Встреча - начало разлуки

Глава 2 Первый снег С ночного приключения прошла уже неделя. Деревня жила в привычном для нее ритме, совершенно не замечая, что все волшебные существа вокруг пребывают в смятении. Духи разговорчивее, чем обычно, екаи не находят себе места. Маленький Дзасики старается найти ответы в древних книгах, а я лишь молча наблюдаю за его тщетными попытками, восседая на татами*, поджав под себя ноги и укутавшись шерстяным пледом в надежде согреть свое дрожащее тело. В доме стало совсем холодно, а это означает, что суровая зима уже стоит у нас на пороге. Протягивая руки вперед, пытаюсь поймать капельки тепла из очага. Пламя играет и подмигивает мне, оно словно танцует и насмехается над моим плачевным положением. В голове звучит такая родная мелодия, отчетливо слышу звучание кото**, но, вот незадача, оно уже много лет стоит в пыльном углу, и на нем уже давно никто не играет. Глубоко вздохнул. Каждый раз, когда наступает зима, мою душу охватывает тянущее и неприятное чувство тоски, оно разливается по телу, охватывает разум и стягивает душу в тиски. Не даёт вдохнуть полной грудью. Мысли беспорядочно возникают и исчезают в моей голове, и кажется, я уже никогда не обрету покоя. Кровь на полу уже давно смыта временем, но все еще не могу забыть... Резкий звук. Дзасики швырнул очередную книгу в стену. — Простите, хозяин, просто ваш слуга такой беспомощный! Я зевнул. — Дзасики, прекращай себя изводить. Медленно встал и, укутавшись сильнее, поплелся наливать себе чего-нибудь горячего. — Но господин! Как мы можем прекратить? Ведь именно на вашем благородном роде лежит вся ответственность за происходящее между двумя мирами! «Благородном», повторил я и усмехнулся. — Я бы сказал — сумасшедшем роде, каким мы и являемся для всех вокруг. Резко отставив сосуд с недопитым кипятком, принялся надевать на себя зимний кафтан и стремительно вышел на улицу. В лицо сразу подул уже совсем ледяной ветер, но, превозмогая холод, решил пройтись. Дети, как и всегда, бегали вокруг своих работающих родителей, женщины покрасневшими от ледяной воды руками стирали белье. Навстречу мне шел сгорбленный от тяжести своего груза старик, на голове у него была плетенная шляпа, а тело согревала незамысловатая соломенная накидка на плечах, глаза его смотрели вниз. — Господин Ёсимото, — старик медленно поднял взор на меня. — Ох, Ичиро, не заметил тебя. — Бывает, — усмехнулся я и уже начал снимать сумки с его спины. — От помощи точно не откажусь, — старик улыбнулся, вокруг его глаз виднелось множество глубоких морщин, которые подтверждали его статус самого улыбчивого человека на этой земле. Мы медленно поплелись в сторону дома старика Ёсимото. — Давненько ты из своей норы не вылезал, парень, совсем решил отшельником стать? — Не думаю, что меня хватились. — Верно, совершенно не хватились, более того, скажу, что многие были бы только рады, узнав, что ты решил уйти от рода людского подальше. — Ну, спасибо. Старик рассмеялся, но так по-доброму, что и возмущаться дальше совсем не хотелось. — Если тебя это утешит, то есть тут у нас один старик, который бы не обрадовался такому раскладу. Я лишь усмехнулся. — Опять в соседний город ходили? Дороги сейчас — не лучшее место для вас, слишком много опасностей. — Да хоть сам сегун*** придет и запретит мне передвигаться, мне начихать! Такого ответ был ожидаемым. — Понимаешь, Ичиро, чем старше ты становишься, тем меньше у тебя страхов. — А я думал наоборот. Внимательно посмотрел на старика и заметил призрачный силуэт рядом с ним. Он продолжил: — Когда теряешь самое дорогое, то уже и смысла нет бояться, тебе ли не знать, парень. Грустно улыбнулся. — Ты, главное, нос не вешай. Без родни, конечно, трудно, и все вокруг тебя еще и донимают своей глупостью, но ты не теряй. — Чего не терять? — Любви к людям, — тихо произнес он. Вот уж наивный старик, может, напомнить ему, что именно люди лишили его самого дорого, убив его жену и дочь? Жажда справедливости взыграла в моей крови, и я уже хотел вылить на старика свою пламенную речь, как вдруг маленький призрачный силуэт девочки возник передо мной и с молящим взглядом приставил палец к своим губам. Мне оставалось лишь глубоко вздохнуть. — Да не пыхти ты, дошли же уже. Подавив в себе смешок, поплелся за стариком, который успел опередить меня. День пролетел быстро, разговоры у огня с кружкой травяного чая в руках сопутствовали тому. В этом человеке для меня скрывалась главная загадка: терзаемый жизнью, которая