***
— Хосок, соберись! — раздался голос стража до того, как он в очередной раз уложил Хосока на лопатки. Это был уже третий раз, — что с тобой сегодня? — О чем ты? — спросил Хосок, поднимаясь с матов. — Ты конечно всегда не блистал в ближнем бою, но сегодня как-то совсем плох, — Чонгук не мог упустить возможности подколоть друга. — Слышь, развалина, ты меч-то в руках давно начал держать? — Хосок с вызовом смотрел на Чонгука, которых уже принял стойку, ожидая выпада. — За пару сотен лет до тебя, сосунок, — страж наносил удар за ударом, изматывая соперника. Захватывающий танец двух мастеров своего дела завораживал. Два потных мощных тела сходились в бою на мечах, хоть это и был тренировочный бой, но искры и звон металла были настоящими. — И все так же дерьмово дерешься, — Хосок умело уклонялся от меча, который рассекал воздух рядом с ним. Сделав комбинацию из поворота и удара, взгляд Хосока упал на двигающуюся фигуру за стеклянной стеной в зале напротив. В соседнем тренировочном зале проходил урок борьбы у курсантов. Рыжеволосая макушка выделялась среди всех, приковывая к себе взгляд. Он отвлекся лишь на секунду, но ее было достаточно, чтобы Чонгук замахнулся и задел его мечом, — блять, — выругался страж, хватаясь за бок. — Ты сегодня явно не в форме, что с тобой друг? Влюбился? — поинтересовался Чонгук, закинув меч на плечо. Страж протянул руку, чтобы помочь подняться. — Не понимаю, о чем ты, — шипя от неприятной боли, Хосок поднялся на ноги, поглядывая из-под чёлки на фигуру Чжухона. — Серьёзно? Мальчишка? — Чонгуку не составило труда проследить за взглядом главного стража. — Ты с ума сошёл! — Хосок хотел всем видом показать абсурдность сказанных слов. — О нет, друг мой, это ты сошел с ума, если связался с новобранцем, еще и человеком, — Чонгук взял полотенце со скамьи, чтобы протереть выступивший после тренировки пот с лица и шеи. — Тебе показалось, это всего лишь интерес наставника, — начал оправдываться Чон. — Я бы на твоем месте аккуратнее проявлял интерес, что будет, если твой благоверный узнает о нем? — Чонгук присел на скамью, зачесывая влажные волосы назад. — Смотри, как бы он не узнал, что ты выходил сегодня утром из спальни мелкого паршивца, — огрызнулся Хосок. — Это работа, ничего более, — равнодушно ответил Чонгук. — Конечно-конечно, — скептически ответил Хо. — Что он тебе сделал? — спросил страж, отпивая холодную воду из бутылки. — Кто? — Чимин, ты так люто ненавидишь его. — Не понимаю о чем ты, я его не ненавижу. Просто от него всегда одни неприятности, — Хосок подошел ближе к скамье, чтобы взять бутылку холодной воды. — Все ты понимаешь, — Чонгук кинул мокрое потное полотенце в лицо другу. — Блять, ты серьезно, — Хосок кинулся на Чонгука, валя его на пол. Между вампирами завязалась нешуточная борьба. Они катались по полу, пытаясь друг друга уложить на лопатки. — Чонгук, твою мать, моя рука, — кряхтел где-то в захвате Хо. — Ты молодой, заживет, — троллил его страж, заламывая руку за спину. Главный страж ныне самого крупного ковена вампиров, правая рука правителя Сандж и один из самых древних вампиров, именитый страж Чон Чонгук, которого знает каждая собака, сейчас катались по полу, как два нашкодивших ребенка. — Кхм-кхм, — их неравную и бессмысленную борьбу прервал вошедший в тренировочный зал Бомгю, — прошу прощения, что отвлекаю. — Бомгю, помоги мне завалить эту гору мышц, и я возьму тебя обратно в состав стражей, — кряхтел Хосок, отчаянно пытаясь вырваться. — Простите, Господин Хосок, я конечно бессмертен, но не глуп, — Бомгю смотрел на происходящее, сквозь военную выдержку и невозмутимость проскальзывала улыбка. — Всё, все, сдаюсь, — Хосок похлопал по руке, чтобы Чонгук его