Круги на воде

Академия после нападения выглядела не лучшим образом, но все же куда целее, чем Сандж. Чонгук прибыл в Академию для проверки новой системы безопасности и выполнения распоряжений. — Число патрулей было увеличено, как вы и просили, — отчитывался страж. — Я лично отобрал ограниченное число лиц, которые допускаются на территорию Академии, никто без особого распоряжения не имеет право находиться на объекте, — чеканил Чонгук, расхаживая прогулочным шагом для осмотра территории. — Будет исполнено, базы данных уже обновлены? — Новые протоколы вступают в силу в полночь, — закончив осмотр, Чон отпустил стража и направился на тренировку. Тренировочный зал пострадал меньше всего, все действия проходили не внутри здания, а на прилегающей территории. Разбитые стекла и прорешеченные пулями снаряды — лишь малая кровь в сравнении с Сандж. Хосок уже должен был закончить тренировку с курсантами в соседнем зале и обещал присоединиться к другу. А пока можно было разогреться. Ритмичные удары по груше были своеобразной успокаивающей мантрой. Стражу, вообще, было удобнее, когда все подчинялось плану и было систематизировано. Лишь один вампир вносил в его жизнь чувство неотвратимости надвигающегося треша. — Чимин, — удивлённо произнес Чонгук, увидев светлую макушку несущуюся прямиком к нему. Блондин кинулся на шею стражу, не обращая внимания на все вокруг. — Я успел, слава богу, я успел, — страж посмотрел по сторонам, не решаясь обнять Чимина. Лишь убедившись, что в зале никого нет, он позволил себе приобнять юношу, который вцепился в него, как-будто от этого зависела его жизнь. — Я, конечно, мёртв, но ты меня сейчас задушишь, — усмехнулся страж, но не попытался отстранить от себя парня. — Он идет, чтобы убить тебя, — тараторил, как не в себя Чимин, не успевая даже вдохнуть, — Юнги послал его за тобой, он все знает. Он закрыл меня, а я сбежал, мне пришлось вырубить охрану, Чонгук надо уходить. — Стой, отдышись, я ничего не понимаю. Кто он? — выражение лица стража изменилось, легкая улыбка исчезла, брови нахмурились. — Юнги послал Бомгю, чтобы убить тебя, — выдал на одном дыхании, — он увидел видео и… — Чимин не успел договорить, как в зале раздались три оглушающих выстрела. Сердце пропустило удар, сознание сжалось до размера крупицы. Они стояли оба без движения целую вечность, боясь сделать вдох. Дрожащими руками Чимин хаотично бродил по торсу стража, пытаясь нащупать ранение, — я не понимаю, — Пак сделал шаг назад, наконец отпустил взгляд на Чонгука, чтобы осмотреть его. На рубашке не было следов от крови, — но я же слышал выстрелы, — округлил глаза Чимин. Они оба отчётливо слышали звуки выстрела, но если стреляли не в Чонгука, значит… — Хосок! — набатом било сознание. Они одновременно повернулись к двери, ведущей в соседний зал, — его цель была не ты. Они вбежали в зал, когда было уже поздно. Чимин так и замер в двери увидев кроваво-красную рубашку Хосока, который закрыл собой Чжухона. Между Чонгуком и Бомгю завязалась борьба. Страж быстро обезоружил его, но Бомгю был опытным воином, его не так просто было победить. И все они это понимали. — Господин Чонгук, у меня приказ, — говорил Бомгю, поднимаясь с пола после удара Чонгука. Вампир сплюнул слюну с кровью на маты. — Ты понимаешь, что получишь его только через мой труп, — Чонгук просканировал помещение, никакого оружия в зале не было, а это значит, что придется действовать по старинке. — Мне жаль, — искренне сказал Бомгю, принимая боевую стойку, — я не могу ослушаться приказа, — два вампира вступили в рукопашный бой. — Хосок, пожалуйста, посмотри на меня, — просил Чжухон, переворачивая тело стража. Страж был в сознании, но едва ли мог двигаться. Пуля попала в позвоночник, парализуя его. — Чимин, помоги им, — с натугой крикнул страж, пытаясь вывернутся из захвата. Они спаринговались не один раз, Чонгук знал, что этого вампира так просто не одолеть. Счет между их схватками был почти равный. Пак рванул к матам, на которых лежал