принесла ему самый тяжелый удар, он продолжал улыбаться и подбадривать всех вокруг. Постоянно говорил о своей вселенской любви к людям, о добре и сострадании. Был бы это кто-то другой, встал бы уже и ушел, но огромное чувство благодарности и привязанности к этому глупому старику держали меня. Он всегда был рядом с нами, не боялся страшилок, которые рассказывали деревенские о нашей семье, он вырастил моего отца, пока дед был занят екаями и остальной нечистью. Перед глазами сразу возникла картинка из недавнего прошлого: летний ливень, я сижу насквозь промокший перед входной дверью, одинокая слеза сползает по носу. Небрежно вытираю ее рукавом и шмыгаю носом, черная челка, влажная, закрывает пол моего лица. Старик усаживается рядом со мной и кладет свою тяжелую руку мне на плечо. Слегка вздрогнул. — Плачь, Ичиро, это нужно. Взглянул на старика, его мокрые от слез глаза были устремлены куда-то далеко, горький ком подкрался к моему горлу и сдавил его с такой силой, что перехватило дыхание. Горячие слезы хлынули уже из моих глаз. Тогда я впервые заплакал, не сдерживаясь. — Вот так, парень, плачь. Я охватил свою голову ладонями и закричал с такой силой, словно миллионы веревок, которые сдерживали меня на краю обрыва, разорвались, и я полетел прямо в пропасть. Не помню, сколько точно продолжался этот момент, может, час, может, а может проплакал весь день, но только к концу почувствовал освобождение. Дышать стало легче, но чувство одиночества не покинет меня больше никогда. Теперь я сирота. Из раздумий меня выдернул голос старика. — О чем задумался? — Надо бы мне домой, — медленно поднялся и направился к двери. Старик сидел у очага, одной рукой гладя черного кота. Попрощавшись с ним, неторопливо вышел из дома. Холодный ветер вновь ударил по моим щекам, заставил вздрогнуть и натянуть повыше ворот. В воздухе пахло снегом. Медленно плелся к дому, разглядывая все вокруг. Уже начало темнеть, солнце уступило свое место, и на небе зажглась луна, окутанная дымкой. Звезд не было видно, набежали тучи. Глубоко вдохнул и сразу же выдохнул струю пара. Руки совсем замерзли, поэтому сложил их вместе и опалил горячим дыханием. — Сегодня пойдет снег, — вдруг раздался тоненький голосок. Мой верный слуга уже стоял рядом со мной. — Да. — Пусть первый снег принесет нам что-то хорошее, — зажмурив глаза и улыбнувшись, тихо произнес Дзасики. — Поглядим. И поспешил добраться до входной двери. Дзасики еще несколько секунд постоял с зажмуренными глазами и сложенными руками, что-то бормоча себе под нос, а потом быстро побежал за мной. Огоньки свечей погасли, и дом погрузился в темноту, отдавая его обитателей сновидениям. Совсем никто не заметил первую маленькую снежинку, которая медленно опустилась на землю. Солнце медленно поднимается, стягивая остатки черного одеяла с неба и разбавляя его светлыми красками. Маленький домовенок лениво плетется к раздвижной двери, одной рукой потирая свои сонные глаза, а другой открывает ее. Ледяной ветер ударяет ему прямо в лицо; оглядевшись, он широко улыбнулся и весело захлопал в ладоши. — Господин! Господин, просыпайтесь! — Дзасики, что случилось? — хриплым спросонья голосом спросил у явно чем-то очень довольного домовенка. — Вы должны посмотреть! — уже раздраженным голосом затараторил он и принялся тянуть меня за рукав. — Иду я, иду. Поднявшись с кровати, поплелся ко входу, напротив которого уже стоял Дзасики. Мне открылась зимняя картина: за ночь навалил большой слой снега, все вокруг было укрыто белым одеялом. Древние синтоистские статуи запорошило. Вокруг тишина. Только морозный ветер играет с колокольчиками. В доме стало нестерпимо холодно, по мне прошлась дрожь, ринулся одеваться. — Нужно выйти и немного расчистить завалы перед домом, — скомандовал я, попутно натягивая штанину. — Да, хозяин, Дзасики поможет вам! — громко произнес домовенок и тоже побежал одеваться. Достав старую лопату, уже принялся расчищать землю перед домом. Но вдруг почувствовал, как что-то дергает меня за штанину. — Дзасики? — Тсс, — яростно зашипел домовенок, — пойдемте за мной. Мы обошли дом и резко остановились. — Глядите. Дзасики указал куда-то вперед, я сделал еще несколько шагов и снова замер. Прямо на снегу лежала девушка, кожа ее была бела как снег, длинные каштановые волосы расстилались на нем, словно на подушке. Дзасики подошел ближе к незнакомке. — Она жива, просто спит. Резко схватил домовенка за руку и оттащил подальше. — Господин? — Мы не знаем, кто она, скорее