отпустил, — ты животное, ты мне бок порезал. — Приложи подорожник, — с присущим сарказмом ответил страж, поднимаясь с матов, — что случилось, Бомгю? — Прошу прощения, что прервал вашу тренировку, — поклонился слуга, — Вы просили сообщить, когда придут результаты вашего запроса. — Благодарю, что-то еще? — Чонгук уловил взгляд Бомгю, направленный на Хосока. — Господин Юнги ожидает главного стража в его кабинете, — все трое перевели взгляд на смотровую площадку на втором этаже, где стоял Юнги. — А я предупреждал тебя, друг мой сердечный, — Чонгук победно развел руки в воздухе. — Я так понимаю, что одним подорожником не отделаться? — добавил сдержанно Бомгю, вызывая смех Чонгука. — Оба нахрен пошли, — психанул Хосок, подхватывая куртку со скамьи, — а ты мне больше не друг! — Будь осторожен, — сказал Чонгук, протягивая меч Хосоку, — Юнги сын своего отца. — Главное, ты это помни, приближаясь к Чимину, — Хосок вышел из тренировочного зала и направился на второй этаж. — Ну что, ты готов к тренировке, я уже размялся, — улыбался Чонгук, наблюдая за парой человеческих глаз, которые следили за поднимающимся по лестнице Хосоком. — Да, Господин, — ответил слуга, снимая с себя черную куртку. Бомгю всегда вел себя очень сдержанно, выглядел опрятно, как было свойственно господам старого света. Чонгуку нравился его слуга, военная выправка, скромность, отсутствие лишних вопросов и отличная работа. Бомгю создавал впечатление надежного вампира, годы службы стражем не прошли стороной и Чонгук охотно использовал умения своего подчиненного. — Эта эмблема у тебя на груди, — заметил Чонгук, потертое очертание на тренировочной форме. — Оу, это старая форма, еще с восточного ковена, старая привычка. Знаете, иногда сложно расстаться с любимыми вещами, — неловко улыбнулся вампир, доставая меч из ножен. — Что означает это символ? — Это фамильный герб семьи моей покойной Госпожи, — ответил учтиво слуга. Страж различил нотки грусти и горечи в его голосе. — Ты ведь служил Госпоже Пак? — ровно спросил Чонгук, умело маскируя заинтересованность, полученной информации. — Да, Господин, пока она не скончалась. — Бомгю, кажется наша тренировка откладывается, у меня есть к тебе одно поручение. Нужно кое-кого найти, — Чонгук крутил маленькие речные камушки в руке, разглядывая очертания винограда на униформе Бомгю.***
Хосок поднялся через несколько лестничных пролетов, игнорируя тянущую боль от раны на боку. По пути к своему кабинету, он накинул на потное после тренировки тело куртку, пытаясь привести себя в опрятный вид. Юнги стоял у рабочего стола, облокачиваясь поясницей о край стола. Он задумчиво листал отчеты, не обращая внимание на вошедшего стража. Черный строгий костюм, напоминающий военную форму, удачно подчеркивал стройную фигуру. Столько времени прошло, а у Хосока все еще перехватывало дыхание от одного только вида. Он как ледяная статуя, к которой хочется прикоснуться, но дотронувшись, холод так больно обжигает кожу. В нем столько спокойствия и умиротворения, но столь же много противоречий. Хосок всегда так рядом с Юнги, протяни руку и вот он, но в то же время он так далеко, такой недосягаемый. — Мой Господин, — Хосок поклонился, не зная чего ожидать от Юнги. Он все еще был на него зол. Однако, в сердце щемила такая тоска по родному телу, а взгляд невольно избегал встречи с глазами Юнги, вспоминая о поцелуе с Чжухоном. — Ты ушёл сразу после совета, — бросил недовольно Юнги, не поднимая глаз с документов. — Простите, Мой Господин, были неотложные дела, — Хосок подходил к нему медленно, любуясь каждой незначительной деталью. — Тренировки с Чонгуком являются неотложным делом? — с ноткой злости сказал Юнги. — А что если так, — довольно