Чжухон с Хосоком на руках. По иронии судьбы за последнее время Чимин уже стал экспертом в пулевых ранениях, — две пули прошли на вылет, черт, — ругнулся Чимин, — он знает куда стрелять. — Он умрет? — в панике спрашивал рыжеволосый парень. Пак пытался сосредоточится, но с одной стороны был Хосок почти без сознания, истекающий кровью; с другой — Чонгук, который периодически оказывался на лопатках и пропускал удары, потому что смотрел на Хосока, — он умрет да? Ты поэтому молчишь! — начал еще больше паниковать рыжий. — Прекрати истерить! — грубо пресек панику Чимин, — он теряет много крови. Зажмите раны рукой, — Пак отвлёкся на звуки борьбы позади себя. — Вы же понимаете, что человек все равно умрет, — запыхавшись говорил Бомгю, нанося все новые и новые удары по стражу. — Чонгук, он долго не протянет, — блондин отчаянно пытался остановить кровотечение. — Даже если Вы остановите меня сейчас, он пошлёт другого, — Бомгю взял стража в захват, перекрывая доступ кислороду. Бомгю был прав, если Юнги нацелился на Чжухона, то он не успокоится, пока не уберёт его. А Хосок тот еще дурак, раз подставился под пули ради него. Единственный выход для него — это бежать прочь. «Значит выход только один»— понимал Чонгук, Хосоку не уйти отсюда живым. Бомгю выследит его, даже если Чонгук его вырубит сейчас. Глаза стража бегали от Хосока к Чимину. Перед ним стал чудовищный выбор: он может дать Бомгю выполнить приказ, человек умрет. Они спасут Хосока, но останется ли его друг прежним? Захочет ли он продолжить свою жизнь, когда тот, кто говорил ему о любви убил дорогого человека. Да, он может просто опустить руки и умрет невинный человек, которого постигла судьба оказаться в числе тех, кем пожертвуют ради хрупкого мира. Разве он виноват в том, что полюбил не того? А что если он попытается спасти Хосока?! Спасти его от смерти и наказания, спасти человеческую жизнь, отпустить их и подарить им свободу. Но при этом потерять Чимина на долгие годы, а возможно и навсегда. Спасая Хосока, он потеряет Чимина, но не спасая Хосока он потеряет не только друга, но и умрет человек. Глупый вампир влюбился в человека, выбрал его и готов умереть. Хосок поймёт, если Чонгук выберет Чимина. Он его лучший друг, он его простит, а сможет ли Чонгук простить себя за то, что ради себя он пожертвует двумя жизнями тех, кто просто нашел любовь. — Господин, прошу Вас, отступите, — искренне взмолился Бомгю, душа Чонгука, чтобы тот отключился. Страж метался от нелегкого выбора. «Чимин поймёт. Он поймёт.» — убеждал себя вампир. «Но не простит»— пронеслось в голове, как-будто судья вынес приговор. Чонгук прикрыл глаза в моменте смирения с его выбором. Из приоткрытых губ показались клыки. Он сделал выбор. — Чонгук, нет, — глаза Чимина расширились от ужаса, когда он увидел, что Чонгук вонзил клыки в шею Бомгю. Жизнь медленно покидала вампира, тело обмякло, руки безвольно упали вниз, веки медленно закрылись навсегда. Безжизненное тело мешком упало на пол с глухим звуком, разносящимся эхом по пустому помещению. Воцарилась гробовая тишина. Были слышны лишь работающие вытяжки и муки совести Чонгука, убившего невинного вампира. Чётко слышались рвущиеся струны души Чимина, который понимал какие последствия ждут Чонгука. И лёгким шлейфом ужаса накрывал страх Чжухона за жизнь Хосока, чья кровь пропитала его насквозь. — Чимин, поднимайся, — требовательным, но мягким голосом сказал Чон, подходя ближе. — Зачем? — абсолютно безэмоционально говорил блондин, продолжая затыкать кровоточащую рану. — Так нужно было, — Чонгук поднял юношу с колен, понимая, что тот не в состоянии сделать это сам, — послушай меня, ты должен подогнать машину и увести их отсюда. — Зачем ты это сделал, можно ведь было… — Чимин все еще смотрел на труп Бомгю. — Нельзя было, — страж чуть сильнее сжал плечи Чимин, — послушай меня, ты должен уйти отсюда и подогнать машину. Ты слышишь? — страж встряхнул Чимина. — Да, я, да, — запинаясь говорил Чимин. — Ни с кем не разговаривай, просто