Волшебный лес и ужасный замок

— Антон Сергеевич, Ваша выносливость, конечно, поражает, но я завтра ходить не смогу, — сказал Алекс, когда ночь любви подозрительно затянулась. — Ничего страшного, пропишем больному постельный режим, — ласково ответил Гелиогабал. Он, похоже, только во вкус вошёл. Алекс же хотел уползти от него подальше и спрятаться, но наручники не позволяли. «Иногда слишком хорошо — это уже нехорошо», — подумал он. — Антон Сергеевич, от больного скоро ничего не останется, давайте поспим немного для разнообразия, — жалобно произнёс Алекс. — Угу, — ответил Гелиогабал, не обращая внимание на просьбы Алекса. «Ёб*рь-террорист, — думал тот, — Не, скорее еб*чая секс-машина, бессмысленная и беспощадная. А ведь я, Антон Сергеевич, когда-то на концерт к тебе ходил, как к порядочному человеку». Начиналось всё это, правда, более невинно — с неловких столкновений во дворе, неосторожных взглядов и случайных прикосновений. Это продолжалось до вечера, и к семи часам Гелиогабал уже дымился. За ужином Алекс сам не заметил, как выпил лишнего, потом пересел ближе к Гелиогабалу, оставив мучительно ревнующего Тавманта в одиночестве. Потом был короткий, но многозначительный взгляд, брошенный Марком Антонием, Тавмант сразу засобирался с ревизией в замок и вскользь упомянул, чтобы ночью его не ждали. Алексу было немного не по себе, но Марк Антоний уже полчаса наглым образом хватал его под столом за коленки, поэтому пришлось сдаться на милость победителю. Сил едва хватило на то, чтобы дождаться ухода Тавманта. Потом события вышли из-под контроля, и Алекс уже не столь наслаждался действием, сколько разглядывал потолок и считал минуты. «А ведь мог бы вчера сбежать, сидел бы сейчас где-нибудь в безопасности, зомбей бы кушал».

***

— Жаль, сигареты в этом мире ещё не изобрели. Курить адски хочется, — сказал Марк Антоний во время одного из недолгих перерывов. — Ага, — согласился Алекс. — Я бы тоже от сигареты не отказался, или от чего-нибудь покрепче… Вы, конечно монстр, Геша, в хорошем смысле этого слова. Гелиогабал поморщился от такой фамильярности. — Грех жаловаться, Александр, из-за Вашей магии даже у мёртвого встанет. Алекс вдруг ощутил какое-то странное воодушевление от последней фразы. — О да, продолжайте, Антон Сергеевич! Ваш голос доставляет не меньше удовольствия, чем х… чем всё остальное. Гелиогабал ухмыльнулся. — Только представьте, мой герой: вокруг ночной лес, тишина, темнота, гроб-гроб-кладбище, и никого нет, и только мы с Вами… И я, старый солдат, не знающий слов любви, распалённый от желания, весь в Вашем распоряжении. Ну, вдали ещё несколько симпатичных гниющих зомби с боевыми членами наперевес бродят, Вас дожидаются. — О да, Антон Сергеевич… — сладко простонал Алекс. — Вы лучший. Гелиогабал, войдя в раж, блестя глазами, расправил плечи. Он был прекрасен в этот момент, излучая безумие и отвагу. — Всё, как Вы хотите, моя прелесть. Представьте: мы вдвоём в прекрасном лесу, я присягаю Вам на верность, у меня каменный стояк, как перед первой битвой, и зомби вокруг, как на поле боя. Кони ржут, знамёна трепещут, фанаты орут, я воодушевлён и убиваю врагов сотнями, Некрополь повержен, Нихон торжествует. Красота… И только маленький грустный Алекс плакает от того, что теперь мертвяков на наших землях не осталось… Что-то Вы приуныли, милорд, простите, я увлёкся.