дерзко ответил Хосок, сокращая дистанцию, — Вы ревнуете? — Что прости? — Юнги наконец поднял взгляд на стража, который стоял перед ним. Острие меча, который страж держал в руке, касался груди. — Ты понимаешь, что делаешь страж? — вампир смерил брюнета ледяным взглядом, не понимая его настроя. Он видел в глазах Хосока борьбу, но не понимал чего стоит ждать. Рука автоматически потянулась к пистолету, спрятанному за спиной. — Я горю, — Хосок сделал еще шаг на встречу. Лезвие скользнуло к пуговицам, — я сгораю дотла, каждый раз при виде Вас, Мой Господин, — нитки не выдержали напора, чуткий слух вампира уловил, как рвется каждая из них. Одна за одной пуговицы падали на пол с характерным звуком и катились в разном направлении, — Вы так близко, но так далеко. Такой холодный, — страж подошел ближе, перемещая кончик меча к оголенной шее Юнги, — такой недосягаемый для всех, — страж говорил медленно и томно, как будто под гипнозом. Он наблюдал, за тяжелым дыханием Юнги, кадык двигался вверх и вниз, задевая острие, — для всех, и для меня…всегда. Юнги выбил оружие из рук стража, и вцепился в полы куртки, притягивая взмокшее от крови и пота тело ближе. Они слились в жадный, голодный, пропитанный почти животной страстью поцелуй. Руки грубо сминали части тела, до которых могли дотянуться. Рваное дыхание вперемешку со сдавленными стонами наполнило комнату. Они целовали друг друга, как-будто от этого зависела их жизнь, пытаясь напиться друг другом. Хосок подхватил Юнги за талию, усаживая на край стола. Ноги, закинутые на спину, прижимали сильнее. Страж грубо целовал тонкие розовые губы, периодически кусая их. Они кричали друг на друга, злились, ненавидели и любили в этом поцелуе. Юнги сорвал со стража куртку, отшвырнул ее на пол, когда рука схватила его за волосы, оттягивая назад. — Нравится? — спросил Хосок, обжигая дыханием шею Юнги, — Намджун так же целует? — Взгляд полный обжигающего желания сменился на взгляд полный холодной злости. — Пошёл ты, Чон Хосок, — Юнги оттолкнул стража от себя, — совсем рехнулся? Ты забыл с кем разговариваешь? — Вампир подорвался на ноги, наспех поправляя свой расстегнутый пиджак. — Я думал, что говорю с тем, кого я знал годами, а оказалось, что заблуждался, — Хосок сжимал кулаки от злости, не поворачиваясь к Мину, стоящему позади. — Где ты был во время бала? — спроси Мин, утихомирив свой пыл. — Не танцевал с предателем, который был причастен к уничтожению целого ковена. — Мы не ответственны за деяния наших отцов, — Юнги попытался вразумить стража. — Ты даже говоришь уже, как он, — горько усмехнулся Хосок, — Я чувствую, как теряю тебя, но ведь ты никогда не был моим. — Хосок, не все так просто… — Юнги провел рукой по волосам, пытаясь собраться с мыслями. — Все, просто Юнги, — непривычное неформальное обращение, резало слух. Несмотря на то, что Юнги сам всегда просил называть себя по имени, Хосок никогда не пренебрегал манерами, — я выбирал тебя всегда, я отказался от всего, что у меня было, ради тебя! Отказался от своих желаний ради тебя! Отказался от свободы, чтобы быть рядом с тобой! Но ты ведь никогда не выберешь меня, не так ли? — Хосок, послушай… — Юнги двинулся на встречу к стражу, который смотрел на него глазами брошенного детёныша на обочине жизни, моля о чем-то, о чем сам не понимает. Раздался звонок. На дисплее телефона высветился номер охраны. — …тебе надо идти, тебя ждут, — Страж развернулся к столу, не желая принимать эту реальность. Мин подошел к двери, его рука накрыла дверную ручку. — Я очень хочу выбрать тебя, но я даже себя выбрать не могу, — Юнги вышел, оставив висеть звенящую тишину, нарушаемую стуком предметов об пол, слетевших со стола.***