иди к машине, — страж снял свою куртку и одел на Чимина, чтобы скрыть следы от крови на рубашке. Он поцеловал его в лоб и развернул к выходу. Блондин скрылся за дверьми зала. — Эй, соберись, мне нужна твоя помощь, — окликнул он парня, сжимающего руку Хосока, — найди чистую одежду для себя и Хосока, но так, чтобы тебя никто не видел, — парень смотрел на стража, но кажется не слышал, — Проснись, малахольный! — Я слышал, да, но как же он?! — Чжухон смотрел на лежащего Хосока, который был в полуобморочном состоянии. — Я позабочусь о нем, — страж подождал пока человек тоже скроется за дверьми. — Дело дрянь, раз ты его спровадил, — промямлил Хосок. — Да нет, что ты. Обычный вторник, — сыронизировал страж, доставая пули из оружия Бомгю. — Чонгук, — попросил вампир. Страж понял и без слов чего от него ждет Хосок. — Пуля застряла в позвоночнике, парализовав тебя. Бомгю не пытался тебя убить, лишь устранить помеху. Его целью был человек. Но это полбеды, у меня нет инструментов, чтобы вытащить пулю, — страж раскрыл пулю лезвием ножа из штанов Хосока, засыпая порох из гильзы в пулевое отверстие, — Два ранения на вылет, ты истечешь кровью быстрее, чем мы куда либо приедем, надо закрыть раны. — Сейчас бы выпить чего, — Хосок, знал, что хоть он и не может сейчас двигаться, но боль он будет чувствовать в полной мере. — Заткнись уже, — Чонгук и Хосок сражались бок о бок ни одну сотню раз. В воде, на земле или в поле. С мечом, копьем или пистолетом в руках. Это было не важно, они всегда выбирались из любой заварушки, — поджигаю на три, — заполнив раны порохом, страж приготовился поджечь порох, чтобы закрыть отверстие на какое-то время. — Подержишь меня за руку? — пытался пошутить вампир. — Три. — Мхм, — застонал Хосок. Его тело оставалось неподвижным. Хотя кричать хотелось во все горло. Он крепко жмурил глаза от боли, но старался не кричать, чтобы не привлекать внимание. Джухон вернулся очень вовремя, боль к тому времени поутихла. Да и Хосок отключился окончательно. Они переодели Хосока, чтобы не привлекать внимание стражей, когда будут покидать академию. По пути на парковку им встретился караул, но Чонгук правдоподобно отшутился, что перестарался на тренировке и вырубил Хосока, поэтому несет его на плече. — Наконец-то, я чуть с ума не сошел, — Чимин вылетел из машины, не заглушая мотор. — Помоги мне, — страж кивнул на дверцу. Они положили Хосока на заднее сиденье. — Куда мы поедем? — спросил блондин, уступая проход к водительскому сидению. — Поведешь ты, — тихо сказал страж. Без задней мысли Чимин сел на сидение, страж помог ему пристегнуть ремень и закрыл заботливо дверь. — Чонгук, я конечно красавчик, но может хватит на меня любоваться, поехали, — говорил Чимин из окна с опущенным сидением. — Я не поеду, — с горечью в голосе сказал Чонгук, зная что возможно видит его в последний раз. Он и вправду любовался Чимином. — Не смешно, садись в машину, — с небольшой ноткой паники сказал Чимин, начиная заметно нервничать, — Чонгук я не шучу, немедленно садись в машину. — Прости, я не могу, — страж накрыл ладонью маленькие пальчики руки Чимина, которые нервно сжимали руль, — я должен вернуться и стереть все записи с камер. Вас не должно быть здесь. Я отключу датчики слежения на машине, вас не найдут. — Чонгук, — хотел он что-то сказать, но страж не дал ему. — Поезжай в мое поместье, мой дворецкий поможет вам. А дальше увези их, увези их в дом Наён, — Чонгук говорил и пытался запомнить каждую незначительную деталь на лице Чимина: непослушные пряди волос, которые он вечно зачёсывал; маленькую родинку на ухе; морщинки у глаз. — А потом ты нас догонишь? — с надеждой спросил Чимин, — ты нас догонишь, да! — более требовательно спросил Пак. — Да, я вас догоню, — соврал Чонгук, — будь осторожен. «Я люблю тебя»