всего очередной екай. — Но выглядит как обычный человек. — Какой обычный человек будет непринужденно спать на морозе? Девушка недовольно вздохнула. Мы с Дзасики одновременно обернулись и уставились на нее. Тонкая рука медленно скользнула к лицу и сонно потерла глаза. Постепенно они открылись, и вскоре на нас уставились большие светло-карие омуты, наполненные немым вопросом и удивлением. Дзасики резко подбежал к незнакомке. — Госпожа, вы как? Что с вами приключилось? Давно вы тут лежите? Но ответов не последовало, лишь глаза еще шире раскрылись и удивленно уставились на домового. — Господин, а вдруг она просто человек, вдруг ей нужна помощь? — Пусть расскажет тогда… или язык проглотила? Взор незнакомки резко переместился на меня, в нём заиграла доля… раздражения? Домовенок сложил свои ладошки вместе и молящим тоном спросил: — Как ваше имя? Девушка слегка наклонила голову левее и мягко улыбнулась, учтивый голосок Дзасики показался ей очень забавным. — Я… не знаю… — едва уловимо прошептала она. В глазах Дзасики вспыхнуло непонимание. — Как вы попали сюда? — растерянно спросил домовенок. — Не помню, — уже чуть громче ответила незнакомка. Взгляд ее был очень растерянный, устремленный куда-то сквозь нас. Брови слегка нахмурились, словно девушка старательно пыталась что-то вспомнить, но ей никак не удавалось. — Пойдемте в дом, вам надо согреться. — Еще чего! — стремительно вмешался я. — Не позволю всякому с провалами в памяти проникать в наш дом. Вдруг она людоедка? Дзасики, где твое благоразумие? Домовенок подошел ближе ко мне. — Господин, это просто девушка, и ей нужна помощь, она совсем замерзла и, похоже, попала в беду. — Ты уверен, что она человек? — Нет, а вы уверены, что она екай-людоед? Вскользь взглянул на незнакомку. Ее колени были поджаты к груди, руками она обняла свои плечи, явно съежившись от холода. Промолчал и лишь глубоко вздохнул. — Вот и отлично! — Дзасики вернулся к девушке и предложил ей пройти в дом. Гостья медленно поднялась на ноги, одета она была в длинное белое платьице, ткань совсем уж легкая… Не став дожидаться своего горе-слугу и смертельно белую дамочку, зашел в дом первый. В комнате царила гнетущая тишина. Дрова тихо потрескивали в огне. Нахмуренный хозяин дома сидел на полу, устремив свой испепеляющий взор на незнакомку. Лишь домовенок ходил туда-обратно, разбавляя смертельное напряжение, которое витало в воздухе. Таинственная гостья сидела, укутавшись пледом, с горячим напитком в руках. Бледнота ее кожи начала исчезать, и на щеках проступил легкий румянец. А испуганный взгляд сменился на любопытный. Она скользила им по всей комнате, цепляясь за каждую деталь, и молча их рассматривала. Особенно ее заинтересовала необычная полка, маленькие фигурки Богов показались весьма занимательными, так и хотелось до них дотронуться. Но делать гостья этого не стала. Толстая большая веревка висела прямо над этими фигурками. — Что это? — тихонько спросила она у взволнованного домовенка. — Это Камидана****, — ответил он и сразу продолжил. — Значит, вы ничего не помните о себе и о том, что с вами произошло… — Или просто не хочет говорить, — насупленным тоном пробормотал я, сидя на полу и пережевывая сушеную хурму. Дзасики недовольно уставился на меня. — Ну, что? Хоть кто-то в этом доме должен сохранять долю здравого смысла. Вдруг откуда-то послышались тихие перешептывания. Не трудно было догадаться, кто это, недовольно закатил глаза. Дзасики тоже слегка напрягся. — Что это за звуки? Мы с домовенком одновременно уставились на девушку. — Вы их слышите? Осторожно поинтересовался он. — Да, я слышу шепот. — Ха! Говорил же, она точно не человек! Девушка окинула меня очередным раздраженным вниманием, но быстро перевела его на что-то позади. Я обернулся. Толпа духов уже вовсю парила в воздухе. — Она правда нас видит? — Давно в этот дом не заходила девушка. — Странная она какая-то, не припомню екая с подобным ликом. Голоса были все громче, они старались перекричать друг друга, и вскоре этот гул невозможно стало терпеть. Закрыл ладонями уши, незнакомка поступила так же. Дзасики напрягся и заорал во все горло пару ласковых. После этого все затихли. — Вы видите духов, значит, и всех екаев увидеть способны… — задумчиво произнес Дзасики, поднеся свою крохотную ручку к подбородку. — Что скажете, господа? — обратился он к стае духов. — Энергия от нее не исходит… значит она — не Они*****, — заумным тоном ответил один из духов. — Ну, это уже хорошо, — выдохнул