал Чимин. — О нет, Господин, именно так он и танцуется, — страж положил руку Чимина у основания своей шеи, — этот танец придумал я, — Чимин горел изнутри под пристальным взглядом, — партнеры должны чувствовать друг друга, чтобы быть единым целым в танце, — Пак старался не выдать свое волнение, зная, что страж точно это учует. Унять биение сердца оказалось куда сложнее, чем он думал. «Просто не смотри ему в глаза. Почему я вообще так на него реагирую?»— думал про себя Чимин, скользя в такт Чонгуку. «Он все тот же засранец-страж. Высокомерный, саркастичный, невероятно бесячий страж. Подумаешь, надел приличный костюм и теперь выглядит сносно. Ну ладно, лучше, чем сносно. Сказать по правде, ему очень идет… Даже слишком…» Чимин робко попытался поднять глаза на Чонгука, но тут же пожалел об этом. Он столкнулся с разглядывающим взглядом сверху. — Вам очень идет этот цвет, — как всегда спокойным тоном произнёс Чон. — Спасибо, — немного краснея и пряча глаза, ответил молодой Господин. Пока Чимин был погружён в свои мысли он и не заметил, что его рука покоится чуть ниже шеи, на спине Чонгука. Чимин тут же одернул руку, как только к нему пришло осознание. — Они уже зажили, — как-будто читая мысли ответил страж, проследив за взглядом Господина. Чимин молчал, не зная что сказать, — что Вы делали в моих покоях? «Как он узнал?»— пронеслось в голове у Пака. «У него был жар. Он же был в бреду.» — Не понимаю о чем ты, — максимально уверенно сказал Чимин, вызвав улыбку на лице стража. Чонгук ничего не ответил, и они молча продолжили танцевать. Отдать должное, страж великолепно танцует. Чимин растворился в танце, даже не задумываясь о том, какое движение следует дальше. Он был полностью во власти Чонгука, который вел. «Если он знает, что я был у него в покоях, значит он не был в бреду. Что он помнит? Он звал девушку. Интересно, кто она?»  — задумался Чимин, разглядывая губы Чонгука и маленькую родинку под нижней губой, которую он раньше не замечал. — Кто такая Наён? — сорвалось с языка у Чимина, любопытство пересилило. — Не понимаю о чем Вы, — ответил той же монетой страж. — Ты иногда бываешь таким душным, — надул губы Чимин. — Мм? Душно? Да вроде нет, — не понял Чонгук. Чимин вздохнул, вспоминая о возрасте Чонгука и о том, что он спал последнюю сотню лет. Пак не любит проигрывать, даже в такой мелочи. Он хочет знать ответ, но видимо в этот раз придётся уступить. — Я заходил проведать тебя, ты ведь потерял сознание, — видно, что Чимину давались слова с трудом. — Господин пришел, чтобы проверить, в порядке ли душный страж, который отравляет ему жизнь? — Чонгук сегодня вечером не щадит Чимина. — Да ты… — хотел ругнуться Чимин, но Чонгук закрутил его вокруг своей оси. — Простите, Господин, я не расслышал, — с дерзкой улыбкой страж вновь прижал к себе Чимина. Они молчали еще некоторое время, наслаждаясь танцем. — Я чувствую свою вину, — выпалил Чимин, смутившись, — ты получил наказание из-за меня, — молодой Господин от смущения и непривычности ситуации не знал, куда деть взгляд, и чувствовал себя неуютно. Чимин неосознанно начал крутить длинные чёрные локоны волос, которые падали на шею. Он накручивал прядь волос на маленький пальчик, чтобы отвлечь свой разум от неловкости. — В произошедшем нет Вашей вины, это было мое решение, и я знал, что делаю, — вампир поспешил заверить Чимина, чувствуя как он поник. Музыка стихла и раздались аплодисменты. Они стояли среди толпы людей, благодарящих друг друга за танец. Отчего-то Чимину не хотелось, чтобы страж уходил. Танец кончился так быстро, но разговор был не закончен. Страж сделал низкий поклон, благодаря за танец. — Я… — начал было Чонгук, он хотел просить еще об одном танце. Но музыка заиграла вновь, как раз во время, чтобы предотвратить неслыханную дерзость со стороны стража. Просить еще один танец у молодого господина он не мог. Слишком свежи воспоминания балов, где пригласив юную особу на танец дважды, то должен был объясняться с ее родителями. — Чонгук! — неожиданно раздался голос Чимина, — я не очень хорошо помню движения этого танца, а ты кажешься таким древним и, думаю, танцевал его ни один раз. Страж улыбнулся и выпрямился, приглашая на следующий танец, — и как Вы думаете, сколько мне лет? — Думаю около семи сотен лет, — ответил Чимин. Страж лишь ухмыльнулся в ответ. Крепче сжимая талию Господина, Чонгук позволил ему отклониться назад, прогибаясь в спине. Чимин еще никогда не чувствовал себя так в руках другого человека. Странное чувство, он не мог его описать. — Мне восемьсот семь лет, — шепнул Чонгук