***

Полумрак. Большой зал, похожий на готическую церковь без окон и витражей. Мраморные плитки, древние орнаменты и резной потолок. Когда он вошел сюда в первый раз, не было страха или сожаления, он знал, что поступил правильно. Сегодня же он стоит тут опять, сожалея лишь о том, что не смог попрощаться. — Ты самый удивительный вампир из всех, кого я знаю, — монотонно говорил Юнги, скрещивая руки за спиной, — Ты мог отойти в сторону, но не двинулся с места. Ты мог бежать, но остался. Что движет тобой, Чонгук? — Совесть. Я не могу идти на компромисс, ведь это как обмануть самого себя, — с улыбкой на лице говорил страж, стоя босой на кафельном полу в простой рубашке из черного хлопка. — Ты наверное меня осуждаешь, — сказал Мин, в его интонации не было вопроса, скорее это было осуждение. — Каждый проживает свою жизнь, совершая выбор. И каждый живет с его последствиями. Я не жалею о том, что сделал. А Вы? — Юнги одобрительно кивнул и улыбнулся в ответ. Он искренне уважал Чонгука за то, кем он являлся. — Знаешь, быть правителем чертовски сложно. — Да, не хотел бы я оказаться на Вашем месте, — их приглушенный смех звучал, как запретная мелодия в этом месте, среди усопших вампиров. — Ты знаешь, что я не могу отменить наказание за убийство вампира, но я могу исполнить твою просьбу, если она у тебя есть. — Позаботьтесь о Чимине, не дайте ему вновь уйти в себя, — эта была искренняя просьба. Стоя здесь в ожидании исполнения наказания, понимая, через что ему придется пройти, он все равно думал лишь о нем. — Я обещаю, — Юнги протянул руку стражу, показывая этим жестом, что считает Чонгука равным себе. И Чонгук пожал ее. Чонгук понимал, правда понимал, хоть и не мог встать на его сторону. «Клянусь всеми богами, если вы меня не пропустите, я прострелю вам башку» — до боли знакомый возмущающийся голос послышался из-за массивных каменных дверей. — Он не уйдет, — покачал головой Мин. — Он не уйдет, — подтвердил Чонгук, губы которого растянулись в улыбке. Юнги отпустил руку стража и направился к дверям, слушая угрозы брата. А тот был очень убедителен, признался сам себе Юнги. — У нас есть пять минут, — сказал Юнги, отворяя двери. Он был весьма удивлен обнаружить дуло пистолета, направленного ему в голову. Чимин опустил оружие, проходя мимо брата, отошедшего от греха подальше. Юноша шел уверенной походкой в центр зала, где у каменного гроба стоял страж — Собирайся, — Чимин кинул кожаную куртку стражу, — мы уходим. — Чимин, — страж обнял настолько крепко, что перехватило дыхание. Чонгук зарылся носом в мягкие светлые волосы, вдыхая его запах по которому он будет так скучать. — Я серьезно, мы уходим. Одевайся, — продолжал стоять на своем. — Так красив, — страж провел подушечками пальцев по нежной коже щеки. — Хватит, я не шучу, мы уходим, — голос Чимина начинал срываться. Уверенность таяла на глазах. — И я не шучу, ты очень красив, — Чонгук смотрел самыми влюбленными глазами, — Я и до ныне помыслить не мог, что когда-либо смогу встретить такого как ты. — Прекрати, слышишь, прекрати немедленно, — Чимин начал бить стража, пытаясь прекратить любую попытку дотронутся до себя, — ты не будешь со мной прощаться. Ты не поступишь так со мной, — продолжал колотить по груди. — Молю тебя, дай мне всего одну минутку, — Чонгук сильно схватил запястье руки, притягивая к себе сопротивляющегося Чимина, чтобы заключить в объятия. Чем дольше он его обнимал, тем меньше Чимин сопротивлялся, принимая неизбежность ситуации. Тихим бархатным голосом, нежно на ушко шепча, говорил Чонгук: Имя твое — птица в руке, Имя твое — льдинка на языке. Одно-единственное движенье губ. Имя твое — пять букв. Камень, кинутый в тихий пруд, Всхлипнет так, как тебя зовут. И назовет его мне в висок Звонко щелкающий курок. Имя твое — ах, нельзя! — Имя твое — поцелуй в глаза, В нежную стужу недвижных век. Имя твое — поцелуй в снег. Ключевой, ледяной, голубой глоток… С именем твоим — сон глубок. Чонгук нежно поцеловал его в висок, прежде чем ударить рукоятью пистолета. Чонгук поднял на руки хрупкое тело без сознания, чтобы заботливо передать его в руки брата и закрыть тяжелую дверь на сто пятьдесят лет. — До новых снов, Чимин.