Чонгук принял холодный освежающий душ, прокручивая в голове все то, что хотел сказать. Все свои подозрения и догадки. Он еще не видел Чимина сегодня. Он ушёл на закате, когда тот еще спал. Дела стражей не ждут, так он себе объяснил свой побег из покоев Чимина. — Господин, он Вас ждет, — сообщил стражник, приоткрывая дверь в спальню. — Спасибо, иду. Он шел погруженный в свои мысли, не обращая внимание на кланяющихся в приветствии вампиров. Сандж жил своей привычной жизнью: в холле велись светские беседы; слуги сновали туда-сюда; стражи стояли на постах, оживленно обсуждая последние новости про мятежников. Чонгук отворил дверь в комнату. Свет был теплый и приглушённый. Комната была обустроена скромно, но уютно. Маленькое помещение напоминало библиотеку, старые книжки были расставлены на стеллажах по обе стороны, уютные мягкие диванчики, винтажный абажур. Посередине стоял стол, за которым сидел вампир в ожидании. — Приношу извинения за опоздание, тренировка затянулась, — мягко сказал Чонгук, подходя ближе. Он сел напротив вампира и дружелюбно ему улыбнулся. — Ничего страшного, Господин, — юноша тоже ответил улыбкой. — Хотел встретится с тобой в более неформальной обстановке, — Чонгук сел в открытую позу, скрещивая руки в замке. — Простите, встретиться для чего? — неловко спросил вампир. — Я знаю, что ты служил семье Пак в Восточном ковене, можешь, пожалуйста, поподробнее про это рассказать. — Эм, да конечно. Я попал в Восточный ковен когда на престол взошел отец Господина Чимина, я был частью свиты его жены, — вампир перебирал пальцы заметно нервничая. — Ты прибыл с Госпожой Розе, матерью Чимина? — уточнил страж. — Да, — коротко ответил вампир. — Сколько лет ты прослужил семье Пак? — Более пятисот лет, Господин. — Будь так любезен, расскажи какой при жизни была Госпожа Розе, мне, к сожалению, не довелось с ней увидеться? — Ох, она была удивительной, ее глаза светились добротой, — вампир рассказывал с такой теплотой и воодушевлением, — Она всегда была приветлива, заботилась обо всех подданных. В ней было столько величия, но в то же время озорство и детская непринужденность не покидали ее с годами. Она была… — вампир остановился, — Чимин был на нее похож до нападения. — А сейчас нет? — спросил Чонгук, не скрывая интерес. — Сейчас он редко улыбается, — вампир сказал это с таким сожалением в голосе, что боль внутри него была почти осязаема. — Что случилось в ту ночь? — спросил страж, подметив изменившееся выражение лица вампира. — Простите, Господин Чонгук, но не думаю, что вампир Вашего ранга не знает о том, что произошло. — Я слышал разные версии, хочу услышать и твой рассказ. — Мне жаль, но я мало что могу рассказать о том страшном дне. Я, как и часть выжившей прислуги, спрятался во время нападения. — Спрятались? — Да, Госпожа Розе приказала нам спрятаться, она сказала, что мы им не нужны, а нужна лишь королевская семья. Она укрыла меня в своих покоях, в гардеробной, и просила не высовываться. Я знаю, что Вы можете подумать, что я трус, но это не так. Вас там не было. Вокруг были крики, кровь и трупы. Это была бойня. А я не солдат, и далеко не храбрец, — голос вампира задрожал. — Я все понимаю, и не виню. Что было дальше? — Я не знаю, сколько времени прошло, сколько я там просидел, меня нашли стражи, когда Господин Мин освободил поместье от захватчиков. Нас привезли в Сандж и на этом все. — Что было с Господином Чимином в ту ночь? — на этом вопросе вампир замолк и долго обдумывал что-то. — Я не знаю, — сказал вампир. Чонгук почувствовал сомнения, — я увидел его лишь в Сандж. Ему было очень страшно, истерики и кошмары преследовали его и во сне, и наяву. Он никого к себе не подпускал, кроме брата. Со временем стало немного