где-то в районе ключицы. Когда Пак прогнулся, ткань его рубашки сдвинулась, открывая вид на соблазнительно-тонкую шею. — Не может быть, — удивился Чимин, вернувшись в исходное положение, — ты даже старше Юнги. Да столько не живут. — Так я уже мёртв. Я умирал не одну сотню раз и воскресал вновь, — голос Чонгука был пропитан такой болью, что Чимин не нашел что на это ответить. — Я встретил ее в прошлой жизни, — Чонгук прервал тишину, — она была милой девушкой, которая жила неподалёку с моим поместьем. Она всегда смеялась заливистым смехом, радовалась каждой мелочи и каждому новому дню. Она напоминала мне о жизни. — Ты так говоришь о ней, как будто она была человеком, — с сомнением в голосе произнёс Пак. — Она и была человеком, — ответил Чонгук, его голос не дрогнул. — Ты так спокойно об этом говоришь, — Чимин не знал как реагировать на такие откровения. — Господин, я делал много вещей, которые противоречат логике и нашим законам, и те, которыми не стоит гордиться, — страж улавливает малейшие изменения в мимике, но ему все еще сложно было понять отношение молодого господина к его словам. — Наверное она была для тебя очень дорога, раз ты так рисковал, — Чимин сделал паузу, будто собираясь с духом, — ты ее любил? — неловко поинтересовался Чимин. — Да. — Оу, — молодой господин отвёл глаза в сторону, избегая зрительного контакта. — Думаю, что я любил ее как младшую сестренку, — уточнил Чонгук, сам не особо понимая зачем. Музыка стихла. Еще минуту они смотрели друг на друга, не обращая внимания на происходящее вокруг. Все происходило, как в замедленной съёмке. Люди менялись для нового танца, свет от свечей гас, знаменуя о позднем времени. Но все это было неважно. Они лишь смотрели в глаза друг другу, ничего не говоря. Они не слышали музыки и смеха людей, был слышен лишь стук двух сердец и тяжёлое дыхание. — Простите, Господин, я забылся, — Чонгук нехотя выпустил наконец руку Чимина из своей. Он сделал шаг назад и учтиво склонил голову. Безопасность. Вот то чувство, которое наполнило теплом хрупкое тело Чимина. Чья то рука подхватила его за талию, он кружился в водовороте пар вокруг. Пак глупо улыбался, ноги начинали понемногу гудеть, ведь он не присел ни разу за вечер, но ему все равно. Впервые за очень долгое время Чимин почувствовал, что может свободно дышать. Он был счастлив. Он был собой. Он был снова живой. Был… Незнакомец вдруг притянул Чимина к себе, во время смены партнёров. — А ты не изменился, — сказал холодный голос. — Простите, — Чимин перевел взгляд на незнакомого парня в маске. — Я искал с тобой встречи с той самой ночи, — мужчина крепко сжимал руку молодого Господина, причиняя ему боль. — Я Вас не знаю, Вы должно быть путаете меня с кем-то, — Чимин попробовал освободить руку, но у него не вышло. — Ты не мог меня забыть, я приходил к тебе в кошмарах. — Отпустите меня, — тщетно пытался высвободится Пак, но тиски сжимались еще сильнее. — Я тоже видел тебя во сне. Мне снились твои крики и мольбы, — Чимин начал задыхаться от переполняющего леденящего ужаса. — Нет, — шептал он одними губами, парализованный от страха. — Твое лицо было все в крови, ты был так прекрасен, — мужчина прижал Чимина к себе еще сильнее, он вертел его, как безвольную куклу. — Это все сон, это все сон, — продолжал твердить себе Чимин. Он вспомнил этот голос, эти глаза, которые преследовали его каждую кошмарно-длинную, незаканчивающуюся ночь. — Я реален малыш, я так скучал по тебе, — мужчина приблизился и вдохнул запах Чимина, зарываясь носом в волосы, — и на этот раз нам никто не помешает. — Неееет! — Чимин закричал так громко, как только мог, но его никто не слышал, крик был у него в голове. Люди продолжали кружиться, картинка расплывалась, он упал на колени, закрывая уши руками, чтобы только не слышать его. — Господин Чимин, — доносилось откуда-то. «Этого не может быть, это все сон… Этого не может быть, это все сон…»  — он твердил это себе опять и опять. — Господин Чимин, — опять донеслось откуда-то из глубин подсознания. — Это не он, это не он, — шептал Чимин, не замечая, что музыка остановилась. Люди больше не танцевали. Все стояли вокруг него в недоумении. — Чимин! — чьи-то сильные руки встряхнули парня, приводя в чувства. Чонгук снял маску с лица и отшвырнул ее в сторону, — посмотри на меня! Ты в безопасности, — Чимин наконец сфокусировал взгляд на знакомых глазах. — Он вернулся за мной, — дрожащим голосом сказал Чимин. — Кто он? — Чонгук оглянулся по сторонам, но никого кроме гостей не было в зале. — Он не убил меня в ту ночь, но пришёл это исправить…