слуга и с довольной ухмылкой уставился на меня. Но я лишь проигнорировал его довольное лицо и откусил очередной кусочек своей хурмы. — У нас есть новости! — торжественно заявил один из духов. — Только что прошло собрание всех духов префектуры, еще несколько родовых духов подтвердили, что наблюдали громового зверя в окрестностях. — Как именно? — Он просто проносился мимо их селений, в некоторых останавливался и осматривался, на глаза людям старался не попадаться. Это отметили все духи, которые за ним наблюдали. — Божественному зверю приходилось скрываться, значит людской род способен его увидеть, — глаза Дзасики стали еще задумчивее. Воцарилось молчание. Людям вернулась способность видеть божества, и все это начало происходить именно сейчас… Эти мысли будто сами возникали в голове, я осознанно старался их прогонять, не хотел ведь иметь с этим ничего, никому ничего не должен был… Подобное заключение вселяло в меня уверенность, которая вдребезги разбивалась каждый раз, когда снова проматывал у себя в голове слова духов и рассуждения Дзасики. Как бы я хотел, чтобы холод и безразличие ко всему поселись и укоренились в моем подсознании сильнее, чтобы меня не беспокоило ничего из связанного с миром екаев. Ах, если бы у меня была возможность изменить прошлое, выбрал бы родиться в семье рыбака или артиста театра кабуки, а лучше в доме какого-нибудь даймё… Тогда жизнь была бы в сто крат понятнее и не преподносила сюрпризы в виде потусторонних существ, которые так норовят учить меня уму-разуму. Все это время незнакомка с нескрываемым любопытством слушала рассказ духов и обеспокоенные рассуждения домовенка. — Внимательно изучил древние кодзики******… — Дзасики ненадолго прервался, будто стараясь перевести дух, и продолжил. — Нам известно, что до наступления эры императоров существовала эра богов. Они населяли вселенную, воевали между собой, жили и даже умирали. С наступлением эры императоров боги никогда больше не спускались в миры людей, а единственным способом связи с ними были синтоистские святилища и потомственные шаманы, которые, согласно древним письменам, выступали посредниками между богами и людьми. Именно через них боги и люди могли общаться, понимать друг друга, и на этом строился баланс вселенной. С течением времени боги еще больше отстранились. Шаманы сохранили в себе возможность видеть всех ками, а так же обязанности по выполнению храмовых обрядов и церемоний, от которых в последнее время с поразительной упорностью пытаются освободиться. Произнося последние слова, он многозначительно посмотрел на меня. В ответ лишь закатил глаза. — Но то, что происходит сейчас, не поддается объяснению. — Нам обязательно нужно разобраться в происходящем. Конечно, в моей голове давно поселилось осознание: как бы я ни старался своими нелепыми попытками избежать общения со всем сверхъестественным, по крайней мере сейчас об этом можно не мечтать. Отказываюсь помогать екаям, но при этом каждый день все равно волей-неволей продолжаю с ними общаться, да и Дзасики — мой единственный верный друг, союзник и тот екай. Не считая господина Ёсимото, в моем круге общения не наблюдается ни одного захудалого человеческого создания. Можно, конечно, было бы оправдаться и привести в пример духов предков, ну, а что? Они ведь тоже люди, хоть и мертвые. Из бессмысленных раздумий меня вырвал требовательный голос домовенка. — Хозяин? Вы голодны? Собираюсь накрыть на стол. Я перевел взгляд на девчонку, похоже, разговоры вокруг ее очень впечатлили: глазища распахнуты, даже не моргает. — Эту тоже собираешься кормить? Дзасики быстро взглянул на девушку, а затем перевел его на меня. — Да. — Гляди, как бы она тебя самого не сожрала. Развернулся, накинув на себя шерстяной жилет, и вышел. Тишина. Мне нужна тишина. *Тата́ми — маты, которыми в Японии застилают полы домов. Плетутся из тростника игуса и набиваются рисовой соломой. **Ко́то — японский щипковый музыкальный инструмент. ***Сёгу́н — в японской истории так назывались люди, которые управляли Японией большую часть времени с 1192 года по 1868. ****Камидана — в традиционных японских домах — семейный синтоистский алтарь. *****О́ни — в японской мифологии — большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны с красной, голубой или чёрной кожей, живущие в Дзигоку, японском аналоге ада. ******«Ко́дзики» — крупнейший памятник древнеяпонской литературы, один из первых письменных памятников, основная священная книга синтоистского троекнижия.