легче, я старался быть рядом, так как выживших было совсем немного. Он знал меня, потому что я служил Госпоже Розе. Мне было его так жаль, он был маленьким напуганным ребенком, который видел слишком много. — И ты решил ему помочь? — все тем же ровным мягким голосом спрашивал страж, располагая к себе. — Его мать спасла мне жизнь, я обязан ей своим существованием. И если надо было сидеть ночами подле Господина Чимина и держать его за руку, я делал это, — почему-то голос вампира изменился. Он рассказывал мягко и осторожно, пока речь не зашла про Чимина. — Как именно ты ему помогал? — спросил страж. — К чему эти вопросы? — нахмурил брови вампир. — Я обеспокоен состоянием Господина и хочу понять, как ему можно помочь. — Никак, — резко оборвал Тэхен, — никто ему не сможет помочь. — Но ты же помогал, — вопросительно спросил страж. — Это другое, я был с ним всегда рядом, он мне верит и доверяет. Я прошел с ним весь тот ад, который тянул его в свои объятия. Вы не понимаете, не сможете понять через что он прошел. — Но ему становилось лучше, — осторожно вкинул фразу страж, наблюдая за реакцией. — Да, конечно, были моменты просветления, но потом панические атаки возвращались вновь, и я был рядом. — Ты очень помог ему, — Тэхен закивал головой в знак согласия, — ты заботился о нем. Заботился, когда он просыпался ночами от кошмаров. — Да, так и было, — все так же кивал в такт с головой Чонгука. — Помог ему справиться с приступами, — Чонгук понимающе смотрел на вампира. — Это был мой долг. — Помогал ему справиться с проблемой контроля, — продолжил страж. — Да, — как мантру повторял Тэхен. — Ты даже помог ему вернуться в тоже состояние, когда он пошел на поправку. — Что? — озадаченно спросил Тэхен. — Это было так самоотверженно с твоей стороны. — Я не понимаю, о чем вы, — начал заметно нервничать Тэхен. — Ну как же, ты был так предан ему, что даже убил ради него, — Чонгук все так же сидел и мягко разговаривал. Тон его голоса не изменился, глаза пристально смотрели на недоумевающего Тэхена. — Я не… — Ты был так привязан к своему Господину, что ради него был готов на все. Ты даже и мысли не мог допустить, что ему когда-нибудь может стать лучше, и ему не понадобится больше твоя помощь. — Нет, все было не так, — Тэхен начал нервничать сильнее. — Я понимаю, ты хотел только лишь напугать его, чтобы он опять вернулся в то состояние. Ты планировал лишь одно убийство, но Юнги скрыл это от Чимина, а про герб Госпожи Розе в виде винограда на теле жертвы мало кто знал, поэтому никто и не донес Чимину твое послание. И ты разозлился. — Что вы говорите, я не… — Чонгук не дал ему договорить. — Ты убрал приближенного к Чимину, чтобы тот точно заметил его отсутствие, но Господин был слишком погружен в себя и не заметил. Ты годами помогал Господину убегать из Сандж, скрываясь от камер. Поэтому мы не могли тебя найти. А на балу, ты был просто великолепен. Как ты не попал ни в одну камеру, удивительно. — Какая нелепость, я бы не причинил Господину зла. Я не понимаю о чем Вы. — Так это и не было злом, ты лишь хотел вернуть его, не правда ли? Но что-то пошло не так, когда Господин позволил кому-то еще прикоснуться к себе. И ты убрал того мальчишку-слугу из ревности. — Это не правда! Это был не я, — Тэхен перешел на крик. — Но ты был неосторожен, и тебе пришлось заметать следы. Ты убрал патологоанатома, который начал догадываться. — Это был не я! Не я! — Тэхен ударил по столу. — Знаешь, что тебя выдало? Твои клыки. — Вы бредите, какие клыки? — дрожащим голосом говорил Тэхен. — Ни одна из жертв не сопротивлялась тебе, ты их уговорил? Или соблазнил? Или же ты разрешал им пить себя? — Немой шок завис на лице Тэхена, — Все укусы были аккуратные, да только вот у тебя один клык чуть больше другого. Разницу можно было бы не заметить, но укусы были аккуратными, не как от рваной раны. Я сначала не придал этому никакого значения, но потом я увидел укус на шее Господина Чимина. — Вы видели укус на шее Господина? — тон голоса резко изменился, Тэхен успокоился и завороженно смотрел на Чонгука. — Да, вчера ночью, когда он спал. Он лежал так мирно на кровати, его рубашка была расстегнута. Я не виню тебя за то, что ты не сдержался. Он очень красив, тонкая белая кожа едва скрывает сонную артерию. Какой он на вкус? — Чонгук провоцировал Тэхена, он считывал каждую эмоцию на лице паренька. От того трогательно-дрожащего юноши не осталось и следа. — Не смей, — завопил вдруг Тэхен, вскакивая со стула, — не смей так о нем говорить, он мой! — Вампир резко оскалился и накинулся на стража. Чонгук перехватил его за горло, припечатывая к столу. — Вот ты и попался, — хладнокровно улыбнулся Чонгук. В комнату сразу же влетели несколько стражей, которые помогли скрутить Тэхена, пока один из них делал слепок челюсти, — уведите его. Тэхен кричал и вырывался, пока его уводили из комнаты. — Это не я! На балу был не я! Только я могу помочь Чимину, только я! Я! Юнги наблюдал за происходящим с мониторов, шок отпечатался на его лице. Собравшись с мыслями, он вышел из соседней комнаты к стражу. — Столько лет? Он делал это столько лет? — в голосе Юнги были нотки сожаления, вины и горечи. — Нападение на Восточный ковен отразилось на многих, в том числе и на нем. — Но как я этого не заметил? — Юнги позволил себе эту минутку слабости в присутствии стража. — Это не Ваша вина, Господин. Тэхен действительно помогал вашему брату справиться с травмой, как это делали и Вы. Он был болен, не думаю, что он как-то мог причинить вред Господину Чимину. Просто ваш брат стал для него губительной реальностью. — Ты хочешь сказать, что его посттравматический шок вылился в маниакальную заботу о моем брате? — Юнги и сам не верил в то, что произносил. — Боюсь, что так. Они помогали друг другу найти путь к новой реальности. Чимин нашел этот путь, а вот Тэхен не смог. И когда он почувствовал, что Чимин ускользает от него, как и его реальность, он попытался это исправить. — Хорошая работа Чонгук, — Юнги протянул руку стражу, — спасибо, — Чонгук пожал руку Юнги и поклонился. На мгновенье ему показалось, что стена между ними дала трещину. — Мне рассказать Господину Чимину? — Нет, это должен сделать я, — с тяжёлым грузом на сердце Юнги отправился в покои Чимина. Как он скажет ему? Как он скажет, что столько лет самый верный и преданный человек, который помогал ему, вытаскивал из тьмы, воспользовался его слабостью. Как Чимин сможет все это пережить?! Юнги не знал ответа, но и молчать он не мог. Это будет долгая и тяжёлая ночь.***
Чонгук провалился в сон почти сразу, слишком насыщенными были последние сутки, силы покинули его как только он коснулся подушки. Страж нехотя разлепил глаза, проснувшись от стука в дверь. Натянув на себя штаны, он медленно побрел к двери, сонно потирая глаза, всё так же сжимая в руке кинжал, который был спрятан под подушкой. Эта привычка осталась у него и по сей день. Страж отворил дверь и увидел того, кого не ожидал увидеть в такой час или вообще. — Помоги мне, прошу тебя, — на пороге стоял Чимин, и тянулся к нему трясущимися руками. Он был абсолютно разбит, потрёпан и, кажется, потерян. На нем не было обуви, он стоял босиком на холодном полу, — я больше не выдержу, — шептал замученный голос. Голос сдавшегося человека. Чонгук почувствовал влажные следы от слез у себя на груди. Руки стража сами потянулись к молодому господину. Его хотелось обнять, утешить и защитить от всего мира.